Книга: Прощение славянки
Назад: Боевое крещение
Дальше: Финальная операция

Первые потери

Наутро Огородников уже владел полной информацией о задержанных гангстерах.
– С ними наши поработали хорошо. Интересная картина вырисовывается. Впрочем, я и не сомневался: по мою душу их послали. В общем, Казбеков и Мясников подписали признательные показания, что им хорошо заплатили за мое убийство. Но они никак не ожидали, что у меня бронированная машина будет. Сильно разочарованы. Деньги получили, а задание не выполнили и воспользоваться своим гонораром теперь не смогут. Денежки-то мы изъяли, они даже спрятать толком их не успели. Знаешь, куда засунули? В прихожей, в карман старого пальто Мясникова.
– Кто их нанял?
– Дима Большой. Они на него сильно обозлились. Считают, что по его вине операция провалилась. Не подготовил он ее толком, не узнал, что машина в броне. А теперь боятся, что аванс ему придется отдавать, когда из отсидки вернутся. А аванс-то – тю-тю! Так что в их интересах было заложить его по всей программе: вдруг мы и его арестуем. Сидят теперь, вспоминают. А разговорчивые какие оказались! Побольше бы нам таких. Мы бы половину преступников, гуляющих на воле, пересажали. Их показания записывать – в четыре руки нужно работать.
Огородников посмотрел на часы:
– Как раз очередной допрос кончается, их сейчас на перерыв уведут. Махну-ка я в СИЗО, протоколы почитаю. Хотите, Александр Борисович, со мной поехать?
– Я сейчас свои бумаги должен в порядок привести. А потом с тобой встретимся. Следующий допрос, думаю, тоже плодотворным будет.
– Если их рвение не иссякнет, то точно!
Огородников пошел к двери, обернулся на мгновение, добрая улыбка осветила его лицо. Он стеснительно добавил:
– А мы с Олей уже назначили число, когда расписываться будем.
– Возьмешь шафером? – улыбнулся в ответ Турецкий.
– С удовольствием. Но регистрация только через два месяца будет. К тому времени, даст Бог, мы дело раскроем. Боюсь, вы не станете столько ждать.
– Ничего, может, новое возникнет, – оптимистично предположил Турецкий.
Огородников вышел, звук его шагов гулко разносился по пустому коридору.
Минут пять Турецкий перечитывал протокол допроса Зябцевой Любови Алексеевны. В коридоре по-прежнему было тихо, вдруг чьи-то быстрые шаги нарушили тишину коридора. Открылись соседние двери, оттуда кто-то вышел, послышались взволнованные голоса. Захлопали двери, оживление в коридоре привлекло внимание Турецкого, и он тоже вышел. Мимо пробегал майор, Турецкий остановил его:
– Что случилось?
– В Огородникова стреляли… – крикнул тот на ходу и побежал дальше к лестнице.
Турецкий быстро запер комнату и, не одеваясь, тоже побежал к выходу.
На улице, рядом с прокуратурой, на тротуаре неподвижно лежала знакомая фигура. Фуражка откатилась к колесу машины, рядом с головой на белом снегу расплылась лужа крови. Несколько человек склонилось над Огородниковым, кто-то держал его руку в своей. Потом осторожно опустил ее на снег.
– Пульс не прощупывается… – растерянно произнес он.
– «Скорая» уже едет, – послышался чей-то голос. Действительно, в конце улицы показалась машина «скорой помощи».
Турецкий склонился над Огородниковым и увидел маленькую аккуратную дырочку точно посередине лба. Светлые волосы Огородникова окрасились в красный цвет. Глаза безжизненно смотрели в нависшее свинцовое небо. Горло Турецкого перехватило как железным обручем, он закашлялся, чтобы снять спазм. Он уже ничем не мог помочь другу. Увидев рядом с собой знакомое лицо молоденького сержанта, который не скрывал слез и даже не пытался их вытереть, Александр Борисович жестким голосом приказал:
– Дуй за фотоаппаратом! Быстро!
У того мгновенно высохли слезы, он понимающе кивнул и бросился вверх по ступенькам. «Скорая» подъехала, врачи склонились над телом Огородникова.
– Умер, – констатировал очевидный факт один из врачей.
Прибежал сержант, Турецкий попросил всех расступиться, сделал несколько снимков. Врачи потоптались у тела Огородникова, один обратился к Турецкому:
– Ну мы поехали, милицию сами будете вызывать?
– Езжайте, дальше мы сами будем – и милицию вызывать, и перевозку…
«Скорая» уехала, сотрудники прокуратуры не расходились, к ним уже направлялись любопытные прохожие.
– Постой здесь немного, я сейчас вернусь, – попросил Турецкий сержанта. – Как тебя зовут?
