На самом деле Турецкий не вполне положился на Азарова. Он назначил ему встречу возле НИИ, ныне возглавляемого Добропольским, сообщив, что есть информация по делу профессора Сахнова.

Приехал Азаров, поставил машину на стоянку и пересел к Турецкому.

Турецкий выложил ему заранее разработанную историю: про надежный источник, который он не может назвать, и про встречу, о которой его надежный источник предупредил. Двух Денисовых сотрудников он тоже не отпустил.

– Мы так и будем вдвоем их вести? – спросил Азаров, оглядываясь по сторонам.

– Как-нибудь справимся.

– А если не справимся?

– В крайнем случае вызовем подмогу. Но, по-моему, они будут просто мирно беседовать.

– Тогда тем более что с ними делать прикажете?! Арестовывать? А за что?

Турецкий и сам не знал, что делать в этом случае, поэтому предпочел от темы уклониться. Вид у Азарова был довольный до невозможности. Смотреть на это Турецкому было отчего-то неприятно, и он спросил недовольно:

– А ты чего лоснишься-то?

– Что, так заметно? – улыбнулся тот. – Дело молодое, Александр Борисович, любовь-морковь. Слыхали про такой овощ?

– Доводилось, – буркнул Турецкий. – В нашем юрском периоде такое тоже случалось, хоть тебе это небось и удивительно слышать. Жениться, что ли, собрался?

– Ага.

– Ответственный шаг.

– Более чем, – пожаловался Азаров. – Я даже не ожидал. Шафером пойдете, Александр Борисович?

– Хм... Ответственный шаг, – уклончиво ответил Турецкий, глядя в сторону.

– Повторяетесь. Ответственней, что ли, чем у меня? – обиделся Азаров. – И вообще, у меня такое чувство, Александр Борисович, словно вы не то чтобы мне не доверяете, но вроде как в чем-то подозреваете?

Такого вопроса в лоб Турецкий не ожидал. Вот она, нынешняя молодежь: сразу быка за рога. Ну что ж, похвально.

– А зачем я тебе – в шаферы? Что, разве приятелей-сверстников не найдется?

– Приятелей навалом, но вы – для солидности.

– Для солидности надо Меркулова, – отрезал Турецкий. – Зам. генерального – вот это солидно.

– Это верно, да только не пойдет Константин Дмитрич, да и неудобно, – посетовал Азаров.

– Не пойдет, – согласился Турецкий. – А скажи лучше, почему это ты не ожидал, что «же-ни-тьба де-ло серь-е-ез-ное»? – Турецкий довольно сносно изобразил актера времен его детства Эраста Гарина.

Азаров засмеялся, тоже демонстрируя знакомство с классикой.

– Да просто у моей барышни такие родители оказались – я чуть не охренел. Папаша – в аппарате Президента не последний человек. А при малейшей перестановке может взлететь вообще на самый верх, вы же знаете, как это там быстро происходит. Ну и мать где-то рядом подвизалась. И представьте, что все это я узнал, только когда мы расписываться собрались и заявление в загс подали. У моей барышни по поводу предков оказались какие-то странные «демократические» установки. Хотя чего их скрывать-то. Чай, не тридцать седьмой год.

– Придурь это называется, – высказался Турецкий. – И выпендреж. Хотя думаю, что сановных родственников и тогда не особенно прятали.

– Ну, – согласился Азаров. – Словом, будущих родичей я пока что в глаза не видел. И вот на днях они только приедут знакомиться. Было б здорово, Александр Борисович, если бы вы меня морально поддержали, так сказать. Поприсутствовали, что ли. А?

– Алексей, у тебя холодильник хороший?

– Да вроде ничего, – удивился Азаров. – «Бош»...

– Пиво быстро охлаждает?

– Не жалуюсь, – совсем растерялся Азаров.

– Приеду, – пообещал Турецкий. – Кстати, ты где, вообще, живешь?

– На Николиной Горе.

– Неплохо устроился, – присвистнул Турецкий.

– Да, – неопределенно ответил Азаров, – подфартило. Домик у меня там небольшой... Снимаю, в общем.