Книга: Высший класс
Назад: Декабрь, 2004 г. Адвокат
Дальше: Декабрь, 2004 г. — июнь, 1990 г. Сопло

Декабрь, 2004 г. — сентябрь, 2002 г. Адвокат

1
На свою нервную систему Юрий Петрович Гордеев не жаловался никогда. И тем не менее всю эту ночь, точнее, тот ее остаток, который адвокату удалось провести в собственной постели, ему снился один и тот же кошмар: как будто он бродит по полутемному лабиринту в поисках выхода и никак не может его найти. При этом где-то в совсем уж немыслимых глубинах сознания крутилась мысль, что лабиринт — не что иное, как ночной клуб «Техас».
Словом, пробуждение состоялось не из приятных, и хмурое утро за окном с неизвестно откуда взявшимися толстобрюхими тучами, придавившими московские крыши, ему вполне соответствовало. Проще всего разрешился как раз вопрос насчет туч — после того как Юрий Петрович припомнил ночной снегопад. Что касается остального, четырех часов тяжелого сна с кошмарами было явно недостаточно для последующей полноценной жизни. Деваться, однако, было некуда.
Заставив себя покинуть теплую постель, Гордеев, бормоча под нос проклятия в адрес друзей, организовавших ему подобное существование, потащился в душ. И неожиданно тоненько взвизгнул, когда ледяные струи впились в нежелавшее просыпаться тело. Дело свое они, однако, сделали, и к моменту, когда на столе перед Гордеевым появилась чашечка крепко заваренного кофе, он наконец почувствовал себя вполне дееспособным. А главное, взглянув на часы, вовремя вспомнил, что вот-вот к нему должен заявиться Грязнов-младший, с которым они сговорились относительно визита еще накануне. Звонок в дверь и впрямь раздался, едва с кофе было покончено: Денис Грязнов никуда и никогда не опаздывал, задержать его могла разве что катастрофа космического масштаба, а никак не московские пробки — даже нынешней величины.
— Привет, Петрович… Ну и погодка, доложу я тебе! — Судя по всему, настроение у Грязнова-младшего было прекрасное. С чего бы это?..
— Привет! — хмуро буркнул Гордеев. — Кофе будешь?
— Спрашиваешь!.. После такой-то дорожки! Сверху — мокрый снег, снизу — серо-буро-малиновая каша…
— А ты чего хотел? Или не слышал про глобальное потепление?
— Ерунда все это! — Денис махнул рукой и отхлебнул горячий ароматный напиток. — В Якутске, например, как и положено, минус тридцать пять. Какое же это потепление, тем более глобальное? Не-е-ет, это, Юрочка, не потепление, а самая настоящая наша с тобой московская, с позволения сказать, экология!.. Ты только подумай…
— Слушай, Денис, — перебил адвокат главу «Глории», — проблемы климата — тема, несомненно, захватывающая, только не помню, что я просил тебя прочесть соответствующую лекцию. Ты, часом, не вступил в славные ряды гринписовцев?
— Ты чего это злой-то такой с утра пораньше? — Денис обратил наконец внимание на настроение Гордеева. — Ночь, что ли, плохо спал?
— Вроде того… Ладно, давай-ка и в самом деле о нашем, о девичьем…
— Принято! — ухмыльнулся Денис и с сожалением посмотрел на свою опустевшую чашку. Юрий Петрович покачал головой:
— Не переживай, еще сварим… Ну и?..
— Тебе с какого места начать докладывать?
Тон Грязнова-младшего моментально поменялся на вполне серьезный и деловой.
— До вчерашнего дня в общих чертах, со вчерашнего подробнее.
— Ну, в общих чертах ты, пожалуй, и сам знаешь, но, если хочешь, повторю. Заказ мы, как ты понимаешь, получили от твоего клиента с подачи дядюшки почти сразу, как по гибели этой самой Лесли была создана следственная группа. Сан Борисыч у нас умный — еще на старте догадался, что дело нечистое, коли уж из-за несчастного случая на верхах так засуетились и всех собак на девчонку, удравшую от американцев явно с перепугу, спустили… Вот и надоумил дядьку и прочих единомышленников подстраховаться с нашей помощью — тем более что Гроднев к тому моменту уже успел дядюшке отзвонить и тот был в курсе. Ну а то, что это несчастный случай, даже в дежурной бригаде, выезжавшей на место по вызову Вайтмена, сразу поняли. Но этот Майк — настоящий истероид и слушать ничего не хотел, поэтому и экспертиза понадобилась — из-за этой американской шишки на ровном месте. Турецкий, насколько я знаю, и вовсе не торопился к этому делу приступать, хотя следователем назначили его непосредственного подчиненного…
— Старый змей… — пробормотал адвокат.
