Книга: Квартира
Назад: Пристав
Дальше: Дед Мороз

Горсуд

Как всегда, у городского суда невозможно было припарковаться. Зима добавила хлопот автолюбителям и уменьшила количество возможных парковок во много раз. Артем, не рискуя, бросил машину возле супермаркета, напротив суда, скрытого за огромным четырехметровым забором, ощетинившимся металлическими копьями и стрелами. Какой-то растерянный солидного вида мужчина в теплом пальто на меховой подкладке уже метался вдоль этого частокола. Он, как и Павлов, оставил автомобиль снаружи и теперь пытался отыскать калитку. Забор был не только высокий, но и очень длинный, поэтому, не зная точно местонахождения ворот для входа посетителей, заблудиться и растеряться было легко. Увидев Артема, человек отчаянно воскликнул:
– Уважаемый! Умоляю, подскажите, где же здесь вход? Я опаздываю на процесс. Прошу вас! – Он жалостливо сложил руки.
– Пойдемте со мной. – Артем махнул рукой в сторону невидимой калитки.
– Ой! Вы меня выручили. Полчаса мотаюсь! – пожаловался попутчик. – Никак не могу вникнуть, в чем идея этого забора? Как вообще туда люди попадают?
– В чем идея? – Артем хитро скосил глаза на своего неожиданного попутчика. – Вы видели, в чем судьи одеты?
– Как в чем? А-а-а? Вы имеете в виду эти мантии? Да-да, видел как-то. Черные такие балахоны. Мне кажется, жутко неудобно. Летом, наверное, жарко? И зимой не согреешься…
– Это точно! – согласился Артем. – Но ведь для чего-то им такие наряды выдают, правда? Так вот, их так наряжают, чтобы каждый судья чувствовал, что он Бэтмен! Летающий супергерой! Так что в такой мантии им ничего не стоит перемахнуть этот забор. Ра-а-аз! И там!
Мужчина приостановился и внимательно оглядел сперва забор, а затем адвоката. Секунду размышлял и широко улыбнулся:
– Понял. Смешно! Забавно! Очень тонко. Бэтмены, да и только, – он двинулся вперед, – и все же забор бестолковый. И явно очень дорогой. Ни в одной стране, где я был – а я поездил в свое время по обмену опытом, – так вот, нигде нет таких заборов!
Павлов, соглашаясь, кивнул, а попутчик тем временем говорил все, что наболело:
– Суды должны быть доступны для граждан, а не отгораживаться от них колючками и железками. Посмотрите, сколько металла перевели?! Сотни две тонн. Арматура, прут стальной – тридцатка. Основа – бетон, фундамент трехметровый, ленточная заливка. Куб примерно по сто долларов. Считайте сами…
Он сыпал и сыпал информацией, выдающей в нем профессионального строителя, но Артем не слушал, а лишь вежливо кивал. Ему сейчас нужно было сосредоточиться на жалобе и деле Звездной, а не выслушивать лекцию о строительстве металлических заборов на бетонном фундаменте.
– Вы, я вижу, специалист по строительству? – Артем пропустил попутчика вперед за угол, и только сейчас стало возможным увидеть среди бесконечной череды металлических пик небольшой прогал, куда заходили одинокие неуверенные посетители. Павлов указал рукой вперед. Мужчина проследил взглядом и восторженно захлопал в ладоши:
– Ура! Кажется, добрались! Но как вы догадались, что я строитель? Хотя я ж сам натрепался. Извините, первая профессия прет из меня. Всю жизнь по стройкам. А на старости пошел вот в юристы. Закончил академию юридическую и теперь вот получил должность. Ну, извините еще раз. И спасибо. Теперь уж я побегу, а то опаздываю. Горю просто. Спасибо. Всего доброго!
Спотыкаясь и поскальзываясь, он побежал к подъезду, а Павлов проверил часы. В запасе оставалось всего несколько минут, но их должно было точно хватить, чтобы добраться в судебный зал вовремя. В кассации дела слушали быстро. Очень быстро. Даже слишком быстро. Попавшему впервые в кассацию гражданину никак было не взять в голову, почему список назначенных процессов выглядит, как телепрограмма. На каждое дело отводилось по десять минут. При этом на одно и то же время назначались сразу несколько слушаний. Вместе с делом гр. З. Звездной были расписаны еще четыре, поэтому зал был забит до отказа людьми. Даже за столом адвокатов восседали уже три коллеги. Напротив пустовал стол прокуроров. Обычно они приходили позже всех, поскольку дежурный представитель гособвинения мог одновременно присутствовать в нескольких процессах. Электронные часы над судейским столом характерно щелкнули часовой стрелкой, что означало: «десять часов ровно», и в тот же миг в зал вошли три строгих судьи мужчины в черных мантиях и свежих подворотничках.
