— Геронда, зачем в греческой грамматике упразднили ударения?

— Сейчас, как люди не могут ничего потерпеть и всем швыряются, так и буквы не могут ничего потерпеть — ни острых, ни облеченных ударений! Буквы стали похожи на людей: они скачут во весь опор и не ставят за собой даже точки.

На каком же языке пишут некоторые! В одном современном переводе Нового Завета я прочитал: "Я позвал своего сына из Египта"? Брат ты мой, да разве так можно! Священное не отделяется от несвященного. Они пишут так якобы для того, чтобы "выровнять" язык, привести его к единообразию. Но какой человек, будь он даже из самой глухой деревни, не понял бы, что значит "Из Еги́пта воззва́х Сы́на Моего́"? А однажды на Святой Горе во время чтения в трапезной какого-то святого отца в переводе на новогреческий я услышал, что слова "хлеб", "вино", "Божественное Причащение" были заменены на современные приземленные словечки, употребляющиеся в расхожем быту. Но такие слова не годятся [для передачи священных понятий]! Разве можно? Кто из греков не знает, что такое "Артос" и "Инос"?

— Геронда, говорят, что греческий шрифт собираются заменить на латинский.

— Не волнуйся, этого не произойдет. Не пройдет у них этот номер. К счастью, Бог извлекает добро даже из кривого и злого. А иначе мы бы пропали. Предание, язык не погибли даже в то время, когда все письменные памятники были рукописными, когда не было ни ксероксов, ни иных технических приспособлений. Так что же, разве они погибнут сейчас, когда появилось столько технических средств? Нет, предание и язык не погибнут — как бы ни старались их погубить. Посмотрите на греков-переселенцев из России — как они сохранили свои обычаи! Они знали понтийский язык, и это им помогло. Таким образом они сохранили у себя предание. Но они уехали из России, чтобы найти свободу, несмотря на то, что какая-то малая свобода была дана им и там, в России. Если бы они не уехали, то жили бы как птичка, которую выпустили из клетки и оставили свободно летать по комнате. Разве в комнате эта птичка не тосковала бы? А представьте, каково было несчастным понтийцам раньше!

Есть и такие, кто хочет создать новый язык. Однако греческий язык имеет "язык" от огненных языков Святой Пятидесятницы. Никакой другой язык не может передать догматы нашей веры. А поэтому, по Промыслу Божию, Ветхий Завет был переведен семьюдесятью толковниками на греческий язык и Евангелие тоже было написано на греческом. Если кто-то, не зная древнегреческого языка, занимается догматикой, то он может впасть в заблуждение. А мы убрали древнегреческий язык из школьной программы! Пройдет еще немного времени, и в наши университеты станут приезжать немцы, чтобы учить нас древнегреческому. Тогда, став сперва посмешищем, наши интеллигенты по достоинству оценят значение древнегреческого языка и скажут: "Гляди-ка, значит, не зря Церковь сохранила древнегреческий!"

Наш православный народ стремятся уничтожить. Понимаете, что это значит? Быть сегодня православным народом — это великое дело. Прежде у нас была философия. Святая Екатерина заградила уста философов, основываясь на философии. Философы приуготовили дорогу для христианства. Евангелие было написано на греческом языке и распространено в мире. Потом греки просветили славян. То, что существует Эллада, некоторым очень мешает. "Она, — говорят эти люди, — наносит нам вред. Нужно ее уничтожить".

— Геронда, Вы часто говорите, что сегодня все стремятся разложить. И систему образования тоже?

— Да. Разве вы не видите, что происходит? Разве это школы? Разве то, что преподают сегодня детям, это наш язык? Разве это наша история? Ну а в Богословии, можно подумать, дела обстоят лучше? Безбожнику с богословским дипломом разрешают преподавать Закон Божий. Но при этом не проверяют, чему он учит детей — Закону Божию или безбожию. "Уволить его, — говорят те, кто за это отвечает, — мы не можем". А вот если филолог захочет преподавать математику, разрешат ли ему это?

