15
Ровно в восемнадцать сорок пять Володя Яковлев в самом распрекрасном расположении духа подрулил к подъезду дома, в котором проживал последние пять лет Владимир Иванович Клабуков, он же Кабул. Заглушив движок своей неприметной с виду «шестерки», про которую никто бы никогда в жизни не заподозрил, что на самом деле под скромным серым капотом скрывается мощный мотор, не имеющий никакого отношения к тольяттинскому автозаводу. Яковлев неторопливо выбрался из машины и уверенно направился к припаркованному неподалеку серебристому «лексусу».
Водительское стекло слегка отъехало вниз, когда он почти достиг своей цели. Оперативник усмехнулся едва заметно, не поворачивая к приметной иномарке головы, кивнул и прошел мимо, в глубь двора, туда, где над широкими глухими воротами белела вывеска: «Шиномонтаж». По данным Дениса, находившегося за рулем «лексуса», переданным еще с утречка, это заведение сегодня по техническим причинам не функционировало. Подойдя к воротам, Яковлев слегка толкнул одну из створок, пару секунд постоял, затем развернулся и с самым разочарованным видом побрел обратно… В тот момент, когда он вновь водрузился за руль «шестерки», «лексус» негромко заурчал и через полминуты тронулся с места, почти сразу исчезнув за углом дома, в котором проживал Кабул. Таким образом наружная слежка за ним была теперь на совести Яковлева, а Денис, которому рано утром предстояло встречать в аэропорту чартер Славского, отправился домой отдыхать.
То, что помимо чуть приспущенного стекла на появление Владимира никакой реакции не последовало, означало, что за полчаса, прошедшие с момента их последнего общения, ничего не переменилось: Клабуков по-прежнему находится дома, в стенах собственной квартиры. И Яковлев, и Денис решили, что, поскольку Кабул проживал в довольно оживленном месте, при передаче «наружки» Володе общаться напрямую они не станут даже по мобильному: кто знает, вдруг какой-нибудь сверхнаблюдательный тип или, скажем, бабулька, засекут переговоры между водителями двух чужих в этом дворе машин? На заметный «лексус» здесь и так наверняка успели обратить внимание…
Яковлев, пока шел к «Шиномонтажу» и обратно, успел разглядеть по меньшей мере троих мамаш, все еще выгуливающих своих чад посреди двора на огромной детской площадке, и целую стайку старушенций, галдящих о чем-то своем на скамейках возле интересующего его подъезда. К тому моменту, как Денис уехал, бабульки успокоились и по меньшей мере одна их них, как приметил Володя, успела пару раз поглядеть в сторону его машины… Иногда внешняя неприметность срабатывает, увы, в обратную сторону: стоянка, в конце которой пристроился Яковлев, была забита навороченными иномарками: клабуковский дом считался престижным, не говоря уж о его месте расположения, — совсем недалеко отсюда справляли круглосуточный праздник жизни оба Арбата — Новый и Старый. На этом фоне Воло-дино авто выглядело почти бомжихой, пробравшейся на светский прием.
Вскоре, однако, ситуация начала меняться в его пользу. Поначалу засобирались и расползлись по домам наблюдательные пенсионерки, мамочки со своим потомством исчезли еще раньше. Затем нахлынула и схлынула волна собачников, и наконец на центр столицы опустилась благословенная темнота. Как выяснилось, в здешнем дворе с ней боролись не слишком активно: пара фонарей в районе детской площадки, как водится, тусклые лампочки под козырьками подъездов, время от времени высвечивающие выскакивающих из них то по одному, то попарно подростков. Во дворе они не задерживались, устремляясь сразу же к арке, которая выходила в сторону Арбата.
Проводив глазами очередную парочку «молодых да ранних», Володя вздохнул и тоже в очередной раз поднял глаза на окна интересующей его квартиры, где еще час назад вспыхнул свет. И тут же насторожился: на сей раз окна оказались темными. Поверить в то, что Кабул улегся спать с последними петухами, было трудно, а посему Яковлев немедленно повернул ключ зажигания, включая движок, и внимательно уставился на дверь подъезда.