— Турецкий не старый, а мудрый, — вздохнул Денис. — Это он нам предложил полистать для начала порносайты, не попадется ли знакомое имечко либо физиономия. И довольно быстро Макс нарыл этих деток среди специализированных предложений… Порнушники-то разные бывают: классика, экстремалы, групповуха… Кроме классики, все остальное считается специализированными объявлениями… Слушай, не отвлекай меня, а?
Гордеев молча кивнул, и Денис продолжил:
— Выяснилось, что наша сладкая парочка на ниве секса пахала исключительно вдвоем — пара на пару… На первый взгляд это как будто сужает круг клиентов, а на самом деле куда выгоднее, чем работать в одиночку, даже по экстремалке: клиенты, жаждущие такого рода развлечений, с гарантией не просто богатые, а очень богатые!
— Почему?
— Поговорку «с жиру бесится» слышал? Так вот, чем больше жиру, тем больше бесятся… К тому же у нашей парочки клиентура была постоянная, помимо случайных заработков, к коей относились и американцы. Судя по всему, свою «текучку» они отбирали тщательно, чтобы не промахнуться или на что-нибудь неприятное не напороться. Эту возможность им давали как раз постоянные партнеры: гарантированный ежемесячный заработок… В этой части все понятно?
Юрий Петрович кивнул:
— Продолжай.
— Ну, все, что касается связей Гродневой с «Техасом», нарыл Макс, к тому же смешно, но ребятки из ФСБ слегка прокололись: название клуба, как я понял, почти сразу мелькнуло в следственных документах, папка-то была общая, вот кто-то из них по молодости и неопытности, а может, и понимая, что рано или поздно «Техас» все равно всплывет, копию запроса по нему подколол к делу. По ходу за этим клубешником не просто пара шлюшек маячит, а целая мафиозная структура с немереными подпольными бабками… Скажи на милость, с чего бы иначе им аж там интересовались? Ну и отдельный разговор — их «крыша». Но тут я не в курсе, как понимаешь, пока это с нашей клиенткой никак не увязалось, до «крыши» мне и дела не было…
— Что ты имеешь в виду? — удивился Гордеев.
— А вот что… Напомню тебе еще раз об одной особенности «Техаса»: заведение это — суперзакрытое, для богатых, властных и очень богатых. Хотя среди посетителей встречаются и шишки рангом пониже: например, мальчики и девочки из так называемых «хороших семей». Лично я не сомневаюсь, что огромную часть своих доходов Сопло получает как раз от подпольной части своего секс-бизнеса, в который втягивает молоденьких и несовершеннолетних… Как ты понимаешь, поскольку его девки в элитной своей части якшаются с иностранцами и прочими богатеями, вообще с випами, среди них наверняка имеются совмещающие древнюю профессию со службой Родине…
— Не понимаю, к чему ты ведешь, — нахмурился Гордеев.
— Сейчас поймешь. В ночь, когда Диана со своим бойфрендом сбежала из дома Вайтменов, она побывала в особняке Сопла и, судя по дальнейшим событиям, кое-что оттуда сперла, снова пустившись в бега..
— Деньги или что-то похуже? — насторожился адвокат, начавший догадываться, куда именно клонит Денис.
— И деньги тоже.
— М-да… Ты хоть представляешь, какие именно документы она могла спереть?
— Вот теперь мы подошли к самому главному… Скорее всего, помимо ну, например, списков элитных девиц, работающих не только на Слопло, но и на известную тебе организацию, компромат, связанный и с самим Соплом, и с его «крышей»…
— Какие основания у тебя так считать?
— Основания очевидные: Сопло, едва обнаружив пропажу, кинулся на поиски нашей Дианы самолично… — вздохнул Денис. — Я уж не говорю о том, что за сопеловским особняком наблюдаем со вчерашнего дня не мы одни… А это значит…
— Это значит, — произнес Юрий Петрович, поднимаясь со стула, — что, во-первых, документы, которые она увела, и впрямь весьма важные, я бы сказал, жизненно важные. Во-вторых, если Гродневой при таком количестве преследователей, да еще вооруженных, удастся выбраться из заваренной ею каши живьем, значит, она родилась не просто в рубашке, а как минимум в юбке с блузкой… Спасибо огромное твоему дядюшке — удружил! Наша красотка наверняка решила этими документами Сопло шантажировать… М-да!..
