Крыша
Фадеев понятия не имел, как он будет выкручиваться. После такого ответа сумасшедшей певицы говорить с ней было бесполезно, и он со злостью ткнул красную кнопку на своем мобильном.
«И как я все эти предъявы закрою?»
За испорченный день рождения Алимджана, а без нимфетки Айи – главного подарка – вечер обещал быть безнадежно испорченным, ему должны были предъявить все: и Фрост, и Ротман, и сам Алимджан.
«Привезти ее силой?»
Митя облизал губы. Увы, с Айей это не годилось. Именинник, увидя зареванный предмет своего вожделения, мог отреагировать на обидчика как на покусившегося на его гарем – то есть совершенно беспредельно. А потом бы вылезло, что Митя взял за выступление Айи денег со всех… о-о-о… за такое могли и наказать.
«Надо говорить с Гариком…»
Многоопытный Бестофф мог подсказать, как избежать разборок с заказчиками. Митя вздохнул и толкнул дверь в кабинет Гарика. Здесь было подозрительно тихо и безлюдно. Ни охраны, ни хозяина. Все раскрыто, документы разбросаны по столу, следы белого порошка, дымящийся недокуренный бычок в пепельнице.
Митя огляделся. Он еще раз вспомнил слова Кисс о звонившем ей покойнике Шлице, и ему почему-то стало не по себе. Он понимал, что через десять-двадцать минут Алимджан обнаружит, что его недообслужили, с полным на то основанием возмутится и пустит по следам Фадеева своих отборных головорезов. И понятно, кто тогда станет следующим покойником, звонящим с того света…
«Надо валить…»
Бежать в такой ситуации означало порядком потерять в имидже. А уж то, что сорванный заказ ему будут поминать еще лет десять, Митя знал превосходно. Но, с другой стороны, потом, когда страсти поутихнут, отмазаться будет проще.
«Главное, не попасть под раздачу этим вечером…»
Митя и думать не хотел, как выглядит взбешенный Алимджан. Он тихонько отворил окно. Выглянул наружу. Крыша клуба была прямо под окном. Митя осторожно встал на подоконник, перелез через него и потихоньку скользнул на крышу. Присел. Огляделся.
«Блин, видать меня отовсюду, как на ладони…»
Никому не приходило в голову смотреть сюда, вверх, но случись такое – и его обнаружили бы мгновенно. Митя поморщился и лег своим роскошным костюмом прямо на ржавое, с облупившейся краской железо кровли. Стараясь не греметь, пополз вперед, прополз вдоль надстройки до самого дальнего угла и осмотрелся.
Прыгать вниз, на стоянку автомобилей было опасно – асфальт. Но пока он примеривался, как ему перебраться на ближайшее дерево, издалека донеслись звуки приближающейся милицейской сирены. Митя откатился от края и сел, схватившись поудобнее за какой-то металлический кронштейн. Сирена стремительно приближалась, и, наконец, во двор клуба один за другим стали въезжать автобусы ОМОНа. Фадеев охнул и распластался на крыше, силясь слиться с противным грязным кровельным железом. Там внизу происходило нечто жуткое, и он не собирался в этом участвовать – тем более в качестве жертвы.
