Турецкий. Расскажите, чем вы занимались, работая охранником в семье Богачева.

Кныш. Так вы же сами все и сказали. Охранял семью Богачева.

Турецкий. У вас были конкретные функции?

Кныш. Нет, они были только у двух человек. Трофимов нами всеми командовал, а Жора Мальцев охраняет Юльку. То есть дочь Богачевых. Наследницу, так сказать. Принцессу.

Турецкий. Вы сказали: «функции были...», «Трофимов командовал», а «Жора охраняет...» О всех – в прошедшем времени, а о Мальцеве – в настоящем.

Кныш. Так мы же все, кроме него, и уволены.

Турецкий. Кроме Мальцева?

Кныш. Ну да! На следующий день после гибели Леонида Георгиевича его мадам нас рассчитала. Кроме Мальцева.

Турецкий. Интересно. И как она это объяснила? Служебным несоответствием?

Кныш. Не знаю. Меня аудиенции не удостоили.

Турецкий. А от кого вы узнали о своем увольнении. От шефа?

Кныш. От Трофимова. Он нас всех собрал и сказал, что свободны, кроме Жоры. Свободны от работы то есть. Но надо подождать, пока приедет следователь из Москвы и быстренько проведет свое следствие. Потому что хохлам это убийство – до одного места.

Турецкий. Так и сказал – «быстренько»?

Кныш. Не помню, честно говоря. Может, я это от себя добавил. Хотя нет, кажется, Дмитрий именно так высказался. Да что тут такого, собственно?

Турецкий. Разберемся. Это не ваше дело.

Кныш. Да?! А что – мое дело?

Турецкий. Охранять своего босса. Но это вы прохлопали, так что теперь ваше дело – помогать следствию.

Кныш. В гробу я его видал, ваше следствие. Все равно не найдете ни хрена.

Турецкий. Да? Откуда такая уверенность?

Кныш. А вы меня на слове не ловите.

Турецкий. Когда я буду это делать, вы ничего не заметите, можете не сомневаться. Лучше отвечайте на вопросы, если действительно хотите поскорее вернуться в Москву.

Кныш. Валяйте.

Турецкий. В ночь, когда произошло убийство, дежурили вы, Трофимов и Раструба, так? Вы можете припомнить что-нибудь необычное? Любой пустяк, который отличал бы это дежурство от всех остальных.

Кныш. Не могу. Мне эти вопросы уже задавали.

Турецкий. Буду с вами откровенен, господин Кныш. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Богачева наступила между 3.30 и 4.20 утра. В это время вы все втроем сидели в караульном помещении. Это частично подтверждает видеосъемка. Но когда именно, с точностью до минуты, произошло убийство, определить пока нет возможности. По свидетельству вашего начальника Трофимова, вы с Раструбой несколько раз по очереди выходили, как из комнаты, так и из дома. Так что вы автоматически попадаете в число подозреваемых. Это доступно? Замечательно. А теперь поймите, наконец, что любая мелочь, которую вы припомните, может оказаться очень важной для следствия. То есть для вас или для ваших друзей.

Кныш. Ну, это мне до одного места, Трофимов мне – не брат родной.

Турецкий. И давно у вас с ним плохие отношения?

Кныш. Не слишком.

Турецкий. Ладно, а с Раструбой?

Кныш. Это другое дело. С Игорьком мы ладим.

Турецкий. Так вот подумайте, чем можете ему помочь. И себе.

Кныш. А не пошли бы вы...

Турецкий. Это все?

Кныш. Ага.