Глава семьдесят седьмая
К тому моменту, когда Филя нагнулся и поднял пистолет, машина убийцы завернула за угол и скрылась из поля зрения. Стрелять больше было не в кого, тем более что правая рука Фили повисла как плеть.
Он быстро обернулся и побежал к подъезду. Лена Озерова сидела у двери подъезда, прижав ладонь к груди и морщась от боли. Лицо ее оцепенело. Однако, когда подбежал Филя, она подняла на него глаза и попыталась улыбнуться.
— Прости, — тихо проговорила она. — Я…
— Молчи, — приказал Филя, садясь рядом с ней на коленки. — Не трать силы.
Он осторожно отодвинул в сторону полу джинсовой куртки. Глаза его расширились от изумления. Брови поползли вверх.
— Что? — коротко спросила Лена, закрывая глаза и приготовившись к самому худшему.
Вся левая часть ее тела онемела. Руку она не чувствовала. Грудь при малейшем движении пронзала страшная боль.
— Этого не может быть, — произнес Филя.
В голосе его было что-то такое, что заставило Лену открыть глаза. Она очень удивилась, увидев, что Филя смотрит не на нее, а куда-то вниз. Что это с ним? Лена проследила за его взглядом и вздрогнула.
У Фили на ладони лежала массивная стальная зажигалка. Прямо посередине зажигалки застрял кусочек свинца.
Филя смотрел на зажигалку, открыв рот.
— Спасибо дедушке, — хрипло прошептала Лена и потеряла сознание.
Где-то поблизости раздался отчаянный визг тормозов. Хлопнула дверца машины. Филя поднял голову и увидел несущегося к подъезду Севу Голованова.
— Что? — кричал он на ходу. — Что случилось?
Филя подождал, пока Голованов приблизится настолько, что сможет услышать его, и тихо произнес:
— Чудо.
Сева нагнулся к лежащей на пороге подъезда Лене и прижал ей палец к шее.
— Жива, — констатировал он.
Филя разжал ладонь и показал Голованову пробитую пулей зажигалку.
Сева присвистнул и покачал головой:
— Сколько на свете живу, а такого никогда не видел.
Он вновь повернулся к Лене, отодвинул в сторону полу джинсовой куртки и внимательно осмотрел рану.
— Похоже, сломана ключица. Сильная гематома. Надо вызывать «скорую».
Филя кивнул, переводя ошалелый взгляд с зажигалки на Лену и обратно.
— Да очнись ты, Ромео! — прикрикнул на него Голованов. — Вот черт! Да у тебя вся рука в крови. Ну-ка покажи.
Он осмотрел Филино предплечье и сердито крякнул:
— Рана поганая. Кость, слава богу, не задета, но затягиваться будет долго. У меня в машине аптечка, а пока…
Голованов быстро снял ремень и перетянул руку друга.
Затем повернул голову к лежащему без чувств Мефодию. Бейсболка слетела у того с головы. В ногах валялась открытая коробка с пиццей.
— Это кто? — спросил Голованов у Фили.
— Один из нападавших, — пояснил оперативник.
— Ты его?
Филя отрицательно покачал головой.
— Тогда кто? — удивился Голованов.
Филя пожал плечами:
— Наверно, его подельник. Избавился от свидетеля.
— Понял, — кивнул Голованов. — Сиди здесь. Сейчас принесу аптечку. Только не теряй сознания.
Филя усмехнулся. «Не теряй сознания». Это из-за какой-то несчастной руки! Он вспомнил лежащего на полевых носилках Севу Голованова. Его желтое, восковое лицо, синеватые губы. Вспомнил белоснежные бинты и огромное багровое пятно прямо в середине живота друга. «Вот кто побывал на том свете», — подумал Филя.
Он посмотрел на Лену, и в сердце его закралась тревога. «Все ли в порядке? Не ошибся ли Голованов?»
Филя подвинулся к ней поближе и осмотрел рану. Похоже, Сева был прав. Эх, дедушка! Не добудь ты в том бою зажигалку…
Неожиданно за спиной у Фили раздался глухой стон. Он быстро обернулся.
