Следствие

– Почему вы мне не сказали ничего про ребенка? Я же не знал. А где он, кстати?

Агушин зашагал по кабинету. Он нервничал, так как чувствовал, что упустил какие-то важные подробности. Их знал адвокат, и он уже прошел КПП и поднимался где-то внутри огромного здания следственного комитета.

– А я разве обязана кричать на каждом углу, что у нас со Шлицем есть ребенок? Не думаю… – Медянская, несмотря на вывешенную огромную табличку «Не курить!», без остановки дымила, втягивая в себя сигарету за сигаретой.

– Нет, конечно, это ваше личное дело. Но следствие…

– Мне до вашего следствия нет никакого дела! Даже если вы найдете убийцу, мужа мне не вернуть. – Виктория потушила сигаретку и прикурила следующую.

Агушин повел ноздрями и тоскливо вдохнул табачный дым.

– Виктория Станиславовна, мы стараемся.

– Стараетесь? Вы что, издеваетесь надо мной? Старается он! Я сижу у вас под арестом! Убийца на свободе. Вы проверяете какого-то урода, написавшего полный бред! С ума посходили! – Виктория бросила сигарету, зябко поежилась и закуталась в огромную черную шаль.

В дверь постучали – громко и настойчиво, и тут же вместе с обрывками протестов секретарши в кабинет вошел Павлов.

– Геннадий Дмитриевич, что же у вас такая помощница активная? Не пробиться до вашего тела. Здравствуйте еще раз. Виктория Станиславовна, как вы?

– Нормально. Устала только очень. Время потеряла. – Медянская вздохнула, снова поежилась и натянула шаль сильнее.

Павлов по-хозяйски оглядел кабинет.

– Так. Нам надо переговорить с моей клиенткой. Господин следователь, прошу вас предоставить нам такую возможность.

– А нельзя ли сперва допрос, а потом разговор? Может, он вам вообще не понадобится? – не уступал следователь.

– Нет! Нельзя. Мне необходимо поговорить именно сейчас, – нажимал Павлов.

Адвокат знал, что в следственном комитете пытались культивировать процессуальный педантизм, а не давать свидания с защитником было противозаконно. Медянская из-под челки угрюмо глянула на Агушина и вдруг поняла, что тот сдался. Вот он молча убрал документы со стола в сейф, закрыл сейф на ключ, подхватил какую-то папку, кивнул – как на прощание:

– Общайтесь. Закончите – позовите секретаря. Она меня найдет, – и вышел.

Павлов дождался, когда захлопнется дверь, и тут же приложил палец к губам. Прошептал:

– Тихо! Нас слушают! – Тут же поднялся со стула и подошел к ней вплотную. Наклонился и зашептал на ухо, вдыхая аромат выкуренных сигарет, смешанный с остатками дорогого французского парфюма: – Не волнуйтесь. У них ничего нет. Главное – все отрицайте. Нам надо часок продержаться. Хорошо?

Виктория потянула его за рукав, и теперь настала ее очередь вдыхать какой-то необычный пряно-хвойный аромат.

– Я не знаю, куда дела пистолет. Потеряла где-то. А что делать с заявлением этого хмыря Ротмана? Он же меня топит! Что делать, Павлов?

– Спокойней! Не волнуйтесь. Никакого заявления не будет. Пистолет найдется. Просто расслабьтесь и не говорите ничего конкретного. Вас не было у Ротмана. Пистолет вы сдали, как положено, в органы МВД.

– Но я же ничего… – начала было Виктория, но Павлов приложил палец к губам. Посмотрел на часы:

– Время, Виктория. Надо заканчивать, а то, не дай бог, задержат до утра. Нам это ни к чему. Зовем?

– Угу! – кивнула Вика.

Ей вдруг стало очень спокойно. От адвоката прямо исходили уверенность и спокойствие. Она откинулась на неудобном кресле и снова закурила. Павлов поморщился – не любил табачного дыма, – но открыл дверь и позвал секретаря:

– Девушка, мы готовы! Передайте Геннадию Дмитриевичу.

Не прошло и двух минут, как на пороге появился хозяин. Видимо, был совсем рядом и явно торопился начать допрос. Быстро сел, защелкал компьютерной клавиатурой и объявил:

– Виктория Станиславовна, перед началом допроса сообщаю, что ко мне поступило заявление от гражданина Ротмана. Он обвиняет вас в том, что вы угрожали ему убийством. Размахивали пистолетом. Требовали деньги. Получили какую-то расписку. Вот об этом я и хотел бы с вами побеседовать, Виктория Станиславовна. В присутствии адвоката. Вам ясно?

Медянская пожала плечами и вопросительно посмотрела на Агушина:

– Вполне. Только не понимаю, что за заявление вы все время поминаете?

Павлов ободряюще кашлянул и добавил:

– Позвольте, господин следователь. У меня есть перед началом допроса предложение закончить его, не начиная.

– Что вы себе позволяете? Господин адвокат, не забывайтесь! Вы, может, и защищали Правительство, но только сейчас у вас другой клиент. Вам это известно?

Адвокат кивнул:

– Без сомнений. И все же ознакомьтесь, Геннадий Дмитриевич, да и вы, Виктория, с этим заявлением.

Виктория доверчиво протянула руку, а вот Агушин помрачнел. Опытный следователь, он уже чуял, что его ждет сюрприз. Скорее всего, неприятный.