Долго ждать ему не пришлось: Владимир Иванович Клабуков появился спустя полминуты. Даже в тусклом свете лампочки из-под козырька было видно, что одет он несомненно для вечернего выхода — в черный смокинг, не абы как! Гордо неся перед собой решительно портившее данную картину пивное брюшко, Кабул, не глядя по сторонам, направился прямиком к одному из двух своих транспортных средств — пребывающему на дворовой стоянке темно-зеленому «опелю».
Спустя пару минут «опель» покинул двор, нырнув в одну из двух арок, выходили которые в противоположные стороны, на параллельные друг другу улицы.
Спустя еще минуту следом за «опелем» из той же арки выскользнула неприметная на вид «шестерка» и ловко влилась во все еще густой поток машин на шоссе, ведущем в сторону от Кольца.
…Валерий Померанцев в ночном клубешнике с завлекательным названием «Эдем» бывал и прежде, причем не менее десятка раз. Между прочим, не в целях, которые обычно преследуют посетители таких местечек, а в связи со своей нелегкой трудовой деятельностью: от аналогичных заведений «Эдем» отличался отсутствием фэйс-контроля. Достаточно было заплатить входные пятьдесят баксов, и отдыхай себе на здоровье! Хочешь, тусуйся на здешней дискотеке в обществе местного подрастающего, а местами уже и подросшего поколения. Хочешь, отправляйся в полутемный зальчик, где, сидя за немногочисленными столиками, одновременно можно понаслаждать-ся выступлениями порой и впрямь известных «звездочек», в основном продуцированных популярным телепроектом, поставившим их производство на поток. Хочешь, просто отирайся у стойки неправдоподобно длинного бара или накачивайся потихоньку в примыкавшем к нему кафе: считалось, что напитки здесь все исключительно легкие.
Словом, лучшего места для встреч с нужным ему человечком и придумать было нельзя: народу, как обычно, уйма, половина друг с другом из-за открытости клубешника не знакомы, остальным никакого дела друг до друга, сели не считать собственной сиюминутной компании, нет.
Своего человечка Валерий увидел сразу, едва войдя в бар-кафе. Константин Словацкий, в просторечии Котик, был давним завсегдатаем «Эдема» и обладал в этой связи некоторыми привилегиями: правом располагаться за столиком на двоих, выполнявшим здесь роль служебного. Котик являлся исключительно нелюдимым типом, Померанцев подозревал, что обслуга клубешника его просто-напросто побаивается. Все знали, что этот здоровенный мужлан с неожиданным для такой комплекции лицом белокурого ангела, на котором полностью отсутствовали признаки интеллекта, дважды «гулял» на зону. Причина его привязанности к «Эдему» сомнений не вызывала, так же, как и профессия, в реестре рабочих не зарегистрированная. Словацкий был сутенером, а «Эдем» — его основной точкой, на которой трудилось по меньшей мере пять Котиковых «сотрудниц»…
В лапы Померанцева он, однако, попал вовсе не по этому поводу, а по куда более серьезному: был в жизни Кости момент, когда он надумал заодно подзаработать по мелочи и на наркоте… Мысль пришла Котику в недобрый час, поскольку, едва начав ее осуществлять, он и наткнулся на Валерия. Впрочем, было это года три назад и, насколько знал Померанцев, более таких попыток Котик не предпринимал.
Подойдя поначалу к барной стойке и взяв себе бокал пива, которое здесь отличалось действительно хорошим качеством, Валерий неторопливо прошествовал в сторону служебного столика и спокойно опустился напротив мрачно потягивающего какой-то коктейль несъедобного синего цвета Словацкого.
— Уфф… — отпив несколько глотков, он брякнул бокал на столешницу и лишь после этого посмотрел на своего агента. — Наше вам с кисточкой!
— По тому же месту, — буркнул Котик и мрачно уставился на Валерия.
— Как делишки? — невозмутимо поинтересовался тот, одновременно незаметно оглядывая небольшой зальчик и отмечая, что народу тут сегодня средне — то бишь не много и не мало. В самый раз!