Рука Мефодия слабо шевельнулась. Он открыл глаза, тупо посмотрел на Филю и попытался что-то сказать. Правый бок Мефодия был пробит пулей. Под ним натекла изрядная лужа крови.
— Что? — спросил Филя. — Что ты хочешь сказать?
— Дача… — хрипло прошептал Мефодий. — Дача Олега… В Ро… — Слова давались ему с огромным трудом. — В Рощино… Большой белый дом…
— Дача Олега Саца? — спросил Филя.
Мефодий прикрыл веки.
— Что там, на даче? — громко спросил Филя. — Слышишь? Эй! Что на даче?
Мефодий снова открыл глаза. Разлепил губы.
— Кирилл… — прошептал он. — Бомба…
— Кирилл хочет взорвать дачу Олега Саца? — переспросил Филя. — Но зачем?
— Бу…бумаги… «Гималаи»…
Из гортани Мефодия вырвался вздох. Черты его лица расправились. Взгляд остановился. Больше он не сказал ни слова.
Подбежал Голованов.
— Так, — сказал он, раскрывая аптечку. — «Скорая» уже в пути. Сейчас я начну оказывать потерпевшим первую помощь. Начнем с твоей Джульетты. Она должна видеть, на какие муки пошел ради нее Ромео.
Сева вынул из аптечки флакончик нашатырного спирта, свинтил крышку и поднес его к лицу Лены Озеровой. Лена дернула головой и открыла глаза. Посмотрела на Голованова и четко произнесла:
— Убери от моего лица эту гадость.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Сева. — Джульетта очнулась для новой жизни. Теперь Ромео…
— Подожди.
Филя поднялся на ноги.
— Давай отнесем Лену в машину. А то уже люди собираются.
Действительно, во дворе появились несколько человек: судя по тапочкам, халатам и спортивным штанам — местные жители. Они осторожно приблизились к подъезду и остановились на почтительном расстоянии, не решаясь подойти ближе. Еще несколько человек наблюдали за происходящим у подъезда с балконов.
— Нет, — покачал головой Сева, — лучше ее не трогать. Потерпи немного. Сейчас приедет «скорая».
— Вот еще, — тихо проговорила Лена. — Я и сама могу встать.
Она схватила Филю за руку и попыталась подняться. Филя и Сева кинулись ей на помощь.
— Вот упрямая девчонка, — сердито сказал Сева, когда Лена встала на ноги. — Не говорите потом, что я вас не предупреждал. Я умываю руки.
— Уведите меня отсюда, — жалобно попросила Лена, оглядываясь по сторонам. — Я чувствую себя голой.
Сева, ни слова не говоря, подхватил ее на руки и понес к машине. Филя тихонько заковылял следом.
В этот момент в небе громыхнул гром и на асфальт упали первые капли дождя. Через несколько секунд асфальт стал рябым от покрывших его дождевых капель, а еще через несколько секунд по небу прокатился еще один раскат грома, и на землю хлынул самый настоящий ливень.
— А вы хотели оставить меня на улице, — с укором сказала Голованову Лена. — Мало мне сломанных костей, так я бы еще и воспаление легких заработала.
— Слава богу, что вы меня не послушались, — улыбнулся Сева.
Лена приосанилась, но тут же ойкнула от боли и коснулась рукой груди. Сева сочувственно на нее посмотрел и вздохнул — дескать, ничего не могу поделать, надо терпеть.
— Я думаю, парня, который лежит у подъезда с пиццей, зовут Мефодий Ремизов, — перебил их светскую беседу Филя.
— Хорошо, — кивнул Сева. — Ты рассказывай, а я пока обработаю твою рану. Господи, за последние несколько дней я латаю твои раны уже во второй раз.
— Во второй раз? — удивилась Лена, с тревогой глядя на Филю. — Я б этом ничего не знаю. А что было несколько дней назад?
— Тебе это будет неинтересно, — заверил девушку Филя.
— Точно, — кивнул Голованов, занимаясь Филиной рукой. — Ничего интересного в этом не было. Заурядная уличная драка. Ваш Ромео — типичный хулиган.
— Но, но… — предостерегающе сказал Филя. — Давай без ярлыков. Ты в этом тоже участвовал.