– Степанков Юрий Владимирович.
– Никого не подпускай близко, – приказал ему Турецкий и взбежал по ступенькам в свой кабинет. Там он оделся, позвонил по телефону в милицию, затем Яковлеву и Романовой. – У нас потери, – сказал он. – Я у входа в прокуратуру. – И вышел на улицу.
Сержант отгонял любопытных от места убийства.
– Надо бы его чем-то обнести.
– Сейчас принесу ленту и стойки. – Сержант действовал четко. Когда приехали криминалисты, а следом за ними Яковлев и Романова, место на тротуаре вокруг тела Огородникова уже было обнесено красно-белой полосатой бумажной лентой, которая крепилась на стояках.
Турецкий выглядел совсем больным.
– Я с ним разговаривал за пять минут до того, как он погиб.
– Но как это могло случиться?
– Он не успел даже дойти до автомобиля. Его застрелили, когда он с последней ступеньки спускался на тротуар. Вот следы его ног. Одну ногу он уже поставил на тротуар, в этот момент в него выстрелили, вторая скользнула по ступеньке. След от подошвы ботинка смазанный, видите? Но он по инерции шагнул вперед и стал падать. Одна нога зацепилась за другую, его перевернуло, и упал он уже на спину, лицом кверху. – Турецкий привычно «расставил» все по своим местам.
– Выстрел был один? – спросила Романова.
– Да, отверстие от пули точно посередине лба. И кровь была только у головы. Тело – на судмедэкспертизу. Но мы уже сейчас должны понять, как это произошло.
– Стрелял снайпер, – уверенно сказал Яковлев.
– Давайте посмотрим, откуда он мог стрелять.
Яковлев уверенной рукой стал наносить на бумагу план места происшествия и окрестных зданий. Потом они вернулись в кабинет. Володя подошел к окну.
– Вон видите дом на той стороне площади? Выстрел, скорее всего, был произведен оттуда. Возможно, с чердака.
– Пошли скорее, может, следы обнаружим, – заторопился Турецкий.
Но пришлось искать сперва техника-смотрителя и просить у него ключи от чердака, потому что с него и решили начать осмотр. Техник пожелал пойти вместе с ними, утверждая, что чердак заперт, он сам каждую неделю производит обход чердачных и подвальных помещений.
Однако с люка чердака замок был сорван вместе с кольцами.
– Вот сволочи, чем же они орудовали? – возмутился техник-смотритель. – Здесь такой здоровый амбарный замок висел. Мы на рынке покупали…
– Специалист работал, – объяснил Яковлев.
Поднялись по приставной металлической лестнице на чердак, прошли до небольшого окна, стекло которого было покрыто густым слоем пыли. Окно закрывалось изнутри на шпингалет. Но по следам было видно, что окно недавно открывалось, а потом его просто захлопнули. Они внимательно осмотрели подоконник, пол, стены вокруг окна. Нашли горстку пепла, но окурка не было. На полу, где стоял снайпер, лежала целлофановая упаковка от широкого мотка скотча. Самого рулона не было.
– Что-то новенькое. Следов от обуви нет, зато упаковка от скотча в наличии. Он подошвы ботинок скотчем заклеил, чтобы нам не оставить рисунка обуви. И окурки с собой унес. В перчатках работал – на шпингалете волокно от нитяных перчаток осталось. – Яковлев снял рукой в кожаной перчатке прилипшую к шпингалету ниточку и положил в целлофановый пакетик. Горстку пепла щепочкой смахнул в другой.
– Вот и весь улов, – с досадой сказал он.
На крышке люка тоже нашли волоконце от нитяной перчатки.
– Зацепился перчаткой за угол люка, здесь зазубринка. – Яковлев снял едва заметную ниточку и сравнил с той, что уже лежала в пакетике.
– Такие на рынке продаются – пара двадцать рублей, – заметил техник-смотритель. – Я такие себе тоже покупаю, для дачных работ.
– И у меня точно такие же в бардачке машины лежат, – заметил Турецкий. – Это – не улика. Это слезы, а не улика.
Вернулись в прокуратуру, Романову отправили со скудным уловом в бюро экспертизы.
Турецкий не мог прийти в себя от потрясения. Он успел подружиться с Огородниковым и даже полюбил его. И теперь думал он о погибшем, вспомнил Олю. Наверное, она еще ничего не знает…
– Володя, ты знаешь Олю Реброву, невесту Огородникова?
– Видел один раз…
– Я вот думаю, как ей сообщить? По телефону нельзя, такие вещи по телефону не говорят. Ехать к ней на работу с таким известием тоже нехорошо. Как быть?
– Давай ей по телефону назначим встречу где-нибудь. Поскольку она нам помогает по просьбе Огородникова, возможно, еще ни о чем не догадывается.
