Почта

Виктория вернулась с опознания сама не своя. Бессараб – несмотря на недавние ссоры и размолвки – так и оставался для нее своим. Смерть Ванечки словно обрезала еще одну нить, соединявшую Викторию с прежней жизнью, полной покоя, удовольствий и, как теперь ясно понимала Вика, счастья.

– Вам почта, Виктория Станиславовна, – приняла из ее рук плащик домработница.

Медянская сухо кивнула и прошла в зал. Присела, понимая, что жизнь изменилась необратимо, сунула в рот карамельку против – или взамен – курения и взяла с журнального столика плотный, цветастый, доставленный международной курьерской службой пакет.

Пробежала глазами адрес, решительно вскрыла и жадно впилась в строчки чужого языка. Прикусила губу, бросила пакет на столик и откинулась в кресле.

– Что с вами, Виктория Станиславовна? – встревожилась домработница.

Медянская посмотрела сквозь нее.

– Сигарет, – хриплым голосом распорядилась она. – Иди, купи мне сигарет. Быстро.