21

Ника опять сбежала. Ускользнула из машины, когда Филя вышел ненадолго по нужде. Он даже успел заметить, как она садилась в желтое такси. Но эта хитрюга захлопнула ключи в машине, и, пока Фил возился с замком, машина скрылась из виду. Поначалу Агеев не особенно и волновался, поскольку давно привык к выходкам этой несносной девчонки. Он был уверен, что та просто в очередной раз решила показать характер и поиздеваться. И наверняка заявится к вечеру и как ни в чем не бывало усядется за компьютер. А он, Филипп, будет чувствовать себя полным идиотом и спиной ощущать Никины презрительные и уничижительные взгляды. Ей как будто доставляло удовольствие доводить Агеева, отпускать ехидные шуточки и язвить. Но Филя практически не реагировал на ее выпады, только посмеивался. От этого Ника злилась и нервничала еще больше. Ее раздражало, что она никак не может задеть своего охранника, и каждый раз придумывала все новые и новые способы по выведению Агеева из себя. Все было безуспешно.

«До чего же капризная и избалованная девчонка! И чего, спрашивается, ей не хватает? Ее карманные расходы равны государственному бюджету какой-нибудь африканской республики. Мать души не чает, отец надышаться не может. А ей все равно ничего не нравится. Мы не такие были. Умели все-таки радоваться жизни и хорошее во всем видеть. Найдешь ржавый гвоздь на улице, и уже счастлив. А сейчас все по-другому. У подростков есть все, а им то ли ничего не надо, то ли, наоборот, всегда мало.

Хотя что это я разбурчался, как какая-нибудь климактерическая старушенция. Совсем старый стал. Нормальные дети, просто запросы другие, и жизнь другая. Но, может, это и к лучшему?» — так думал Агеев, колеся по району, заезжая во все излюбленные Никины места, но девочки нигде не было.

«Ну что ж, смотри у меня. Вот получишь вечером за такие выходки. Неужели она думает, что я по собственному желанию за ней, как привязанный, хожу. Можно подумать, мне радости много от такой работенки. Нет уж, воистину лучше бы бомбы обезвреживал, — думая так, Филипп резко развернулся и поехал к дому. — Подожду ее в квартире, я, в конце концов, не Чебурашка, который ищет друзей, чтобы по всей Москве за ней гоняться».

Филипп подъехал к дому Истоминых, поднялся, открыл дверь (Галина заказала для него отдельный комплект ключей) и зашел в квартиру. Она оказалась пуста, хозяйка, видимо, была на работе, на столе лежала записка с извинениями и предупреждением о позднем возвращении. Агеев поставил чайник, сделал себе пару бутербродов и с наслаждением растянулся на диване в гостиной перед телевизором.

«В Никиной самоволке, оказывается, масса плюсов. Можно отдохнуть наконец от ее нытья, капризов и претензий, спокойно посмотреть телик и расслабиться. В такие моменты жизнь кажется особенно прекрасной», — рассуждал Филипп, глядя на экран. Там выясняли отношения две знойные красотки, причем у обеих была такая мимика, что Фил испугался, что сейчас у них выскочат глаза. Чутким ухом Агеев уловил щелчок чайника и отправился делать кофе, и тут же зазвонил телефон.

— Филипп, здравствуйте, — звонила Истомина.

— Добрый день, Галина Борисовна.

— Как там ваши дела?

— Все в порядке, не волнуйтесь, — соврал Агеев.

— Я задержусь сегодня, вероятно, вернусь очень поздно. Передайте Нике, чтобы меня не ждала. Но сами останьтесь у нас, пожалуйста, до моего прихода, если вас это не очень затруднит, — попросила Истомина.

— Не затруднит ни капельки, я дождусь вас. Буду, как верный пес, спать на пороге Никиной спальни.

— Вот и чудно. Спасибо. Увидимся вечером. Счастливо.

Фил попрощался и повесил трубку.

— Да уж, чудно. Чуднее не бывает. Надеюсь, эта негодяйка явится раньше, чем вернется ее матушка и оборвет мне все выпирающие части тела за то, что не уследил за ее ненаглядной дочуркой. — Агеев уже начинал нервничать.

В одиннадцать вечера Ники все еще не было дома. Телефон не отвечал, электронная дама в сотый раз повторяла Филиппу, что абонент не может принять вызов. А потом и вовсе сообщила, что номер заблокирован.

Никино исчезновение все меньше и меньше походило на невинную шутку взбалмошного подростка. Фил начал обзванивать подруг, но ни одна из них не смогла сказать ничего вразумительного, кроме того, что видели Нику в школе и больше ничего о ней сегодня не слышали.

