Глава 33
«НОВЫЙ ЭКСПРЕСС»
Проснулся Юрий Петрович по привычке ни свет ни заря. Проснулся с тяжелым сердцем. Он почему-то вдруг пожалел, что ввязался в новое дело. Забеспокоился, хотя и не мог пока объяснить себе причину своего состояния.
Гордеев зажег газ под чайником и пошлепал в ванную. И там, глядя в зеркало на отражение своего еще сонного, покрытого лохматой пеной лица, он понял: несмотря на кажущуюся простоту вопроса, не так легко будет вытащить гражданку Пастухову из тюрьмы.
Умывшись, Гордеев натянул на себя тренировочный костюм и спустился в парадное за газетами. Он начал читать передовицу «Нового экспресса» еще в лифте, а через несколько минут с удивлением обнаружил себя тупо стоящим перед дверью собственной квартиры со связкой ключей в одной руке и с газетой в другой.
Передовица, подписанная неким Поярковым В.С., представляла собой скандальный материал, повествующий о закулисной жизни депутатов Государственной думы. Многих из них автор откровенно называл ворами, казнокрадами и крестными отцами мафии. Все бы ничего, но Юрий Петрович Гордеев являлся защитником одного из перечисленных депутатов, а именно Кобрина Аркадия Самойловича.
Едва Гордеев вошел в квартиру, как зазвонил телефон.
Юрий Петрович снял трубку с аппарата в прихожей:
– Я слушаю вас, Аркадий Самойлович, – упавшим голосом ответил он.
– «Новый экспресс» читали? – голос Кобрина был полон негодования.
– Да, только что...
– Опять! Представляете?! Уже во второй раз!
– Да, – согласился Гордеев.
– И что вы думаете по этому поводу?
– Подсудное дело.
– Вот-вот, и я про то же!.. Давайте-ка, провентилируйте этот вопрос.
– Сделаем.
– Прижать их надо, чтоб раз и навсегда!.. Со «Всем миром» у вас отлично получилось...
– Не волнуйтесь, Аркадий Самойлович, и этих прижмем.
– И чтоб опровержение на всю полосу! А не как в прошлый раз – коротенькая заметка.
– Постараемся.
– Ну все тогда. Я до вечера у себя в кабинете.
– Перезвоню.
– Сами-то как? – для приличия спросил депутат.
– Нормально, работаем.
– Ну, давайте, действуйте, Юрий Петрович.
Кобрин до последнего времени мало доставлял хлопот своему адвокату. К нему давно уже приклеился ярлык вполне добропорядочного политика. С газетой «Весь мир», позволившей себе недостойные намеки, Гордеев разобрался быстро. Даже суда не понадобилось. Напечатали опровержение, кого-то там наказали, а потом в качестве компенсации опубликовали на две полосы интервью с Кобриным. И уж редакторские комментарии были сплошь фанфары и розы.
В «Новом экспрессе» имя депутата соседствовало лишь с двумя словами, но зато с какими! «Вор» и «мошенник». Вполне достаточно для того, чтобы подмочить репутацию Кобрина, да что там подмочить – потопить ее, отправить на самое дно. Но с другой стороны, и Гордееву этих двух слов было вполне достаточно, чтобы обложить газету таким штрафом, что никаких денег не хватит, а при удачном стечении обстоятельств и автора к ответственности привлечь. Причем к уголовной, такие прецеденты были.
Откровенно говоря, заниматься этим делом Гордееву хотелось еще меньше, чем делом Пастуховой, но отказываться было нельзя. Тут даже не в деньгах суть, хоть Кобрин и платил прилично. Быть адвокатом депутата – это величайшее везение, которое выпадает на долю редких единиц. Быть адвокатом депутата – значит, оказаться в когорте избранных, и Юрий Петрович это прекрасно понимал. Другого такого шанса может не представиться.
Гордеев очень рассчитывал на то, что ему удастся все быстро уладить, что редактор газеты пойдет на попятную и, как «весьмировский», опубликует размашистое опровержение. В общем, с любым человеком при большом желании можно договориться, если, конечно, у тебя за плечами высшее юридическое образование и трезвый ум.
Редакция «Нового экспресса» располагалась в помещении обычного жилого дома.
– Вы к кому? – Гордееву преградил путь могучий охранник в камуфляже.
– Меня Буратов ждет, – адвокат показал ему свое удостоверение.
– Проходите, по коридору последняя дверь направо.
Буратов – фамилия главного редактора, человека известного, авторитетного и почитаемого в журналистских кругах. И не только журналистских.
Из-за заваленного бумагами стола навстречу Юрию поднялся чуть полноватый и почти что молодой человек в простеньком свитере.
– Добрый день, Сергей Ефимович, – Гордеев протянул ему руку.
– Да уж, добрый, скажете тоже... – замученно улыбнулся Буратов. – Впрочем, для кого-то он, может, и добрый. Вы проходите, садитесь.
– Проблемы? – поинтересовался адвокат.
– А вы разве не слышали?
– Ну, смотря что...
– Здрасьте! Закрывают нас, батенька. – Главный редактор плюхнулся в вертящееся кожаное кресло и вдавил кнопку селектора. – Родненькая, соедини меня с Галиевым, – и снова переключил свое внимание на гостя. – Да-с, закрывают.
– Уже?
– Что значит «уже»? Нас семь лет закрывают, все никак не могут. Что только не делали, сволочи!
– Кто? – попытался уточнить Гордеев.
– Кто??? Все!
– Так уж и все...
