Погоня

Митя пролежал на крыше часа полтора, а то и два и замерз невероятно. Несколько раз он даже впадал в полузабытье, но так и не решился спрыгнуть. А там внизу выводили гостей Алимджана. Фархутдинбеков кричал и ругался. Затем во двор выскочил адвокат Павлов. Затем задержанных стали выпускать. Затем они разъехались. Выехали и милиционеры. А Митя все лежал. Сначала он боялся, что в пустом клубе будет заметен Алимджану, словно голый на площади, а затем снова впал в полуобморочное состояние и только слышал – будто сквозь сон, – как ругается Гарик, а затем и вой. Когда он очнулся – от хлопнувшего где-то сзади резкого звука, – у него затекли руки, спина, ноги, шея и даже голова.

Фадеев с усилием обернулся и увидел, что из окна кабинета Гарика Бестоффа вырывается клуб дыма и тонкий язык огня. Митя кое-как развернулся, но не удержался, покатился к краю кровли, сорвался и с размаху влетел в ветки стоявшего рядом со зданием клуба тополя. Схватился за спасительные побеги, но они не выдерживали тяжести Митиного тела и лопались, рвались и ломались, и на асфальт меж стеной и тополем он плюхнулся совершенно ободранный.

Митя вскочил на ноги, не разбирая дороги помчался прочь от пылающего клуба, выбежал за ворота и вдруг понял, что не помнит, где поставил свой автомобиль. Остановился, чтобы понять, в каком направлении надо бежать, и замер. На зловещем фоне горящего клуба Фадеев отчетливо видел фигуру человека в спортивном костюме с капюшоном, и этот человек, явно излучающий угрозу, двигался прямо к нему. Митя тряхнул головой, чтобы прогнать жуткое наваждение. Но силуэт не исчез, а, наоборот, стал приближаться с удвоенной скоростью.

– Ты кто? Что тебе надо? – закричал Митя и, не дожидаясь ответа незнакомца, развернулся и побежал.

И преследователь просто погнал его – молча и неспешно. Он не догонял Митю, хотя, судя по легким движениям, смог бы сделать это в два-три прыжка. Он просто гнал его, как зайца на охотничьей травле. Преследовал, как охотник настигает раненого волка и ждет, когда тот истечет кровью и, обессилев, рухнет к ногам царя природы.

Фадеев задыхался. Его подпорченные курением легкие разрывались на части, рубашка душила, брюки сковывали и мешали бежать. Модные ботинки наливались свинцом. Он попытался ускориться изо всех сил. Повернул направо, затем еще раз и выбежал на проспект. Судорожно оглянулся и закричал снова:

– Уйди! Пошел прочь! Помогите!!! А-а-а-а-а!

Последний крик, казалось ему, разнесся по всей вселенной. А тень все не отставала. В тусклом свете ночных фонарей преследователь выглядел еще более зловещим, и когда Митя пробегал под очередным фонарем, он вдруг с ужасом увидел, что у этой фигуры нет лица. Голова, туловище, руки, ноги – все было на месте и активно двигалось вслед за Фадеевым. А вот лица не было – вообще. Черный провал. Дырка.

– Не надо… – заплакал Митя.

Но спасения не было. Нога подвернулась, и Митя вдруг почувствовал, что летит. Но не над землей, как часто летают во сне, а вниз, в тартарары. Мгновенный полет, удар… И неописуемое блаженство забытья.