Спасатели
Павлов и командир МЧС обговорили основные детали в считаные минуты.
– Дом почти не пострадал, – не отрываясь от заполнения бланка, уверенно зафиксировал офицер.
Артем кинул взгляд на серое лицо Жучкова; тот явно понимал, что для него все кончено.
– Однако, боюсь, даже мое заключение о возможности восстановления вам не поможет, – предупредил Артема полковник, козырнул и протянул копию акта Жучкову.
Павлов перехватил бумагу.
– Спасибо, товарищ полковник. У меня надежнее будет.
Он ловко сложил документ и сунул его во внутренний карман пальто. Начальник жэка, все еще парализованный таким исходом, продолжал пучить глаза и беззвучно шевелить губами.
– Как знаете. Удачи, – попрощался эмчеэсовец и, призывая всех сворачиваться, подал знак подчиненным.
Артем глянул на Жучкова. Тот, пошатываясь, подошел к скамейке и кое-как присел.
– И хватит вам придуриваться! Очнитесь! Ишь, как быстро сдулся!
Начальник жэка впал в настоящий ступор и, похоже, ничего не соображал. Артем встал напротив.
– И даже не рассчитывай, что выпутаешься. По факту смерти Захарова уже возбуждено дело, так что будь готов давать показания. Или, может, покаешься?
Жучков закряхтел и забормотал что-то нечленораздельное – с ним происходило нечто ужасное. Заигравшись в смертельные, в прямом смысле слова, игры и пользуясь своей безнаказанностью, он явно поверил в то, что никто и никогда не раскроет его козней. А вышло-то иначе.
– Ввв-выыы… ннннии-ии-чччеее-ггггооо нннее-ее ззззз-знаааа-ааеее-етее-ее… – с трудом выдавил Жучков.
Артем недобро усмехнулся:
– Мой вам совет, отправляйтесь прямиком в отделение милиции. Или к нашему участковому, Аймалетдинову. Пишите явку с повинной. Чистосердечное признание смягчает наказание, если вы не знаете.
Жучков покачнулся, но Артем вовремя его поддержал за плечо и сунул начальнику жэка в руки копию акта.
– Не сейчас. Сначала поставьте свой автограф, – Артем вложил в обмякшую длань ручку, а когда Жучков расписался, удовлетворенно кивнул, – и словами впишите: СО-ГЛА-СЕН! Вот так. Молодец.
Жучков поднял на своего обвинителя пустые глаза.
– Я не виноват.
– Только что орал как резаный, – презрительно отметил Артем, – а теперь бурчишь, как испорченный клистир. Натворил дел – отвечай. Будь мужиком, Дмитрич!
– Я не виноват, – так же тихо, но уже более внятно ответил Жучков. – Я не приказывал. Я не виновен. Я никого не убивал. Не мог. Не хотел.
Он закрыл лицо руками и застонал, но Павлов уже не мог с ним нянчиться. Тяжелые, определенно присланные для сноса машины уже были разгружены и теперь заводились – одна за другой.
– Виноват, не виноват – решит суд, господин управдом. Мне ваша исповедь не нужна. Лучше пишите заявление. Сбежать вам некуда. Алиби у вас нет. Доказательства против вас.
Жучков что-то забормотал, и это быстрое бормотание практически слилось с рокотом бульдозеров и экскаваторов, а огромная стенобитная машина уже поднимала свой груз-гирю. Адвокат со всех ног припустил к водителю, забрался на платформу и отчаянно забарабанил по желтой кабине.
– Стой!!! Прекратить!!! – пытался перекричать он ревущий агрегат.
Водитель недовольно поморщился и приостановил подъем гири. Открыл дверь и выставил красное обветренное и поросшее щетиной лицо.
– Ну, чего еще? Какие проблемы?
– Проблемы у вас! – Павлов помахал только что составленным актом. – Вот решение о том, что дом не подлежит сносу.
Водитель покачал головой:
– Это не ко мне, вон бригадир. Его это дело. Мое дело маленькое – приказ выполнить. Пока не отменят – буду бить. – Он развел руками и газанул в подтверждение своих намерений.
– Стой! Подожди! Сейчас все решим. Дай пять минут, – взмолился Артем.
Тот пожал плечами:
– Пять дам. Но не больше. У меня план, норма, часы. Премии лишат. А мне сегодня надо его убрать.
«…сегодня надо убрать?» – мысленно повторил сказанное Артем; все его жуткие догадки о злонамеренности происходящего с домом получали подтверждение – одна за другой.
Водитель заглушил двигатель, вылез из кабины, задрал моторный люк и начал ковырять неведомые посторонним механизмы, а Павлов спрыгнул с платформы и быстро огляделся. Жучков уже исчез. Зато чуть дальше лавочки под деревьями стояла группа людей. В центре возвышался крупный седой мужчина без головного убора, и по тому, как к нему обращались остальные, осанке, хмурому выражению лица и толстой крокодиловой папке в руках, в нем угадывался начальник. Артем, не теряя времени, прорвался прямо к нему.
– Здравствуйте! Вы старший?
– Да. Добрый день, – с заметным южным акцентом ответил тот. – Что делает столь уважаемый человек на стройке?
– Спасаю свой дом. Его хотят снести без каких-либо разумных оснований, – начал аргументировать Павлов свое присутствие.
Строитель улыбнулся и начал доставать из папки бумаги – одну за другой.
– Все основания есть. Вот решение. Вот акт. А вот распоряжение…
Артем окинул взглядом «шапки» документов, затем – подписи и вдруг почуял охотничий азарт…
«Поклонский?»
Это была первая фамилия, прямо ведущая на самый верх аферы. В качестве возможного заказчика сноса этот крупный девелопер подходил идеально.
– Подождите, – попросил он строителя, – все эти бумаги не имеют законной силы – вот акт МЧС и начальника нашего жэка.
Он протянул только что подписанную бумагу, и густые черные брови строителя недоуменно поползли вверх:
– Вот как? Хм… это меняет дело.
Сгрудившаяся вокруг бумаг группа замерла, и начальник подвел итог:
– Так, останавливаем снос. Технику на выезд. Одну бригаду – на восстановление подъезда. И через час все у меня на совещании.
Строители моментально разбежались по двору, а начальник снова повернулся к адвокату:
– Извините, Артем, не помню ваше отчество.
– Андреевич, – тихо ответил Артем; дисциплина, которую поддерживал этот незнакомый ему прежде начальник, поразила его.
– Да-да. Артем Андреевич, еще раз мои извинения. Сейчас ребята поправят подъезд, и можете спокойно заселяться. Мы вас больше не потревожим. По крайней мере, пока. Всего наилучшего.
Строитель протянул жесткую сухую руку, Павлов машинально пожал ее и тяжко вздохнул. Он все лучше и лучше понимал, какие чудовищные деньги должны стоять за бумагой, подписанной Игорем Михайловичем Поклонским.
