Победа

Охрана особенно не сопротивлялась. Увидев подъехавшие наряды полиции, старший смены машинально нажал тревожную кнопку и беспрепятственно впустил полицейских внутрь. Он попробовал по мобильнику известить Ремезова о внезапном вторжении, но крупный мужчина спортивного телосложения молча забрал у него телефон.

«Не говори никому, не надо», – красноречиво вещали его холодные глаза.

На цокольный этаж, где проводились операции, сотрудников полиции провела Марина Игоревна, напуганная едва ли не до смерти. Она открыла им дверь и попыталась улизнуть, но здание клиники уже было оцеплено. Весь персонал больницы постепенно собирался в регистратуре.

В одном из коридоров Соломин увидел Артема с девушкой. Павлов как раз только что победно закончил бой с охранником. Он увидел Юрия, переступил через секьюрити, скорчившегося на полу, и чуть ли не бегом направился к другу. Они обнялись. Алла устало прислонилась к стене и улыбалась сквозь слезы.

– Нашли парня? – сразу спросил Павлов. – Он жив?

– Как говорится, мы едва успели на отходящий поезд, – ответил Юрий. – Если бы… впрочем, пошли, сам увидишь.

Они вернулись по коридору назад, свернули налево и вскоре очутились у операционного отделения. Павлов вошел внутрь. Цепкий взгляд сразу оценил обстановку – застывшее, худое лицо Владимира, скальпель, судорожно прижатый к груди. Лезвие лишь слегка надрезало кожу, но Артем сразу понял, что парень не в себе. Адвокат мягко опустил руку на дрожащую кисть молодого человека.

Владимир скосил взгляд на незнакомого человека. Его губы дрожали, все тело бил озноб.

– Кто вы? – заикаясь, спросил он.

– Володя, я от твоей мамы, Вероники Сергеевны. Она ждет тебя, парень, – как можно спокойнее сказал Павлов. – Разожми пальцы. Прошу тебя.

– Мама, – выдохнул Владимир, и его рука безвольно опустилась.

Скальпель упал на пол и тихо звякнул. Юноша закрыл глаза и беспомощно опустился на операционный стол.

– Выводите всех наверх! – распорядился Дорофеев. – Звоните в городскую прокуратуру. Никого не выпускать!

Следователь был явно потрясен тем, что увидел в этом заведении. Он пытался маскировать свое нервное состояние отдачей команд, как нужных, так и совершенно бесполезных. Дежурный прокурор Москвы давно был оповещен и уже делал все, что от него требовалось. Выйти незамеченным из здания клиники и вовсе казалось невозможным. К больнице дополнительно подтянулась группа быстрого реагирования местного отдела полиции, вызванная Соломиным, которая тут же рассредоточилась по периметру здания.

– Найдите какую-нибудь одежду! – крикнул Артем и принялся вызывать «Скорую».

После разговора с диспетчером его взор устремился на Джеймса.

– Он под наркозом, – испуганно проблеял врач, все это время находившийся рядом с ним, и Павлов сразу узнал американский акцент.

– Так это он должен был получить новое сердце? – спросил он и сказал Марфину: – Вы можете снять маску. Она вам больше не нужна.

Американский доктор выполнил его распоряжение.

– Да уж, дядя, – вполголоса сказал Павлов, глядя на Джеймса, спящего под наркозом. – Тебя ждет неприятный сюрприз, когда ты проснешься. Если это вообще случится.

В операционную заглянул Юрий и сообщил:

– Коробов нашелся. Бился головой об дверь, но в остальном цел и невредим.

– Где Ремезов? – спросил Павлов.

– Ищут. Никуда не денется.

Павлов взглянул на Владимира и заявил:

– Если крысу загоняют в угол, то она будет защищаться до последнего.

Когда он вышел наружу, к нему шагнула Алла и тихо сказала:

– Не хочу, чтобы ты уходил.

Артем обнял девушку и проговорил:

– Да я и сам не уйду, пока ты не покормишь меня. Жутко хочу есть! – Павлов улыбнулся, и Алла крепко прижалась к нему.