— Я тоже так думаю, — кивнул Денис. — Иначе ограничилась бы деньгами…
— И остались мы с тобой, Денис Андреевич, в гордом одиночестве со всем этим безобразием — конечно, если не считать химкинских ментов, осчастливленных возвращенным им делом. А также друзей из известной тебе организации, которые вряд ли прекратят поиски интересующих их бумаг… Твои ребята Сопелова, надеюсь, из поля зрения не выпускают?
— А то! Севка Голованов второй день крутится возле Сопловой дачи, и то, что девица там побывала, успел отрыть как раз он… Ну а то, что при этом пропали кое-какие бумаги и денежки, это… Словом, Сева отзвонил нашему денди Алексею Петровичу Кротову, и тот со свойственной ему способностью светского человека просачиваться в любые щели провел пару вечеров в «Техасе». Выяснилось, по неведомым причинам Сопло дунул в Подмосковье со скоростью, превышающей дозволенную, а на физиономии лучшей подруги Дианы, проститутки Сорокиной, появился фингал… Конечно, мы и сами бы выяснили, куда именно отбыл Жорка, но как раз тут последовал звонок из Химок.
— А теперь, именно с этого места, подробнее, — попросил Гордеев.
— Само собой… — кивнул Грязнов-младший. — Но подробностей вообще-то не слишком много, учти… В Химки я отправил Агеева, но в данный момент он, если верить твоим настенным часам, сидит во Внуково в ожидании самолета, отбывающего через сорок минут — конечно, если погода позволит — в славную столицу Удмуртии — город Ижевск, поскольку…
— Знаю я почему… Неужели девчонка настолько глупа, что полетела по собственным документам?
— Вовсе нет, просто ее след из Химок привел назад в столицу, на Казанский вокзал, с которого за час до появления там Фили отбыл поезд в данном направлении.
— Сдается мне, — хмуро бросил Юрий Петрович, — что с Казанского вокзала поезда не только в Ижевск отправляются, очень насыщенное направление, с соседними вокзалами не сравнить… Так что насчет документов? На поезд нынче тоже без паспорта не сядешь!
— Еще как сядешь! — усмехнулся Денис. — Особенно если при деньгах находишься, тем более «зеленых». Думаю, поскольку след Гродневой затерялся именно на Казанском, наша умница сунула проводнице баксы и была устроена со всем комфортом… На самолете такое не проделаешь, а на поезде — сколько угодно.
— М-да-а-а…
В этот момент мобильный Грязнова-младшего начал исполнять какую-то органную мелодию, и оба собеседника насторожились. Денис включил связь, а Гордеев внимательно наблюдал за его напрягшимся лицом, пытаясь вычислить Денисова абонента.
— Ясно… — произнес наконец тот. — Да, распоряжения прежние… Нет, улик никаких, пусть летит. До связи!
— Сопло? — догадался Юрий Петрович.
— Он самый, — кивнул Денис. — Намылился туда же и тем же способом. Правда, ему маненько не повезло: на ближайший рейс все билеты распроданы. Агеев собственными глазами видел, как он брал билет на следующий… Получается, у Фили запас часов в пять-шесть…
— Тоже хлеб… Денис, у меня к тебе просьба: все сколько-нибудь существенные донесения в адрес наших друзей сразу на мой мобильный… Без промедления!
— Есть! — Денис улыбнулся и поднялся со стула. — Ладно, мне пора. Дел выше крыши.
— Могу представить! — усмехнулся адвокат и тоже поднялся, чтобы проводить Грязнова-младшего.
Тщательно заперев двери, Гордеев посмотрел на часы и решительно направился к телефону, дабы осуществить следующий этап своего нынешнего плана. Этап этот касался непосредственно восточной красотки — кореяночки, исполнявшей в доме академика Гроднева роль домработницы, то есть прислуги за все.
Как он и предполагал, трубку взяла сама Лина. Представившись, Юрий Петрович предложил девушке повидаться с ним для важного разговора в любое удобное для нее время и ничуть не удивился тому, что она согласилась сразу.
— Мне удобно в половине четвертого, — спокойно произнесла кореянка. — В это время я всегда хожу по магазинам, но сегодня покупать продукты не нужно… У меня будет примерно час времени.
Следовательно, ситуация укрытия от академика Лининой осведомленности в делах его дочери продолжалась.
