«ВАЖНЯК» ТУРЕЦКИЙ

Целый вечер и все утро Турецкий просматривал видеоматериал с камер наружного наблюдения у Минфина. На всякий случай он запросил кассеты не только за день взрыва, но и за предыдущие три дня. Хоть и не очень верилось в то, что бомбу устанавливали прямо под видеокамерой, но нужно было полностью в этом убедиться. И вот уже шесть часов с перерывом на поспать и поесть Александр Борисович убеждался.

Камеры зафиксировали несколько сот человек, некоторые физиономии повторялись, некоторые мелькали лишь однажды, вюншевский «БМВ» подъезжал и отъезжал, но эпизода, в котором некто подошел бы к автомобилю и, воровато озираясь, сунул руку под днище, Александр Борисович так и не увидел. Ни в день взрыва, ни в три предыдущих дня. Оставалось еще около десяти непросмотренных кассет, но ни сил, ни желания их досматривать не было ни малейшего. Поэтому, когда позвонил Денис Гряз-нов и сказал, что есть разговор и, если можно, он, может быть, вечером заглянет, Турецкий тут же ухватился за замечательную возможность отставить кассеты хотя бы на время:

— Чего до вечера томить? Сейчас приезжай, только захвати чего-нибудь от умственной недостаточности.

Денис прибыл через пятнадцать минут, в качестве лекарства от умственной недостаточности притащил четыре горячих куска хачапури и две банки безалкогольного пива.

— А чего-нибудь более радикального не мог найти? — недовольно пробурчал Турецкий.

— Более радикальное я вам изложу устно. — Он устроился на диване, выбрал себе кусочек позажаристей и поинтересовался: — Кассеты с Ильинки смотрите? Можно я тоже посмотрю?

— Смотри на здоровье, — махнул рукой Александр Борисович и пошел колдовать над кофеваркой, чем безалкогольное пиво, так лучше кофе пить.

Денис выбрал кассеты за двадцать пятое и в режиме ускоренного просмотра промотал одну, потом вторую.

— Что ты там увидеть хочешь? — удивился Турецкий. — И о чем разговор у тебя ко мне?

— Вот. — Денис нажал паузу и ткнул пальцем в экран телевизора. — Вот его я хотел увидеть, о нем и разговор.

Турецкий взглянул на парня на экране. Ничего примечательного: лет тридцать с лишним, телосложение спортивное, одет прилично, смотрит спокойно, идет себе и идет, ни авоськи, ни портфеля, руки в карманах, ну так холодно же. Да и видел Турецкий уже этот эпизод. Не подойдет он сейчас к машине Вюнша, посмотрит на часы и двинет дальше по улице.

— И чем тебе этот парень не понравился или, наоборот, понравился, а, Денис?

— У меня есть основания предполагать, что он и есть тот, кого вы ищете.

— Он, что ли, «БМВ» минировал? — недоверчиво хмыкнул Турецкий. — И где он это делал, позволь спросить?

— А вот прямо тут и делал, на Ильинке, у дома номер девять, под всевидящим оком видеокамер.

— Так почему же на пленке этого нет?

— Потому, что камеры эти видят, конечно, всё, но не все время. И если знать, какая когда отключается, чтобы кассету, например, сменить, то можно прекрасно успеть, проходя мимо машины, сунуть маленький взрывпакет под днище. Особенно если не лепить его скотчем и изолентой не приматывать, а он, например, на магните. Кстати, видите, этот эпизод как раз на самый конец кассеты пришелся. Вот, — Денис чуть отмотал назад и снова прокрутил запись, — он проходит и не успевает дойти до «БМВ» шага три, как кассета заканчивается. А он роняет, скажем, перчатку, наклоняется ее подобрать и, опачки, — бомба заложена.

— Так… — Александр Борисович поскреб пятерней небритый почему-то подбородок, — даже не знаю, что тебе на это сказать. — Он порылся в сейфе, достал початую бутылку коньяка и, изрядно добавив живительной влаги в кофе, залпом выпил. — А теперь давай по порядку: кто этот тип, какое касательство ты к нему имеешь и почему ты решил, что у него была причина подрывать Вюнша?