Оставался еще один вариант, и Агеев стал звонить бывшей гувернантке, но та и вовсе не захотела разговаривать.

— Я ничего не знаю, и перестаньте доставать меня своими глупыми допросами. Ника самостоятельная девочка и вольна поступать, как ей вздумается. А если ее мать этого не понимает, то это ее проблемы. Она может нанять все спецподразделение «Альфа» для слежки за дочерью, но толку все равно будет мало.

— Послушайте, — настаивал Агеев, — если у вас есть хоть какие-нибудь предположения насчет того, где сейчас может быть Ника, вы должны мне сказать. Может быть, девочке угрожает опасность, я призван, чтобы помочь ей, а вовсе не для того, чтобы осложнить жизнь. В конце концов, это моя работа.

— Вот и делайте свою работу сами, а меня оставьте в покое. Тем более что меня уволили, и я больше не несу никакой ответственности и не принимаю никакого участия в судьбе славного семейства Истоминых, — с этими словами женщина швырнула трубку.

— Вот ведь стерва! — выругался Филипп. — И как таких к детям-то допускать?!

Он схватил ключи от машины и бросился на поиски Ники.

Агеев снова и снова объезжал все кафешки, парки, дискотеки, где любила бывать Ника, но она как в воду канула: никто не слышал, никто не видел, никто ничего не знал. Фил снова рванул к дому со слабой надеждой, что Ника вернулась и мирно себе посапывает, видя десятый сон. Хотя его воспаленное воображение рисовало ужасающие картины: ограбленная и избитая Ника где-нибудь в подворотне дрожит от холода и голода только потому, что прославленный боец Филипп Агеев упустил ее из-под носа.

«Господи! Как же своих рожать, когда за чужих так переживаешь», — думал Фил, несясь к дому Истоминых.

Он давил на газ что есть мочи, и поэтому, когда резко затормозил, заметив две знакомые фигуры, машину несколько раз развернуло на месте.

— Вот ты, блин, японский гонщик Тояма Токанава! — ругался Агеев, вылезая из машины и потирая ушибленный локоть.

— Эй, молодежь, стоять! — крикнул он двум парням, с которыми уже встречался в день первого побега Ники и которых немного поучил жизни.

На лицах ребят отразился испуг, и они тихонько попятились назад.

— Да не бойтесь вы, — постарался успокоить их Филя. — Мне нужна Ника.

— Ее нет с нами, — ответил один из них.

— Да это я и сам имею счастье наблюдать. А где она может быть?

После первой встречи и задушевного разговора ребята стали более сговорчивыми:

— Она была с нами в кафе, потом ей позвонили, и она ушла. Мы видели, что она садилась в какую-то крутую тачку.

— Понятно. Номеров, конечно, не запомнили, кто за рулем был, не видели, так?

— Так, — виновато кивнули парни.

— Ясно. Ну, тогда марш домой, уже спатки пора, — рявкнул Филипп.

Парни бросились бежать.

Ситуация была безвыходная. Оставалось только одно — идти с повинной к Денису. Филипп уже представлял выражение лица Грязнова при вести о пропаже Ники и заранее ежился.

Глубокой ночью Фил звонил в квартиру Грязнова. Долго не открывали, затем послышались шаркающие шаги, щелкнул замок, дверь открылась. Взору Агеева предстал Денис, завернутый в одеяло, всклокоченный, протирающий сонные глаза.

— Хорош, как никогда, — не удержался от замечания Филя, хотя прекрасно понимал, что в данный момент ему бы лучше воздержаться от шуточек.

— О, Господи, — зевнул Грязнов, — скажи, что мне это снится. — Он немного отстранился от двери и пропустил Агеева в квартиру. — Если ты явился в четыре часа утра не для того, чтобы сообщить о вручении мне Нобелевской премии или о внезапно свалившемся наследстве, я тебя убью.

— Не надо нервничать. Ты забываешь, что дружба — понятие круглосуточное. — Филипп пытался держаться спокойно.

— Ну, ладно, выкладывай, что там у тебя стряслось.

— А почему ты считаешь, что у меня что-нибудь стряслось? — Агеев никак не мог набраться смелости и сказать правду.

— То есть ты хочешь сказать, у тебя все в порядке и ты приехал ночью спеть мне колыбельную? — закипал Денис.

— Откровенно говоря, нет, — потупился Агеев.

— Ну, не томи, выкладывай уже наконец, что случилось-то? — Грязнов даже притопнул от нетерпения.