— В таком случае давайте встретимся поближе к дому Гродневых, — предложил Гордеев. — Есть там какое-нибудь кафе?
Лина помолчала, обдумывая услышанное, прежде чем ответить.
— Есть несколько, но они всегда полны народа… Если можно, лучше встретиться у входа в цирк…
— В цирк?! Ах да, там же рядом действительно цирк… Вход в него что — один?
— Припарковаться можно рядом, немного не доезжая до него — вы увидите сами. Потом пройдете направо и спуститесь по пандусу, у них вход с небольшой такой улицы, ниже купола. Я приду вовремя…
— Я так понял, вы предпочитаете разговаривать на улице. Не замерзнете за час? Конечно, можно будет вернуться в мою машину…
— Нет, — возразила Лина. — Мы не замерзнем. У нас будет где поговорить. — И положила трубку.
«Восток — дело тонкое, — подумал Юрий Петрович и мысленно же добавил: — И таинственное!»
До встречи с Линой у него была уйма времени, которое Гордеев собирался посвятить Дианиному дневнику. Вчера он всего лишь просмотрел тетрадку, отметив, что записи в ней очень хаотичные, разбросанные во времени. На большее просто не хватило сил.
Пролистав несколько страниц, адвокат сосредоточился на первой заинтересовавшей его еще вчера записи. Пожалуй, самой обширной в Дианиной тетради.
«2002 г., сентябрь.
Я становлюсь сентиментальной дурой: каждый раз в сентябре радуюсь до слез, глядя на школьников, что это не я. Какая все-таки гадость школа и какой я дурочкой была раньше! Я больше не злюсь на Эльку, хотя она думает, что я ее ненавижу — из-за той кассеты. Она ведь по сути оказалась права: мужики только на то и годятся, чтобы их использовать!!! Кстати, об использовании мужиков: закатила сегодня приличный скандал Венчику за последнего клиента, которого этот п…к мне подсунул… Слышал бы кто, как Венчик орал в ответ, — ни за что бы не поверил, что всего каких-то пару месяцев назад (ну, может, немного больше) он же сам рыдал до соплей в ответ на мое предложение поискать мне левых клиентов.
Понравилось, видать, баксы-то за мой счет срубать! Вот и сует кого попало, сутенеришка хренов. Последний сукин сын оказался садюгой, всю ж… мне исполосовал, я теперь неделю работать не смогу! Я так и сказала Соплу, а он, видать, проверил по своим каналам, кто у меня по клубу последним числится, — ну и допер, что я где-то левака подцепила… Тоже орал как резаный!! Потом заставил к нашему докторишке идти — задницу лечить и мазки сдавать… Заботливый ты наш! Только не о нас, а о собственном кармашке! Ненавижу!!!
Венька потом, конечно, оправдывался — после того, как наорался. Я орала, во-первых, громче, во-вторых, пригрозила, что он меня больше не увидит. Сразу затих! Оправдывался деньгами, мол, целую же штуку срубили. Ха! Штуку-то я и в клубе у Сопла срублю, на фиг мне такие левые? Да еще садюги?! Нет, надо что-то особенное придумать. При нынешних заработках почти все уходит на поддержание имиджа, так не накопишь и кассету не выкупишь.
Сопло после того, как я побывала у дока, успокоился и даже начал меня увещевать: говорит, а сам глазами меня так и жрет, так и жрет. Лучше сдохну, но ему не дам!!! Разве что в обмен на кассету. Если она будет у меня, они могут отцу что угодно говорить, отбрешусь на раз-два, он ведь у меня блаженненький! И я его за это очень люблю. И до чего ж эти гении наивные и глупенькие бывают!
Венька говорит, Сопло разместил мой снимок на сайте. Ну и что? Скажу папке — это монтаж! Сайтом меня не испугаешь, фотками тоже. Кассету вот, к сожалению, не смонтируешь. Поняла, когда мне ее показали. Выцарапаю любым способом!!!
А насчет левого заработка — есть у меня одна идейка, если, конечно, Венька согласится. Вот где денежки-то зарыты! Кажется, никто пока из наших клубных шлюх до этого не додумался… Все, пора кончать писульки, сейчас позвоню Венчику, скажу, встретиться надо срочно. Лично я его точно уговорю — не то что по телефону. Тем более эта сучка Линка, по-моему, подслушивает все мои разговоры. Ненавижу!!!»
«2002 г., сентябрь.
