Глава тридцать восьмая

Квартира у Филиппа Агеева была скромная — две комнаты, одна из которых больше походила на кладовку, чем на комнату, но зато своя. Да, здесь, в этих маленьких владениях, он был полным хозяином. Здесь стоял диван, который он когда-то смастерил собственными руками, книжные полки ломились от книг, которые он с такой любовью собирал… Все здесь было свое, родное, уютное.

— Проходите. Только не споткнитесь. Сейчас я включу свет.

Филя протянул руку и нажал на кнопку выключателя.

— Ого! — воскликнула Лена, увидев висящие на стене оленьи рога. — Сами подстрелили?

— Если бы, — махнул рукой Филя. — Отец. Он у меня был знатным стрелком. Ни одного сезона не пропускал. Разувайтесь, если хотите. Вот тапочки.

Лена скинула туфельки и влезла в мягкие тапочки с помпончиками — Филя уже и не помнил, откуда они у него взялись.

— Это вы в него такой? — с улыбкой спросила гостья.

— Вы про отца?

Лена кивнула. Филя пожал плечами:

— Если вы имеете в виду привычку выслеживать дичь, то да. Проходите в комнату.

Лена пошла была в комнату, но вдруг остановилась у порога:

— А у вас здесь уютно. И чисто.

— Да, я всегда был чистюлей. — Филя усмехнулся. — Стоит мне увидеть пылесос, тут же все бросаю, бегу к нему — и давай пылесосить. Уж такой я человек. Ничего не могу с собой поделать.

— Вот как? А вы заходите почаще ко мне в гости. Я буду ставить пылесос на самое видное место.

Филя фыркнул:

— Садитесь на диван, насмешливая вы моя.

Лена села на диван.

— Вы пока отдыхайте, а я немного пошуршу на кухне. Нечасто у меня бывают такие красивые гостьи.

— Не прибедняйтесь, — сказала Лена. — Может, вам помочь?

— Не нужно. Я привык все делать сам.

— Что, и кофе будет?

— Разумеется. Должен же я вас отблагодарить. — Филя откинул со лба светлую прядь и улыбнулся: — Посмотрим, у кого кофе вкуснее.

Филя исчез на кухне, а Лена поудобней расположилась на диване и вытянула усталые ноги (лифт в доме не работал, и им пришлось пешком забираться на седьмой этаж).

Пока неистовый блондин (так Лена прозвала про себя Филю) готовил кофе, она решила немного осмотреться. Пробежала глазами по корешкам книг и улыбнулась.

«Вот, значит, откуда все его „психологические приемы“. Правду говорят, с наукой не поспоришь». Лена попыталась вспомнить то впечатление, которое возникло у нее, когда она увидела Филю в первый раз. Не сказать, чтобы оно было очень уж приятным. Невысокий блондин с заклеенной бровью, подбитым глазом и озорным взглядом.

Сначала Лена подумала, что это просто какой-то бандит, но, присмотревшись, поняла, что человек, который умеет с такой непосредственностью дурить людям головы и так по-детски смеяться, не может быть бандитом. Авантюристом — да. Причем самого располагающего, «остап-бендеровского» пошиба.

Сегодня, сидя за рулем своей «мазды» и поглядывая в зеркало заднего вида, она поймала себя на том, что этот светловолосый враль ей нравится, что в его присутствии ей спокойно. Ощущение, которого Лена не испытывала с тех пор, как поступила в университет.

Взгляд Лены упал на большую черно-белую фотографию в деревянной рамке, висящую на стене. Она встала с дивана и подошла ближе, чтобы получше ее рассмотреть.

Это была старая школьная фотография, изображающая жизнерадостных, полных надежд выпускников десятого «А» класса (если верить надписи, сделанной внизу). Лена без труда отыскала среди них Филю. Он ничуть не изменился. Тот же русый чуб, те же веселые глаза и то же общее выражение какой-то отчаянной лихости, которое ни на секунду не сходило с его лица.

— Кофе заказывали? — раздался за ее спиной негромкий, мягкий голос Агеева.

— Заказывали, заказывали, — улыбнулась Лена. — И принесите счет, пожалуйста.

Филя поставил чашки на стол, шаркнул ногой и произнес с вежливой улыбкой:

— Это за счет заведения, мадам.

— Мадемуазель, — поправила Лена. — Что ж, посмотрим, какой из вас кофевар.