20
Денис чувствовал, что со смертью Артура из его рук ускользнула какая-то очень важная ниточка, которая могла бы привести к правильному ответу. Теперь же расстановка фигур сменилась, и нужно было выдумать следующий ход, чтобы не проиграть партию.
Грязнов задумчиво изучал пятна на скатерти в небольшой забегаловке на Пушкинской. Они располагались удивительно симметрично, как будто кто-то нарочно вносил сии художественные изыски в интерьер кафе. Неподалеку выясняли отношения два пьянчужки подзаборного вида. Судя по разговору, они не могли поделить дневную выручку. Один считал, что заработок должен быть поделен поровну, а другой настаивал на том, что большая часть его, потому как именно он придумал, как раздобыть недостающий червонец.
Грязнов всегда удивлялся, как в этом гадюшнике могут варить самый лучший кофе, который когда-нибудь он пробовал.
— Нужно попасть в квартиру Калинина, — машинально произнес Денис вслух.
Молодые люди за соседним столиком удивленно переглянулись.
«Конечно, — продолжил Грязнов размышления уже про себя, — там наверняка находится одежда, в которой была Злобина в день нападения на Галину. Ведь если переодевалась в мужское она у Артура, было бы логично предположить, что после покушения она вернулась туда же. К тому же все эти садомазохистские игрища… Нет, мне надо найти эту одежду. А это значит, что, найдя одежду, я получаю козырь — пятна крови на ней после экспертизы могут ответить на все вопросы».
Денис достал телефон и торопливо набрал номер Севы Голованова. Тот как будто ожидал звонка и схватил трубку после первого гудка:
— Здорово, шеф. Как поживаете?
— Неплохо. Надеюсь, ты тоже, — ответил Денис. — Кстати, как там дела у Агеева?
— Должен тебя огорчить, с его подопечной особенно нельзя наслаждаться жизнью. Удивительно противная девчонка.
— Пусть крепится. Ему это зачтется.
— Надеюсь, материально? — хохотнул Сева.
— Ваша меркантильная настроенность каждый раз меня убивает. Никакого рвения и энтузиазма, одна неприкрытая корысть. Люди гибнут за металл…
— Ну, ладно, не умничай. Чего звонишь-то? — перебил Грязнова Сева.
— Вот что скажи мне, Голованов, Злобина точно была у Калинина в темном костюме? Ты не мог ничего перепутать?
— Обижаешь, начальник. Все точно, никаких ошибок. А что?
— Да вот думаю наведаться в квартиру нашего общего друга. Мне кажется, там должно быть что-то интересное.
— Один? Не уверен, что стоит это делать. Возьми с собой кого-нибудь или дождись меня. Да вот того же Агеева, кстати! Он, я думаю, с большим удовольствием будет драться с американскими морскими пехотинцами, обезвреживать чеченских террористов или освобождать заложников, чем охранять девочку-подростка.
— Что, так трудно?
— Постоянно жалуется. Даже подумывает, не потребовать ли повышения жалованья за столь ответственную и нервную работу.
— Пусть сначала справится с этим, а потом я, может быть, порекомендую вас на работу в ФБР, будешь освобождать своих ненаглядных заложников, — ехидничал Денис.
— Какой-то сарказм слышится мне в голосе, откуда столько недоверия и цинизма? Ну да ладно. Послать к тебе Филю?
— Нет, некогда мне ждать, справлюсь один. Удачи на боевом посту.
— Ага, и тебе того же.
Денис засунул телефон в карман, бросил несколько купюр на стол в оплату счета и вышел на улицу.
Квартира Калинина была опечатана. Фиолетовое клеймо и неразборчивая подпись какого-то милицейского начальника не слишком смутили Дениса. Оглядевшись и внимательно прислушавшись к звукам в подъезде, он с помощью несложных манипуляций с ключами и разогнутой канцелярской скрепки осторожно вскрыл дверь и оказался в просторном холле.
Денис не стал зажигать свет и несколько секунд оставался в неподвижности, чтобы глаза привыкли к темноте. Потом, осторожно ступая по дорогому паркету, начал методично изучать квартиру.
