Когда Грязнов ввел в кабинет Табеева-младшего, все были уже в сборе.

— Познакомьтесь, это Сулейман Сулейманович Табеев, — представил Грязнов своего спутника.

Тот пожал мужчинам руки, а Алене вежливо поклонился.

Алена ослепительно улыбнулась в ответ. Ее глаза заблестели, на щеках появился легкий румянец. Сулейман был высок ростом, широкоплеч и черноволос, в довершение мужских достоинств у него было красивое, худощавое и загорелое лицо, карие глаза и темные, мужественно очерченные губы.

После того как вновь прибывших усадили за стол и налили им по чашке кофе, Грязнов представил Табееву всех присутствующих.

— Рад познакомиться, — сказал Сулейман.

Заседание началось. Алена Никитина зачитала список всех терактов, которые произошли в России за последний год. Обратила внимание на схожие детали. Затем Поремский вкратце напомнил присутствующим о деле московской фирмы «Заря», которая выступала посредником и организатором заказных убийств, «замаскированных» под теракты, и о Султане Бариеве, руководителе лагеря по подготовке террористов. После этого слово взял Виктор Солонин. Он рассказал о своей поездке в Чечню и о добытых там сведениях, само собой опуская подробности проведенной им агентурной работы.

— Косвенно существование лагеря для подготовки смертников подтверждается общей схемой действий, характерной для всех боевиков-камикадзе, совершивших теракты на территории России. Образно говоря, у всех этих терактов ноги растут из одного места.

— Что-то вроде адской «учебки», — предположил Камельков.

— Что-то вроде этого, — кивнул Виктор. — Мы почти уверены в том, что тренировочный лагерь был создан по непосредственному распоряжению Масхадова. Основной контингент лагеря — женщины, их там около тридцати. Все они разной национальности. Чеченки, азербайджанки, дагестанки, русские. Цель создания этого «особого подразделения» проста и ясна: женщина вызывает меньше подозрений, чем мужчина. Теракты женщин-смертниц вызывают больший резонанс, чем теракты, произведенные мужчинами. Это еще один плюс в пользу женского состава «особых подразделений». К тому же боевая ценность женщин — с точки зрения полевых командиров — намного меньше, чем мужчин. В отличие от экстремистских организаций, действующих в Саудовской Аравии и Палестине, наши боевики предпочитают использовать мужчин с наибольшей — на их взгляд — выгодой. В качестве боевой единицы «многоразового использования». — Солонин посмотрел на Сулеймана и добавил: — Так что тебе становиться шахидом, скорей всего, не придется. Они попытаются использовать тебя с наибольшей пользой. Вероятно, ты пройдешь специальную подготовку и станешь заниматься оперативной работой. Хотя… — он пожал плечами, — наверняка тут не скажешь.

— Мне неважно, какую роль они мне отведут, — сказал Сулейман. — Все равно это долго не продлится.

— Это тоже вопрос спорный. Конечно, мы постараемся провести операцию как можно быстрее. Но, как известно, человек предполагает, а Аллах располагает. С вашего разрешения, я продолжу. — Солонин снова напустил на себя вид учителя, объясняющего ученикам новую тему. — У нас есть обоснованные подозрения, что основная часть смертниц появилась в лагере отнюдь не добровольно.

— А как же вдовы боевиков, которые хотят отомстить за смерть своих мужей? — задал резонный вопрос Миша Камельков.

— Таких там единицы. Большую часть девушек в лагерь привезли насильно. Или заманили путем обмана. Вскоре после захвата заложников «Норд-Оста» фээсбэшники установили личности всех погибших террористок. Нашему подразделению было поручено отработать все контакты «шахидок», включая их семьи. Так вот, мы выяснили, что большинство террористок были из семей, не имеющих никакого отношения ни к ваххабитам, ни к боевикам.

— Так что же, их тоже привезли в лагерь насильно? — усомнился Сулейман.

— Родственники рассказывали, что за несколько месяцев до теракта эти девушки просто пропали. Ушли из дома и не вернулись. Родственники, само собой, обвиняли в этом федералов.

— А как же статьи об издевательствах российских солдат над чеченками? — сухо спросил Сулейман. — Я слышал, что именно после этого они идут в террористки, чтобы смыть позор кровью.

Солонин кивнул:

— Да, я тоже читал эти статьи. Но чаще всего это полная чушь. Девушек похищают и привозят в лагерь. Там их в течение нескольких месяцев готовят, а затем посылают на задание. — Виктор невесело усмехнулся. — Есть данные, что на территории Чечни находится женский «амир».

— Это еще что за фрукт? — поинтересовался Камельков, разворачивая новый шоколадный батончик.

— Это женщина, которую назначили старшей над шахидками. Что-то вроде шахидского генерала. Но эту информацию нам еще предстоит проверить.

Виктор протянул руку и нажал на кнопку электрического чайника. Поремский проследил за его движением и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Ты знаешь, как проходит подготовка шахидок? — спросил он у Солонина.

Тот кивнул:

— Примерно. Девушек долго и тщательно обрабатывают. Ведь не так просто пойти на самоубийство, даже ради высоких идеалов. Психологи и ваххабитские муллы хорошенько промывают им мозги. В качестве примеров рассматриваются действия палестинских женщин-самоубийц. Процесс обработки в общих чертах известен. Для начала девчонок избивают, унижают, колют наркотиками и так далее. В общем, делают все, чтобы сломать их волю, сделать практически невменяемыми. Все человеческие чувства уходят на задний план, на передний выходит лишь одно — страх перед наставниками.

Камельков округлил глаза и открыл рот.

— Их что, превращают в зомби? — спросил он дрогнувшим от жалости голосом.

