Книга: Опасное семейство
Назад: Глава первая СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
Дальше: 2

1

 

Его ночь была заполнена кошмарами.
Он куда-то полз, волоча за Собой ненужный автомат с двумя стянутыми изолентой, пустыми рожками, а по нему безостановочно стреляли то спереди, то сзади, и пули выбивали справа и слева от его лица снежные фонтанчики, которые больно кололи щеки и глаза своими острыми ледяными брызгами. Предательски светила огромная луна, что медленно катилась по лезвию горного хребта, и сил у него уже не оставалось. Но он знал, что надо ползти, ведь только а этом изматывающем движении было его спасение.
Узкая, протоптанная каким-то зверем, снежная тропа, по которой он полз из последних сил, вдруг резко оборвалась. Далеко внизу засветились осторожные, словно волчьи глаза, огни… Внизу, на дне пропасти, куда спуститься не было уже никакой возможности… Только разбиться, сорвавшись со скользкого склона…
И тут бывший сержант Кваснюк проснулся. Обнаженная грудь его была мокрой от пота. Прямо в глаза ему светила висевшая за окном огромная полная луна неприятного оранжевого цвета. Ну да, конечно, снова полнолуние. И опять все повторяется…
Пять лет прошло, а память таким вот образом, и обязательно в полнолуние, по-прежнему возвращает его в Чечню, в сопки Аргунского ущелья под Дуба-Юртом, где рота разведчиков, в которой служил сержант-контрактник Игорь Кваснюк, угодила в засаду. Разведчиков стали методично расстреливать предупрежденные кем-то боевики. И если бы не нашлись офицеры-танкисты, которые нарушили приказ начальства и кинули свои танки на Дуба-Юрт, на выручку погибающим разведчикам, не выжили бы ни Игорь Кваснюк, ни два десятка его израненных товарищей — все, кто остались от почти полутора сотен бойцов.
Тогда тоже было полнолуние, и отлично вооруженные, одетые в новенькую «натовскую» форму бандиты видели их как на ладони.
С тех пор каждое полнолуние превращалось для Игоря в кошмар…
Он сел на кровати, выпил кислого яблочного кваса, локтем вытер лоб. Потом приподнялся, чтобы дотянуться до занавески и отгородиться от лунного потока, лившегося в комнату. И замер. Думал, послышалось. Но, напрягшись, понял, что слух его не обманывал — где-то не очень далеко действительно стреляли.
Игорь толчком распахнул створки окна и лег грудью на подоконник. И уже явственно донеслись до него сухие пистолетные выстрелы и короткие, злые автоматные очереди.
«Калаш» бьет, и не один, а, как минимум, пара, — без труда определил он. — Где ж это? — снова подумал Игорь, сжимая обеими ладонями виски, в которых ощутил вдруг такую боль, будто стреляли в него. — Похоже, в направлении станицы Васютинской, в трех верстах к востоку, но только гораздо ближе. А слышно так хорошо потому, что водохранилище рядом. И ночь совсем спокойная, ни ветерка. Звуки над водой далеко разносятся».
Стрельба оборвалась так же резко, как и началась., Игорь задумался. Между городской окраиной и станицей был только один коттеджный поселок «Белый лебедь». Его выстроила известная в городе фирма «Кубаньцемент», где проживали богатенькие «бура-тины». Дома для себя на самом берегу водохранилища они возвели удивительной красоты. Если посмотреть на этот поселок с самолета, то он и в самом деле кажется стаей белоснежных лебедей, отдыхающей среди кучерявой зелени на берегу небесно-голубого бескрайнего водоема. Вот, значит, где стреляли? И это — явно не чье-то баловство. Уж сотрудник частного охранного предприятия «Сокол» Игорь Николаевич Кваснюк, знакомый, что называется, не понаслышке с боевыми действиями, понимал в подобных вещах толк.
Он дотянулся до своего сотового телефона, выданного ему на службе, и позвонил в милицию. Пришлось подождать, пока откликнется дежурный. Тот неразборчиво буркнул в трубку свое звание и фамилию и сонным голосом спросил, чего надо.
