Гас поднимался по пологому склону невысокого пригорка, где столпились рейнджеры его отряда, как вдруг оттуда раздались одобрительные крики. Он посмотрел туда и увидел, что рейнджеры под радостные возгласы размахивают ружьями. Сперва он подумал, что это они приветствуют его, но приглядевшись повнимательнее, понял, что они смотрят ему за спину — на мексиканский лагерь.

Он обернулся посмотреть, что вызвало такое бурное возбуждение рейнджеров, и увидел перевернутую коляску генерала. Сначала он решил, что авария произошла из-за лошадей, поскольку в подобные коляски обычно впрягают слишком горячих коней.

Но когда он увидел рукопашную схватку, в центре которой находился Калл, внутри у него все оборвалось. В перевернутой коляске Калл изо всех сил колошматил Калеба Кобба. Затем Гас заметил, как солдат пырнул Калла штыком в ляжку и другие солдаты подняли ружья с примкнутыми штыками, приготовившись колоть Калла. Гасу не хотелось смотреть на эту расправу, но он не мог отвернуться и закрыть глаза. Он понимал, что через несколько секунд его друга убьют.

Но тут, к удивлению Гаса, вперед вышел Салазар и остановил расправу. Увидел он и как Калеб подошел к Каллу и ударил его по ногам прикладом мушкета. Почему по ногам, а не по голове — Гас не понял. Тогда Гас повернулся и зашагал назад, так что мог все время наблюдать за разворачивающейся в мексиканском лагере драмой. Салазар вернулся и, похоже, заговорил о чем-то с лежащим на земле Каллом. Гас не понимал, что все это значит. Единственное, что он знал наверняка, это то, что Калеб Кобб уехал из лагеря вместе с генералом Димазио. Калла связали по рукам и ногам — и без сомнения, он попал в большую беду из-за того, что напал на коляску с генералом.

Назад Гас все же решил не идти — почва была слишком каменистая, да и ребята стояли довольно близко, кое-кто уже спускался с гребня ему навстречу. Мексиканская пехота оцепила пригорок и подошла на расстояние ружейного выстрела.

— Какие будут распоряжения? Почему уехал Калеб? — спросил Длинноногий Гаса, когда тот подошел к отряду.

— Распоряжения таковы — сложить оружие и сдаться в плен, — ответил Гас. — Каллу они не понравились, думаю, поэтому он и перевернул коляску.

— Ну что ж, он храбрый рейнджер, — похвалил Калла Длинноногий. — Не удивлюсь, если они поставят его к стенке церкви, как поставили Беса.

— Они уже поставили бы, да церкви поблизости нет, — заметил Черныш Слайделл.

— А куда Калеб направился вместе с жирным генералом? — спросил Длинноногий.

Гас не знал, что ответить на этот вопрос, да и вообще на многие задаваемые ему вопросы. Из головы у него не выходила мысль о том, что Вудроу Калла могут казнить, и довольно скоро. У него никогда не было более близкого друга, чем Вудроу Калл, — Гас решил, что ему все же надо было остаться там, в лагере, драться вместе с Каллом и умереть рядом с ним.

— Калеб — проклятый подлец, — выругался Верзила Билл Колеман. — Он не имел права сдать всех нас в плен — а если бы мы решили сражаться?

— Что будет, если мы сдадимся? — поинтересовался Джимми Твид. — Не поставят ли они тогда к церковной стенке нас всех?

— Ха, да им для нас всех понадобятся сразу две церкви, — заметил Длинноногий. — Та церковь, у которой расстреляли Беса, была размером с лачугу. Они должны расстреливать нас поочередно, если подведут к такой же малюсенькой церквушке.

— Кончай трепаться насчет церквей, они не собираются расстреливать нас, — объяснил Гас.

Ему не нравилась привычка Длинноногого подробно рассказывать про разные способы умерщвления людей. Если ему предстоит умереть, то он хотел бы погибнуть без долгих разговоров с Длинноногим Уэллейсом.

— Как только сдадим оружие, нас накормят завтраком, — добавил он.