— Ника пропала, — вздохнул Фил.

— То есть как это — пропала? — недоумевал Гряз-нов. — Дематериализовалась, что ли?

— Вроде того. Я оставил-то ее всего на пару минут, по зову матери природы отошел. Вернулся, а ее нет.

— Ясно. Молодец, возьми с полки пирожок. Друзьям-подругам звонил?

— Звонил. Никто ничего не знает.

— А у Истоминой спрашивал, может, Ника с ней?

— Истомина на работе и пока еще не знает, что дочка пропала. Как ты понимаешь, я ей не могу сказать о том, что Ника пропала…

— Отлично. Вот и будет маме подарочек. Ну, я пошел. — Денис поднялся с кресла и зашаркал тапочками в сторону ванной.

— Куда пошел? — опешил Филипп.

— Сжигать рекомендательные письма в ФБР, — грустно произнес Грязнов.

— Да ну тебя на фиг с твоими шуточками, — разозлился Агеев. — Ты еще спишь, что ли? Не понимаешь, о чем я толкую? Ника пропала. Дело серьезное, а тебе весело. Чего делать теперь?

— Вот что за работнички у меня такие? Прославленное агентство «Глория», вашу мать! Кочкина прошляпили, девчонку потеряли, каких мне еще сюрпризов от вас ждать? Может, так рекламу и дадим: обращайтесь в частное детективное агентство «Глория». Мы не сможем вас защитить и дело ваше распутать тоже не сможем. Не уверены, что у нас получится хоть чем-нибудь вам помочь, зато мы удивительно милые ребята и с нами легко и приятно общаться.

Филипп виновато сопел в кресле:

— Ну да, лоханулся, сглупил, сдурил. Хочешь, убей меня за это. Но все равно ведь нужно что-то делать.

— Ладно, расслабься, — перестал мучить друга Грязнов, — все под контролем. Сейчас найдем твою принцессу.

— Но как же? У тебя открылись паранормальные способности? Ты свяжешься с ней через космос или найдешь экстрасенсорным методом? Не продиагностируете мне карму, мистер просветленный?

— Не паясничай, все гораздо проще. У Ники в сумке радиомаячок.

— Ты? Но как же? Когда же? Ну, ты даешь! — восхищенно выдыхал Филипп. — Я ведь ставил ей только микрофоны. И то она надела другую куртку и ремень.

— То-то, — назидательным тоном произнес Денис. — На вас ведь никакой надежды! Все приходится делать самому. Поэтому я и позаботился. Проблема только одна.

— Какая?

— Как позвонить Максу в четыре часа утра и заставить его приехать в агентство? Это же он большой специалист по всякой технике. Без него нам не справиться. А Макс не отличается таким же мягким и покладистым характером, как я, может и обматерить, если мы нарушим его покой в такое время суток.

— Ладно, кончай демагогию разводить. Звони скорее, — нетерпеливо зачастил Филипп.

Через полчаса друзья уже были в агентстве и восхищенно следили за тем, как Макс уверенными движениями запускал программу поиска, быстро бегал пальцами по клавиатуре, нажимал какие-то кнопки, затем развернулся на кресле и, самодовольно улыбнувшись, произнес:

— Ну, господа хорошие, нашлась ваша девочка.

— Где она? — в два голоса воскликнули Денис и Агеев.

— Видите эту мерцающую точку? — Макс ткнул пальцем в экран. — Она показывает нахождение Ники. По карте выходит, что она сейчас направляется по проспекту Мира в сторону МКАД.

— Отлично, поехали за ней. — Денис первым выбежал из комнаты.

— Подождите, — закричал вдогонку Макс. — Возьмите пеленгатор, остолопы.

Агеев выхватил прибор из его рук и кинулся догонять Грязнова.

— Как ты думаешь, куда она направляется и с кем? — спросил Фил Грязнова уже в машине.

— Пока не знаю, но в скором времени, надеюсь, мы все выясним. Видишь, сигнал усиливается, это значит, что мы приближаемся к Нике и к тем, кто с ней находится. Но все равно будем держаться на расстоянии, чтобы выяснить конечную точку их маршрута.

Какое-то время они ехали молча, напряженно следя за радаром: сигнал то усиливался, то снова ослабевал.

— До чего же раздражает это постоянное пищание, — нарушил тишину Агеев.

— Я подарю тебе беруши, если ты такой нервный, — отозвался Денис.

— Не смешно, — собирался было уже обидеться Филипп, как машина вдруг зачихала, дернулась пару раз и заглохла.

