Турецкий. Москва. 3 сентября, 17.02
Турецкий отложил в сторону листы протокола допроса Асланова.
– Это что же получается? Честный(?!) чеченский(?!?!?!) бизнесмен Шамиль Асланов строил в Грозном фармацевтический завод на деньги Богачева?
– Действительно фантастика, – кивнул Солонин, расположившийся напротив хозяина кабинета. – Но – правда. Проверено.
– А Кадуев все молчит? Взрыв на Лубянке не берет на себя?
– Зубоскалит, и все. Убить хочется. Сегодня вечером опять допрашивать буду. Причем не один. Начальник управления хочет с Кадуевым познакомиться, так что в Матросскую тишину я больше не поеду. Привезут гада прямо в министерство. Представляешь?
– Прямо выездной зверинец. А что по поводу фотографии, где они вместе с Аслановым в ресторане?
– Не помню, говорит. Мало ли где и с кем. А этого не знаю.
– И в машину тот к нему не садился, и деньги не передавал. – Турецкий еще раз пролистал материалы дела.
– Выражаясь блатным жаргоном, пошел в полный отказ. В несознанку.
– Иму это нэ паможит, – с кавказским акцентом резюмировал Турецкий и посмотрел на Солонина.
– Что-нибудь не так, Саша? – Солонин потрогал свои волосы, уши, нос.
– Как ты догадался? Объясни мне, Витя, это школьное сочинение или официальный документ? – Турецкий потряс листами.
– Больше склоняюсь к последнему.
– Что это у тебя тут за «чаю хотите», «спасибо, не откажусь»? Ты бы еще описал, как вы в шахматы сыграли и он тебе мат в два хода поставил.
– Не он мне, а я ему.
– Ты серьезно?!
– Шучу.
– А ты обзавелся бы магнитофоном, тогда глаза не так напрягались. И мне проще было б.
– У меня есть. Он в ремонте, – попытался оправдаться Турецкий.
– Как ваш генеральный постоянно болен, так и он у тебя уже полгода в ремонте.
– Это не этот генеральный болен. Это позапрошлый был болен . И вообще не отвлекайся от темы. Что еще?
– Как найти Софрина?
– Понятия не имею, – деланно равнодушно пожал плечами Турецкий. – Я же вне игры. Узнай у Грязнова.
– Тогда я, с вашего прокурорского разрешения, откланяюсь.
– Вали, Витька, – окликнул Турецкий коллегу уже у порога, – а зачем тебе Софрин-то?
Солонин загадочно подмигнул:
– Ба-альшой секрет.