Получилось!!! Как и следовало ожидать, поначалу опять были сопли и слезы: мол, как я могу такое предложить, зная, как он, бедный, меня любит и с каким трудом терпит то, чем я вынуждена заниматься. Потом, когда я вдолбила ему в башку, что за двойное удовольствие и плата двойная, значит, в паре с ним мы заработаем кучу денег, заткнулся. Потом снова орал, что уж он-то точно не проститутка… Вот сволочуга! Значит, я — проститутка, а он — белый и пушистый?!!
Пришлось пообещать ему, что, как только заработаем побольше, слетаем вдвоем куда-нибудь на Канары, устроим себе медовый месяц, а заодно поклясться здоровьем мамочки, что я его тоже люблю… Поверил! Знал бы он мою мамулю, а главное, какое у нее здоровье! Или бы хоть башкой своей тупой подумал, каким это образом я объясню отцу, на какие хрены лечу на Канары?! Все мужики — тупые идиоты, сволочи и годны только на то, чтобы их использовать! Недавно объяснила это Ниночке — она у нас недавно, приехала откуда-то чуть ли не из Сибири. Название города я не запомнила, но девочка мне нравится. Она платиновая блондинка, и мне не соперница. Говорит, подзаработает и уедет… Хорошо ей, никаких родителей и прочей родни нет. Ниночка сирота круглая, в детдоме росла. Она очень хорошенькая и, кажется, знает проклятый английский, который мне не дается.
…Только что звонил Венька, он окончательно согласен! Ур-ра!!! Накося-выкуси, Сопло!!! Велела Веньке разместить объяву на его мобильный на «розовом» сайте: туда, особенно в раздел специальных услуг, частенько бисексы заглядывают, а это еще плюс энная сумма. Элька говорила, а она знает! Если Венька, конечно, не закочевряжится, все получится…»
Ни ханжой, ни тем более чувствительной натурой Юрий Петрович Гордеев себя не считал. Тем не менее, отодвинув на этом месте в сторону дневник Дианы Гродневой, он понял, что выражение «словно в грязи вывалялся» имеет под собой некоторые основания. Текст к тому же пестрел не только матерщиной, но и грубыми грамматическими ошибками, и несло от него, несмотря на то что Дианина «работа» явно объяснялась каким-то шантажом Сопла с помощью неведомой видеокассеты, не только цинизмом. Юрий Петрович почти вынужденно пропустил несколько кусков, заключавших в себе описание «рабочих эпизодов» Гродневой. Но и беглый просмотр ее откровений неизбежно навязывал один-единственный вывод: Диане ее занятие… нравилось! Сколь бы юной ни являлась эта девица, секс ей явно доставлял удовольствие… Бедный академик!..
Гордеев встал и прошелся по комнате, размышляя над прочитанным. Он ничуть не сомневался, что Диана, даже если ей удастся вырваться из лап влюбленного Сопелова, все равно останется проституткой… Прав был все-таки автор одной из прочитанных адвокатом в самом начале статей, ой как прав! Древняя профессия — почти всегда своеобразное призвание, немногие девушки попадают в лапы сутенеров случайно… Взять ту же упомянутую не единожды Ниночку… Кстати, нужно позвонить Денису: пусть сообщит Агееву, когда свяжется с ним, что девица сирота, живет, скорее всего, одна. И, тоже скорее всего, продолжает заниматься своим ремеслом в родном городе.
2
Спустя полтора часа адвокат парковал свою машину неподалеку от цирка на проспекте Вернадского, который про себя по старой памяти называл «Новым». Когда-то именно таковым он и являлся для всех москвичей, и билетов туда с год после открытия было не достать.
Пандус, по которому следовало спуститься, чтобы попасть к входу, Гордеев нашел не сразу. Лина уже дожидалась адвоката, и если и замерзла, ничем этого не проявила.
— Извините, — пробормотал он, — заблудился малость…
— Да, здесь многие плутают, — спокойно кивнула девушка. — Пойдемте со мной.
— Куда? — Гордеев огляделся по сторонам в тщетной попытке углядеть хоть какое-нибудь заведение, подходящее для посиделок, но ничего похожего не обнаружил.
— Поговорим в цирковом буфете. — Впервые за время их знакомства на губах Лины мелькнуло что-то похожее на улыбку. — Нас пустят, в программе заняты две мои младшие сестры, у них номер «Каучук»…
Воистину эта девушка была ходячим сюрпризом!
— Ваши сестры — цирковые артистки?!
— Я тоже кончала ГУЦЭИ. — Теперь она точно улыбалась. — Но, как видите, не работаю по специальности…
— Ну и ну! «Каучук» — это ведь когда человек э-э-э… гнется самым невероятным образом?..