– Прошу всех встать, суд идет!!! – громко вскрикнула секретарь, до этого пытавшаяся состроить глазки адвокату. Нет, не Павлову, а соседствующему с ним юному смуглому и весьма симпатичному пареньку. Артем поднялся вместе со всеми и вздохнул. Раньше внимание всех секретарей приковывал только он. Ныне молодежь наступала по всем фронтам, и на этом тоже…
– Здравствуйте, прошу садиться, – вежливо отозвался немолодой председатель с пышной седой шевелюрой. – Итак, первое дело. Судья-докладчик, прошу вас! – он обратился к соседу справа, мужчине помоложе.
Тот кивнул и открыл свою папку. Пошуршал бумагой и начал монотонно перечислять обстоятельства дела:
– Гражданка Зоя Звездная, выпускница детского интерната номер шестьсот девять, получила однокомнатную квартиру по ордеру номер такой-то. Договор социального найма заключен сразу же по заселении. Номер, дата… – Он переворачивал страницы с закладками. В это время дверь приоткрылась, и в ней показался уже знакомый Павлову мужчина, искавший вход в суд.
– Простите! – он виновато оглядел судей. – Это двести сорок девятый зал?
Председатель наклонил голову:
– Да. Номер на двери. Вы по какому делу?
Павлов мысленно зааплодировал: для прерванного судьи это было удивительно вежливо.
– Я, собственно, от прокуратуры, – пояснил недавний попутчик, – мне поручили выступить по делу некой гражданки Звездной. Извините, я просто первый раз в городском суде. Недавно пришел на работу в прокуратуру города. О!.. – Он увидел Павлова и удивленно замолчал.
Артем тоже подивился такой неожиданной встрече, а еще больше тому, что в прокуратуру после ее разделения на следствие и надзор стали приглашать вполне солидных и уже состоявшихся специалистов, а не только карьерных следователей.
– Так проходите же, прокурор. Нам вас и не хватало, – чуть саркастично обрадовался председательствующий. – А вы, Геннадий Евгеньевич, продолжайте. Прошу!
– Угу! – отозвался судья-докладчик, откашлялся, поворочался, пошелестел бумагой и продолжил: – Гражданка Звездная занимала квартиру двадцать месяцев. За это время накопился долг по оплате коммунальных услуг. Также поступали жалобы соседей. Точнее, одной соседки. Гражданка Малявина участвовала в процессе в качестве третьего лица на стороне истца. Приведенные факты нашли подтверждение в судебном заседании. Представлены акты о разрушении балкона, сантехнического оборудования, лестничной площадки. Заявление о выселении без предоставления жилого помещения подано в установленном порядке, с соблюдением необходимых процессуальных требований. Заявитель – муниципалитет требовал выселения в соответствии с требованиями Жилищного кодекса. Суд первой инстанции удовлетворил иск. Адвокат Павлов в защиту интересов гражданки Звездной направил жалобу. Просит решение отменить и принять новый судебный акт. Признать выселение незаконным. Представлены документы об оплате задолженности по коммуналке и также заключение из Минстроя по указанным в иске разрушениям. Больше никто жалоб не подавал. Все!..
Докладчик захлопнул папку и посмотрел на председателя. Тот кивнул и достал лист с определением суда.
– Так. В судебное заседание приглашены. Заявитель – муниципалитет. Где они? – Он поднял голову и осмотрел зал.
Никто не отзывался, и он снова кивнул:
– Так. Извещены. Повестка вручена. Нет представителей. Значит, без уважительных причин. Третье лицо Малявина?
Он снова поднял взгляд в зал. Толстухи, виденной Павловым на лестнице Арбатского суда, тоже не было. Судья снова что-то черкнул в своем листке.
– Тоже нет. Повестка вручена. О дате и месте извещена. Явки нет. Дальше. Прокуратура…
Он качнул головой опоздавшему прокурору. Тот уже расположился за столом напротив Павлова и почему-то улыбался.
– Да-да. Я здесь, – откликнулся он на призыв судьи.
– Хорошо. Гражданка Звездная извещена. Где она?
– Я! – встал Павлов.
Судья поднял брови.
– М-м-м. Значит, адвокат. Хорошо. Ваша доверительница сама будет участвовать?
– Нет. Я представляю ее интересы и свою жалобу, – сухо ответил Артем. Он уже понимал, что Зойка не придет.