— Какие там делишки? — скривился Словацкий. — Так, мелочовка одна… И той нет.
— Да ну? — Теперь взгляд Валерия в упор устремился на Котика. — Жаль…
— Да я это про себя, — буркнул его собеседник. — Не жизнь, а жопа одна…
— Говорю — жаль. — Померанцев сощурился: — Не будем терять времени, Котик! Мне завтра вставать как раз, когда тебе укладываться. Есть что-нибудь интересненькое?
— Смотря что тебя интересует… Насчет старого дела того, адвокатского, слухи ходили разные, однако впрямую ничего конкретного… А вот ЧОП, которым ты интересовался, тут ты прав: берут они «заказухи», точно берут…
— Откуда дровишки? — Внутренне Валерий подобрался, хотя внешне это никак не проявилось, а Котик криво ухмыльнулся:
— Тут я тебе не помощник… Но человечек сказал верный, сам по ходу туда обращался и, что хотел, сварганил. Дальше ты уж сам давай как-нибудь… И так засветился я!
— Ну-ну… Ничего, переживешь, — вздохнул Померанцев и, одним махом допив пиво, крякнул: — Жаль, что насчет того дельца у тебя ни слуху ни духу… Ладно, бывай!
Котик молча пожал плечами, а Померанцев, поднявшись и поколебавшись совсем немного, двинулся не к выходу, а к бару, решив взять себе еще одно пиво, а уж потом двигать домой. Результат встречи с агентом его почти разочаровал: обычно Словацкий добывал нужную ему информацию в нужном же количестве и, что важно, быстро, а тут… По ЧОПу, владельцем которого являлся Кла-буков, тем более на уровне слухов, то бишь полной неопределенности, он и сам собрал информацию без этих хлопот, а главное, без траты пятидесяти баксов, уплаченных за вход…
Второй из его агентов, задействованных по делу, был озадачен Валерием теми же вопросами, что и Котик. Созвонившись с ним около часа назад, Померанцев выяснил, что результатов пока нет, так что все его надежды были на «Эдем» — и вот на тебе…
Погрузившись в свои не самые веселые размышления, следователь не сразу сообразил, что кто-то тычет его в локоть, — несмотря на то что никакой тесноты у барной стойки не наблюдалось, народ сегодня предпочитал кучковаться за столиками.
— Какого черта?… — начал было Померанцев, сердито поворачиваясь к неловкому соседу слева, и — умолк, едва не ахнув от неожиданности.
— Давай чокнемся, а? А то одному пить как-то не того… — Володя Яковлев, заявивший о своем намерении развязным, полупьяным голосом, поднял в точности такой же бокал с пивом, какой стоял перед Валерием, и подмигнул вполне трезвым глазом.
— Д-давай… — отозвался Померанцев, изо всех сил пытаясь справиться с удивлением.
Они действительно чокнулись, после чего до слуха Померанцева долетела одна-единственная фраза:
— Мой здесь уже минут пять…
— Подожду в машине, — так же тихо отозвался Валерий и равнодушно отвернулся от неожиданно объявившегося оперативника.
Володя между тем допил свое пиво и вразвалочку, не слишком торопясь, двинулся из кафе в соседний зал, где помимо столиков находилась эстрада. Доносившиеся оттуда звуки какой-то дешевой попсы и гул, создаваемый зрителями, еще только-только входившими в раж ночной гулянки, на мгновение усилились, затем вновь превратились в фон. Это означало, что Яковлев покинул кафе, отправившись туда, где в данный момент находился его объект — Кабул…
Заинтригованный Померанцев некоторое время размышлял: а не отправиться ли ему следом? Тем более что повестка в Генпрокуратуру, которую Володечка должен был получить сегодня с утречка, предписывала ему явиться непосредственно к Турецкому, а не к Валерию, завтра, ровно в четырнадцать тридцать. Так что, даже если он попадется Кабулу на глаза и тот его каким-нибудь чудом запомнит, ничего страшного не произойдет.