– Вчера вот банковские счета заморозили, представьте себе. Это что-то новенькое, раньше такого не было. Как теперь расплачиваться? – Сжав кулаки, Буратов резко крутанулся в кресле. – Целый месяц аудиторы тут копошились. Три комиссии! И знаете, что откопали? Командировки неотмеченные! А знаете, что это были за командировки? В Чечню! Мы наших пленных ребят оттуда вызволяли! Государство бросило их, а мы вызволяли! Я им говорю: «Где там отмечаться? Покажите мне место в Чечне, где отмечают командировки?» Ну ничего... Мы еще посмотрим, кто – кого...
– М-да... Кажется, я не очень вовремя...
– Вы-то как раз не мешаете, – Сергей Ефимович махнул рукой в сторону окна. – Они вот мешают, это да.
– Галиев на проводе, – приятным женским голосом сказал селектор.
– Муртаз Федорович, приветствую тебя, дорогой ты мой. – Буратов схватил трубку, крепко прижал ее к щеке. – Да, да, все правда... Зато не так скучно жить. Что гришь? Спасибо, родной, спасибо, держусь! Не пропадем! С такими людьми не пропадем! Да, я к тебе как раз по этому поводу. Выручай. Как только, так сразу проплатим... – его глаза вдруг налились искренними слезами. – Ох, Муртаз... Мужик... Я знал, что ты настоящий мужик...
Гордеев почувствовал себя как-то неловко. Он-то ожидал серьезного разговора с главным редактором. Разговор-то был, но только не с ним, а, судя по всему, с директором типографии. Буратов еще долго клялся невидимому Муртазу в вечной любви, прежде чем повесил трубку и обратился к адвокату:
– Простите. Я слушаю вас.
При этом выражение его лица стало другим, каменным каким-то, неприступным.
– Да, собственно... Я так понимаю, что ваш следующий тираж под большим вопросом...
– Тираж будет, не беспокойтесь, – сухо произнес Сергей Ефимович. – Кстати, как там ваш подопечный поживает? Все ворует? Все народное добро расхищает?
– Я бы попросил вас... – предостерегающе поднял указательный палец Гордеев.
– Знаю я, о чем вы меня попросите, – усмехнулся главный редактор. – Чтобы я дал опровержение. Не дам. Ни-ког-да!
– Позвольте, я в двух словах обрисую вам обстановку. – Адвокат выпрямил спину, расправил плечи, напустил на себя солидности: – Дело-то серьезное, и зря вы так легко к нему относитесь.
– Серьезное, знаю. Мы глупостями не занимаемся.
– Кобрин честный, порядочный человек. Вы оскорбили его.
– Мы назвали вещи своими именами.
– Но ведь только суд вправе назвать человека вором. Вы преступили все этические нормы. И не только этические. Вы преступили закон.
– Да, в какой-то степени вы правы... Подчеркну, в какой-то степени. Потому что кроме суда существует еще такая интересная штука, как общественное мнение. И если народ считает чиновника вором, а суд оправдывает его за отсутствием улик, то мы встаем на сторону народа.
– Вот именно, за отсутствием улик.
– Юрий Петрович, мы же с вами не дети, мы же с вами знаем, куда в процессе следствия исчезают улики.
– Значит, по-вашему, любого человека можно безнаказанно назвать убийцей, насильником?
– Если он убийца, насильник, то мы обязаны это сделать.
– Поверьте, Сергей Ефимович, я опытный юрист...
– Мое почтение.
– Спасибо. Так вот, я опытный юрист и смогу довести это дело до суда, – и Гордеев многозначительно уточнил: – До уголовного суда. Впрочем, вы можете связаться с газетой «Весь мир». Вам ваши же коллеги растолкуют...
– Даже так? – шевельнул бровями Буратов.
– Именно. Там люди оказались куда...
– Сговорчивее?
– Мудрее. А вас могут серьезно наказать, уважаемый Сергей Ефимович. Вас и автора статьи. Кстати, мне бы хотелось поговорить с ним на эту тему.
– Вы уже говорите. Поярков – мой псевдоним.
– Я понять никак не могу, Сергей Ефимович. У вас и так проблем навалом. Зачем вам еще одна?
– А что делать? – развел руками Буратов. – Работа такая.
– И вы не боитесь?
– Нет. Скажу больше, я очень хочу, чтобы вы подали в суд на газету и на меня лично. В какой хотите – в уголовный, в трибунал, хоть в суд Линча! Мне все равно. Главное, что будет суд. Вот только я сильно сомневаюсь, что судить будут меня. Неужели вы думаете, что я бы стал печатать факты, не имея на руках задокументированных подтверждений? А, Юрий Петрович?
– У вас есть подтверждения тому, что Кобрин вор?
– Есть.
– И вы можете их предъявить?
– Могу.
– Будьте любезны... Это весьма любопытно...
– На суде.
– Что? – будто бы не расслышал Гордеев.
– Я предъявлю их на суде. И вы многое узнаете о своем клиенте. Впрочем, вы, наверное, и так в курсе всех его деяний.
Гордеев задумался на минуту, после чего изрек:
– Я не верю вам. Вы блефуете.
– Что ж, не стану вас разубеждать... – Буратов поднялся и протянул адвокату руку: – Всего доброго, Юрий Петрович. Встретимся на суде.
– Всего доброго, – формально улыбнулся Гордеев. – Вас вызовут повесткой.
– Буду ждать.
– Я постараюсь, чтобы недолго ждали.
– Уж постарайтесь.
– До скорого свидания.