Подобные жилища встречались Грязнову нечасто. Говоря откровенно, никогда. Большую часть интерьера квартиры составляли фотографии самого Калинина в кокетливых рамочках. Они были развешаны по стенам, расставлены на столах и вообще на любых поверхностях, к этому пригодных. Вот господин Калинин за рулем своего сверкающего автомобиля, вот он же выходит из ресторана, обнимая загорелую длинноногую красотку. Красотка многообещающе смотрит в объектив, а Артур с видом знаменитости, уставшей от славы и всеобщего обожания, устремил задумчивый взгляд вдаль. Одна фотка совсем уж позабавила Дениса: на ней Калинин был запечатлен в позе французской куртизанки, снимающейся для рекламного буклета — он возлежит на груде атласных подушечек, ножка кокетливо вытянута и полуспущена с дивана, а в руке с оттопыренным мизинцем дымится сигарета.
«М-да, — только и подумал Денис, — тут с определением ориентации и характера сексуальных извращений сам черт ногу сломит…»
Мебели в квартире было не слишком много: огромная кровать в спальне, диван в гостиной и пара кресел. Стола в кухне, например, вообще не было. Зато был тренажерный зал, набитый многочисленными тренажерами, гантелями, штангами и журналами с изображениями мускулистых мачо на обложках.
Телевизоры, компьютер, стереоустановка — все стояло прямо на полу, путаясь проводами. И всюду попадалась немытая посуда со следами засохших салатов, сложносочиненных соусов и прочей снеди. Набор посуды в одной гостиной вполне мог бы составить сервиз на двенадцать персон.
Доминирующим цветом в обстановке был красный. Усмехнувшись, Денис подумал, что внутреннее убранство жилища, а особенно цвета, которые в нем используются, может рассказать о хозяине гораздо больше, чем самый точный психологический тест. Зеленый — цвет людей спокойных, жизнерадостных и миролюбивых. Синий — подходит расчетливым, умным и немного склонным к самолюбованию личностям. Красный же — это открытая агрессия, нетерпимость, самовлюбленность и эгоизм.
«Весьма полный портрет Калинина, — подумал Грязнов. — Фотографии себя, любимого, в рамочках — это я еще понимаю, зеркальная стена и потолок в спальне — на любителя, но тоже объяснимо, но сантехника томатного цвета, по-моему, перебор».
Подивившись, Денис приступил к поискам.
«Будем размышлять логично, — говорил он себе. — Вернувшись с дела, Злобина вряд ли побежала стирать и утюжить свою «рабочую» одежду. Но и выкинуть она ее тоже не успела. Значит, то, что мне нужно, еще в квартире, но не думаю, что висит на вешалке с проглаженными стрелками».
С этими мыслями и брезгливостью на лице Грязнов принялся изучать содержимое пакета с мусором. Затем принялся обыскивать шкафы, вываливая все их содержимое на пол и тихонько бранясь сквозь зубы.
— Ну и свинья же был этот Калинин. Хотя de mortius aut bene, aut nihil bene - о мертвых либо хорошо, либо ничего… — бормотал Денис, запихивая все обратно. — И здесь ничего нет. Ну не продавать же они ее пошли, как Ботвинник!
Запыхавшись, Денис открыл балконную дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха, и тут же, еще не разглядев, а скорее почувствовав, Денис понял: он нашел, что искал. В углу бесформенной кучей возлежали какие-то тряпки. Грязнов вытащил из них мужскую клетчатую рубашку, старый мохеровый свитер, вытершийся на локтях, и темные брюки.
Ликуя, Денис аккуратно собрал вещи, завернул в пластиковый пакет и убрал в свой портфель. Теперь нужно было уничтожить следы своего пребывания в квартире, и дело сделано. Грязнов постарался вернуть квартире ее первозданный вид, расставил по местам все предметы, до которых дотрагивался, и уже собирался уходить, как услышал голоса:
— Гражданка! Я вам тысячу раз уже все объяснил. Оставьте меня в покое. Перестаньте за мной ходить. Вы что думаете, одна на участке? У меня, думаете, работы совсем нет? Только ваш бред выслушивать? — Разговор доносился с лестничной клетки.
Денис насторожился: голоса звучали рядом с квартирой Калинина.
— Я думаю, что это ваша работа — помогать населению, — отвечал возмущенный женский голос.
— Искать пропавших котов не моя работа, а вот забрать вас в отделение за ложный вызов я могу! — сорвался на визг мужчина.
Денис покрылся испариной, встреча с участковым милиционером совсем не входила в его сегодняшние планы.
— Ну, послушай, сыночек, — в голосе женщины появились подхалимские нотки, — он же один у меня. Котик-то. Как внучок он мне, десять лет вместе живем. Что ж делать-то? Ты уж подсоби, а?
— Господи, гражданка, ну что я его, в розыск подам, что ли?
