Глава 7

После восхода солнца сигнальщики «Аскольда», держащегося в авангарде, заметили милях в трёх справа по курсу «Новик», идущий на норд-вест в сопровождении двух отрядов истребителей. Пару минут спустя фон Эссен также обнаружил эскадру, и, недолго думая, повернул на соединение с броненосцами. К этому времени на мостике «Цесаревича» собрались все – от генерал-адъютанта до вахтенного офицера корабля.

– Наверное, хорошо, что мы не пересеклись в темноте с «Новиком», – негромко заметил Старк. – Иначе не избежали бы хлопот с опознанием своих же миноносцев.

– Согласен с вами, Оскар Викторович, – поглазев на двойной строй истребителей, наместник опустил бинокль. – Хорошо идут, слаженно.

– Ваше высокопревосходительство столь часто объявляли ночные учения, что офицерам было бы стыдно ударить в грязь лицом, – польстил начальник эскадры.

– Нет, это вы, Оскар Викторович, донесли до личного состава мысль о скорой войне, и именно ваш организаторский талант способствовал приобретению офицерами опыта ночных походов, – Алексеев тотчас вернул обратно сомнительный комплимент.

Сблизившись с эскадрой, «Новик» лёг на параллельный курс, идя в одном кабельтове от «Цесаревича». Капитан 2-го ранга фон Эссен доложил семафором о ходе поиска противника, завершившегося, к сожалению, совершенно безрезультатно. Тем временем все десять истребителей оттянулись к хвосту колонны, заняв места по обоим траверзам крейсеров Рейценштейна.

– Ваше высокопревосходительство, получен запрос с «Баяна», – прочитав принесённую вестовым радиограмму, доложил командир броненосца. – Капитан первого ранга Вирен просит телеграфировать ему координаты эскадры.

– Неужели Роберт Николаевич заблудился? Днём, в двух десятках миль от Порт-Артура? – удивлённо вскинул брови наместник. Стоявшие на мостике офицеры вежливо заулыбались шутке высокого начальства. – Иван Константинович, голубчик, телеграфируйте и заодно пошлите запрос насчёт того японца в Тахэ. Может, хоть Вирену повезло с поиском врага.

– Я не думаю, что Вирен на пару с опытнейшим Стемманом могли заплутать в местных водах, – негромко заметил Старк. – Скорее всего, дело в чём-то другом.

– Чего тут гадать, Оскар Викторович, скоро мы и сами обо всём узнаем, – генерал-адъютант погладил бороду. – Наверное, нам не стоило посылать в Тахэ сразу оба крейсера, за глаза хватило бы и одного «Богатыря».

– Ну, я вообще бы ограничился парой миноносцев, – произнёс вице-адмирал. – Либо послал бы «Боярина» – осмотреть побережье, поискать обломки.

Вялотекущую беседу высокопоставленных особ прервала новая телеграмма с «Баяна». Капитан 1-го ранга Вирен сообщил, что обнаружил корабли противника, указав местоположение, курс и скорость японского отряда. Судя по координатам, враг находился в двух десятках миль от эскадры, и медлительные русские броненосцы не имели никаких шансов догнать более быстроходных японцев.

Тем не менее радиограмма Вирена взбодрила штаб наместника и командный состав «Цесаревича». Чуть погодя Алексеев приказал изменить курс на пару румбов и передать новость семафором на все корабли эскадры. Затем генерал-адъютант отдал приказ «Новику» и «Боярину» с двумя отрядами истребителей выдвигаться вперёд на поиск японцев в десятке миль на носовых курсовых углах.

Следующая радиограмма Вирена поставила все точки над «i»: крейсера обнаружили на подступах к Порт-Артуру весь японский флот или, по крайней мере, его ударную часть. В телеграмме указывались координаты, курс и скорость вражеских броненосцев, идущих единой кильватерной колонной.

Алексеев, Старк, Григорович и Эбергард сразу же склонились над картой, производя расчеты, прикидывая возможные маневры японцев и эскадры, подсчитывая общее соотношение сил. Ни у наместника, ни у вице-адмирала не имелось в наличии никакого плана боя, но оба командующих не унывали. За последние полгода наместник смог заразить почти весь личный состав флота своей оптимистичной уверенностью в неминуемой победе русского оружия. Многие матросы и офицеры считали, что, случись война, японцы тотчас покажут корму, а может даже, сразу же поднимут белые флаги.

Первым обнаружил японцев «Новик». Полюбовавшись на поднявшееся над горизонтом длинное облако дыма, капитан 2-го ранга фон Эссен приказал пятёрке истребителей 1-го отряда издалека следить за противником, а сам отвернул, чтобы скрыть крейсер в туманной дымке. Учитывая важность информации, Николай Оттович принял решение рискнуть и воспользоваться беспроволочным телеграфом для связи с начальством.