А другой выпускник богословского факультета не разрешает людям причащаться, чтобы они не заразились СПИДом. Это "богослов" из тех, кто поступил на богословский факультет не по призванию, а "по разнарядке" компьютера. Такое знание — это не знание Бога. "Произошло дитя священные науки", — говорили в старину, потому что ученье было тогда священным делом. А сейчас видишь, как профессор богословия не верует в Бога, хулит перед студентами Пророков, но от преподавания его не отстраняют. Но, господин хороший, что ты забыл на богословском факультете? Каких богословов ты вырастишь?

А какое влияние оказали на нас протестанты, католики? Насколько же глубоко проник в католичество безбожный дух! Мало-помалу католики хотят умалить Святых. "Святая Екатерина, — говорят они, — не была великой святой: ее отец был, так себе, — мелкий царек. Святитель Николай был незначительным святым. Великомученик Георгий — миф, Архангела Михаила не существовало — было просто явление Божие. То же самое относится и к Архангелу Гавриилу". Потом они скажут, что Христос не Бог, что Он просто был великим Учителем. Затем дойдут до того, что Бога станут называть некой силой, а потом заявят, что Бог — это природа. Столько очевиднейших сверхъестественных событий, столько Пророков и пророчеств, столько живых чудес, но, несмотря на все это, некоторые из православных доходят до того, что верят подобным глупостям.

Как-то ко мне пришел один молодой человек, чтобы взять благословение на учебу в Италии. Он собирался изучать там литургику и писать диссертацию. "В своем ли ты уме? — спросил я его. — Собрался ехать к иезуитам писать диссертацию и еще пришел ко мне за благословением? Да они не знают, что творится у них самих! Ведь там преподают униаты, иезуиты и не знаю кто еще!" В отношении учебы нашей молодёжи за границей надо быть внимательными во всех отношениях. Потому что происходит следующее: наши студенты едут на учебу в Англию, Францию, другие западные страны, заражаются европейскими микробами, а потом пишут какую-нибудь диссертацию. К примеру, они изучают греческих отцов в переводах на западноевропейские языки. Но западные переводчики — либо будучи не в силах правильно передать смысл подлинника, либо от лукавства — добавили в святоотеческие сочинения собственные неправые мнения. И вот наши православные ученые, выучившись иностранным языкам, набираются на Западе этих иностранных микробов и переносят их сюда. А потом еще учат этим болезням других. Конечно, если человек внимателен, то он легко отличит золото от подделки.

— Геронда, некоторые воцерковленные ребята, не поступив в университет здесь, в Греции, едут учиться заграницу и теряют веру.

— А я вот скажу об этом кое-каким своим знакомым. Попрошу их открыть в Греции еще пару университетов, чтобы наша молодежь не уезжала за границу. Пусть учатся здесь. А то и дети разлагаются, и родителям затраты, и столько денег уходит в карман чужому дяде.

Молодым, которые едут учиться за границу, я всегда говорю так: "Поезжайте, раз вам этого хочется. Но будьте внимательны, чтобы не потерять свою веру. Приобретайте за границей одни лишь знания. И самое главное: не забудьте потом вернуться на Родину. Эллада ждет вас. Ваш долг ей помочь. Ваше место здесь — рядом со своими соотечественниками, чтобы они не были вынуждены мучиться, ища по заграницам врача или специалиста в какой-то области науки. Будьте внимательны, чтобы ваше сердце не охладело. Европейцы — народ холодный. Да и в Америке — в ней можно материально разбогатеть, но духовно разориться".

— Геронда, а какой же вред наносят забастовки учителей! Дети по целому месяцу не ходят в школу и слоняются по улицам.

— Я говорю учителям, чтобы они никогда не устраивали забастовок, кроме случаев, когда нужно, к примеру, протестовать против планов упразднить Закон Божий, отменить молитву перед уроками, убрать с греческого знамени крест или сделать что-то подобное этому. В этом случае учителям нужно протестовать. Но не в других случаях, иначе в чем провинились дети, которые сидят без уроков?

— То есть, Геронда, сформировавшаяся система образования принесет много зла?

— Теперь души многих детей будут искалечены этой системой, но ведь и Благий Бог не будет судить их формально. Он испытает, в каком состоянии они находились бы, если бы не попали под дурное влияние, если бы им не сделали этого зла. Однако и нам нужно много молиться за несчастных детей, чтобы Бог вмешался и помог им, чтобы они не искалечились духовно, но обладали крепким духовным здоровьем и стяжали добродетели.