— Зовут его Григорий Шаранин, он как бы мой коллега, работает в детективном агентстве «Заря» у Бориса Деркача. Я бы его и знать не знал, но так получилось, что и «Заря» и «Глория» независимо друг ©т друга ищут одного и того же пропавшего человека — Марию Коротаеву, практикантку из Минфина. На этой почве мы, собственно, и пересеклись, хотя и раньше были у нас с «Зарей» столкновения…

— Но Вюнш-то тут при чем?

— Александр Борисович, давайте я изложу вам все по порядку, а уж потом вы сами сделаете выводы.

— Валяй, — кивнул Турецкий.

Денис поудобнее устроился на диване, пристроил рядом на полу пепельницу и пиво и, убедившись, что его действительно внимательно слушают, начал:

— Разыскивая Коротаеву, мы выяснили, что у нее с Вюншем, кстати, ее шефом в Минфине, был роман.

Причем и у Вюнша она была не единственная пассия, и у нее он был не единственный бойфренд. Естественно, родилась версия, что исчезновение девушки как-то связано с этими запутанными любовными отношениями. Меня в первую очередь интересовало, могла ли патологическая ревность Вюнша заставить Коротаеву исчезнуть? И даже более того: могла ли патологическая ревность толкнуть Вюнша, скажем, на убийство Коротаевой. Я поговорил с Вюншем…

— Что? Ты поговорил с Вюншем? — возопил «важняк». — Что, прямо так явился к нему в Минфин и спросил: «Гера, ты Машу случайно не грохнул»? Да?

— Не в Минфин, а на дачу, и не прямо так, а по приглашению другой его пассии…

— Ну ты даешь, Дениска! Это ж надо! Просто слов нет. Ей-богу, одни буквы остались…

— Может, дадите все-таки дорассказать?

Турецкий зажал рот руками и промычал сквозь

пальцы:

— Молчу. Как рыба.

— Так вот, Вюнш, на мой взгляд, совершенно не тот человек. Во-первых, он наверняка вообще не является патологическим ревнивцем, а во-вторых, даже если бы и являлся, Коротаева для него — не тот случай, мне лично показалось, что никакой большой любви там и в помине не было, а был затянувшийся флирт. Если вы читаете бульварную прессу, то могли видеть статейку о Вюнше, там в подробностях о проститутках, которых он предпочитает, о его сексодроме в «Богемии» и так далее, может, и не все правда, но в целом авторы суть и сами поняли, и до заинтересованной общественности донесли: Вюнш — тот еще бабник, и таких, как Коротаева, у него вагон и маленькая тележка. Но дальше мы выходим на другого бойфренда Коротаевой, некоего Гмызу, который тоже, как ни странно, работает в Минфине, начинаем его пасти и наблюдаем, как его квалифицированно трамбуют люди из «Зари»…

— Что значит — трамбуют?

— Двумя машинами они чуть не превратили в лепешку его «фиат», и неизвестно чем бы вообще все закончилось, если бы не подоспели мои ребята. Гмыза, слава богу, жив, но Щербак наткнулся на «жучок» в его машине. Я попросил своих присмотреть за оперативниками из «Зари», и Щербак, водивший Шаранина, выясняет, что, во-первых, Шаранин ищет Коротаеву, а во-вторых, крутится около Минфина. В тот момент, который заснят на пленке, Щербак как раз стоял за углом…

Александр Борисович жестом оборвал Дениса:

— Стоп! Щербак видел, как этот… Шаранин под-кладывал бомбу?

— Нет. Не видел. Он же не знал, зачем Шаранин поперся на Ильинку, а Шаранин чуял хвост, и приближаться сильно было нельзя. Короче, свидетеля у вас нет. Но есть странное нагромождение фактов:

1) Вюнш и Гмыза — любовники Коротаевой;

2) на Вюнша и Гмызу после исчезновения Коротаевой были совершены покушения.

Не дает ли это нам повод предположить, что взрыв «БМВ» связан с исчезновением Коротаевой?

Турецкий, прежде чем ответить, заварил еще кофе и глотнул еще коньяку.

— Все вроде бы складно у тебя, Денис, получается, и тем не менее нестыковочки налицо. Нестыко-вочка первая: Вюнша и Гмызу роднит не только твоя Коротаева, но и работа в Минфине. Нестыковочка вторая: оба покушения проворачивали люди из «Зари», которые ищут Коротаеву. Если они ее ищут, значит, им нет пока смысла за нее, скажем, мстить, а если мстят, то зачем ищут и почему мстят и Гмызе и Вюншу, ведь если кто-то ее, предположим, все-таки грохнул, то либо Гмыза, либо Вюнш, но не оба же сразу? А кроме того, где это видано, чтобы детективному агентству заказывали убийство? Можешь мне эти нестыковочки состыковать?

