Теперь оставалось последнее на сегодняшний день мероприятие — встреча с олигархом местного разлива, господином Бугаем. Местный-то он, может, и местный, да только половина края, говорят, принадлежит ему. Либо контролируется им. А вот как он умудряется распоряжаться этим гигантским куском бывшего советского пирога, как управляет, об этом расскажет Филипп, когда получит из Москвы подробное досье на Николая Степановича.

Помимо всего прочего, Филя должен был выяснить, где может находиться в настоящее время Леонид Фи-ленков. И достать его. Даже из-под земли, если возникнет надобность. Филе не привыкать выполнять подобные поручения.

Поскольку времени до поездки в «резиденцию» оставалось еще предостаточно, Александр Борисович решил чем-нибудь подкрепиться, чтобы позже не чувствовать себя голодным и не уподобляться жадному зверю. Вот с этой благородной целью он и позвонил Агееву.

Филипп ответил, что в настоящий момент он оторваться не может, поскольку уже работает с поступающей к нему из Москвы информацией. А перекусить можно будет в «Оладышках»— это небольшое кафе на Профсоюзной улице, где кормят вкусно и недорого. Он туда и подъедет, как только закончит дело. В общем, в этом уютном заведении они и встретились час спустя.

Александр Борисович успел насытиться превосходными блинчиками с мясом, потом «переложил» их и слегка «подлакировал» пышными оладьями со сметаной и брусничным вареньем, запил все это роскошество «бабушкиным чаем» — настоящим напитком, настоянным на лесных травах, — и теперь был готов к любым решительным действиям. И Филипп предоставил ему такую возможность, передав для изучения файл с принтерной распечаткой.

— Где сумел-то? — поинтересовался Турецкий, доставая листы распечатки и углубляясь в чтение.

— Места знать надо, — независимо ответил Филя, целиком запихивая в рот очередной румяный поджаристый пирожок с капустой и рублеными яйцами. И продолжал с набитым ртом: — Ада-ибуть ажу…

Понятно: скажу когда-нибудь… А мы и не торопимся, нам не к спеху, мы можем и подождать.

Больше не разговаривали. Время скоро должно было уже начать, как говорится, поджимать, а текста, стараниями Вячеслава Ивановича Грязнова, было передано довольно много, и Турецкий торопился ознакомиться хотя бы с основными вехами «славной биографии».

Итак, Николай Степанович Бугаев, шестидесятого года рождения, не судим, но под следствием находился дважды, и дела в его отношении оба раза прекращались ввиду категорического отказа свидетелей от собственных показаний, которые были добыты следствием, по их утверждениям, незаконным путем, то есть с применением угроз и даже пыток, либо же по причине исчезновения самих свидетелей. И в обоих случаях были задействованы известнейшие московские адвокаты, группу которых возглавлял… господин Белкин. Здрасте, Зорий Августович! Вот где вы снова засветились, уважаемый! А то, понимаешь, темнили — надо бы попробовать, да если еще удастся договориться, исключительно из любезного отношения к вам, уважаемый Александр Борисович!.. Все-то вы знаете заранее, и все вам легко удается… Опять же, надо понимать, до поры…

Обвинения господину Бугаеву выдвигались по 210-й и 222-й статьям Уголовного кодекса, то есть организация преступного сообщества и хранение незарегистрированного огнестрельного оружия. Типично бандитские статьи. А Инкриминировалась ему оба раза организация убийств бывших партнеров по бизнесу. Так, это понятно…

И кто же эти партнеры? Андрей Ващенко — генеральный директор крупнейшего в крае металлургического комбината, владевший двадцатью пятью процентами акций своего предприятия, и Ренат Умгалеев — фактический владелец железорудных и угольных разрезов.

Первый погиб в авиационной катастрофе. Ага, знакомый почерк! Самолет местной авиалинии летел с Севера и попал в грозу, после чего связь с ним оборвалась. А тела погибших были обнаружены в тайге поисковой группой лишь неделю спустя.

А. второй был взорван в собственном автомобиле посреди бела дня в самом центре столицы края.