Игорь машинально взглянул на будильник и удивился. Ему казалось, что на дворе давно глубокая ночь, а времени было всего лишь половина двенадцатого. Странно, что дежурный уже спит. Или сильно притомился за день? Чем же он занимался, бедолага, что его так рано в сон потянуло? Сам же бывший сержант нарочно лег пораньше, чтобы успеть до ухода на работу сделать кое-что по хозяйству. А на службу надо поспеть к семи, на другой конец города. С дисциплиной у них было строго, никто ему поблажки не давал. На работу уволенных из армии по ранению брали неохотно, поэтому приходилось за свое место держаться обеими руками.
Стараясь говорить бодрым голосом, хотя голова просто раскалывалась, Игорь рассказал дежурному про стрельбу, которую только что слышал своими ушами.
Дежурный, естественно, усомнился: ну кто среди ночи станет устраивать чуть ли не боевые действия, как утверждает этот, наверняка полоумный либо мучающийся похмельем мужик? Может, ему почудилось с больной-то головы? А это всего лишь мальчишки петарды в парке рвут. Дежурный дал понять звонившему, что ему лучше спать спокойно, не волноваться и занятому человеку голову не морочить.
Но когда разозленный не на шутку тупым равнодушием должностного лица Кваснюк потребовал, чтобы дежурный разборчиво произнес свою фамилию и звание, тот, конечно, был вынужден ответить и даже записать сообщение в книгу происшествий во время дежурства. Но, в свою очередь, выяснил и фамилию настырного «звонаря», мысленно обещая при случае показать ему «козью морду».
Игорь отключил свой телефон, совершенно не подозревая, какую неповоротливую машину он привел в действие, и не представляя себе способностей этой машины переломать, перемолоть человека в пыль, лишь бы сохранить в конечном счете свое равнодушное спокойствие.

 

Дежурному Правобережного ОВД старшему лейтенанту милиции Шкодину ничего не оставалось, как отправить наряд для проверки принятой им информации. Но пока он раздумывал, пока наряд в составе лейтенанта милиции Замошкина и водителя — сержанта Круглова, чертыхаясь, готовился выехать в сторону «Белого лебедя», чтобы проверить совершенно абсурдное сообщение о каких-то «боевых действиях», время шло.
Опять же, если вдуматься, то вполне могла произойти и очередная разборка между вечно враждующими преступными группировками, коих в крае хватало и которые, по агентурной информации, никогда, видно, не закончат с переделом не принадлежащей им собственности. Но ехать куда-то, чтобы убедиться в этом, посреди ночи вряд ли следовало бы. Ну, постреляли. Ну положили там, в конце концов, своих и чужих. Так ведь и трупов наверняка не оставили, чего же искать там в темноте? А может, действительно мальчишки шалят…
Но Шкодин приказал, пришлось ехать.
По дороге несколько раз останавливались, завидев поздних прохожих. Расспрашивали, не слыхал ли кто выстрелов. Оказалось, что, в самом деле, многие выстрелы слышали, даже направление указывали примерно одно и то же — в сторону Васютинской. Вот только что это было, никто объяснить не мог. Да, видно, и не собирался. Стреляют — и стреляют! Некоторые припозднившиеся прохожие так и полагали, что это мальчишки в парке культуры и отдыха на окраине города взрывают китайские петарды. Здесь это никого не удивляло, ребята постоянно возятся с этими «хлопушками», особенно по праздникам. Но сегодня был обычный день…
В парке никого не оказалось — ночи в октябре прохладные. А сторожа, пожилые мужчина и женщина, курившие у входа под большой бетонной аркой, стрельбу тоже слышали. Они уточнили, что стреляли, по их мнению, не в самом «Лебеде», а поближе, в районе губернаторской виллы, расположенной за высокой кирпичной оградой правее поселка, на самом берегу водохранилища. Сторожа в этом не сомневались, но на всякий случай неуверенно пожимали плечами — не видели причины напрашиваться в свидетели, мало ли чего!..
Но, таким образом, подтвердилась известная пословица о том, что язык до Киева доведет. И Замошкин с Кругловым отправились прямиком на эту виллу.
