17
Пантелеев никогда не пасовал перед Президентом. Вот и на этот раз он говорил с Паниным четко, уверенно, не пряча глаз.
— Вадим Вадимович, — говорил он, — мы получили информацию о том, что премьер-министр Лобанов готовит большой слив компромата за несколько дней до выборов.
Президент слегка прищурился:
— Откуда такая информация?
— К нам пришел главный редактор газеты «Российские известия» Матвей Иванович Кожухов и рассказал о готовящейся акции. Его вовлекли в заговор премьер Лобанов и банкир Шаховской. В целях максимальной дискредитации вашего имени в глазах самых широких слоев населения «Российские известия» и телеканал «МТВ-плюс» объединены в один концерн.
— Вот как? — Панин приподнял белесые брови. — Я слышал, что заявка на частоту вещания была одобрена в рекордно короткие сроки?
— Да, Вадим Вадимович. Номинально конкурс на вещание проводился, но все это было чистой воды фикцией. Коллегия министерства печати, так же как и сам министр Полянин, — это все сплошь люди, преданные Лобанову.
— Думаете, без взятки не обошлось? — иронично поинтересовался Панин.
— Думаю, да. Недаром нашего премьера называют «мистер два процента». По косвенным сведениям, Лобанов берет с крупных бизнесменов по два процента отката за каждую сделку. Он обеспечивает им выгодные тендеры. Думаю, что и в этом случае он решил убить сразу двух зайцев. Создать концерн и получить кругленькую сумму денег. Если хотите, Вадим Вадимович, мы можем заняться этим вплотную.
Президент задумался.
— Все это, конечно, скверно, — раздумчиво сказал он. — И заняться делами премьера вплотную тоже стоит… — Он поднял глаза на Пантелеева: — Только не переступайте черту, Николай Александрович. Никаких выпадов, никакой публичной критики, никакой информации прессе. Лобанов ни о чем не должен догадаться.
— Да, конечно, — кивнул Пантелеев. — Мы не будем делать резких движений. Кстати, Вадим Вадимович, я принес расшифровку записей, сделанных Кожуховым. Это его разговоры с Лобановым и Шаховским. К сожалению, здесь нет ничего, чем мы могли бы прижать Лобанова. Основные записи Кожухов нам не принес.
— Почему?
Пантелеев пожал плечами:
— Вероятно, считает их гарантией своей безопасности. Мне не удалось убедить его в обратном. Кожухов вообще произвел на меня странное впечатление… Честно говоря, я вообще не уверен, что у него есть что-либо, кроме тех записей, которые он передал нам.
— Что ж… — Уголки губ Президента насмешливо дрогнули. — В таком. случае работайте так, как вы умеете работать. Проведите операцию. Наденьте на Кожухова микрофон и пошлите его в логово заговорщиков. Мы ведь с вами знаем, как делаются такие дела.
— Да, но если он откажется?
Панин, продолжая усмехаться, медленно покачал головой:
— Не откажется. Пообещайте ему безопасность только в случае сотрудничества, а иначе… Кожухов ведь не идиот, он прекрасно понимает, что стоит вам обронить лишь слово о его визите в ФСБ, и никто не даст за его жизнь и ломаного гроша.
— Это верно, — кивнул Пантелеев.
— Вот и ловите его на этом. Дайте-ка взглянуть на вашу расшифровку.
Панин быстро пробежал глазами по листам с распечатанным текстом. Его сухие губы были плотно сжаты.
— Интересно, — протянул президент, откладывая листки. — А что за компромат готовятся слить Лобанов и компания?
Пантелеев заметно стушевался:
— Это касается одной старой истории, Вадим Вадимович… Вы тогда были вице-мэром Санкт-Петербурга…
Президент склонил голову набок и посмотрел на Пантелеева чуть прищуренными серо-голубыми глазами.
— Не тушуйтесь, Николай Александрович, — мягко, доверительно сказал он. — Выкладывайте все, что знаете.
— Хорошо, Вадим Вадимович. — Пантелеев откашлялся в кулак и приступил к докладу. — Несколько лет назад ваше имя упоминалось в связи с делом о продаже цветных металлов за бесценок иностранным фирмам… Поговаривали о крупных взятках. — Пантелеев заметил, как потемнело лицо Президента, и поспешно добавил: — Конечно же, это полная и бездоказательная чушь. Однако у Лобанова якобы имеются какие-то документы, доказывающие вашу причастность к этому делу. Помимо вашего имени фигурирует и имя вашего тогдашнего помощника, который оказался…
— Жуликом, — докончил за Пантелеева президент. — Да, припоминаю. Мой помощник оказался нечист на руку. Увы, чтобы там ни писали про меня журналисты, но я не настолько проницателен, чтобы видеть людей насквозь. Насколько я помню, мой помощник, — при слове «помощник» Панин нервно дернул щекой, — был связан с тамбовской мафией?
— Совершенно верно, Вадим Вадимович. Враждебные вам круги собираются разворошить эту старую историю. При тех средствах, что у них имеются, они могут сильно попортить вам кровь даже при отсутствии каких-либо доказательств.
— О да, — усмехнулся Президент. — Для этого особого ума не нужно. Ум нужен человеку, чтобы думать о последствиях своих действий. А Лобанов об этом, похоже, совсем не задумывается. — Панин поднял руку и глянул на часы: — Ладно, Николай Александрович, вы свободны. Действуйте так, как считаете нужным. И не забудьте извещать меня о ходе операции.
— Хорошо, Вадим Вадимович. — Пантелеев встал. — Я могу идти?
— Идите.