Солонин покачал головой:

— Не совсем. Будущие смертницы отдают себе отчет в своих действиях, но не в силах ослушаться. После подавления воли они готовь; выполнить любое распоряжение своих наставников. Смерть становится для них радостным избавлением от рабской зависимости и постоянных унижений.

— Я всегда думал, — тихо сказал Сулейман, — что террористка должна быть женщиной с сильной волей и большим желанием отомстить. Обколотые наркотиками и униженные женщины не способны на поступок.»

— Поступок? — Солонин дернул уголком рта. — От них не требуют многого. Они должны попасть в указанное место и привести в действие взрывное устройство, закрепленное на теле или в автомобиле.

— А если они выйдут из повиновения? — вновь поинтересовался Камельков.

— Такая опасность существует. Поэтому на дело их чаще всего отправляют по двое. Если одна из шахидок будет колебаться, вторая нажмет на кнопку и за себя, и за подругу. Помимо этого, боевики контролируют их на всем маршруте движения. Если девушки откажутся умирать, то их просто ликвидируют. Если они выдадут себя неадекватным поведением, не добравшись до объекта, их также уничтожат, чтобы избавиться от свидетелей и спрятать концы в воду.

Солонин замолчал, протянул руку к скипевшему чайнику и занялся приготовлением кофе.

— У тебя все? — спросил его Вячеслав Иванович.

— Все, — кивнул Солонин.

— Ну тогда пора и мне сказать пару слов.

Грязнов пересказал коллегам свой разговор с Турецким. Затем повернулся к Сулейману:

— Теперь ты в курсе. Свяжешься с Маратом и расскажешь ему свою легенду. Прибавишь к этому историю избиения скинхедами твоего отца. Ну и все такое.

Тут уж вся надежда на твой артистизм. Сделай все, чтобы они поверили, но не будь слишком навязчив. Сообщи им свой адрес в Москве. Скорей всего, они попытаются с тобой связаться прямо здесь. — Он повернулся к Поремскому: — Владимир Дмитриевич, тебе слово.

— Ваша квартира будет у нас под контролем, — сказал Сулейману Поремский. — Мы установим за ней наружное наблюдение, поставим пару «жучков». Телефоны также будут прослушиваться. Хотя, скорей всего, гость — если он будет — не станет разговаривать с тобой о деле в квартире. Но это уже наша забота. В техническом плане все готово, а что касается человеческого фактора — физической и психологической подготовки…

— Психолог мне не нужен, — твердо сказал Сулейман. — Мы с Вячеславом Ивановичем это уже обсуждали. А что до всего остального, то я профессиональный спортсмен. Короче, я готов работать и могу начать прямо сейчас.

Коллеги одобрительно посмотрели на футболиста. А Грязнов с улыбкой произнес:

— Видали, какой горячий? Так что ждать больше и правда не имеет смысла. Володь, ты, как руководитель операции, что об этом думаешь?

— Думаю, вы правы, — сказал Поремский.

— А что будет потом? — неожиданно спросил Сулейман.

— В каком смысле? — не понял Поремский.

— Ну потом. Когда я окажусь в лагере.

— Спецназовцы окружат лагерь и осуществят его захват, надеюсь, что малой кровью. Но до этого еще нужно дожить. Увы, но обычно в жизни все получается не так гладко, как в теории. Естественно, риск будет очень велик. Но ведь ты знал, на что идешь, когда соглашался, правда?

Тут Миша Камельков, сидевший с задумчивым видом и машинально жевавший «сникерс», задумчиво произнес:

— А к чему такие сложности? Все можно сделать гораздо проще. Выяснить, где в точности находится лагерь, сфотографировать его для верности со спутника, а потом послать пару вертолетов с ракетами и…

— Как легко у тебя все получается, — с сарказмом заметил Грязнов.

— А что тут такого, — пожал плечами Камельков. — Я слышал, что некоторые высокопоставленные чиновники используют спутники даже в личных целях, а тут…

— Ага, — усмехнулся Солонин. — Например, чтобы выследить неверную жену. Это где ж ты такое слышал?

— Ну… — Камельков пожал плечами. — Источники самые разные…

Все присутствующие, за исключением Грязнова, улыбнулись, однако Грязнов остался серьезен.

— Дело не в том, насколько это сложно в техническом отношении, — сказал он. — Дело в другом. В этом лагере готовят шахидок, террористок-смертниц. А это в основном двадцатилетние девушки с несчастной судьбой, которым бородатые «борцы за веру» задурили головы. Девушки эти даже не догадываются, что их используют в качестве оружия в мафиозных разборках. Их там может быть и десять, и пятьдесят. Ты что же, предлагаешь обрушить всю эту ракетную мощь на. их юные головы?

Камельков покраснел.

— Вячеслав Иванович, да я ведь это так, к слову…

— «К слову», — мрачно повторил за ним Грязнов. — Бариев и его боевики найдут способ укрыться от ударов, залезут в какие-нибудь пещеры или катакомбы и переждут грозу. А потом сменят дислокацию и продолжат работу — денег у них на это хватит.

Камельков положил недоеденный «сникерс» на стол, вздохнул и потупил взгляд.

— К тому же сравнять лагерь с землей — это полдела, — включился в разговор Поремский. — Нам нужно выйти на тех, кто руководил смертницами, организовывал их доставку и проживание. На посредников в Москве и других городах. Нам нужно выявить всю систему, включая и схемы финансирования. А эти вопросы ракетой и бомбой не решишь.

— Да я уже понял, — тихо сказал Камельков, готовый провалиться сквозь землю под взглядами старших коллег.

— Молодец, раз понял, — улыбнулся Грязнов. — Ну что, ребята, за работу?