Телеадвокат
Свой очередной визит к министру строительства и по совместительству давнему приятелю Павлова-старшего Артем нанес без предупреждения, прямо с утра. Возле здания министерства, несмотря на морозы и ветреную зимнюю погоду, дежурили десятка два граждан с рукописными плакатами. Павлов, рассчитывая увидеть среди пикетчиков Стаса, остановился, и его моментально окружили:
– Мы здесь уже неделю стоим!
– Адвокат Павлов, когда вы нам поможете?!
– Артем! Павлов! Защитите наши интересы! – неслось с разных сторон.
Артему было что рассказать и было что спросить, но ни одного активиста среди них он не видел, а чтобы пересказать все заново, требовалось чересчур много времени.
– Друзья, граждане, я иду к министру, – заняв позицию спикера, начал адвокат. – Если вы хотите что-то передать, давайте! Я вручу от вашего имени.
По рядам демонстрантов прокатился вздох разочарования: адвокат Павлов на глазах терял авторитет.
– Я же говорила, он только за огромные деньжищи работает…
– Простого человека некому защищать…
– Олигархов ему подавай…
– Что вы хотите? Он же телеадвокат! Не настоящий…
– Пиарщик глянцевый…
Артем покраснел, стиснул зубы и стремительно поднялся по ступеням в подъезд министерства.
– Здравжелаю, господин Павлов! – насмешливо взял под козырек прекрасно все слышавший охранник.
– И вам не хворать, – процедил Артем.
Теперь он категорически не желал отвлекаться, пока не доберется до кабинета Ковтуна.
«В конце концов, Поклонский в чем-то прав, – думал адвокат, – не девелоперы и тем более не жучковы рулят строительным беспределом в стране, городе и конкретно в моем доме!»
Наперерез ему бросились сразу две крупненькие секретарши:
– К Егору Кузьмичу нельзя! Он на переговорах.
– У него деловое совещание! – в унисон затрубили девушки, загораживая проход.
Остальные посетители с интересом наблюдали за разворачивающейся схваткой.
Артем напустил на себя наивно невинный вид:
– Так он на переговорах или у него совещание? Я не понял, девушки?
Те на секунду опешили и переглянулись, а одной секунды Павлову было более чем достаточно, чтобы отправить спарринг-партнера на татами в глубокий нокаут. Он ловко поднырнул под руку ближайшей девушки и вынырнул уже в тамбуре кабинета Ковтуна. Захлопнул за собой тяжеленную дверь и повернул внутренний замок. Ручка снаружи лихорадочно задергалась, но Павлов уже прошел через следующий министерский шлюз и аккуратно заглянул внутрь. Егор Кузьмич благодушно развалился на диване и, прикрыв глаза, нежно посапывал. Адвокат неслышно подошел вплотную к министру и с минуту разглядывал спящего огромного генерала.
«А ведь когда-то был бравым воякой…»
Павлов усмехнулся и медленно и негромко, постепенно повышая голос, начал читать спонтанно родившийся после контакта с пикетчиками монолог:
– Обманутые дольщики требуют предоставить жилье в срочном и первоочередном порядке. В противном случае они организуют восстание и двинутся на Кремль. С целью предотвращения беспорядков и кровопролития вам, Егор Кузьмич, поручается выделить двести квартир в новом жилом доме и передать гражданам. Срок исполнения – одни сутки. За неисполнение – расстрел! Ррр-растрр-ррел! Пиф-паф!!!
Последнее слово Артем почти выкрикнул, и Ковтун вздрогнул и сквозь сон застонал:
– Господи! Так точно! Никак нет! Есть!
А потом он открыл глаза и растерянно обвел взглядом кабинет. Увидел Артема, взял себя в руки и кивнул:
– Уф-ф-ф! Слушай, Андреич, меня только что расстреляли.
– Да вы что?! Не может быть. Кто же посмел? – недобро усмехнулся адвокат.
– Не пойму. Вроде как сам президент дал поручение, а потом… прости господи… расстрелял… за неисполнение… – Министр задумчиво поскреб коротко стриженный затылок. – А к чему это все?..
– Точно не к добру, – как мог серьезно, чтобы ненароком не рассмеяться, подтвердил Артем. – Президент шутить не любит.
Только сейчас Ковтун окончательно проснулся. Казалось, он нисколько не удивился появлению Павлова и продолжал с ним разговор так, будто лишь на секунду отвлекся.
– Ну, так что у тебя стряслось, Артем?