Какие только глупости ни рассказывают сегодня в школах детям! Теорию Дарвина и тому подобную чушь... Те, кто учат детей всем этим глупостям, сами в них не верят. Однако они морочат детям головы, чтобы привить им эту заразу и увести их от Церкви. Как-то один такой "ученый" начал рассказывать мне свои сказки: "Допустим, что в составе земли имеются различные ингредиенты и микроорганизмы, использовав которые, Бог создал человеческую особь..." — "То есть, — говорю, — если бы всего этого не было, то Бог не смог бы создать человека? Вот ведь какое мудреное дело, подумать только!" — "Но если предположить, — продолжал он свои рассуждения, — что Он, взяв обезьяну, довел ее до совершенства?" — "Хорошо, — ответил я, — разве Бог не мог создать Свое совершенное творение — человека — сразу, без обезьяны? Ведь созданию человека Он посвятил целый творческий день! Или сперва Ему надо было подобрать запчасти? Почитай о творении человека в пророчестве Иова, которое мы слушаем в храме на утрени Великого Четверга. Все эти басни про обезьяну не принимает сегодня даже наука. Сколько лет прошло с тех пор, как люди слетали на Луну? А? А обезьяны за все годы своей "эволюции" не дошли даже до того, чтобы разок прокатиться на коньках. Я уже не говорю о том, чтобы обезьяна изобрела велосипед и проехалась на нем. Ты когда-нибудь видал мартышку на коньках? Другое дело, если ты, человек, возьмешь обезьяну, отведешь ее на каток и при помощи дрессировки выучишь кататься". — "Да, — не мог угомониться мой собеседник, — но если высказать следующее предположение, которое является..." — "Да не высказывай ты, — говорю, — никаких предположений. Молчи себе и все. Это будет надежнее всего".

Ту же самую теорию эволюции преподавал один университетский профессор. Однажды я ему сказал: "Если ухаживать за фасолью, то она постепенно станет просто более хорошей фасолью. Баклажан от ухода за ним станет более хорошим баклажаном. Обезьяна, если ты будешь ее кормить и окружать заботой, станет лучшей обезьяной. Человеком она стать не может. Если негр будет жить в холодных странах и не выходить на солнце, то цвет его кожи чуть изменится. Но негром он быть не перестанет". А если задуматься еще и о том, что от человека, от Владычицы нашей Пресвятой Богородицы, родился Христос! То есть что же: по теории эволюции получается, что предком Христа была обезьяна? Какое богохульство! Но сторонники этой теории не понимают, что они богохульствуют. Они швыряют камень и, не глядя на то, сколько голов этим камнем будет разбито, хвалятся: "Я бросил камень дальше других". Сегодня занимаются как раз этим — восхищаются тем, кто бросит камень дальше других. Но о том, сколько будет разбито голов у тех, на кого он упадет, такие люди не думают.

— Геронда, некоторые считают, что с помощью подобных теорий можно добиться того, что марксисты станут ближе к Церкви.

— Вначале марксисты, может быть, и станут ближе к Церкви, но потом "в партийном порядке вольются в ее ряды". И тогда они будут определять, когда идти в храм, а когда нет, когда делать одно, когда другое. Станут всем управлять, а в конце концов скажут: "А кто вам сказал, что есть Бог? Бога нет. Вас обманывают попы". Таким вот образом марксисты используют сторонников теории эволюции для того, чтобы добиться своего. А те этого не понимают. Марксисты, по-доброму расположенные, и без теории эволюции приходят в Церковь, каются, исповедуются. А те, кто по-доброму нерасположен, все равно не изменятся.

Когда я был маленьким, как же помогало мне то, что я ходил в Церковь! В начальных классах у нас был очень хороший учитель. Он тоже нам помогал, разучивал с нами национальные греческие песни и церковные песнопения. По воскресеньям мы пели в Церкви Великое Славословие, "Моли́твами Богоро́дицы...", "Свя́ты́й Бо́же", Херувимскую песнь.

— И девочки тоже пели?