Председатель наклонился по очереди к каждому из судей. Направо, а потом налево. Кивнул адвокату и произнес всем в зал:
– Присаживайтесь. Итак, несмотря на отсутствие заявителя и третьей стороны, суд, совещаясь на месте, определил приступить к слушанью дела. Прошу вас, адвокат. Ваша жалоба – вам слово, – и выразительно посмотрел на часы.
Обычно в кассации давали выступить не более пяти минут. Рекорд адвоката Павлова состоял в двадцати двух минутах. Да и то он случился из-за явной симпатии председательствовавшей дамы, которая не скрывала удовольствия, выслушав его речь. Ну и готовился он действительно хорошо. Не то что сейчас. Трех минут ему было даже много.
Павлов быстро изложил суть жалобы – все, что узнал от Зойки в их единственную проведенную вместе ночь. Процесс был однобоким. Звездной не дали возможности представить свои доказательства, не предложили добровольно погасить долг. Сам по себе долг образовался не по ее вине, а по недосмотру бухгалтерии жэка, которая не сообщила, что в квартире установлен счетчик на воду и газ. Плюс неправильные реквизиты для оплаты. Зойка пыталась пару раз оплатить по ним счета, да сберкасса возвращала платежи. И она просто плюнула в свойственной ей манере на эти проблемы. Сейчас все долги погашены, но квартира для квартиросъемщицы Звездной оказалась недоступна. Приставы слишком скоро исполнили еще даже не вступившее в законную силу решение суда. На основании этих доводов адвокат от имени бывшей детдомовской воспитанницы требовал решение отменить и дело прекратить.
– Спасибо за внимание. У меня все, уважаемые члены судебной коллегии.
Артем сел, и судьи переглянулись. Председательствующий что-то пометил, пошуршал бумагами и сделал жест в сторону прокурора:
– Прошу вас, представитель гособвинения.
– Спасибо. Мне как-то непривычно обвинять. Хотя я в своей прошлой профессии много расследовал строительных аварий, ЧП и прочего, – начал свои рассуждения новоиспеченный прокурор.
– Простите, а вы можете сказать, сколько происшествий вы расследовали за свою строительную практику? – неожиданно перебил его молодой судья.
Председатель укоризненно бросил короткий взгляд на него, но тот продолжал нахально глазеть на прокурора. Такое поведение в принципе считалось недопустимым. Но, как известно, судьям можно практически все, и прокурор должен был отвечать.
– Да точно не помню. Но, вне сомнения, более тысячи.
Зал восторженно ахнул. Такой опытный специалист был редкостью. Молодой судья покраснел. Он явно собирался уязвить начинающего пожилого прокурора.
– Можно продолжать? – спросил прокурор, и председатель кивнул:
– Да-да, конечно!
– Я познакомился с жалобой и делом. Мое мнение – не все соответствует действительности. Есть натяжки. Есть явные нестыковки.
– Простите, – снова выскочил молодой судья, – я вас правильно понял, что жалоба не подлежит удовлетворению, по-вашему?
Он явно рвался поскорее зарубить дело. Двое других судей такой прыти не проявляли и даже вроде были недовольны чрезмерной активностью коллеги, но… молчали.
Прокурор, доброжелательно улыбаясь, замотал головой:
– Нет-нет. Вы не так меня поняли. Я имел в виду решение суда. Как можно на таком акте комиссии строить такое важное решение?! Человека выселяют. За что? За то, что дом старый и разрушается лестничная клетка. Я знаю такой тип домов. Это их хроническая болезнь. Именно лестничные площадки и балконы. Все в точности по учебнику сопромата! Девушка не виновата. Эти соседские жалобы вообще надуманные. А вот заключение специалиста из нашего… извините, из Минстроя очень четкое и точное. Так что, извините, я, видимо, неправильно выразился. Жалобу адвоката, мне кажется, надо удовлетворять.
«Победа…» – мысленно зафиксировал Артем.
После такого емкого выступления добавить что-то было сложно, очень сложно. А главное, заинтересованные в отъеме квартиры лица заранее решили, что дело выиграно, в суд не явились, а потому и надавить на судей не могли. Зойка выигрывала по всем позициям, и это понимали не только Артем и прокурор, но и судьи.
– А девушку надо вселить домой, – подвел последнюю черту прокурор. – Пусть живет. Она и так натерпелась в жизни. – Он вздохнул и добавил: – Я знаю. Сам в детдоме был после сталинских репрессий.
Сзади всхлипнули, и прокурор, судья, Артем, а затем и все присутствующие повернули головы к дверям. У входа в зал заседаний яростно растирала непрошеные слезы Зойка Звездная.
Назад: Пристав
Дальше: Дед Мороз