— Да… Пойдемте.
И они пошли.
Цирковой буфет оказался куда шикарнее, чем Юрий Петрович мог представить, а поданный им кофе по-настоящему хорошим. Но комментировать данное обстоятельство адвокат не стал, побоявшись оказаться в глазах Лины настоящим дикарем. Он почти понимал в каком-то смысле Диану: в присутствии кореяночки он и сам чувствовал себя немного скованно. Но работа есть работа, времени впереди у них было не так много.
— Скажите, Лина, — начал Гордеев, — как ваша сестра попала в «Техас»?
Если вопрос и удивил девушку, внешне она ничем это не обнаружила.
— Обычно — по объявлению. Был кастинг, она оказалась лучшей. Наверное, сыграло роль то, что Юлия тоже бывшая цирковая… У нас когда-то была настоящая «династия», пока мама не вышла замуж за папу… Но это неважно. Юля не слишком удачливая артистка, она работала ассистенткой иллюзиониста. Думаю, хозяина клуба это заинтересовало и привлекло.
— Почему вы так считаете?
— У Юли наметанный глаз, а за карточными столами, например, часто мухлюют. Ну и остальные игры — те же крупье тоже люди, их можно подкупить…
— Понятно. Следующий вопрос не очень хороший, не обижайтесь, ладно?.. Ваша сестра в курсе того, что на самом деле происходит в «Техасе»?
— Вы имеете в виду секс-бизнес?
Гордеев кивнул.
— Да, в курсе. Конечно, вначале ей этого никто не говорил, но сейчас она в курсе. Девушки работают по всему клубу, в том числе в игорном зале. Это обычное дело в такого рода заведениях. У хозяина «Техаса» на самом деле два ночных клуба, второй называется «Квартет», находится в Выхино… Девушки иногда меняются местами. Сотрудники по мере необходимости тоже. Юля однажды работала в «Квартете» несколько дней — кто-то там заболел.
— Вы с самого начала знали насчет Дианы?
— Да, — коротко ответила Лина, и ее немного оживившееся лицо тут же снова застыло.
— Не знаете, о какой видеокассете идет речь в ее дневнике? Как я понял, этой кассетой ее шантажируют.
— Я не читала Дианиного дневника. Но думаю, что знаю, о чем речь.
— И о чем же?
— Некоторых девушек из хороших или просто богатых семей хозяин действительно шантажирует — учтите, это слухи, точно никто этого не знает или просто боятся говорить об этом. Я после того, как Юля сказала мне про Диану, спрашивала ее… В общем, сестра как-то случайно слышала скандал, устроенный одной из девушек… Не вовремя зашла в приемную, дверь в кабинет была открыта.
Слышала она немного, но кое-что поняла: девушек приглашают в клуб и чем-то опаивают с дармовым коктейлем. Потом ведут наверх, в кабинет, и все, что происходит дальше, снимается на камеру.
— «Бесплатный сыр…» — задумчиво произнес Гордеев.
— Да. Потом — смотря что от девушки нужно. С богатых за кассету берут деньги. Остальные начинают работать… Но это все действительно только предположения.
— Мне кажется, достаточно близкие к истине.
— Возможно… У вас еще есть вопросы?
— Скорее, просьба. Не могли бы вы попросить сестру набросать хотя бы примерный план клуба?
— Я могу попытаться ее попросить. Но в результате не уверена. Мне кажется, сотрудники игорного зала бывают только там, где им положено. Но я попробую.
Они поднялись из-за стола одновременно, и последний вопрос вылетел из Юрия Петровича автоматически, почти бессознательно:
— Лина, извините меня за любопытство… Вы, я вижу, очень оберегаете Кирилла Александровича. Он вам так дорог или это чувство благодарности?
Девушка замерла на месте всего на секунду, потом повернулась к Гордееву и посмотрела ему прямо в глаза:
— Вы ведь и сами все поняли, да? Я люблю Кирилла. И я фактически его настоящая жена… Про Диану ему знать нельзя. Он просто этого не переживет. У Кирилла Александровича нездоровое сердце.
До машины Юрия Петровича они дошли молча. Потом Лина попрощалась, засунула в карман визитку адвоката и пошла дальше. А Гордеев еще какое-то время просто стоял на месте и смотрел ей вслед.
Назад: Декабрь, 2004 г. Адвокат
Дальше: Декабрь, 2004 г. — июнь, 1990 г. Сопло