Эпилог

Пикник, приличествующий окончанию любого дела (а также вполне уместный в начале и середине расследования), было решено провести… в офисе «Глории». Все так долго кричали и спорили по поводу того, куда поехать, что, когда выбрали Истринское водохранилище, обнаружили вдруг, что на ходу одна только агеевская машина. Денис отогнал «бродягу» на техосмотр, у остальных тоже были проблемы. Гордеев категорически отказался гнать свою белоснежную машину незнамо куда, а Грязнов-старший предпочитал не пользоваться в таких случаях служебным транспортом.

— И все-таки, несмотря на все боевые и аналитические заслуги, ты умудрился отличиться, племяш, — выговаривал Вячеслав Иванович Денису. — Это ж надо было столько вокруг да около ходить! Да к тому же еще нанять главного урода в помощники! Как ты умудрился, хотелось бы знать?!

Денис уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут вдруг вспомнил, как хотел в какой-то момент дать Шаповалову ключи от своей машины, когда тот «собирался ехать к тетке Беднякова», и поежился. Кто знает, поездил бы на ней лихой спецназовец, а потом, прежде чем вернуть владельцу, заложил бы хорошую бомбу. И был бы Денис сейчас рассредоточен в небе над Москвой…

В общем, Денис промолчал, но зато Гордеев, присутствующий на правах друга семьи, счел своим долгом вступиться за него:

— Но не в том ли и состоит работа сыщика, чтобы рыть землю, докапываясь до истины, беспризорно валяющейся на поверхности?

Собственно, разговаривали они втроем, сотрудники «Глории» были озабочены приготовлением закусок и охлаждением напитков. Время от времени Филя Агеев доставал из холодильника какую-нибудь бутылку, капал оттуда себе в рюмку и с сожалением говорил:

— Теплая еще, рановато будет…

— Спицын тебя хоть поблагодарил? — спросил Грязнов-старший.

Денис пожал плечами:

— Наши усилия неофициальны…

— Зато он меня поблагодарил, — сознался Гряз-нов-старший. — Прислал бутылку отличного коньяка. Может, Ник-Ник просто знает, что ты не пьешь?

Ответить Денис не успел, потому что тут в офис позвонили.

— Мы кого-то еще ждем? — спросил Гордеев.

Удивленный не меньше его, Денис отрицательно

покачал головой, но потом спохватился:

— Разве что Турецкий освободился, а говорил, что будет занят до самого вечера…

— Старая военная хитрость, — объяснил Грязнов-старший. — А ты попался.

Денис пошел открывать, но вернулся отнюдь не с Турецким, а с двумя почтенными старичками, на которых смотрел с искренним удивлением. Впрочем, одного из них он знал. Это был профессор-зоолог Митропольский, который не так давно приводил к нему клиента, своего швейцарского коллегу. На этот раз с Митропольским кто-то другой, но, без сомнения, тоже иностранец.

— Это господин Ольсен, — сказал Митропольский.

— Микаэль, — сказал Ольсен, услышав свою фамилию.

— Он датчанин. У него случилось большое несчастье. Он с женой приехал в Москву ко мне в гости. Собственно, они были в Южном Китае и теперь возвращаются к себе в Копенгаген. Они решили заехать в Москву, чтобы навестить меня.

Денису стало нехорошо. У него появилось ощущение дежа вю.

— В Москве-то все и случилось. Жена господина Ольсена…

— Микаэль, — снова сказал Ольсен, услышав свою фамилию.

— Жена Микаэля…

— У него жена пропала? — нахмурился Грязнов-старший. Это скорее было по его части: исчезновение гражданина иностранного государства не могло расследоваться на частном уровне.,

— Змея, — сказал Митропольский.

— Простите?

— Не жена, а змея.

— Какая змея?!

— Летающая.

— Аркадий Миронович, что вы городите?! — разозлился Денис. — У меня нет времени на эти сказки. Мы очень заняты.

Митропольский окинул взглядом накрытый стол и деликатно сказал:

— Я вижу… Но может быть, вы все-таки не сочтете за труд выслушать нас?

Денис устало махнул рукой.

— Я сказал господину Ольсену…

— Микаэль, — все повторял Ольсен.

— Я сказал Микаэлю, что вы лучший в Москве специалист по розыску животных.

— Каких животных?! О господи!.. Как пропала ваша змея? — обреченно спросил Денис.

— Она улетела.

— Что?!

Тут уже все бросили свои дела и разинули рты.