— А можешь? Раз так, то подавай, у меня и фотография его есть. Прошлым летом мы с ним в музее фотографировались. Ему так понравилось там, у Пупсика вообще врожденное чувство прекрасного.
Милиционер витиевато выругался. «Господи, помилуй», — пробормотала старушка.
— Стоп, а это еще что такое? — Милиционер умолк. Послышался какой-то звук, вроде бы милиционер скреб ногтем по двери.
Денис понял, что пропал.
— Где, сыночек? — засуетилась бабулька.
— Почему дверь вскрыта? — Голос звучал все ближе. — Это же квартира Калинина, который разбился, так ведь?
— Не знаю, не знаю, — зачастила старушка. — Никого не видела, не слышала ничего, котика искала. Пойду я, милый, домой. Сам разбирайся. Котика не хочешь искать, так хоть жуликов лови.
— Иди-иди, старая грымза, — пробормотал участковый ей вслед. — Чтоб тебя вывернуло вместе с твоими котами, ведьма.
Денис был чрезвычайно заинтересован развернувшимся диалогом и не успел выбрать надежное место для того, чтобы спрятаться, поэтому, услышав характерный для взвода курка металлический звук, юркнул в ванную и затаился. Через секунду в прихожей раздались медленные тяжелые шаги. Человек прошел в кухню. Денис с удивлением услышал, как хлопнула дверца холодильника, потом раздался звон посуды и какая-то возня.
«Интересно, он там пообедать решил, что ли?» — задался вопросом Денис.
Участковый долгое время оставался в кухне, Гряз-нов забеспокоился, но наконец милиционер показался в коридоре.
Через щелку в двери Грязнов напряженно следил за фигурой. Человек с пистолетом в согнутой руке, осторожно ступая вдоль стен, заходил поочередно в комнаты, периодически смахивая со лба пот, выступивший от волнения. Наконец, он обследовал последнюю, дальнюю комнату. Раздался смех. Денис понял, что в данный момент милиционер любуется фотографией Артура, и тоже улыбнулся. Участковый вышел в холл и уже уверенными и бодрыми шагами направился к ванной. Денис понял, что просто так эта ситуация не завершится, и стал автоматически просчитывать варианты:
«Сейчас он обнаружит меня здесь, примет за вора, и если не пристрелит на месте, то потащит в отделение или вызовет наряд, а на это времени у меня нет совсем. Можно, конечно, внушить ему благоговейный трепет именем моего дяди, но, во-первых, дядька этого не любит, а во-вторых, у большого милицейского начальника племянник-домушник? Как-то некрасиво. Можно, конечно, вырубить этого красавца на какое-то время. Но тогда это уже будет кража со взломом и покушением на сотрудника органов, вокруг этого дела поднимется шум, и табун милиционеров будет день и ночь пастись здесь. И, следовательно, может спугнуть какую-нибудь рыбу, кого-нибудь нужного. Значит, придется прикинуться идиотом. Скажу: шел к другу, ошибся квартирой. Какой бред! Младенец, и тот не поверит…»
Его рассуждения прервал щелчок, дверь открылась, сначала в ванной оказалась голова, затем рука с пистолетом.
«Сейчас-то все и начнется», — промелькнуло в голове Дениса.
— Сынок! — раздались вдруг шаркающие шаги в прихожей. — Я вспомнила, на Пупсике моем ошейничек был. Такой красивенький, с сердечком. Сама шила, из покрывала. Хотела еще бусинками украсить, но не успела. Надела на него ошейничек-то померить. На пять минут вышла на кухню супик помешать. Вернулась, а мальчика-то моего и нет.
— Да что ж тебе здесь нужно, мать! — Участковый с силой захлопнул дверь. — Какой, на фиг, ошейничек! Какое сердечко! Отвяжешься ты от меня наконец или нет? Кто тебе разрешил сюда входить? Не видишь, квартира опечатана.
Участковый схватил женщину за локоть и потащил к выходу. Грязнов еще какое-то время слышал удаляющиеся шаги и голоса. Потом в квартире установилась тишина.
— Кажется, пронесло. Спасибо Пупсику. До чего же милые существа эти коты, — разговаривал сам с собой Денис, выбираясь из укрытия. — Все, хватаем трофеи, и прочь отсюда.
Грязнов зашел в гостиную и встал как вкопанный — портфеля в комнате не было.
— Унес, скотина. Вот сволочь. Унес мой портфель! Господи, там же улики! — Денис заметался по комнате.