Однако, подумав и заодно представив, что именно сказал бы сейчас Александр Борисович о его порыве, Валерий с сожалением вздохнул, расплатился за пиво и нехотя направился на выход, размышляя о том, в какую графу будущей докладной ему внести сегодняшние расходы.
Как выяснилось, вечерние сюрпризы, связанные с «Эдемом», на этом не кончились. Постояв на крыльце клуба и повдыхав немного приятный и уже по-весеннему теплый воздух, даже здесь, в сердце мегаполиса, Померанцев прогулочным шагом направился по ярко освещенной фонарями и вывеской «Эдема» аллейке, пересекавшей крохотный скверик, в сторону парковки, где его поджидала машина. И почти сразу сбоку, из темноты раздался тихий свист.
Померанцев быстренько огляделся и, убедившись, что ничьего особого внимания его персона не привлекает, легко нырнул на зов — явно Володь-кин. Очевидно, Яковлев, решил Валерий, по каким-то причинам решил переговорить с ним пораньше. Допустим, чтоб он не томился, ожидая его в машине.
— Ну? — После света аллеи, продравшись сквозь голые кусты, он едва разглядел в темноте яковлевс-кий силуэт, жавшийся к какому-то дереву.
— Чего — ну? Баранки гну!.. — раздался сердитый тоненький голосок, заставивший Померанцева в очередной раз, как выразился он позже сам, обалдетъ на месте. Это был вовсе не Яковлев, а Галина Михайловна Романова собственной персоной, причем в самых что ни на есть растрепанных чувствах!
— Это ты? — ничего более умного ему в голову не пришло.
— А кто же еще? — сердито поинтересовалась Галя. — Или я так изменилась за последние два часа, что стала неузнаваемой?
— О черт! — выругался Померанцев. — Ты-то что тут делаешь?!
— А еще кто?
— Володька Яковлев… Сговорились, что ли?
— Если и сговорились, то совсем не мы. — Галя подошла поближе и тщательно отряхнула юбку, что всегда являлось у нее признаком волнения, поскольку юбка капитана Романовой в отряхивании никогда не нуждалась. — Откуда я знала, что Банников ни с того ни с сего сюда сорвется? Да еще и без охраны… А там по пятьдесят баксов за вход требуют, представляешь?! Где я их возьму?
— Ох ты господи, горе мое… — Померанцев готов был расхохотаться, хотя в голосе Галочки что-то подозрительно дрожало, нечто весьма похожее на близкие слезы.
— Сегодня, — вздохнул он, сдержавшись, — день моего окончательного и бесповоротного банкротства… И за что мне это?! — Запустив руку за пазуху, Валерий с искренним вздохом сожаления извлек свой бумажник: — На, держи, горе луковое. Давно твой туда занырнул?
— Минут пять… Спасибо, Валерочка, все, я бегу! Некоторое время Померанцев стоял в кустах,
молча наблюдая за поспешным продвижением Романовой в сторону входа в «Эдем», затем, все-таки рассмеявшись, покачал головой и продолжил путь к парковке. В какое бы время это ни вылилось, он твердо решил дождаться хотя бы одного из оперативников.
Конечно, совпадения в этой жизни бывают всякие. Взять хотя бы нынешний вечер: именно здесь и именно сегодня он решил встретиться с Котиком, хотя мог бы сделать это и завтра, перед совещанием, и в другом месте.