Расследование гибели Ващенко, проводившееся, кстати, краевой прокуратурой, показало, что в самолет была-таки заложена бомба, и никакая гроза отношения к гибели самолета отношения не имела. Просто либо покушение было сработано довольно грубо, либо хорошо постаралась следственная бригада. Нашелся и свидетель, видевший в аэропорту, перед вылетом самолета, постороннего человека, не имевшего отношения к экипажу и позже опознанного им по предъявленным фотографиям, обнаруженным в картотеке уголовного розыска с помощью составленного тем же свидетелем фоторобота. И оказался этот неизвестный очень даже известным екатеринбургским уголовником, выполнявшим некоторые «деликатные» поручения своих «заказчиков». А незадолго до катастрофы этот киллер был замечен в обществе Бугая на одной из ресторанных тусовок, до которых Николай Степанович был большой охотник. Но вскоре исчезли как свидетель, опознавший киллера, так и сам «исполнитель», вина которого, естественно, доказана не была. Следовательно, сняты и подозрения с Бугаева…

С Умгалеевым дело оказалось поначалу куда более ясным. Нашлись свидетели, которые назвали «исполнителя» взрыва, — такое вот везение для следствия. И тот дал-таки признательные показания, сообщив имя «заказчика» — Коляна Бугая, как того звали в криминальной среде. Бугай был немедленно взят под стражу. Вот тогда, словно коршуны, налетели адвокаты, требуя изменения меры пресечения и мотивируя свои требования слабым физическим здоровьем их клиента.

Турецкий вернулся к началу биографии Бугаева, которое просмотрел поначалу мельком. Так, средняя школа… Спортивные занятия в секции бокса, участие в чемпионатах среди юниоров… Медицинский техникум — скажи пожалуйста! — зубной техник? Чего только не вытворяла с людьми эта перестройка! Несостоявшийся зубодер занялся криминальным бизнесом. Подозревается в участии, а позже и организации преступной группировки — так называемых «назаровских», или «чулымских» (это, видимо, от названия реки Чулым, протекающей мимо города Назарово). Нет, слабым здоровьем тут что-то и близко не пахнет…

А в общем, финал второго дела примерно тот же. «Исполнитель» решительно отказывается от своих признательных показаний, мотивируя… известно чем. Свидетели спустя короткое время тоже категорически отказываются его «узнавать» — это не тот, они ошиблись, но, к счастью, сумели вовремя осознать свои ошибки. Пошли разговоры, даже в криминальной среде, что их «забывчивость» обошлась «заказчику» в довольно крупную сумму. Но — не доказано же? Нечего и воду лить… А вскоре и «исполнитель» неожиданно оказался случайной жертвой какой-то внутрикамерной разборки и приказал долго жить. И дело об убийстве господина Умгалеева так и «зависло» ввиду отсутствия у следствия «доказательной базы».

Что же касается обвинений по 222-й, оружейной статье, то тут вообще смех. Немедленно нашелся знакомый Бугаева, который сознался, что незарегистрированный пистолет «ТТ» принадлежит ему, а он его просто забыл у приятеля, но готов понести наказание, хотя пистолет оказался «незамазанным» и, по уверениям его владельца, купленным незадолго до того у неизвестного «лица кавказской национальности» на городском рынке. Указать то «лицо» он, естественно, не мог. Да, скорее всего, и не собирался…

Но это уже мелочи жизни. А вот почему никто ни в краевой прокуратуре, ни в Управлении внутренних дел, ни в Управлении Федеральной службы безопасности, ни в других, не менее заинтересованных государственных службах не обратил внимания на то, каким образом после трагической гибели двоих достаточно близких Николаю Бугаеву, крупнейших в крае бизнесменов сам Бугай, стараниями своей команды получивший свободу, неожиданно оказался держателем контрольных пакетов акций металлургического комбината, рудных и угольных разрезов и карьеров, а по существу их единовластным хозяином и монополистом, на этот «животрепещущий вопрос» ответа нигде не было.

Ну а затем следует стремительное и не очень, кстати, до сих пор понятное банкротство нескольких крупных сибирских предприятий, которые, как позже выяснилось, без всякого аукциона были приобретены все тем же Бугаевым при активной поддержке бывшего губернатора, предшественника генерала Орлова. После чего Николай Степанович вдруг занялся широкой общественной деятельностью и благотворительностью. Тут тебе и спонсорство в шоу-бизнесе и спорте, и строительство нескольких интернатов для детей с ослабленным здоровьем и инвалидов от рождения, и поддержка дома для престарелых и одиноких пенсионеров, и даже помощь в «северном завозе». И все эти деяния постоянно сопровождаются шумными пропагандистскими кампаниями, представляющими дело так, что в крае нет более значительной, яркой, харизматической фигуры, чем известный бизнесмен и доктор медицины — вот так, господа! И единственно он — на фоне всех остальных, бывших и будущих, претендентов на власть — способен привести и сам край, и его многочисленное, особенно коренное, население к быстрому и надежному процветанию.

