17
Утром, приводя себя в порядок, Грушницкая вздохнула:
– Надеюсь, хоть в дороге посплю...
– Ты куда-то едешь? – поинтересовался Гордеев.
– Да, – вздохнула она, – в Подмосковье.
– Там же сейчас хорошо, прохладно. Не то что в Москве...
– Это кому как. У меня вот будет запарка капитальная. Мы организовали гастроли одному армянскому скрипачу, и ему приспичило давать благотворительный концерт. Видите ли, там его дедушка жил.
– А там – это где?
– В Зеленогорске.
– Знаешь что, – подумав, сказал Гордеев, – я, пожалуй, составлю тебе компанию. Не возражаешь?
Она с благодарностью обхватила его шею руками.
Но вместе все же поехать не получилось: Грушницкой необходимо было сопровождать армянского скрипача лично и без посторонних – таково было условие контракта.
Когда Гордеев подъезжал к Кольцевой автодороге, позвонил Вячеслав Иванович Грязнов и предложил сегодня вечером вместе с ним и с Турецким, естественно, попить пивка где-нибудь в тенечке.
– Не могу, Слава, – виноватым голосом сказал Гордеев. – Опять в провинцию укатываю. В твой любимый Зеленогорск, кстати сказать.
– Везет же людям, – вздохнул Грязнов-старший. – Покупаешься, порыбачишь...
– Как сказать. У меня там дела.
– Какие дела?
– Рабочие.
– Святое дело, – одобрил Вячеслав Иванович. – Если помощь будет нужна – к оперу местной уголовки, про которого я тебе говорил, Антону Малафееву, не обращайся.
– Что так? Из вредности запрещаешь на тебя сослаться?
– Не в том дело, Юра. Нету его больше. Грохнули парня.
И Грязнов отключился.
Гордееву стало нехорошо.
Когда он съезжал с Кольцевой, позвонил Розанов – узнать, как дела. Юрий Петрович бодро отрапортовал о наличии состоятельного клиента – известного художника, а также о том, что по его делу он намеревается посетить славный город Зеленогорск.
– Это очень кстати, – обрадовался Розанов. – Наконец-то ты делаешь то, о чем я тебя прошу! Там большие люди работают, наведешь контакты, все это нам еще ох как пригодится!
– Надеюсь, – сдержанно отреагировал Гордеев.