Как выяснилось уже после войны, японцы сразу же засекли радиопереговоры русских, но до определённого момента полагали, что в море находятся лишь порт-артурские крейсера и истребители. Поэтому когда вице-адмиралу Того доложили о появлении на юге русских миноносцев, командующий Объединённым флотом приказал 3-му боевому отряду парировать возможную атаку противника. Изменив курс, четвёрка крейсеров контр-адмирала Девы вышла из общего строя и пошла на сближение с русскими истребителями.

Получив доклад с «Новика», генерал-адъютант призадумался. Японский флот шёл на шестнадцати узлах, тогда как старые русские броненосцы могли выдать такую же скорость лишь на очень короткое время. Максимально оптимальной скоростью эскадры считалась четырнадцатиузловая, в самом крайнем случае – пятнадцать узлов, да и то на очень короткое время и с сильным напряжением котлов и механизмов. Как ни крути, но врага никак не получалось перехватить до подхода к внешнему рейду Порт-Артура.

«…Подойдя к крепости, японцам придётся иметь дело с береговыми батареями на Электрическом утёсе и на Тигровом полуострове, – слушая Григоровича и глядя на карту, размышлял наместник. – Если пушкари не проспят, точнее, если Греве, Стессель и Белый не подведут, то самураям придётся ой как несладко. Да и Стемман с Виреном подсобят, даже если им придётся уводить свои крейсера на внутренний рейд…»

– Поворачиваем на шесть румбов влево, господа, и берём курс на Ляотешань, – принял решение Алексеев. – Иван Константинович, телеграфируйте на «Аскольд» мой приказ: пусть Грамматчиков возьмёт под свою команду «Новика», а затем отвлечёт японцев.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, – отозвался капитан 1-го ранга Григорович, кивком головы подзывая к себе вестового.

– Ваше высокопревосходительство, а давайте отправим вперёд отряд Рейценштейна, – ткнув пальцем в карту, предложил вице-адмирал Старк. – Крейсера Николая Карловича смогут дать узлов семнадцать, а если повезёт – и все восемнадцать, и первыми вступят в бой с япошками. А тут и мы подоспеем.

– Если Вирен не ошибся, Оскар Викторович, то в голове японской колонны идут их броненосцы, новейшие, заметьте, английской постройки, – объяснил расклад сил наместник. – «Микаса» или «Асахи» разгромят отряд Рейценштейна, нисколько не запыхавшись. Мы не станем зазря рисковать Николаем Карловичем и тремя нашими крейсерами.

– Мы можем поставить «богинь» и «Варяга» в авангард колонны. Японцы поначалу обнаружат лишь три этих крейсера и не сразу рассмотрят наши броненосцы, – заметил капитан 1-го ранга Эбергард. – Как только враг откроет огонь, Рейценштейн сразу же отвернёт и выйдет из-под обстрела.

– Хм, неплохая идея, Андрей Августович, – пригладил бороду генерал-адъютант. – Иван Константинович, передайте на «Палладу»: пусть Рейценштейн даёт полный ход, и поспешит в голову колонны. Когда «Паллада» будет в зоне прямой видимости, передайте ратьером план боя. Авось, господа, и обманем японцев.

Примерно в десять сорок утра сигнальщики «Читосе» – флагмана контр-адмирала Девы – обнаружили слева по курсу два новых дыма. Замеченные ранее русские миноносцы почти исчезли на горизонте, видимо не испытывая желания связываться с японским отрядом.

Вскоре дымы материализовались в пару крейсеров, опознанные как «Новик» и «Аскольд». Оба корабля шли к берегам Ляодуна, сближаясь с японцами на пересекающемся курсе. Контр-адмирал Дева сразу же телеграфировал командующему Объединённым флотом о появлении новой лёгкой добычи, а сам повернул, стремясь навязать врагу бой.

Русские отвернули раньше, чем японский отряд вышел на дистанцию открытия огня. При этом противник вновь воспользовался беспроволочным телеграфом, передав в эфир зашифрованное сообщение. Понимая, что догнать более быстроходные «Новик» и «Аскольд» практически нереально, Дева Сигенори вновь изменил курс, следуя на зюйд-вест.

Подойдя к внешнему рейду Порт-Артура, вице-адмирал Того с удивлением обнаружил под Золотой горой всего лишь два русских крейсера – ранее убежавшие от него «Баян» и «Богатырь». Кроме них у самой оконечности Тигрового полуострова стояло два гражданских парохода, три канонерские лодки и ещё какое-то полузатопленное судно. В проходе виднелся уходящий на внутренний рейд трёхтрубный корабль, издалека смахивающий на крейсер. Внутри гавани просматривались, скорее, угадывались, несколько мачт, возможно, принадлежащих военным кораблям.

В одиннадцать двадцать пять утра, пытаясь накрыть отходящие в гавань русские канонерки, «Микаса» открыл огонь главным калибром по внутреннему рейду, с дистанции в сорок пять кабельтовых. Следом за флагманом огонь открыли ещё пять японских броненосцев, обстреливая гавань, город, а также беря на прицел оба русских крейсера. Спустя пару минут к обстрелу подключились все шесть броненосных крейсеров вице-адмирала Камимуры, и «Баян» с «Богатырём» исчезли за целой стеной всплесков.