Для голодных рейнджеров, озябших, вымокших и упавших духом, упоминание о завтраке стало сильным побудительным мотивом к компромиссу.

— Интересно, есть ли у них бекон? — спросил Джимми Твид. — Я, может, и сдался бы этим мерзавцам, если бы мне на завтрак дали кусок бекона.

— Здесь в округе и свиней-то нет, — охладила его Матильда. — Но полагаю, они могли бы привезти бекон с собой издалека.

— А ты что думаешь, Чад? — спросил Длинноногий.

Перед возможным сражением Чадраш немного ожил. Глаза у него засверкали, чего не было, когда он кашлял и заговаривался. Он ходил взад-вперед перед отрядом, держа на плече свое длинное ружье. Он не упустил из виду тот факт, что их полностью окружила мексиканская пехота, поддержанная с тыла значительными силами кавалерии, и не сводил глаз с равнины и далеких гор, тянущихся за ней. Спасения на равнине не было: она была совершенно голой и их быстро истребили бы здесь, словно кроликов. Но вот в горах — там растут леса. Если добраться до них, то будет где укрыться, и тогда отряд уцелеет.

Но трудность осуществления такого плана заключалась в том, что между ними и горами располагался мексиканский лагерь. Им пришлось бы с боем прорываться через шеренги пехоты, затем через ряды кавалерии, а потом и через лагерь. А у них несколько человек больны, боеприпасов не хватает. Хотя Чадрашу очень хотелось схватиться с мексиканцами и нацелить на них свое длинное ружье, он понимал, что сражение смерти подобно. Противников было слишком много, а рейнджеров чересчур мало.

— Мы могли бы пробиваться с боем сквозь их ряды и укрыться в горах, — проговорил Чадраш. — Но сомневаюсь, чтобы до них добрались более пяти-шести человек.

— Из нас никто до гор не доберется, — предположил Длинноногий. — Но Матильду мы в прорыв не возьмем.

— А я не хочу оставаться, если Чадраш уйдет, — возразила Матильда.

— Ты слишком крупная цель, Матти, — заметил Длинноногий благожелательным тоном. — Они тебя нашпигуют свинцом, прежде чем сообразят, что ты женщина.

— А почему мы должны с ними драться? — в недоумении спросил Гас. — Они окружили нас, да и по численности превосходят раз в десять, даже, по-моему, больше. Не можем мы их разбить, хоть они и мексиканцы. Если сдадимся, вреда нам не причинят — Калеб сам сказал это. Будем находиться в плену некоторое время. И нас накормят завтраком.

— Я чертовски голоден, — пожаловался Черныш Слайделл. — Несколько лепешек мне не повредят.

— Ладно, ребята, — их чересчур много, — решил Длинноногий. — Давайте складывать оружие. Может, они отправят нас в Санта-Фе и познакомят там с прелестными сеньоритами.

— А я думаю, что они выстроят нас в шеренгу и всех расстреляют, — мрачно произнес Джонни Картидж. — Но я тем не менее голосую за завтрак, надеюсь, что хоть повар у них окажется хорошим.

Под пристальным взглядом пехотного капитана рейнджеры аккуратно складывали в общую кучу свое оружие и поднимали руки вверх.

Принимающий капитуляцию капитан был совсем еще молодым человеком, примерно одного с Гасом возраста. Когда он увидел, что рейнджеры решили отказаться от боя, на его лице явно проступило чувство облегчения.

— Спасибо, сеньоры, — произнес он. — Теперь пойдемте с нами и вас накормят.

— А в том, что мы сдались в плен, есть и нечто хорошее, — сказал Гас Джимми Твиду, когда они спускались с пригорка.

— Что хорошего? Сеньориты, что ли? — поинтересовался Джимми.

— Нет, оружие, вот что — множество ружей, да еще у них есть пушка в придачу, — ответил Гас. — С ней вполне можно держать медведей на почтительном расстоянии.

— Подумаешь — медведи, — небрежно бросил Джимми.

— Ты же ни одного не видел, — сказал Гас. — А увидел бы, так не был бы таким беззаботным.