Потом присел на диван, заставил себя успокоиться и сосредоточиться. Минуту оставался без движения с закрытыми глазами, затем поднялся, спокойной походкой вышел из квартиры, аккуратно притворил за собой дверь и спустился к подъезду. Он успел заметить человека в милицейской форме, заворачивающего за угол. В руках у того был его портфель. Грязнов проводил его тоскливым взглядом и начал обшаривать карманы в поисках телефона.
«Позвонить бы Севе. Тот обязательно что-нибудь придумает. Но какой же я болван, надо было так лохануться», — нервничал Денис, он никак не мог достать мобильник, провалившийся в подкладку пиджака через дыру в кармане.
— Сынок, послушай, ты тут котика не видел? — обратилась к нему старушенция водевильного вида.
В волосах был огромный оранжевый бант, руки — в белых ажурных перчатках, безумное количество бус, обмотанных вокруг дряблой, морщинистой шеи. Портрет завершал китайский бумажный зонтик, раскрытый над головой. Несмотря на волнение, Грязнов не мог удержаться от улыбки:
— Добрый день, мадам. Прекрасно выглядите сегодня. Уверен, как всегда.
— О, да вы настоящий джентльмен. — Старушенция кокетливо взмахнула ручонкой. — Не то что этот… — Она неопределенно мотнула головой, оранжевый бант заколыхался.
— Какой — этот? — поинтересовался Денис.
— Наш участковый. Просто трамвайный хам, никакого уважения к женщине.
— И чем же он вас так обидел, мадам?
— У меня пропал котик. Вы ведь понимаете, какая это потеря для одинокой женщины. — Глаза ее наполнились слезами.
— Да, конечно, я разделяю ваши чувства, — Грязнову и впрямь стало жалко эту сумасшедшую.
— А он не хочет его искать. Он говорит, — старушка понизила голос, — он говорит, что мой Пупсик отправился на… как бы это сказать… ну, вы понимаете… В общем, что он нашел подругу! Можете себе это представить? Мой Пупсик, это такой интеллигентный кот! Он никогда бы себе такого не позволил! Он знает, как я отношусь к таким вещам, и никогда бы не посмел меня огорчить таким поведением. Я вот лично думаю, что его украли. Он ведь необыкновенно красив! Я уверена, что его похитили. И, может быть, отправят за границу! Продадут за большие деньги! А он будет так страдать без меня. Он такой чувствительный кот!
— Не надо так расстраиваться. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам и вашему уникальному коту. Как мне разыскать этого бездушного негодяя, который не захотел оказать вам помощь? — Грязнов напоминал героя мексиканского сериала в этот момент.
— Боже! Вы мой спаситель! Идите вдоль по этой улице, мимо детского сада и магазина, потом поверните направо. Там будет небольшое двухэтажное здание, это и есть милиция. А он — участковый. Синькин его фамилия.
— Идите к себе, мадам, и ни о чем не беспокойтесь.
Я уверен, ваш кот найдется. — Денис учтиво поклонился и зашагал прочь.
— Милый! Милый! — почти как Фрекен Бок произнесла кошатница, глядя ему вслед.
Денис еще не знал, как поступит, но направлялся в сторону отделения милиции. Проходя мимо мусорных баков во дворе жилого дома, он услышал истошное кошачье мяуканье. Два жирных кота с вздыбленной до ушей шерстью, пристально глядя друг другу в глаза, орали что есть мочи. Вероятно, ссора началась из-за рассыпанных возле мусорки рыбьих потрохов. Делиться никто не желал. Денис немного понаблюдал за котами и уже было двинулся дальше, как заметил на одном из них, невероятно толстом и восхитительно грязном, атласный голубой ошейник и небольшое пластмассовое сердечко на нем.
«Ага, это, кажется, наш старый знакомый». Грязнов внимательно вгляделся в глупую кошачью морду.
— Пупсик, если я не ошибаюсь, — произнес он, приближаясь. — Иди сюда, котяра.
Кот заинтересованно уставился на чужака, выгнул спину и зашипел. Его противник, воспользовавшись случаем, бросился пожирать рыбьи останки. Он справился с ними за несколько секунд и, высоко задрав хвост и гордо помахивая им, степенно удалился.
«Не дай бог так проголодаться», — вспомнилась Денису фраза из старого анекдота.
— Пупсик, иди ко мне, мальчик, — подманивал кота Грязнов, но тот не двигался с места, только угрожающе урчал и фыркал.
— Ну что ж, тварь ты полосатая, придется действовать другими способами.