…«Уазик» у милиционеров был старенький, впечатляющего вида не имел, движок тоже оставлял желать лучшего — захлебывался, кашляя, как чахоточный. А ночью далеко слышно. Поэтому, когда они подъехали к высокой кирпичной ограде, поворачивающей к воротам, перекрытым полосатым автоматическим шлагбаумом, там их, похоже, уже ждали. Вдоль шлагбаума медленно прохаживался высокий и плечистый охранник в утепленной голубой камуфляжной форме и с автоматом, закинутым за спину. А за его спиной светились окна сторожевой будки, в которой располагались бойцы вневедомственной охраны. Это было известно лейтенанту Замошкину. Как хорошо известно и то, что, хотя в народе вилла именовалась «губернаторской», на самом деле она принадлежала дочери и зятю губернатора Шестерева — генеральному директору фирмы «Кубаньцемент» Кирееву. А Шестерев, поговаривают, всего-то и бывал на этой шикарной вилле от силы два-три раза, поскольку обходится куда более скромной дачей для приемов, в тридцати километрах от города.
Обычно вилла по ночам освещалась множеством невысоких, похожих на грибы, фонарей. Но сейчас они не горели, и окна будки только подчеркивали темноту утопающей в густых зарослях территории. И полная луна тут не помогала.
Лейтенант выбрался из «уазика» и, освещенный лучами фар, рукой показал охраннику, чтобы тот дал команду поднять шлагбаум. Но охранник, казалось, не обратил внимания на жест милиционера и продолжал прохаживаться туда-обратно.
— Тебе чего, особое распоряжение нужно? — сердито крикнул Замошкин.
— Чего надо-то? — вопросом на вопрос ответил охранник и остановился. — Ты по какому делу?
Наглость охранника не знала границ. Он же видел милицейскую форму с погонами! А вел себя так, будто явился какой-то бродяга.
— Мне что, взвод ОМОНа вызывать?! — резко бросил лейтенант.
— Вызывай, если он у тебя есть, — насмешливо заявил охранник. — Посторонних приказано не пускать, понял? А если ты по конкретному делу, излагай. Я позвоню, — охранник кивнул на будку, — проверю и, если хозяин разрешит, пропущу. А так — извини, команды не было.
Он поднял руку, и к нему немедленно вышли еще двое охранников в милицейском камуфляже, с автоматами. Ну да, они же — вневедомственные, живут тут себе как хотят. Лейтенант Замошкин понял, что собственными силами ему не управиться, и сменил тактику.
— К нам в отдел поступило сообщение, что здесь производилась стрельба. Вы подтверждаете?
— Чего?
— Стрельбу! — Замошкин уже закипал от негодования.
— Какую стрельбу?! — словно изумился охранник. — Окстись, лейтенант! — И обернулся к своим товарищам: — А вы, ребята, чего-нибудь слышали? — Те дружно отрицательно замотали головами. — Ну вот, видишь, лейтенант, это тебе приснилось.
Все трое как-то нарочито дружно рассмеялись, чем окончательно вывели Замошкина из себя.
— Я попрошу!! — возмущенно закричал он. — И извольте не «тыкать» мне! Я — лейтенант милиции!
— Не тоношись, лейтенант, — миролюбиво отмахнулся тот же охранник, который, вероятно, был среди них старшим, — я — капитан. И они — не пальцем деланные.
— Но я при исполнении! — уже почти взвизгнул Замошкин.
— А мы чего? Волков здесь… гоняем, да?
И все трое опять оскорбительно расхохотались.
— А вот я сейчас оперативно-следственную бригаду приглашу сюда, — сдерживая ярость, неожиданно спокойным голосом заявил Замошкин и обернулся к машине: — Круглов, вызывай отдел и передай мне трубку!
А вот такой тон на охранников сразу подействовал.
— Ладно тебе, старшой, — миролюбиво махнул рукой капитан, снисходительно «повышая» Замошкина в звании. — Не суетись, ну что, разве мы между собой не можем договориться миром?
Он ловко поднырнул под шлагбаум и подошел к лейтенанту.
— Чего тебя интересует? Стрельбу, что ль, слышал? Ну, ладно, скажу тебе правду, было дело, постреляли малость, Бога попугали. Перебрали гости, вот и захотелось им. Только уже давно нет тут никого, по домам всех развезли. И что мы теперь с тобой, старшой, по этому мелкому поводу станем протокол составлять? Сам подумай, надо тебе вешать на шею пустое дело, которое, не ровен час, может вызвать гнев Юрия Петровича? Да он-то что — самого губернатора! Георгий Владимирович тоже недавно уехал отсюда. Ну? Или того же Федора Алексеевича, твоего нового начальника УВД? Шурупь мозгами-то, какие гости отдыхали!
