Ускользнул
Ремезов сменил бег на шаг. Его лицо, посеченное осколками, болело, перед глазами, лишенными очков, все расплывалось, в боку кололо от перенапряжения, но он упорно двигался вперед. Морг находился в самом конце правого крыла. Похоже, нежданные гости туда пока еще не добрались. Там есть одна крошечная, почти незаметная дверь. Код замка знал только он. Даже этот заплывший хряк Коробов не был в курсе насчет потайного выхода из больницы.
Мысли Михаила Викторовича метались, словно напуганные рыбки в аквариуме. Он старался мыслить рационально, но это не очень у него получалось.
Неужели конец всему? Безмятежной жизни, невероятно прибыльному бизнесу?
Словно в ответ на этот вопрос в мозгу Ремезова сверкнула всего одна фамилия: «Павлов», и его зубы заскрежетали в бессильной ярости. Он ничего не пожалел бы, лишь бы оказаться с этим адвокатом в операционной, конечно, при условии, что тот окажется обездвижен, а ему будет предоставлена полная свобода действий. Вот тогда Михаил Викторович весьма доходчиво объяснил бы этому самовлюбленному павлину, кто в доме хозяин.
Ну да ладно, всему свое время.
Ремезов никогда никому не прощал обид. Даже в школе, будучи совсем ребенком, Михаил всегда помнил, с кем и когда у него возник конфликт, чтобы спустя дни, а то и недели в подходящий момент сделать бросок и ужалить врага в самое слабое место.
Он не простит Павлову этого поражения. От мысли о том, что все происшедшее явилось следствием подлых происков этого проклятого адвоката, пальцы Ремезова с силой сжимались в кулаки, на ладонях оставались красные вмятины от ногтей.
Наконец он оказался в морге. Охраны там не было. Из-за сработавшего сигнала тревоги вся она потянулась к главному корпусу.
Ремезов быстрым шагом миновал трехъярусные контейнеры, в которых хранились трупы, прошел в самый конец помещения. Он с трудом отодвинул высокий шкаф и увидел металлический люк. Михаил набрал на замке нужную комбинацию цифр, после чего открыл дверцу и брезгливо вдохнул затхлый прохладный воздух, заполняющий тоннель.
Лаз был узким, и Ремезов почему-то подумал, что Коробов точно застрял бы в нем. Он вспомнил мультфильм про Винни-Пуха, и эта мысль его рассмешила. Михаил закрыл за собой люк и пополз вперед.
Через несколько минут ржавая дверь трансформаторной подстанции, расположенной в ста метрах от клиники, чуть приоткрылась. Ремезов выглянул наружу. Кругом царила тишина.
«Вот было бы смеху, если бы на дверь кто-то повесил замок! – подумал он. – Тогда ты, уважаемый Михаил Викторович Ремезов, всю оставшуюся жизнь провел бы как крот, в подземном лазе и этой заброшенной будке, питаясь червями и жуками. Возможно, эту невзрачную постройку скоро вообще снесут напрочь. Ну и ладно. Свою функцию она уже выполнила».
Михаил Викторович отряхнулся и быстрым шагом направился к шоссе.
Спустя какое-то время ему удалось поймать частника. Тот удовлетворился предложенной суммой и посадил его в автомобиль, делая вид, что ему совершенно нет дела до мятого и окровавленного костюма пассажира.
«К Назе! – подумал Ремезов. – О том, чтобы ехать домой, не может быть и речи. Там меня сразу возьмут еще тепленьким. Остается надеяться, что до Назы правоохранители пока еще не добрались».
Водитель искоса поглядывал на его мятый костюм и хмурое лицо в кровавых разводах, но не задавал никаких вопросов.
Михаил Викторович равнодушно глядел на зарождающийся рассвет, а в голове у него зрел дерзкий план. Наза должна ему некую сумму, пусть и небольшую, но тем не менее. Кое-какие сбережения у него хранились в международных банках. Он мог воспользоваться этими деньгами в любой стране Европы. Заграничный паспорт у него всегда с собой. Куда поехать – тоже не проблема.
«Здесь масса хороших людей, и все они мои знакомые», – вспомнил он фразу Остапа Бендера и не смог сдержать улыбки. Ничего-ничего. Все будет в ажуре. Нужно только умыться и сменить костюм.
Пока сокращалось расстояние между пыльной «девяткой» и домом, где проживала Наза Амирова, Павлов размышлял, куда мог податься Ремезов.
– Уже оповещены все посты ГИБДД, – сообщил Соломин, только что беседовавший с дежурным по Москве.
– Его машина здесь, Юра. Он не дурак, хоть и истерик, – размышлял вслух Артем. – Если Мишенька и решит сделать ноги, то сядет к частнику. Его, конечно, опознать легко будет. У него вся рожа в свежих порезах. Нужно в аэропорты и на вокзалы ориентировки дать и официально объявить в розыск. Уверен, он вообще решит залечь на дно, но не здесь, а за рубежом. По крайней мере на время. – Павлов поразмыслил и добавил: – А может, стоит навестить некую даму? Я имею в виду Назу Валерьевну Амирову. Ремезов к ней неравнодушен, я это заметил.
Соломин посмотрел на друга.
– Ты думаешь?..
– Да.