Денис резко бросился к коту и попытался схватить того за задние лапы, но зловредное животное ловко увернулось и молниеносно вскочило на козырек подъезда, где и сидело, уставившись на обидчика и размахивая полосатым хвостом в разные стороны.
— Киса, не будь сволочью, спускайся, — пытался договориться мирным путем Грязнов. Но Пупсик не желал идти на компромиссы. Тогда, скинув пиджак, Денис полез за ним. Как только он вскарабкался на козырек, котяра грациозно сиганул вниз и бросился бежать. Спрыгнув, Грязнов пустился за ним. Вслед неслись женские крики и обвинения в живодерстве. Следующей высотой, которую пришлось штурмовать Денису, стало дерево. Именно туда заскочило испуганное животное, и теперь жалобно мяукало, не решаясь самостоятельно спуститься. Матерясь и ругаясь, Грязнов стал взбираться на дерево. Новая рубашка с треском порвалась, зацепившись за какой-то сук.
— Ну, людоед, заплатку я сделаю из тебя, — запыхавшись, произнес Денис, приблизясь к коту и приготовившись к новой атаке. Но Пупсик, не пытаясь сопротивляться, смиренно дался в руки. Денис спускался, празднуя победу, но, как только его ноги коснулись земли, животное взбунтовалось. Оно царапалось, орало, шипело, брыкалось и вырывалось, и Грязнов, с трудом удерживая его, побежал к машине. Швырнув кота в багажник и поспешно захлопнув дверцу, Денис направил автомобиль к милиции. Припарковавшись, он вышел и с величайшей осторожностью начал открывать багажник. Слегка приоткрыв его, так, чтобы внутрь пролезла рука, Грязнов попытался схватить кота. Но Пупсик забился в угол и не желал вылезать, один раз даже укусил своего мучителя за палец. Тот вскрикнул и громко выругался. Милиционер, куривший неподалеку и давно наблюдавший за происходящим, подошел поближе и старался заглянуть через щель в багажник. Наконец Денис все же нащупал кота и вытянул его на свет божий. Тот заорал пуще прежнего.
— Эх, гринписа на меня нету, — сокрушенно вздохнул Грязнов.
— Простите, — обратился он к трясущемуся от хохота милиционеру — ободранный, перепачканный, расцарапанный в кровь, с орущим благим матом жирным и грязным котом в руках, Денис и впрямь представлял зрелище комическое. — Где я могу найти участкового Синькина?
— Поднимитесь на второй этаж, вторая дверь налево. А это что за террорист? — спросил тот, указывая на Пупсика.
— Да вот, котик потерялся. Такой ласковый, наверняка домашний. Жалко, пропадет ведь на улице, — с ненавистью выговаривал Денис.
— Ну-ну, — глядя на Грязнова, как на сумасшедшего, кивнул милиционер.
Миновав проходную и поднявшись на второй этаж, Денис постучал в дверь участкового.
— Войдите, — раздалось из кабинета.
— Здравствуйте, а я к вам, — радостно воскликнул Грязнов, войдя в комнату. Первым делом он окинул взглядом комнату и, обнаружив свой портфель на подоконнике, успокоился окончательно.
Синькин перестал кусать от огромного бутерброда и с вящим недоумением уставился на посетителя.
— Вы кто? — справившись с чувствами, спросил он.
— Видите ли, — начал вдохновенно врать Денис, — этот кот оказался в моей машине. Я выходил в магазин и, наверное, забыл прикрыть окно. Вот он и забрался. У него есть ошейник, с сердечком, вот, посмотрите. Значит, он домашний. Мне посоветовали обратиться к вам. Может быть, вы знаете его хозяев.
— А как же, знаю-знаю. — Синькин поднялся из-за стола и кругами хойил вокруг Грязнова. — И зачем ты мне его сюда припер?
— Как зачем? Если вы знаете хозяев, то кота нужно вернуть.
— Ох, пропади ты пропадом, — вздохнул участковый. — Давай сюда эту тварь.
Денис протянул Синькину жестоко сопротивляющегося Пупсика и отпустил руки раньше, чем следовало, всего лишь на полсекунды. Кот с диким визгом взметнулся вверх, перевернулся в воздухе, с глухим шлепком плюхнулся на пол и метнулся в открытую дверь.
— Ах, чтоб тебя! Держи его! Он же сейчас здесь все перевернет, — завопил Синькин и кинулся вслед за котом.
— Мне ли этого не знать? — усмехнулся Денис. — Теперь ты за ним поносись, страж порядка. Это тебе за мои мучения.
С этими словами он взял свой портфель и спокойно прошествовал на улицу.