— Упс… — глубокомысленно произнес Грязнов.

— Позвольте узнать, что означает ваше многозначительное «упс»! — насторожился Фил.

— Ты только не нервничай, но у нас кончился бензин.

— Как же так? — закричал Агеев. — Ты что же, не проверил перед тем, как выехать?

— Как видишь, не проверил, — зло зыркнул на него глазами Денис, — обрадовался, что девочку нашли.

— Как же ты мог?

— А ты как мог упустить ее? Девчонка обвела тебя, здорового мужика, вокруг пальца!

Агеев ответил длиннющей бранной тирадой, которая включала в себя и поношение легкомысленных автомобилистов, и ругательства в адрес маловместительных бензобаков, и нападки на непослушных, избалованных подростков.

Денис выслушал это многоэтажное высказывание в полном спокойствии и даже бровью не повел. Только попросил:

— Фил, милый, сделай одолжение, и ты мне тоже подари беруши.

— Непременно, — вздохнул Агеев. — И что мы с тобой теперь будем делать?

— А что делать? Толкать.

— Лаконично. Куда?

— Вон до того поворота, за ним заправка.

— Отлично. Начали.

Как две ломовые лошадки, с пыхтением и скрежетом зубов друзья толкали машину вперед.

— Картина Репина «Бурлаки на Волге», — констатировал Денис.

— Ага, чудаки на Волге, если ты понимаешь, что я имею в виду, — запыхаясь, парировал Филипп.

— Понимаю, — мрачно отозвался Грязнов.

— И вообще, откуда эта страсть к роскошным автомобилям? Толкай теперь эту железяку до второго пришествия. Катался бы на «Оке», мы бы ее уже донесли, — не унимался Агеев.

— Не такая уж она роскошная. Пятилетний «опель»…

— Все равно… — упрямо возразил Филя.

— Ладно, заканчивай ныть, и побольше жизни в глазах, почти приехали.

Наконец Грязнов и Фил втолкнули машину в ворота бензоколонки.

— Что, ребят, сломалась? — участливо поинтересовался охранник.

— Да нет, что ты! У нас так принято: то мы на ней, то она на нас, — огрызнулся Филипп, нервы его за эту долгую ночь окончательно были измотаны.

Денис пулей метнулся к окошку кассы, Агеев также оперативно вставил пистолет в бензобак, через три минуты все было готово и они снова двинулись в путь. Радар молчал, на экране было пусто.

— Неужели упустили? — разволновался Грязнов.

Но тут прибор снова стал подавать слабые сигналы, а при приближении к улице Академика Королева заголосил во всю мочь.

— Ага, сворачиваем. Я, кажется, знаю, куда мы направляемся. А ты?

— Не берусь утверждать точно, но что-то мне подсказывает, что к Останкинской башне, — ответил Филипп.

— Приз в студию! За правильный ответ вы награждаетесь восхитительным набором точилок для карандашей и годовой подпиской на журнал «Садовод», — веселился Денис.

Он припарковал машину почти возле самого входа в Телецентр, и ребята направились к проходной. Несмотря на ранний час, там везде уже кипела жизнь. Какие-то люди сновали туда-сюда, подъезжали одна за другой машины, кругом звонили телефоны.

— А как мы пройдем внутрь? Здесь же охрана покруче, чем в компании «Лукойл», — засомневался Филипп.

— Позвоним Истоминой? — предположил Денис.

— Не стоит, я думаю. Она еще ничего не знает. Незачем зря волновать.

— Прав. Будем искать другие варианты. Может, возьмем в заложницы вон ту длинноногую девицу?

— Ну, ты совсем уже. Эта длинноногая девица ведет программу «Хит-парад», не узнаешь, что ли? — удивился Агеев.

— Первый раз вижу. А как ее зовут?

— Вроде бы Светлана.

— Светик! — заголосил вдруг Денис на всю улицу так, что стали оборачиваться незнакомые люди. — Какое счастье, что я тебя встретил! Неужели Завадский тебя не предупредил, что мы придем сегодня?

Девушка недоуменно помотала головой.

— Ну, я так и понял, что этот старый осел все забудет. Мы пришли, а пропуск на нас не заказали. А Серега занятой все-таки человек. Ему некогда здесь пороги обивать.

Агеев напустил на себя деловой и сосредоточенный вид, стал разговаривать сам с собой по телефону и сыпать юридическими терминами. Светлана совсем потерялась и не могла сообразить, что, собственно говоря, происходит. А Денис, не давая ей вставить слова, тараторил без умолку и тащил к проходной. Там изумленная девушка заверила охранников, что эти двое с ней, и Агеев с Грязновым оказались внутри Останкинского телецентра.