— Да, все дети пели вместе. Раньше церковь была возле школы, и мы играли вокруг нее на церковном дворе. По праздникам учителя водили нас в церковь, даже во время уроков. Учитель предпочитал потерять какой-нибудь учебный час, чтобы дети помолились на службе. Так дети учились, освящались, становились ягнятками. Один из наших учителей был евреем, но Закону Божию он нас не учил, преподавать Закон Божий приходила другая учительница. Однако, даже будучи евреем, этот учитель водил нас до храма. А потом все дети смирненько и тихонечко стояли на службе.

И вот сегодня детей уводят от Церкви, и я вижу, как они ожесточились. Ведь в Церкви они становятся тихими, добрыми детьми, потому что в Церкви ребенок приемлет благословение Божие, освящается. Теперь детям не разрешают ходить в церковь, чтобы они не "попали под духовное влияние", но при этом от всякой чуши их не защищают. И не только не защищают, но еще и учат разной галиматье. Да неужели непонятно, что дети, попади они действительно под "духовное влияние", в конечном счете, не будут бесчинствовать, станут благоразумными, прилежными в учебе детьми, а не такими угорелыми, какие они сейчас. А повзрослев, дети, живущие в Церкви, станут сознательными гражданами своего Отечества. Они не будут связываться с дурными компаниями, с наркотиками, не превратятся в ни на что не годных людей. Разве все названное выше не есть достаточное условие для того, чтобы они выросли порядочными людьми? Неужели те, кто уводят их от Церкви, станут отрицать даже это? Неужели им на это наплевать?

Но сегодня их цель — увести детей от Церкви. Детей отравляют, заражают различными теориями, расшатывают их веру. Им препятствуют в добром, чтобы сделать их не годными ни на что. Их разрушают с малых лет. И естественно, что из ягняток дети превращаются в юных козлищ. Потом они начинают ужасать своими выходками родителей, учителей и тех, по чьей указке они себя так ведут. Дети переворачивают все вверх дном — митингуют, захватывают школы, отказываются посещать занятия. Но в конце концов придут в разум и те, кто подталкивает детей ко злу, — когда развращенные ими дети дойдут до того, что начнут вспарывать своим злым учителям животы.

Я вижу, что нередко не только выпускники средней школы, но даже выпускники университета выводят какие-то каракули, делают орфографические ошибки. Мы, закончив одну начальную школу, таких ошибок не делали. Сейчас более-менее грамотны только студенты филологических и юридических факультетов. На других факультетах даже писать без ошибок не умеют. А в старое время школа-восьмилетка была почти как...

— Как университет, Геронда!

— Да уж, если в начальной школе дети приобретали столько знаний, что говорить о восьмилетке! А сегодня детей загружают и заваливают целой кучей всякого мусора. Их перекармливают науками, но при этом оставляют пустой другую чашу весов — духовную. В школах детей прежде всего должны учить страху Божию. Малые дети учат английский, французский, немецкий — а древнегреческого не учат. Занимаются музыкой, еще чем-то, пятым, десятым... Но чему надо учиться в первую очередь? Сейчас учатся только буквам да цифрам, а тому, что необходимо знать об Отечестве, — самому главному, — не учатся. Ни патриотическим песням, ничему подобному.

Останови какого-нибудь современного ребенка и спроси: "В какой области находится твоя деревня? Сколько в ней жителей?" Он не сможет тебе ответить. "Я, — подумает он, — пойду на автостанцию, сяду в автобус и он привезет меня в мою деревню. А уж где она, моя деревня, это должен знать кондуктор. Я ему скажу, что еду в такую-то деревню, заплачу за билет, и автобус довезет меня до места". Мы в начальной школе знали всю карту мира как свои пять пальцев. Ученик начальной школы должен был знать назубок названия городов всех стран с населением свыше пятисот тысяч жителей. Кроме того, надо было запомнить, какие реки в этих странах самые длинные, какие самые широкие, какие занимают второе место, как называются самые высокие в мире горы и многое подобное этому. А уж про Грецию и говорить нечего! А в нынешние времена! Мне приходилось встречать не только маленьких детей, но и взрослых людей — студентов, которые не знают, сколько жителей в городе, где они учатся. Я спросил одного студента, какая самая высокая гора в Греции. Он не смог ответить. Какая самая большая река? Молчание. Какая самая маленькая? Молчание. Студент — и ничего не знал о своей Родине! А потом, когда придут наши "друзья", наши "добрые соседи" и скажут: "Это не ваша, а наша Родина", то он им ответит: "Да, вы правы, так оно и есть". Вам это понятно? Мы катимся к этому. Однако если спросить современных детей о футболе или телевидении, то увидишь, что они знают всех и вся до последней запятой.

