Его встреча с обергруппенфюрером Кальтенбруннером состоялась совершенно неожиданно. Скорцени твердо решил, что визит к шефу он отложит назавтра, а возможно, и вообще не будет спешить с ним, полагаясь на то, что начальник полиции безопасности и службы безопасности сам вызовет его, если сочтет необходимым. Но именно в ту минуту, когда Скорцени утвердился в своем решении, неожиданно ожил аппарат внутренней связи, и он услышал резкий, словно зарождавшийся в созвучии напильника и жести, голос Кальтенбруннера:

— Так вы готовы, Скорцени?

— Простите, обергруппенфюрер, к чему? — Отто уже привык к тому, что «фюрер Верхнего Дуная» начинает беседу, не здороваясь и не прибегая ни к каким вступительным пассажам.

— К тому, что через два часа мы вылетаем в Падерборн. Иди, может быть, ваши мысли заняты иными планами?

— В Падерборн? — переспросил Скорцени, чтобы выиграть несколько лишних секунд, и мрачно взглянул на появившегося в кабинете Родля. — А что, собственно, должно произойти в этом самом Падерборне? — Австриец, довольно плохо знавший Германию, он пытался вспомнить хотя бы в какой части рейха, в какой земле находится этот городишко.

— Земля Вестфалия, — по-школярски, вполголоса подсказал ему адъютант.

— Как вас до сих пор не информировали?! — грохотал жестью своего охрипшего голоса Кальтенбруннер. — Вы же приглашаетесь на высший совет ордена СС.

«Господи, — помассажировал свободной рукой лоб Скорцени. — Ну конечно: Падерборн, замок-бург «Вебельс-берг». Ты совершенно забыл… После всех этих Эльб, Сан-та-Маддален, крейсеров и архипелагов!..»

— Это… ваше приглашение? — неуверенно поинтересовался он.

— Рейхсфюрера СС. Вам этого не достаточно? Кстати, участвовать в работе столь высокого совета — большая честь.

— Само собой разумеется. Как думаете, там будет присутствовать сам?..

— Естественно. Попытаетесь пробиться?

— Много неясности в деле Муссолини, господин обергруппенфюрер.

Кальтенбруннер промолчал.

— С Муссолини, говорите? — спросил он таким тоном, словно не знал, сколько людей буквально сжигают себя в эти дни, пытаясь выполнить личный приказ фюрера. — А с ним всегда были неприятности. С самого начала появления дуче в правительственном дворце Рима. Нам давно следовало устранить эту «неясность».

— Очевидно, вы правы, обергруппенфюрер. Но это уже высшая политика. А я — солдат. В операции с Муссолини действительно возникли непредвиденные осложнения. Уж не знаю, смогу ли я вновь встретиться с фюрером, но с рейхсфюрером встретиться просто необходимо. С вашего позволения и с вашей помощью, Эрнст.

Скорцени давно не рисковал обращаться к Кальтенбруннеру по имени. Хотя знакомы они еще по Вене. И оба помнили, что своим появлением в Берлине, в стенах Главного управления имперской безопасности, он, Скорцени, обязан именно Кальтенбруннеру. Гауптштурмфюрер оказался одним из тех австрийцев, которыми поспешил окружить себя обергруппенфюрер, как только стал руководителем СД. Недовольство этим Шелленберга, гестаповского Мюллера, руководителя Третьего управления Отто Олендорфа, Пятого управления — Артура Нэбе и многих других высокопоставленных фюреров СД оказалось настолько откровенным, что Гиммлер вынужден был лично заняться ликвидацией «австрийского нарыва».

Правда, Скорцени при этом все же уцелел. Очевидно, налегать на то, что в Главном управлении имперской безопасности собралось слишком много австрийцев, было опасно даже для Гиммлера. В конце концов все помнили, из какой страны прибыл, зарегистрировавшись в Германии как лицо без гражданства, сам фюрер.

— С моего позволения и с моей помощью, Скорцени, — совершенно некстати рассмеялся Кальтенбруннер. — Жду вас у себя, ангел-хранитель великого дуче.