Однако появление при этом в одном и том же месте в один и тот же час сразу двоих фигурантов по делу, один из которых — заинтересованное лицо, а другой — владелец ЧОПа, по слухам, не брезгующего мокрухой?… Вот это уж точно нельзя признать совпадением, даже если действительно имеет место случайность. Счесть ее таковой было бы верхом легкомыслия… Добавив к этому прилет Славского, совпавший с наблюдаемым оживлением в рядах фигурантов, о чистой случайности говорить можно с еще меньшей долей вероятности…
«Однако, — Померанцев автоматически щелкнул пультом от своего „вольво“ и нырнул внутрь салона, — если все так, почему по сей момент никаких связей между Банниковым и Кабулом и близко не обнаружено? И „крыша“ у банниковской фир-мешки совсем другая, и представить нельзя, чтобы их, да еще так тесно, где-то свела судьба… Мы бы на сей факт, будь это так, давно напоролись… Что-то тут не так… Что-то не так! Тем более надо дождаться оперов и поглядеть, чем сегодняшний вечерок развяжется… Или, напротив, завяжется…»
Устроившись поудобнее за рулем, Померанцев завел машину и, на малой скорости тронувшись с места, выехал с платной стоянки «Эдема». После чего, отъехав совсем немного в сторону успевшего опустеть шоссе, снова припарковался — так, чтобы выход из клубешника и его единственная подъездная дорога находились в поле зрения.
Время ожидания пошло, причем для Померанцева довольно быстро. В таких случаях важнее всего чем-то занять голову, а голова у него была очень даже занята — все теми же размышлениями: где и когда могли столкнуться, да еще и достаточно тесно, вращающиеся абсолютно в разных кругах Банников и Кабул? Если вообще столкнулись. Если это и впрямь не случайность. Ведь чего только не бывает в жизни!..
И в тот момент, когда в голове Валерия мелькнула наконец трудноуловимая, но, кажется, действительно ТА САМАЯ, нужная мысль, замершие на некоторое время события вновь двинулись с места.
Поначалу из толпы на крыльце клуба вынырнул Кабул, который, постояв немного и, видимо, так же, как Валерий, подышав воздухом, двинулся к стоянке. Вскоре на подъездной дороге показался темный «опель», развернувшийся в конце ее в сторону центра. После чего с той же стороны вылетела юркая Володина «шестерка» и дунула следом за Кабуловой тачкой… Что ж, минут через двадцать можно будет позвонить Яковлеву, поинтересоваться, что да как… Но и этот план пришлось слегка тормознуть, ибо в поле зрения Валерия внезапно образовались Галочкины «Жигули». Между прочим, в гордом одиночестве, решительно никого не преследующие.
Убедившись в этом, Валерий, не задумываясь, слегка нажал на свой клаксон — развалюха Романовой как раз почти поравнялась с его «вольво». И тут же резко затормозила.
— А где твой ведомый? — Выскочивший из машины Померанцев настороженно наклонился к водительскому стеклу «жигуленка», уже опущенному Романовой.
Девушка, похоже, была в не менее расстроенном состоянии, чем когда они столкнулись.
— Валера, — голову она подняла, но в лицо ему не смотрела, — я не знаю, где он! Понимаешь? Не знаю!..
— То есть? Упустила, что ли?…
— Нет! Я его там вообще не нашла, хотя своими глазами видела, как он туда вошел… Только не говори, что плохо искала, меня даже в служебную часть занесло, выгнать хотели, пришлось удостоверение доставать и плести всякую чушь… Никто его там не видел, Банников просто взял и растворился в воздухе, понимаешь?!
— Не понимаю! Допустим, он действительно растворился. А машина? Не ты ж его сюда подвозила?
— В том-то и дело! — Романова усмехнулась. — Знала бы, вообще туда не рвалась, тогда бы хоть какая-то вероятность поймать его оставалась… Пока я по этому проклятому клубешнику носилась, как последняя дура, его тачка со стоянки исчезла.
— Исчезла?
— Ты, кстати, ничего не видел? Ты вроде бы тут все время был…
— Чертовщина! — помолчав, констатировал Померанцев. — Если бы хоть кто-то за это время выезжал из клубешника, я бы обратил внимание… Никто, кроме Кабула с Володькой, за последние полчаса отсюда не выезжал! Если тебе интересно, подъездная дорога идет вокруг здания «Эдема», есть там пара съездов на соседние улицы…
— Знаю, туда их служебный ход выходит… Только он заперт изнутри, и охранник стоит… Клянется, что никто этим входом за весь вечер пока что ни разу не воспользовался… Либо врет, либо и впрямь чертовщина!