Оперуполномоченный МУРа Владимир Софрин. Москва. 24 августа, 20.10
Дверь без стука отворилась, и на пороге возник Грязнов.
– Ты бы раскладушкой обзавелся, что ли, – начал он, проходя в кабинет, – если не можешь прерывать процесс движения мысли.
– Добрый вечер, Вячеслав Иванович! – очнулся Софрин.
Грязнов плюхнулся на стул.
– Кому как. Вот тебе, Вовка, например, как?
– По нашему... моему заданию – никак... Пока.
– Что, ничего путного у этой супермодели, как там ее...
– Алешина.
– Ну, не важно. Ничего не узнал?
– Не знает она, где его еще искать можно и с кем компанию водит. Вот. Но ее саму познакомил с Гукком один знакомый. Я оставил Алешиной свой телефон. Служебный.
– Гм-м, – иронически протянул Грязнов. – И он тебе, конечно, тут же перезвонил и назвал точный адрес, где Гукк прячется.
– Нет, – честно признался Софрин. – Может, завтра.
– Ну, удивил ты меня, Володя. Ты хоть именем поинтересовался?
– А как же! – не без гордости выпалил сыщик. – Геннадий Карамышев. Не позвонит сам, наведу справки. Найду.
– Повтори.
– Карамышев Геннадий.
Грязнов откинулся на спинку стула.
– Не думаю, что позвонит.
Софрин предположил:
– Министр какой-нибудь? Она меньшего не стоит. Видели бы сами.
– А мне и видеть не надо, – Грязнов заулыбался. – У тебя до сих пор слюнки текут. А насчет министра – почти в «яблочко». Только с обратной стороны медали. Так что можешь не искать, я тебе сам за справку отвечу.
Володя Софрин был полностью деморализован всезнающим шефом. Его хватило только на:
– Ну и?
– Про бабушкинскую группировку слыхал?
Софрин утвердительно закивал головой.
– Кличка лидера – Призер. Он и есть твой Карамышев.
Володя сразу вспомнил элегантного «кофейного» мужчину, подходящую к нему Нонну. И ему стало нехорошо.
– Я, кажется, видел его сегодня там. Блин... Ну кто ж мог знать, а?!
