Глава семьдесят шестая
Было невыносимо душно. Небо заволокло тяжелыми, серыми, мохнатыми тучами, но дождь все никак не хотел начинаться. Рубашка Голованова промокла насквозь. Пот катился на брови, застилал глаза. Не помогла даже быстро опустевшая бутылка газировки. В ход пошла вторая, а дождь все не шел и не шел.
Настроение у Севы Голованова было поганое. Хотелось послать все к черту, приехать домой и залезть под душ с ледяной водой. Или еще лучше укатить на дачу, к жене и дочке. Там река, озеро… Голованов мечтательно закатил глаза. Разговор с Филей не поднял ему настроения.
«Эх, до чего неблагодарные бывают люди, — думал Сева. — Заботишься о них, заботишься, а толку никакого. Хоть бы кто спасибо сказал. Житинский смылся. А ведь обещал ждать. Ладонь на грудь клал, и рожа была такая честная-честная. И что в итоге? — Голованов сокрушенно вздохнул. — Филя вот тоже. Я к нему как к человеку, а он трубку бросает. Не друг, а свинья».
Сева свернул во дворы, и тут вдруг его ум пронзила страшная догадка.
— Черт! — воскликнул он. — А ведь он не просто так трубку бросил! Что-то случилось!
Он вдавил педаль газа.
Когда Лена появилась на пороге подъезда, Мефодий от неожиданности остановился как вкопанный.
— П-привет, — промямлил он.
Лена подняла взгляд на Мефодия и удивленно улыбнулась.
— Привет, — сказала она. — А вы…
— В сторону! — крикнул сзади брат.
Мефодий не успел ничего сообразить, как за спиной у него раздался резкий хлопок.
Лена покачнулась, продолжая улыбаться, и стала медленно оседать на землю, держась рукой за дверную ручку. Мефодий видел, как от ее джинсовой курточки, прямо на груди, отлетел лоскут ткани и на этом месте образовалась небольшая черная дырочка, опаленная по краям.
Из подъезда донесся топот бегущего по ступенькам человека. И вслед за тем гулкий крик:
— Лена-а!
— Бежим! — крикнул брату Кирилл. — Бросай пиццу!
Мефодий отшвырнул пиццу и повернулся, чтобы бежать, но не смог сделать ни шага. К горлу подкатила тошнота. Глаза застлала густая желтая пелена. Пелена покачнулась и поплыла в сторону. Колени Мефодия подогнулись, и он рухнул на асфальт, прямо у ног Лены Озеровой.
Кирилл на мгновение обернулся, увидел лежащего на асфальте брата и, вскинув руку, машинально нажал на курок. Тело Мефодия дернулось.
Кирилл отвернулся и со всех ног помчался к машине.
Он слышал у себя за спиной чей-то сдавленный крик. Через мгновение прогрохотал выстрел. Жаркая волна обожгла ухо. На щеку полилось что-то жидкое и горячее. Но Кирилл был уже у машины. Он быстро обернулся, нажал два раза на спусковой крючок, затем рывком открыл дверцу машины и прыгнул в салон.
Вдребезги разлетелось боковое стекло! Кирилл не обращал на это внимания. Он повернул ключ зажигания. Взревел мотор, машина тронулась с места. Кирилл надавил на газ.
Еще три пули прошили его машину, он вздрогнул, быстро обернулся и, не сбавляя хода, выстрелил несколько раз в маячивший у подъезда мужской силуэт — прямо через заднее стекло. В салон посыпалось стеклянное крошево.
Отворачиваясь, Кирилл заметил боковым зрением, как мужчина схватился за руку. Кирилл усмехнулся.
— Я лучший, — холодно произнес он.