– Это не у меня, Егор Кузьмич. Это у вас случилось! – с напором начал было Павлов, но министр тут же поднял руку:
– Эй-эй! Ты чего прешь, как танк? Это тебе что, штурм Перекопа? Ты ко мне пришел, можно сказать, домой. Для меня работа – дом. Кабинет – квартира. Так вот и веди себя прилично.
Артем хотел было ответить встречной колкостью, но передумал и просто перешел к делу:
– Вас подставляют, Егор Кузьмич. Вы доверились откровенным жуликам. Они вас используют и прикрываются вашим именем.
– Это кто ж такие? – возмутился Ковтун.
– Да тот же Поклонский.
При упоминании этой фамилии шея министра вздулась и покрылась багровыми пятнами.
– Ну, положим, знаю Игоря Поклонского. А что он тебе? Чего натворил?
– Натворил? Он не школьник, чтобы «натворить». Он скорее наворотил.
– Не цепляйся ты к словам, Артем, – раздраженно отмахнулся Ковтун. – Что там с ним не так?
Артем не без труда подавил вспышку ярости. Он хорошо помнил свой прошлый разговор с министром, а потому чувствовал, что Ковтун знает, на чей дом Поклонский положил глаз. Но теперь в адвокате смешались все чувства, и он уже не твердо понимал, в чем цель его деятельности. Начав со спасения семейной собственности, он успел помочь и несчастным Губкиным, и – пока безрезультатно – вмешаться в судьбу Зойки Звездной, и найти убийцу отца, и защитить, пусть на время, соседку Варвару Штольц… и что теперь? Наказать Жучкова? Остановить Поклонского? Хоть чем-то помочь двум с лишним миллионам обманутых дольщиков – из тех, что так и стоят в бессрочном пикете у совершенно равнодушного к их судьбе министерства?..
– Ну, так что там с Поклонским? – напомнил о себе министр.
Артем посмотрел Ковтуну в глаза:
– Егор Кузьмич, вы ведь все знаете. Вы уже в прошлый раз поняли, что Поклонский посягнул именно на наш дом.
Министр встал с дивана и двинулся к рабочему столу. Забрался в крутящееся кресло и закряхтел:
– Экхе-кхе. При чем здесь Поклонский? Тем более что твой дом, Артем, все равно давно обречен.
– Как так? – не понял адвокат.
– Пойми, есть план…
– Какой еще план?!! – возмутился адвокат.
– А ты не рычи! Не рычи. Садись и слушай. План простой. Градостроительный. Все это место на Арбате должно быть застроено. Жилье вводится в срок до две тысячи пятнадцатого года. Не веришь? Погляди план. Утвержден в восьмидесятом году Советом Министров СССР. Это тебе не хрен собачий. Тогда власть знала, что делает.
– Ага. И коммунизм строила власть ваша, – огрызнулся Павлов.
– Э-э-э! Ну что ты за человек? Да. Если хочешь, мы строили коммунизм. И батя твой, между прочим, тоже строил. За это его Родина и партия двигали. И кем бы ты был, если бы не батя твой? – укоризненно откликнулся министр.
Артем покачал головой:
– Егор Кузьмич, при чем здесь это? Я вам привел факты. А вы мне – сказки про светлое будущее. Только я себя там не очень вижу. Отца моего там уже нет. А если так пойдет, то и мама с горя засохнет. Коммунисты строили на костях хотя бы светлое будущее – для всех! А что строите на наших костях вы?
Артем сидел вполоборота, уже не глядя на министра. Честно сказать, он не совсем понимал, каких решений он ждет от Ковтуна. Определенно в его власти было не только остановить снос дома, но и лишить Поклонского как новых строительных подрядов, так и лицензии. Но вот пойдет ли на это министр?
– Я дам тебе квартиру взамен, – с чувством кивнул Ковтун, снял телефонную трубку и начал набирать по «вертушке» какой-то номер, – шикарную «трешку» в новом элитном доме. И плевать, что твоя была не приватизирована…
Артем, прогоняя наваждение, тряхнул головой.
– Простите, Егор Кузьмич, а откуда вам известно, что квартира не приватизирована?
Взгляд министра дернулся и застыл.
– Откуда? Откуда? Сам же рассказывал…
– Неправда. Я вам этого не говорил, – с напором на слово «этого» перебил Артем.
Министр уставился на Артема, но смотрел он не на него, а в пустоту.
– Говорил… не говорил… какая разница? Ты не понимаешь, сынок, куда лезешь! Это тебе не олигархов спасать. Не шпионов защищать. И даже не с рейдерами бороться. Брось копать, Артем. А то сотрут в порошок, и даже я ничего разрулить не смогу.
Говорить было больше не о чем, и Павлов встал, развернулся и, не прощаясь, вышел.