И вот тут, как на беду, в Сибирь явился генерал Орлов — личность хоть и противоречивая, но, безусловно, куда более сильная, нежели недоучившийся зубодер, со всеми его кампаниями, носившими явно предвыборный характер. Ну разве могли ужиться, оказавшись в одной берлоге, двое таких медведей? Оказывается, сумели. Четыре года длился их союз — неизвестно, правда, на какой основе, но ведь не ссорились поначалу. Более того, имеются точные данные, что Орлов принимал щедрое спонсорство Бугаева во время собственной предвыборной кампании. И когда речь зашла о втором сроке его пребывания на посту губернатора, тоже резких конфликтов не наблюдалось.

Но, вероятно, именно в этот момент и произошли те события, которые и могли привести к трагическому финалу.

Что за события — не известно. В досье об этом не сказано ни слова. Но, опираясь теперь на информацию полковника Реймана, именно в те дни и расставшегося со своей службой у губернатора, между «медведями» началась грызня. Чего не поделили? Кто стал выказывать необоснованные амбиции? Вопросы оставались без четких ответов, зато финал «противостояния» практически ничем Не отличался от тех, что уже дважды рассматривались местными следственными органами. И Оба раза безуспешно. Собственно, ведь и этот, уже третий, случай ожидает, по идее, тот же исход. Свидетельств нет, доказательств никаких, а подозрения — они ничего не стоят, когда их нечем подкрепить конкретно. Да вот уже и свидетели — даже угодные! — начали исчезать… Прочно поставлено дело в провинции!

Кстати об этом Филенкове. Турецкий, оторвавшись от чтения материалов, выдал Филиппу всю информацию, касавшуюся исчезнувшего по непонятной причине бортинженера. Особо попросил выяснить такой момент: когда конкретно пропал человек — до решения в Москве о передаче расследования в руки Генеральной прокуратуры или уже после? Филя понял смысл вопроса. Ну, конечно, сидел бы себе человек, изображая тяжело раненного, а тут известие о том, что едет «ревизор»! Ну, «важняк» из Москвы, с которым, говорят, лучше не связываться. Вот и смылся человек. Либо немедленно началась зачистка местности. Что не одно и то же…

Потом Александр Борисович, с улыбкой поглядывая, с каким аппетитом Филипп отдает должное действительно превосходной местной кухне, завершил чтение, не найдя для себя в принципе ничего такого, на чем следовало бы остановить пристальное внимание. Картина была довольно ясная. Да и тема для беседы с человеком, обладающим психологией пусть и не рядового, но все равно — уголовника, мечтающим называться и выглядеть в глазах восхищенной публики настоящим, этаким заморским, олигархом, в общих чертах наметилась. И это будет, вероятно, тот случай, когда играть в кошки-мышки, а уж тем более в казаки-разбойники, нужды не появится. Если только не помешает Белкин, который захочет непременно присутствовать при их разговоре. И если это так, значит, умница адвокат не очень-то верит в высокие умственные способности своего давнего клиента…

Однако, время!

Александр Борисович вернул материалы Филе, сообщил, куда едет, попросил не беспокоиться о нем и заниматься собственными делами. Езды до «резиденции», как помнил Турецкий, было что-то около тридцати — сорока минут, сейчас девять, и к «Оладышкам» должен с минуты на минуту подъехать шофер на служебной «Волге». Приехав сюда, Александр Борисович отпустил его на пару часиков — поужинать. Ведь кормить его в «резиденции» будет наверняка не совсем удобно, там уже, поди, все проходы заполнены братанами. Когда в прошлый раз обедали с адвокатом, Турецкому совсем не требовалось обладать каким-то особенным, профессиональным нюхом, чтобы сразу убедиться, что ресторанная публика, которой было не так уж и много, поголовно выглядела «осторожно гуляющей братвой».

А кто ж и может теперь гулять в «резиденции» бывших губернаторов, когда с их губернаторской властью, по понятиям, уже покончено?..