Многие открытия, связанные с работой мозга, совершаются случайно. Именно так, случайно, ученые наткнулись на первые ключи к проблеме наркозависимости. В 1954 году психолог Джеймс Олдс и докторант Питер Милнер из Университета Макгилла в Монреале изучали поведение крыс, вживляя электроды в их мозг. Они хотели выделить область, которая отвечает за обучаемость, но у одного животного электрод оказался в другом участке мозга. К удивлению ученых, полученный результат был даже интереснее, чем предполагаемый: крыса постоянно возвращалась в тот угол клетки, где получила небольшой электрический разряд в мозг. Пораженные исследователи обнаружили, что таким образом могут управлять мышью, словно с помощью современного джойстика: после разрядов она все время шла в один и тот же угол. На следующий день картина повторилась. Было ясно, что крыса ожидала электрической стимуляции, причем это желание было столь велико, что она не замечала даже еду, оставленную в другом углу клетки.

В знаменитом продолжении этого эксперимента Олдс и Милнер соорудили рычаг, с помощью которого крыса могла самостоятельно давать себе электрические разряды. Поняв, что нажатие на рычаг приводит к стимулирующему разряду, крыса нажимала на него с частотой один раз в пять секунд, пока ученые не выключили питание электроцепи. Затем животное снова несколько раз нажало на рычаг и, не добившись желаемого, быстро уснуло.

Участок мозга, куда попал введенный Олдсом и Милнером электрод, тесно связан с прилежащим ядром, или центром вознаграждения (иногда называемым центром удовольствия), и с тех пор он стал объектом пристального изучения ученых в контексте наркозависимости. Это важный узел в системе памяти, как я писал в , и так же важен он в формировании пристрастий. Центр удовольствия обеспечивает мозгу необходимую мотивацию, чтобы освоить те элементы поведения, которые доставляют нам вещи приятные, необходимые или желаемые. То, от чего люди становятся зависимыми: алкоголь, кофеин, никотин, наркотики, секс, углеводы, азартные и компьютерные игры, покупательская истерия и хождение «по лезвию ножа», – все приводит к взрыву выработки дофамина в центре удовольствия. В качестве иллюстрации мощи наркотиков можно привести такой пример: если секс увеличивает содержание дофамина в мозге на 50–100 % по сравнению с нормой, то кокаин повышает этот уровень на 300–800 %.

Центр удовольствия называют еще и центром ожидания удовольствия, а это позволяет предположить, что наркозависимые, по существу, ищут приятных ощущений. И хотя удовольствие – первичный мотив, толкающий попробовать наркотик или попытать счастья в азартной игре, не совсем правильно представлять людей с различными пристрастиями как чистых гедонистов, то есть делающих все исключительно ради удовольствия и наслаждения. Никто не получает счастья от какой бы то ни было зависимости. Изучая, как работает дофамин «главным курьером» в системе вознаграждения, ученые вывели различия между тем, что человеку нравится и чего ему хочется. «Нравится – это имеющийся опыт удовольствия, в противовес мотивационному состоянию хочется, которое подразумевает желание работать за удовольствие, – говорит Терри Робинсон, специалист по поведенческой психологии из Мичиганского университета. – Дофамин участвует в создании ощущения хочется, но не имеет отношения к созданию эмоции нравится».

Центр удовольствия – участок мозга, где СДВГ и синдром зависимости накладываются друг на друга. Это объясняет, почему они оба расстраивают у человека системы мотивации, самоконтроля и памяти. Не случайно почти половина пациентов с СДВГ одновременно страдают от различного рода пристрастий. Это знание изменило подход ученых к самой проблеме.

Они пришли к выводу, что главное в работе центра удовольствия не собственно удовольствие, а значимость входящего импульса и его мотивационная способность. Под значимостью понимается верховенство одного импульса над другими. Сигналы удовольствия и боли заставляют дофамин устремляться к прилежащему телу, чтобы возбудить в нас внимание, необходимое для действий, которые направлены на выживание. У начинающего наркомана излишек дофамина «обманывает» мозг, заставляя его думать, что наркотик – вопрос жизни и смерти. «Наркотики воздействуют на базовые системы мозга, которые эволюционировали, чтобы поддерживать наше выживание, – говорит Робинсон. – Но они активизируют эти системы таким образом, как природа не планировала».

Дофамин создает в центре удовольствия лишь интерес к наркотику и стремление его получить. А зависимость делают серьезной проблемой те структурные изменения, которые наркотики вызывают в мозге. Сегодня ученые считают наркоманию хронической болезнью, потому что она программирует в мозге человека воспоминания, вызывающие его рефлекторное поведение. Такие же изменения происходят при любом пристрастии, в том числе азартных играх, переедании и т. д.

Как только вознаграждение привлекает внимание мозга, префронтальная кора отправляет в гиппокамп команду запомнить ситуацию и ощущения от нее в ярких красках. Если это сочная еда, которой вы не в силах противостоять, например жареные крылышки, мозг связывает запах с изображением бородки полковника Сандерса и видом красно-белого бумажного ведерка. Эти импульсы становятся значимыми и встраиваются в паутину ваших ассоциаций. И каждый раз, когда вы проезжаете мимо ресторана KFC, синаптические окончания в соответствующей нейронной цепи становятся сильнее и «впитывают» другие импульсы. Так формируются привычки.

Обычно, когда мы осваиваем что-то и привыкаем к этому, нейронные связи в мозге стабилизируются и уровень дофамина снижается. Однако при зависимости, особенно наркотической, с каждым употреблением в организм выбрасывается дополнительное количество дофамина, что еще сильнее закрепляет в памяти связанные с этим воспоминания и отбрасывает в сторону другие, «несущественные» импульсы. Эксперименты на животных показывают, что некоторые наркотические вещества вызывают разрастание и укрепление ответвлений в нейронах прилежащего тела, делая более прочными синаптические связи между ними. Эти изменения способны существовать многие месяцы и даже годы после прекращения употребления. Именно поэтому рецидивы наркозависимости происходят так часто. Подобного рода адаптационные процессы в мозге человека создают порочный круг, когда базальные ядра начинают работать «на автопилоте» и префронтальная кора теряет способность управлять вашими действиями, даже если вы и сознаете их пагубность.

Одна из важнейших «зон ответственности» префронтальной коры – сравнение степени возможных рисков, связанных с получением того или иного вознаграждения, и принятие решения, ограничивать ли действия, которые могут причинить вред человеку. Например, наркоманы не сознательно делают неправильный выбор, а просто утрачивают способность контролировать свое поведение, становящееся рефлекторным. Из экспериментов на животных и наблюдений за людьми мы знаем, что кокаин, например, повреждает нервные клетки в префронтальной коре и даже уменьшает объем серого вещества. Исследования мозга человека с помощью МРТ показывают, что наша префронтальная кора полностью развивается только после 20 лет. Этим, по-видимому, и объясняется, что большинство молодых людей, экспериментирующих с наркотиками, становятся наркоманами в юности или ранней молодости, когда сдерживающие функции мозга еще не вполне сформировались.