— Я всего лишь спасал твою зад… — Сева посмотрел на Лену и смущенно улыбнулся. — Прошу прощения. Твою голову. Так, а сейчас будет немножко больно…
— Ладно, хрен с ней, с головой, — стиснув зубы, проговорил Филя. Лучше послушай, что я тебе скажу. Мефодий Ремизов мертв…
— Да, я это заметил.
— Не перебивай. Перед смертью он успел сказать мне несколько слов.
— Да? — Голованов скользнул по лицу Фили быстрым взглядом. Продолжай.
— Он сказал, что Кирилл… Это тот, кто стрелял в Лену…
— Кирилл? — удивилась Лена. — Так это был Кирилл?
Филя кивнул.
— Да. Так вот, Мефодий сказал, что Кирилл поехал на дачу к Олегу Сацу. Это где-то в Рощино. Большой белый дом.
— Я знаю этот дом, — отворачиваясь, чтобы не видеть окровавленную Филину руку, сказала Лена. — Я как-то была там с Шустовым. Сац устраивал вечеринку.
— Ну и отлично, — улыбнулся Голованов. — Значит, сейчас я возьму телефон, сделаю один звоночек — и ваш Ремизов у нас в руках. Если, конечно, он не изменит планов.
— Не изменит, — убежденно сказала Лена. — Если уж они меня решили прикончить, хотя я про их темные делишки ни сном ни духом… А отправить на тот свет Олега Саца им сам Бог велел!
— Сомневаюсь, чтобы что-то такое им велел Бог, — возразил Сева. — Но в принципе мысль верная. Стало быть, там мы его и сцапаем.
— Хорошо бы, — согласился Филя. — С удовольствием выпущу обойму в этого мерзавца. Но нужно спешить. Насколько я понял, Ремизов собрался взорвать дачу. Вместе со всем содержимым.
— На кой черт ему это сдалось?
— Его братец шептал про какие-то бумаги, касающиеся фирмы «Гималаи»…
— А, — сказал Сева. — Тогда понятно.
Он пристально посмотрел в глаза Филе.
— Ты уверен, что в Лену стрелял Кирилл Ремизов?
— Конечно. Я узнал его по фотографии. Это был он. Да вот хоть у Лены спроси.
— Это был Кирилл Ремизов, — подтвердила Лена.
Голованов кивнул. Его взгляд стал задумчивым.
— И ты хочешь, чтобы с этим мерзавцем было покончено навсегда? продолжил он таким голосом, что у Лены мурашки по спине побежали.
— Я хочу, чтоб этот подонок перестал коптить воздух, которым я дышу, мрачно ответил Филя.
Агеев и Голованов обменялись взглядами, смысл которых был понятен только им двоим.
— Ладно, — тихо сказал Сева. — Быть по сему. Я знаю, где находится Рощино. Туда есть короткая дорога — через лес.
— Откуда вы знаете? — удивилась Лена.
— Водил когда-то в поход ребят. Из военно-патриотического кружка. Лена, вы помните точный адрес дома?
— Конечно. Там всего две улицы.
Лена назвала улицу и номер дома.
За домом послышался вой сирены.
— Филя, — сказал Голованов, — помоги Лене выйти из машины. Через пару минут здесь будет милиция. Мне придется отложить встречу с этими господами на неопределенное время. Кстати, и дождь уже льет не так сильно.
— Изверг, — пробурчала Лена, открывая дверцу.
— Такова жизнь, — бесстрастно ответил Сева. — Да, и еще. Что за машина была у Ремизова?
— Серый «опель», — ответил Филя. Напряг память и назвал Голованову номер машины.
— Принято, — кивнул Сева. — Ну пока, голубки. Не поминайте лихом.
— Поосторожней там, — проворчал Филя.
В ответ Сева лишь улыбнулся.
Несколько минут спустя, когда у подъезда остановились патрульная милицейская машина и карета «скорой помощи», во дворе уже не было ни Севы Голованова, ни его машины.
Лена ни за что не хотела ложиться на носилки, но Филя заверил ее, что это абсолютно необходимо, и упрямица подчинилась.