— Шилов, между прочим, и твой тоже начальник, — огрызнулся лейтенант.
— А я про что? — со снисходительной усмешкой подтвердил капитан.
Да, такая постановка вопроса, по рассуждению лейтенанта Замошкина, меняла дело. Вызывать гнев краевого милицейского руководства было опасно. Но оставался последний аргумент.
— А мне теперь что прикажешь делать? Информация поступила, она официально зарегистрирована дежурным, как и выезд наряда для проверки. Ты меня на что толкаешь? На должностной подлог?
— Ой-ё-ёй! — с юмором воздел руки капитан. — Скажешь тоже — подлог! Надо было с самого начала внятно объяснить, мы бы без всякого базара твой вопрос давно б уже и перетерли. Ладно, я сейчас позвоню хозяину, а потом зайдем к нам в помещение, где и составим нужный тебе рапорт, черт с тобой, лейтенант. Витя, Коля, — обернулся он к охранникам, — побудьте тут, пока я пойду договорюсь! Все в норме!
Охранник ушел, оставив Замошкина дожидаться. Шлагбаума они так и не подняли. Но вот о чем старший собирался договариваться — этого лейтенант не понял. Все у них тут как-то не по-людски, все через задницу!
Капитана не было долго, и Замошкина стал бить колотун. Лейтенант уже хотел в машину забраться, но услышал топот быстрых шагов по асфальтовой дороге. Наконец на свет вынырнул капитан и призывно махнул Замошкину рукой. Они прошли в теплое помещение сторожевой будки, где исходил паром электрический чайник.
— Хочешь? — кивнул на него капитан.
— Не откажусь. — Лейтенант поежился.
— Или, может, чего покрепче? У нас имеется… после гостей… — усмехнулся капитан.
— Я на службе, — угрюмо ответил Замошкин, чувствуя к себе жалость.
— Ну, хозяин — барин, как знаешь. Вон чашка, заварка в чайничке, сахар — на подоконнике, сам за собой ухаживай. Да, чуть не забыл. Я хозяину рассказал, он спросил: «Много их понаехало?» Ну, я и ответил, что'двое. «Козлом» своим всю округу, говорю, на ноги подняли. Он смеется: «А как они?» Я отвечаю, что, мол, свои мужики, нормальные, все понимают. И тогда хозяин сказал: «Дай им по «франклину» за беспокойство, и пусть сделают так, чтоб лишней болтовни в городе не было». Ну, сам понимаешь, гости — народ серьезный, на кой хрен им такая слава, верно?
— Понять-то можно, — произнес опешивший лейтенант, неуверенно принимая две стодолларовые купюры. Посмотрел на них, подумал и… сунул в карман. Сказал: — Ладно, передай хозяину своему от нас «спасибо». Но рапорт все равно написать придется.
— А ты и пиши. Бумага есть? Пиши, что после тщательного осмотра территории участка и самой виллы никаких следов стрельбы обнаружено не было. Опрошены сотрудники вневедомственной охраны Орехов Е. С. — старший наряда, это, стало быть, я, а также дежурившие у контрольно-пропускного пункта сержанты Старостенко В.П. и Лютиков Н.Е., которые показали, что сегодня, такого-то, сам пиши, во сколько…
— Звонок в отдел был где-то в полдвенадцатого.
— Ну, так, значит, и указывай, в районе полуночи в поле, за территорией поселка «Белый лебедь», нами, сотрудниками вневедомственной охраны такими-то, фамилии тебе уже известны, была проведена проверка пиротехники для производства праздничного фейерверка. Однако все образцы оказались негодными, бракованными. Поэтому треск взрывающихся зарядов был слышен, а вот огней не было. И все. Давай я подпишу и своих ребят позову, они тоже автографы тебе на память оставят…
Через пятнадцать минут, написав рапорт по поводу проверки и выпив чашку горячего сладкого чая, лейтенант Замошкин, даже и не заикнувшись об осмотре территории виллы и ее помещений, тепло распрощался с Женей Ореховым и уехал обратно в город. При этом он подумал, что проверять его все равно никто не станет, а «стольника» сержанту Круглову, который даже палец о палец не ударил, много, хватит и «полтинника», который лейтенант передаст ему утром, когда откроются валютные обменники и можно будет разбить сотенную купюру пополам.
Назад: Глава первая СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
Дальше: 2