Грязнов сидел у себя в кабинете и пил черный кофе. Голова после самолета трещала неимоверно. Поспать ночью не удалось. Сначала сидел в ресторане со старым другом, которого по случаю вызвонил в Набережных Челнах. Потом — рано утром — самолет. В самолете Грязнов спал плохо, его раздражал гул. К тому же кресло попалось на редкость неудобное — аккурат посередке между двоими бизнесменами. Один из них весь полет шуршал какими-то бумажками, второй — тюкал по клавишам портативного компьютера.

Допив кофе, Грязнов наконец настолько взбодрился, что почувствовал силы позвонить Турецкому в Германию. Вячеслав Иванович пододвинул к себе телефон и набрал номер Турецкого. Некоторое время молча ждал. Затем, услышав в трубке голос друга («Слушаю!»), широко улыбнулся:

— Алло, Александр Борисович?

— Да, Слава, это я.

— Ну здравствуй, дорогой заморский друг. Слушай, может, перезвонишь мне в кабинет? Все-таки международный разговор — дорогое удовольствие.

— Здрасте! А ты думаешь, я тебе на халяву звоню? Нет, душа моя, тут тоже за все нужно платить. Так что давай колись, зачем звонишь?

Грязнов вздохнул:

— Ох, и скупердяй же ты, Турецкий. Ладно, Аллах тебе судья. В общем, так. Я, как ты уже, наверно, догадался, в Москве. Табеева привез сюда же, он сейчас у своего отца. Скоро сюда подъедет и Витя Солонин. Он кое-что разузнал про лагерь подготовки смертников. Лагерь находится в Адыгее, где точно — неизвестно. На карте отмечены только предполагаемые места дислокации. Зато есть статистика по количеству боевиков, вооружению и так далее. Правда, тоже весьма приблизительная. Нужно проверять и перепроверять.

— Хорошо поработали, ничего не скажешь, — едко заметил Турецкий. — Все у вас «приблизительно» и «предположительно».

— Ничего, со временем исправимся. Ну а как у тебя? Удалось выйти на немецких друзей Сулеймана?

— Да, Слава, удалось. Вышли и на Марата Исхакова, и на братьев Гильмановых. Они у нас под колпаком. Я привлек для работы ребят из «Пятого уровня».

— Этих суперменов?

— Угу. Кстати, передай от них привет Витьке Солонину. Марио и Джек сильно по нему скучают. А Кэт шлет кучу поцелуев.

— Это та заводная негритянка из нью-йоркской полиции?

— Она самая. Правда, она тут на днях узнала, что русские мужчины любят мулаток, и заявила, что больше она не негритянка, а мулатка.

— Это как же?

— Очень просто. Кэт прошла спецкурс по искусству грима. И обещает со дня на день превратиться в розовощекую блондинку.

— Весело живете, — резюмировал Грязнов.

— А то! Ребята из «Пятого уровня» ведут друзей Сулеймана с утра до ночи. Сейчас пробиваем связи этих борцов за чистоту ислама. Судя по всему, организация у них небольшая, но вполне боеспособная. Действуют по всей Европе. Вчера вечером, например, Исхаков встречался с одним англичанином. Имя уже установили — это некий Махмуд Абдул-Карим.

— Не знал, что у англичан такие красивые имена, — иронично заметил Грязнов.

— Он иммигрант во втором поколении. Наши английские коллеги установят за ним слежку, мы уже с ними связались. Адрес и телефон Марата Исхакова остались прежними. Передай Сулейману — пора выходить с ним на связь. Легенду о нравственном перерождении Сулеймана уже придумали?

— А чего ее придумывать? Все как обычно. Смерть кяфирам, да здравствует ислам!

— Ну тогда действуйте. Как там Поремский с его «неуловимыми мстителями», еще воюют?

— Ага. Объявили крестовый поход террористам. Молодняк сидит в ГИЦе, ворошит старые дела о терактах в поисках зацепок. Как только подъедет Солонин, встречаемся у Поремского в кабинете — в полном составе. Табеев-младший тоже будет. Пора включать его в игру.

— Ясно. Будет что важное — позвони. Ни пуха ни пера!

— К черту.