11
Ждать, пока пауки забегают по банке, пришлось недолго. В тот же день Турецкому позвонили.
— Александр Борисович Турецкий? — сипло проговорил незнакомый голос.
— Он самый, — ответил Турецкий. — С кем имею честь?
— Здравствуйте, Александр Борисович. Очень рад вас слышать. Мы не знакомы, но я очень много слышал о вас.
— Надеюсь, только хорошее?
— Всякое, — уклончиво ответил сиплый незнакомец. — Несмотря на мелкие оплошности и недоразумения, сопровождающие вашу карьеру, я понял, что в целом вы — вполне разумный человек. И поэтому позвонил.
— Забавное вступление, — похвалил Турецкий. — Но я бы предпочел не лить воду из пустого в порожнее, а сразу приступить к делу.
— Экий вы быстрый. Все ваши оплошности из-за вашей торопливости, Александр Борисович. А вступление мое призвано настроить вас на неторопливый и, самое главное, рассудительный лад.
— Считайте, что настроили. Что дальше?
Незнакомец выдержал паузу и заговорил снова (голос его зазвучал еще вкрадчивей и загадочней, чем прежде):
— Дело в том, уважаемый Александр Борисович, что у вас есть некая вещь, которая представляет для нас большой интерес.
— Для кого это — для вас?
— Для меня, — поправился незнакомец.
— А, понятно. «Мы, Николай второй». Мания величия — довольно распространенное заболевание в наши дни. И что же это за вещь?
— Пленка, — просипел незнакомец. — Пленка, на которой записан разговор Кожухова с одним высокопоставленным лицом из правительства. И, само собой, все копии, которые вы успели с нее сделать. Мы… То есть я мог бы купить ее у вас.
— Правда? Увы, этот товар не продается.
— Вы в этом уверены? — вежливо поинтересовался незнакомец.
— На все сто. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, с кем имею дело.
— Александр Борисович, дорогой, все, что вас должно интересовать, — это цена, которую мы… то есть я готов предложить за пленку. Остальное не имеет никакого значения.
— Для вас, может быть, не имеет. А для меня — еще какое. Я ведь должен быть уверен в вашей платежеспособности.
Сиплый пару раз кашлянул в трубку. Затем сказал, чуть повысив голос:
— Мне кажется, вы недостаточно серьезно отнеслись к моим словам. Хорошо… Я назову вам сумму. Пятьдесят тысяч долларов вас устроит?
Турецкий взъерошил ладонью волосы.
— Заманчиво, — с усмешкой проговорил он. — Это цена за одну только пленку? Или от меня потребуются еще какие-нибудь услуги?
— Одна, Александр Борисович. Всего одна услуга.
— Какая же?
— Дело Кожухова должно быть закрыто. Вы нашли убийцу, Александр Борисович. Вам ясны его мотивы. Что вам еще нужно? Я знаю, Александр Борисович, что на вас давят сверху, и понимаю, как вам тяжело. Но поверьте, всех устроит, если дело будет закрыто. Вы и сам вздохнете с облегчением. Ну, скажите, неужели вам самому не надоела вся эта пошлая история?
— Надоела, — сказал Турецкий. — Давно надоела. Знаете что… Давайте обсудим все нюансы сделки при личной встрече. А там будет видно.
Незнакомец долго молчал.
«Собирается с мыслями, — подумал Турецкий. — А может, с кем-то советуется… Ну давай, соображай скорее, змей пустоголовый».
— Жаль, — заговорил незнакомец. — Жаль, Александр Борисович, что вы не хотите продать нам пленку. Тогда, может быть, вы захотите ее обменять?
— Обменять? — Турецкий хмыкнул. — Боюсь, что у вас нет ничего, что меня заинтересует.
— Ошибаетесь, Александр Борисович. Есть.
— И что же это?
— Ваша жена.
— Что вы сказали? — переспросил Турецкий упавшим голосом.
— Вы все верно расслышали, — заверил его незнакомец. — Ваша жена Ирина Генриховна Турецкая у нас. Мы навестили ее в доме отдыха и предложили прокатиться. Она оказалась сговорчивее вас.
— Если это шутка, — прорычал Турецкий, — то очень глупая. А если нет — я тебя, сволочь, из-под земли достану, понял?
Незнакомец засмеялся:
— Ну, ну, Александр Борисович, мы ведь интеллигентные люди! Давайте не будем друг другу хамить. Тем более что не в вашем положении показывать зубы. С сегодняшнего дня вы больше не владеете ситуацией. Признайте это и играйте по нашим правилам.
— Правилам? Ах ты сволочь! Обещаю тебе, что, как только я тебя найду…
Незнакомец положил трубку.
Какое-то время Турецкий сидел, прижав трубку к уху, затем стукнул пальцами по рычагу и быстро набрал номер мобильника жены.
Один гудок… Другой… Третий…
— Ну, давай! Давай же! — стиснув зубы, шептал Турецкий.
В трубке раздался шорох.
— Алло! — крикнул Турецкий. — Ира, ты слышишь меня?
— Да, Александр Борисович, я вас слышу, — произнес сиплый голос незнакомца. — Рад, что вы позвонили. Надеюсь, больше вы не станете делать глупости?
— Где Ирина?
— Здесь, недалеко. Я дам вам с ней поговорить, но обещайте, что вы не будете делать глупости.
— Обещаю, — процедил Турецкий сквозь стиснутые зубы.
— Вот и хорошо. Потому что, если вы вздумаете позвонить своим друзьям ментам, ваша жена умрет.
Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Ведь до этого не дойдет, а, Александр Борисович?
— Нет.
— Ну и славно. Теперь, когда вы поняли, что я вас не разыгрываю, все, что вам нужно, это взять себя в руки и выслушать наши условия.
— Я хочу поговорить с женой.
— Разумеется. Оставайтесь на связи…
Турецкий ждал несколько секунд.
— Алло! — раздался в трубке звонкий голос жены. — Сашка, это ты?
Турецкий так крепко сжал трубку, что у него хрустнули суставы.
— Да, дорогая!
— Синий… — начала было Ирина, но ей не дали договорить.
Послышались звуки борьбы, затем — сдавленный стон. Потом все стихло.
— Ну вот, — вновь заговорил сиплый, — вы услышали голос жены и знаете, что она жива. Теперь мы можем поговорить?
Турецкий глубоко вздохнул, досчитал до трех и медленно выдохнул воздух. Сердце его перестало биться как сумасшедшее. Голова прояснилась.
— Да, теперь я готов вас выслушать.
— Тогда слушайте…