— Светик, мы тут быстренько по делам еще к одному человеку.

Филипп обозначил звучную фамилию. Светлана уважительно расширила глаза, на все фразы она реагировала теперь чисто механически, поскольку давно перестала понимать, в чем дело.

— А потом сразу к тебе, — продолжал Денис. — Никуда не убегай. Целую сладко.

Агеев церемонно поклонился.

— Ну, вот и ушла наша Ариадна. Надо и впрямь к ней потом заглянуть, как ты думаешь? — рассмеялся Денис. — Давай доставай наш волшебный клубочек.

— Ты чего? Какой клубочек? — воззрился на него Филипп.

— Эх, дремучий ты человек. Не уважаешь наследие античной цивилизации. Доставай прибор.

— Так бы и сказал, не выпендриваясь, — проворчал Фил. — Как искать будем?

— Пойдем по лестницам пешком, на нужном этаже сигнал усилится, а дальше все просто.

— Ты себе хотя бы приблизительно представляешь, сколько здесь этажей и километров коридоров?

— Что поделать. Такова селяви.

Друзья стали подниматься наверх. Им повезло больше, чем рассчитывал Агеев: уже на третьем этаже прибор заорал, как оглашенный, и сигнал привел их к тяжелой, массивной, обитой кожей двери.

— Стало быть, пришли, — прошептал Денис.

— Стало быть, так, — повторил Агеев. — Ну что, входим?

— Давай.

Филипп резко отворил дверь, шагнул в кабинет и присвистнул от удивления.

— Вот так-так, доброе утро, господин Истомин, — обратился Фил к человеку, сидящему за столом. Больше в комнате никого не было.

— Доброе, — ответил тот. — С кем имею честь?

— Грязнов, — оттеснил Денис Агеева и шагнул вперед, — директор детективного агентства «Глория».

— Ну как же, наслышан, — усмехнулся Истомин. — Это ваши люди, кажется, префекта Кочкина не уберегли.

Денис залился краской и слегка кивнул.

— Так, и чем же обязан визиту? — продолжал задавать вопросы Истомин.

— Мы ищем девочку, — вступил в разговор Филипп, спасая засмущавшегося шефа.

— Какую такую девочку? — нахмурился Истомин.

— Нику. Ваша жена поручила нам ее охранять.

— И что же вы от меня хотите? — насмешливо спросил Истомин.

— Чтобы вы сказали, где она, — объяснил Денис.

— Ники здесь, как видите, нет.

— Но почему же тогда пищит… — Филя осекся. Истомину, ясное дело, незачем было знать обо всех технических подробностях. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь, поэтому Истомин насмешливо сузил глаза:

— Что это у вас там пищит? Пеленгатор, что ли?

Денис и Филипп переглянулись и хором ответили:

— Нет.

— Ну, в принципе мне ваши подробности совсем неинтересны.

— Так где же Ника?

— Она заходила ко мне совсем недавно, но теперь ушла. И где она, я понятия не имею. Ника — большая девочка, сама может выбирать, где ей ходить.

Денис потянул Агеева за рукав и взглядом указал на кресло, стоящее возле стола Истомина: на нем лежала сумка Ники.

— Значит, вы не знаете, где ваша дочь, и вас совершенно не волнует, что она исчезла?

— Меня не волнует, потому что с Никой все в порядке. Если она сбежала от вашей опеки, то это ее дело, и ваша, между прочим, очередная промашка. Ко мне еще есть какие-нибудь вопросы? — Истомин поднялся из-за стола.

— Пока нет.

— Тогда сделайте одолжение, оставьте меня. Мне нужно работать.

— Вот гад, — обрел дар речи Грязнов, выйдя из кабинета.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил его Филипп.

— Сложно сказать. Но господин Истомин несомненно связан с пропажей девочки. Надо бы установить за ним наблюдение. Распорядись, пожалуйста, объясни ребятам, что им нужно сделать.

— Будет исполнено, а пока что?

— А пока ты едешь к Истоминой и пытаешься с ней объясниться, а я еду домой и пытаюсь выспаться.

— Ты же меня на верную смерть посылаешь, сжалься, — взмолился Филипп. — Поедем со мной. Она же меня растерзает за пропажу дочки, ты видел, какие у нее ногтищи?

— Ох, ну ладно, — вздохнул Денис. — Видно, не судьба выспаться на этой неделе. Поехали…