Зато дети, которые приехали из Албании — Северного Эпира, умеют читать и писать. Спрашиваешь их: "Где же вы научились грамоте?" — и они отвечают: "В тюрьмах". Эти несчастные тюрьмы превратили в школы. А наши греческие дети школы превратили в тюрьмы. Они позахватывали школы и позакрывались изнутри. Нынешние дети, особенно в подростковом возрасте, доведены до одурения — особенно в средних и старших классах. В университетах юные более зрелы, к тому же университетские лекции они посещают, когда хотят.

Но вместо того, чтобы принять необходимые меры в отношении системы образования, ее все портят и портят. И ведь искажают-то все больше духовное. Вот послушайте-ка молитву из хрестоматии для чтения в начальной школе: "О, Дева Мария, Твой Малыш — самый прекрасный в мире!" Ох, до чего же мы докатились! Что учили дети в школе раньше и что они учат сейчас:

"Моя козочка-коза,

Не бодайся, егоза.

Покорми своих козлят,

Сосуночков-дьяволят...

... чтобы дали молочка

Твоим маленьким внучкам,

Рогатеньким ребяткам,

Козляткам-дьяволяткам"

Мыслимое ли дело — учить малых детей таким отвратительным гадостям! Но они делают это специально — чтобы приучить детей к диаволу и таким образом сатанистам легче было бы делать свое дело. Да прострет Бог свою руку, потому что сегодня дети не получают помощи, чтобы измениться к лучшему, но становятся бесноватыми.

Дети получают знания таким образом, что при этом они совсем не учатся работать головой. Поэтому они и не шевелят мозгами. Но коли мозги не шевелятся, то они полны туманной мглы. Вот изобретатели — те мозгами шевелили. Имея перед собой какую-то проблему, они думали, как ее решить. А сегодня большинство смотрит, что написано в инструкции. Люди остаются на этом уровне: все цифры да номера, а больше ничего. "Это винт номер один, этот болт номер два"... А если какой-нибудь винтик не полезет в какую-нибудь дырку и машина не заработает, то сразу зовут инженера. Не соображают, что надо взять напильничек, чуточку расточить отверстие и винт в него пройдет. А если отверстие, наоборот, чересчур большое, то надо взять какой-нибудь кусочек изоляции, обмотать им винт и он не будет болтаться. Нет, чуть что, так сразу: "Давай вызовем инженера". Что тут скажешь? Телевидение, другие современные технические средства оболванили человека. Даже умные люди становятся, в конце концов, как магнитофонные кассеты: [что на них записали, то они и воспроизводят]. То есть я хочу подчеркнуть, что человек должен работать мозгами. В этом вся основа. Ведь не шевеля мозгами, он может сегодня что-то выучить, но завтра перепутает это с чем-то еще. Поэтому задача в том, чтобы мозг человека сам что-то производил, сам находил решения. Мозг, который сам ничего не производит, — мозг недоразвитый.

— Геронда, иногда педагогам в школах создают больше всего трудностей [не ученики, а] их собственные коллеги.

— В нашу эпоху человеку, который хочет правильно вести себя в кругу своих коллег, необходимо многое рассуждение и просвещение. Требуется много благоразумия и божественного просвещения в каждом отдельном случае. Иногда даже не нужно показывать другим, что ты верующий, но вести себя тихо и рассказывать сослуживцам о вере больше не словами, а примером своей настоящей православной жизни. Так человек поможет другим, не раздражая их. А особенно в педагогической среде: там некоторые проблемы подобны опухоли — иногда доброкачественной, а иногда и злокачественной. Подходя к какой-то проблеме, основываясь на логике, мы вместо добра наделаем много зла. Если опухоль злокачественна, то после хирургического вмешательства начнутся метастазы. Поэтому такую опухоль лучше аккуратно прижечь.

