Через двое суток Щербак вернулся со следующей информацией:

Игнатьев – это фамилия отчима, по отцу Альбина – Кормильцева. Фотография троюродного дяди, предъявленная матери Альбины, была опознана. «Троюродный дядя» оказался ее родным отцом, Валентином Кормильцевым.

При этом сообщении присутствовали только трое: сам Щербак, Гордеев и Артемьев.

– Вроде я такую фамилию слышал: Кормильцев, – неуверенно сказал Артемьев. – Вы не помните, Юрий Петрович?

– Я не помню и не знаю, – веско сказал адвокат. – Я бы вспомнил, если бы слышал хоть однажды.

– Обычно чего не помню я, – вздохнул Артемьев, – помнит Бомба. – И он позвонил Долохову.

– Валентин Кормильцев?! – засмеялся тот. – Ну ты даешь, темнота... Я, кстати, с ним не так давно общался.

Артемьев положил трубку и стал объяснять, кто такой Кормильцев, и тут Гордееву стало стыдно за свою самонадеянность. Никакие человеческие слабости адвокатам, даже возглавляющим химкинский филиал, не чужды. Он вспомнил, где видел раньше Кормильцева. На приеме в честь японской модельерши. Только там у него была борода, и он косил под журналиста – высокий, пожилой, волосатый и бородатый. Случайно он там оказаться не мог, значит, кого-то искал или что-то подслушивал.

Вечером этого же дня стало известно, что Кормильцев находится в Зеленогорске. Туда срочно выехал Филипп Агеев.