— Она улетела, — повторил Митропольский. — Это летающая змея из рода украшенных древесных змей. Господин Ольсен поймал ее в Южном Китае. Совершенно уникальный экземпляр — с гипертрофированно большими глазами и чешуей. Чтобы вывезти ее из страны, ему пришлось заплатить китайскому правительству двадцать тысяч долларов.

— При чем же тут жена господина Ольсена? — зарычал Грязнов-старший.

— Я пытаюсь объяснить, — рассердился Митропольский, но вы меня все время перебиваете. — Ольсены были у меня дома. Супруга поставила на подоконник саквояж, в котором они держали змею во время путешествия. Чтобы та не задохнулась, в саквояже были прорезаны дырочки. Но видимо, сак раскрылся. Она вылезла. Змея, а не супруга! По переплету рамы добралась до форточки и… улетела.

— Я сейчас с ума сойду, — пожаловался Грязнов-старший. — Денис, что тут у тебя творится?

Денис беспомощно развел руками. Митропольский продолжал:

— Эта змея может без малейшего ущерба для себя прыгать вниз даже с высоты двадцати метров. Свернется пружиной, выпрямляет задний конец тела и кидается вниз. В полете она выгибается палкой, растопыривает в сторону ребра и втягивает живот. Тогда на нем образуется неглубокий желоб, который замедляет скорость падения. Летающая змея обычно много сидит на дереве. Но когда она видит что-то съедобное внизу, она спрыгивает.

— В общем, вы хотите сказать, что эта змея-пилот благополучно приземляется? — спросил совершенно уже оторопевший Денис, не веря во все происходящее.

— Да. Конечно, тут нет никакого полета, а лишь обычное планирование. Но впечатление это производит колоссальное. Как нам потом объяснили, она съела мышь. Видно, ее-то и заприметила с балкона. Во дворе поднялся визг. А когда мы прибежали, змея уже уползла в подвал. Прежде чем сообщать властям, я решил посоветоваться с вами, Денис Андреевич.

— Вы же энтомолог, кажется, — только и смог сказать потрясенный Денис. — Вы же бабочек ловите. Такое приятное занятие…

— У меня очень широкий круг интересов, — поделился Митропольский.

— А она ядовитая? — запинаясь, спросил Денис.

— Очень, — проникновенно, даже с некоторой гордостью сказал Митропольский. — Но она очень важна для Микаэля.

— Йа-а запла-чу, сколько скажит-те! — с натугой произнес господин Ольсен.

— За ценой он не постоит, — подтвердил Митропольский и проникновенно добавил: — Денис Андреевич, нельзя ли и нам с коллегой налить по пять капель — снять стресс?

— А что, — заинтересованно произнес Денис, — может, заведем себе какого-нибудь боевого удава? Передушим всех конкурентов…

— В фигуральном смысле? — с нехорошим блеском в глазах поинтересовался Филя, наливая ученым наконец-то охладившейся водки.

— Эх ты, балбес, — с жалостью сказал Грязнов-старший, подставляя и свою рюмку и слегка перевирая слова:

— Ах. Точно — ах, — хладнокровно подтвердили остальные сыщики, разбирая наполняемые емкости.

И тут входная дверь офиса хлопнула и раздался дробный стук каблучков. Значит, кто-то открыл ее своим ключом, и, следовательно, этот кто-то здесь работал и этот кто-то был женского рода. Что могло означать только одно: в «Глорию» пожаловала Алла Снегур. Невысокая, изящная брюнетка обвела всю компанию блестящими зелеными глазами и взволнованно сообщила:

— Друзья! Я наконец полностью решила все свои личные проблемы, совершенно освободилась и готова немедленно приступить к выполнению служебных обязанностей! Надеюсь, теперь у вас появится заслуженная возможность немного отдохнуть. Вы рады?

Алла произвела эффект неожиданно открытой двери посреди театрального спектакля, то есть ее появление могло переиграть самую сильную драматургическую сцену. И переиграло. Все уставились на молодую женщину с разной степенью удивления: Голованов и Щербак в полном и крайнем, Денис — немного сдержанно-терпимом, Вячеслав Иванович — с примесью отеческой снисходительности, профессора же — как на новый доселе неведомый биологический вид. В общем, возникла немая сцена, и только эрудит Макс пробормотал:

— Какие там еще служебные обязанности… Женщины и гении трудиться не должны.

— Не поняла, — сказал Алла.

— Это не я придумал, — ничуть не смутился Макс, — это Фридрих Ницше.

— Не поняла, — повторила Алла.

— «Не поняла»… — передразнил Макс и терпеливо объяснил под общий хохот. — Мой школьный учитель, Фридрих Вильгельмович Ницше.