— Геронда, педагогам, которые хотят сделать что-то хорошее, бывает нелегко, потому что они связаны, ограничены в возможностях.

— Если человек хочет, то он всегда сможет найти способ сделать что-то хорошее. Те, кто хотел, находили такую возможность даже при безбожных режимах. Так что же, не могут найти ее здесь? Один грек поехал как-то в Болгарию (еще при безбожном режиме) и возле одной школы стал раздавать детям крестики. Однако его заметил какой-то коммунист, стоявший неподалеку. Учительница, видя что за ними наблюдает этот коммунист, стала отбирать у детей крестики, ругая их за то, что они их взяли. Но когда безбожник ушел, учительница сама раздала крестики ребятишкам. Видишь, как учительница сумела избежать конфликтов и с законом, и с Богом?

А греки-учителя в Малой Азии? Сколько дали они народу в те трудные годы! А всё потому, что они трудились от сердца, болели за дело, имели благоговение, жертвовали собой. А насколько мудро вел себя в Фарасах Святой Арсений Каппадокийский! Приготовив помещение для школы, он вместо того, чтобы поставить парты, постелил на пол мохнатые козьи и овечьи шкуры. Стоя на этих шкурах на коленях, дети слушали урок. Поступая так мудро, Святой Арсений не раздражал турок. Даже заставая детей во время занятий, турки думали, что те молятся. А когда Святой Арсений хотел вывести учеников отдохнуть на природу, он отводил их на свой участок, который был как сад, якобы на работу — и говорил: "Если заметите турка, то начинайте работать, что-нибудь делать. Ломайте ветки на деревьях, чтобы он подумал, что вы очищаете сад". Так они, бедные, и делали. Ведь если бы турки догадались, что Святой вывел детей на природу, то у него были бы большие неприятности. Самая настоящая тайная школа! А когда турок уходил, дети опять принимались за игры. И летом, во время каникул, Святой Арсений тоже собирал детей у себя — чтобы они не отвыкали от учебы и не забывали, чему он их учил.

— Геронда, а для чего Святой Арсений писал на уроках по-турецки, но греческими буквами?

— Для того, чтобы турецкий язык дети тоже знали и могли жить среди турок. И кроме того, если бы турки уличили Святого в том, что он учит детей читать, и увидели греческие буквы, то, услышав, как он читает по-турецки, они бы успокоились. Так что и дети учились, и турки не волновались. Все, что было присуще самому Святому Арсению — бескомпромиссное отношение к Православию, благоговение — он передавал своим ученикам.

Поэтому я и говорю, что если человек хочет, то он может делать детям добро — где бы ни оказался. Как-то мне в руки попала прекрасная книга о Северном Эпире, которую написала одна побывавшая там учительница. Да одна такая учительница стоит пятисот мужчин! Как же умело она обращалась с албанскими идеологами! Она разбила их в пух и прах. Вот молодчина!

Настоящий учитель — великое дело, особенно в наши дни. Дети — они как чистые магнитофонные кассеты. На них могут быть записаны или похабные песни или дивные византийские песнопения. Дело учителя священно. На учителе лежит великая ответственность, и если он будет внимателен, то может получить от Бога великую мзду. Его долг — стараться научить детей страху Божию. Педагоги должны находить способы доводить до детей какие-то знания о Боге и об Отечестве. Пусть они сеют семя. Не видят, как оно прорастают? Ничего. Ничто не проходит бесследно — придет время и семя прорастет.

И пусть они всегда ведут себя с детьми по-доброму, со снисхождением, с любовью. Пусть стараются разбудить в детях любочестие. Ребенок хочет любви, тепла. Многие дети совершенно лишены этого у себя дома. Если учителя полюбят детей, то и дети их тоже полюбят. И тогда учителям будет легче делать свое дело. Наш учитель, когда мы шалили, мог высечь нас прутом. Но он любил детей, и дети его тоже любили. Своих детей у этого человека не было, и он очень любил детей.

Поэтому достойны похвал те родители, которые, рождая много детей, становятся многодетными отцами и матерями, но еще больших похвал достойны те настоящие педагоги, которые возрождают великое множество детей и становятся "премногодетными" отцами и матерями. Они дают обществу возрожденных людей, и таким образом общество становится лучше.