— Нет, — усмехнулся Денис. — Потому к вам и пришел, это же вы у нас славитесь гениальной дедукцией.

— Ты это… не подлизывайся, — расплылся довольной ухмылкой Турецкий. — Навалил тут кучу, а мне теперь разбирать.

— Я участвую, — поспешил заверить Денис.

— Кстати, только Шаранин ищет Коротаеву или «Заря» в полном составе?

— Мы засекли только Шаранина.

«Важняк» описал широкий круг по кабинету, потом второй. В задумчивости остановился у сейфа, но насчет еще одной порции коньяка передумал и вернулся за стол.

— Признаюсь тебе честно, Дениска, не верится мне, что Вюнша подрывали из-за бабы. Он такими деньжищами ворочает, а деньги, по-моему, мотив гораздо более предпочтительный, чем какая-то там ревность. Причем деньги в любом их проявлении. Я бы с гораздо большей легкостью поверил в то, что его заказали обиженные учителя из далекого города Нижний Тагил. Представь себе, воспитали, взлелеяли они прилежного и пытливого мальчика Геру. Гордились, когда он блестяще закончил институт, развив и отшлифовав свои блестящие способности, ими, учителями нашими, раскрытые. Думали, станет Гера великим ученым, изобретет какую-нибудь там кибер-макро-экономику, получит Нобелевскую, с ними поделится в знак благодарности. Ну пусть даже не поделится, но помянет добрым словом. А он? А он, неблагодарный, дорвался до власти, выбился в стратеги российской экономики, засел в своей паутине, кому захочет, даст денежку, кому не захочет — не даст, и забыл про детство золотое. И вот сидят они там без зарплаты и думают: мы его породили, мы его и убьем! И на последние рублики в складчину нанимают киллера. Как тебе версия? По-моему, вполне. А сам Вюнш вообще уверен, что его ФСБ травит. На этот предмет ты или твои архаровцы ничего интересного не выяснили случайно?

— Не выяснили, хотя и пытались.

— Чего-чего? — недоуменно уставился на Дениса Александр Борисович. — Ты мне не все еще рассказал, так что ли?

— Ну вообще-то это совсем другое дело. С Вюншем как бы не связанное, вернее, связанное опосредованно. Мы делали работу для Гордеева, он взялся другого замминистра защищать, отличного от Вюнша. Его обвиняют во взяточничестве, и там странным образом разбежались все свидетели. Так вот, разыскивая этих свидетелей, мы выяснили, что на них осуществлялось давление. Самыми разными способами: у кого-то дача сгорела, кто-то под машину попал, кого-то просто избили. Исходя из масштабности, скоординированности и прочего, стоит заподозрить фээсбэшников. Кроме того, как только мы начали по этим людям работать, нас стали прослушивать, сервер наш пытались взломать и так далее. Все без исключения свидетели — бывшие работники Минфина, так что тут Вюнш, наверное, прав: наезд на Минфин со стороны ФСБ был, но я все-таки думаю, что минировал Вюнша Шаранин.

— Ладно, с Гордеевым я сам поговорю, а пока, как непревзойденный гений дедукции, предлагаю: во-первых, выяснить, работает Шаранин по приказу Деркача или самостоятельно. Ты ведь не учел возможности того, что он — еще один любовник Коро-таевой? Во-вторых, если выяснится, что по приказу, то нужно узнать, кто заказчик «Зари». В-третьих, необходимо определиться, связаны ли между собой покушения на Вюнша и Гмызу. В-четвертых, если связаны, то что явилось причиной покушений? Профессиональная деятельность жертв или их связь с Коротаевой? И в-пятых, узнай, кто прослушивал Гмызу.

— А что будем делать с Шараниным?

— Шаранина водить днем и ночью. Если он действительно наш человек, пугать его нельзя. Пусть выведет нас на заказчика.

— Вы уверены, может, от греха подальше его взять?

— Уверен, — буркнул Александр Борисович. — А чтоб не потерялся, нафаршируй его жучками по самые помидоры.