Так и сделали. Оля звонку не удивилась и сказала, что сможет быть в книжном магазине «Знание» через час.
В магазин она зашла запыхавшаяся, разрумянилась с мороза. Глаза ее весело блестели. По понурым лицам москвичей она поняла: что-то случилось.
Турецкий взял ее под руку и вывел на улицу. Завернули за угол.
– Оля, Иван только что погиб…
– Как? Когда?! – вскричала она, не веря его словам.
Турецкий скупо рассказал, как это произошло. Оля слушала, широко раскрыв глаза, слезы струились по ее щекам. Мужчины пытались найти какие-то слова утешения, но она уже ничего не слушала и медленно пошла в сторону музея. Ее поникшие плечи согнулись под тяжестью горя. Они молча смотрели ей вслед. Турецкий почему-то чувствовал себя очень виноватым. Как будто это он недоглядел за Огородниковым.
– Володя, я сейчас пойду звонить в Москву. Надо вызывать Грязнова на подмогу. А ты езжай в СИЗО, продолжай допрос Мясникова и Казбекова. Иван собирался к ним ехать, когда его застрелили. – Турецкий проглотил комок в горле, махнул рукой Яковлеву и зашел на переговорный пункт. «Только середина дня, а уже сколько событий произошло!» – думал с горечью Турецкий, услышав по телефону, что спецгруппа из МВД РФ под руководством генерал-майора Грязнова прибудет уже сегодня вечером.

 

В комнату Турецкого набилось много народу, пришлось открыть окно. Все курили, только некурящая Галя стойко переносила дым, утешая себя тем, что не так часто ей приходится выдерживать подобное испытание.
– Начнем с того, что я вынужден вас предупредить: мы находимся под колпаком. Так что всякие обсуждения будем проводить в моем номере после предварительной подготовки. Попросту я блокирую все «жучки», и только тогда можно работать.
– Интересное сообщение, – удивленно заметил Грязнов.
– А это дело вообще интересное. Чем глубже копаешь, тем больше загадок. На каждое наше действие тут же следует серьезное противодействие. Противники, скажу я вам, умны, хитры и наглы. А поскольку денег у них немерено, то купить могут кого хотят. Их криминальное сознание позволяет даже бандитов использовать для черной работы. А тем грохнуть неугодного ничего не стоит. Банда Димы Большого всегда к их услугам, лишь бы деньги отстегивали.
– Как с доказательной базой?
– Как раз с этим теперь проблем нет. Осталось связать ниточки в один узел.
– А теперь поподробнее. Общая картина ясна, нужны детали.
Турецкий приступил к докладу. Когда он закончил, Грязнов одобрительно заметил:
– Отлично поработали. План дальнейших действий разрабатывали?
– Да, мы как раз с Огородниковым его и обсуждали. Нужно отозвать нашего агента из службы безопасности «Интернефть»: дальше его там держать опасно, да и задачу свою он выполнил.
– Конечно, не с пустыми руками?
– Со всеми доказательствами. Галя, у тебя когда следующая встреча с ним? – обратился Турецкий к Романовой, которая уже отодвинулась вместе со своим стулом к самому окну: дым от сигарет наполнил всю комнату, и у нее щипало глаза.
– Завтра в четырнадцать ноль-ноль. В клинике, где его жена работает. Я по легенде простужена, у меня острый фарингит. Хожу на процедуры в кабинет физиотерапии. Там, в конце коридора, в комнатке со списанной медтехникой, Теплякова устраивает нам явку.
– Кто такая Теплякова? – переспросил Грязнов.
– Гражданская жена нашего Зорге, Людмила Владимировна Теплякова, хирург-ординатор. Чтобы не вызывать никаких подозрений у Певцева, Зорге организовал явочные встречи в клинике, где работает его жена. Он туда приходит как ее муж, а я как пациентка физиотерапевта.
– Хорошо придумали. Завтра же предупреди его, пусть сворачивается, – распорядился Вячеслав Иванович. – Какие у него есть материалы?
– Пленки прослушивания разговоров главных фигурантов, видео– и фотоматериалы, письменные документы.
– Пусть будет предельно осторожен. Я не уверен, что за ним нет слежки. Певцев, как бывший полковник госбезопасности, в своем деле профи. Не зря он возглавляет службу безопасности «Интернефти». Сатановский не станет платить такие бабки человеку, который не доказал свой профессионализм. Возможно, Певцев уже проследил связь Огородникова и Зорге. Первого успели устранить, как бы не взялись и за агента.
– Подстрахуем и Зорге, и Галю. – Турецкий погасил сигарету, старательно вдавливая ее в дно пепельницы.
Назад: Боевое крещение
Дальше: Финальная операция