Русские ответили буквально через пару минут, и ответили неожиданно. Береговые батареи дали свой первый залп почти одновременно, видимо, повинуясь централизованно отданной команде. Вокруг флагмана Того и идущего ему в кильватер «Асахи» тотчас поднялись многочисленные султаны воды.

Со вторым залпом русских береговых батарей последовали первые попадания: десятидюймовая болванка навылет прошила одну из дымовых труб броненосца. Затем в корабль угодил шальной снаряд какого-то неопознанного калибра, пробил верхнюю палубу бака, повредил носовую казематную трёхдюймовку левого борта и, так и не разорвавшись, шлёпнулся в море.

Бой разгорался. Третье попадание пришлось в главный броневой пояс: 152-мм снаряд разорвался у самого миделя корабля. «Асахи» также получил русские «гостинцы»: на шканцах броненосца вспыхнул небольшой пожар, который, впрочем, был быстро потушен.

Рассматривая в бинокль с мостика своего флагмана русские позиции, вице-адмирал Того быстро пришёл к выводу, что его корабли не в состоянии подавить вражеские орудия. Как это часто случалось, расположенные на возвышенностях береговые батареи имели определённое тактическое преимущество перед флотом. К тому же плотность огня с берега наводила на мысль о том, что в дуэли участвуют и русские броненосцы, ведя огонь с внутреннего рейда крепости.

Спустя десять минут после начала боя сигнальщики «Микасы» доложили об обнаружении нескольких русских кораблей, спешащих к Порт-Артуру. Головным шёл какой-то трёхтрубный крейсер – чуть позднее в нём опознали «Боярин», – за ним шла пара-тройка трёхтрубных крейсеров, вокруг которых вовсю дымили не менее десятка истребителей. Долгое время сигнальщики не могли определить, сколько вообще русских кораблей в зоне видимости, так как враг несколько раз изменил курс, видимо, надеясь обойти расположившийся на внешнем рейде крепости японский флот.

Бой с береговыми батареями продолжался с переменным успехом. Над внутренним рейдом Порт-Артура поднимался большой столб чёрного дыма, у берега горел полузатопленный русский пароход, ещё один выбросился на отмель у Тигрового полуострова.

После ряда попаданий с крейсеров Камимуры на «Баяне» вспыхнул довольно сильный пожар. Выписывая зигзаги, чтобы сбить врагу прицел, корабль направился к Электрическому утёсу, под прикрытие береговой артиллерии. Получил свою долю взрывчатого железа и «Богатырь» – этот крейсер имел небольшой крен на правый борт и пожар в средней части корпуса, пожиравший штатные плавсредства.

Ответным огнём русские корабли и береговые батареи почти снесли среднюю дымовую трубу на «Иватэ», заклинили кормовую башню на «Адзуме», и… всё. Остальные повреждения японских броненосных крейсеров можно было считать несущественными. Из броненосцев наиболее сильно пострадали «Микаса», «Асахи» и «Фудзи». На последнем вышла из строя носовая башня главного калибра, а «Асахи» продолжал притягивать к себе снаряды, явно предназначенные флагману.

Упомянутый же флагман снова получил попадание крупнокалиберным снарядом, разрыв которого перебил часть расчёта одной из казематных шестидюймовок. Позднее, на примере этого попадания, японские офицеры с удивлением отметили минимальное осколочно-фугасное воздействие вражеских снарядов столь крупного калибра.

Сделав вывод, что бой с береговыми батареями затянется, Того отдал приказ Камимуре догнать и уничтожить русские крейсера, чтобы те потихоньку не удрали куда-нибудь подальше. А пятнадцать минут спустя поступила шокирующая радиограмма от контр-адмирала Девы: затеяв вялую перестрелку с «Новиком» и «Аскольдом», 3-й боевой отряд обнаружил прямо по курсу несколько вражеских броненосцев. Русские на всех парах шли в сторону Ляотешаня, вокруг их головных кораблей сновали многочисленные истребители.

Прочитав радиограмму Девы, командующий Объединённым флотом пришёл в тихую ярость. Северные варвары обдурили его как мальчишку, причём сделали это дважды. Сначала они тайно вывели все боеспособные корабли в море, проболтались там весь остаток ночи, а затем чуть не загнали его, Того Хэйхатиро, в очень простую ловушку.

Чтобы понять замысел адмирала Старка, хватило одного беглого взгляда на карту – русские хотели зажать японский флот между своими броненосцами и береговыми батареями, а затем спокойно расстрелять перекрёстным огнём. Он, Того, желая разделаться с этими чёртовыми порт-артурскими пушками, совершенно напрасно приблизился к берегу на двадцать кабельтовых. Словно в подтверждение мыслей японского адмирала в «Микасу» угодил очередной вражеский снаряд: 254-мм «гостинец» уничтожил одну из офицерских кают.

– Ваше высокопревосходительство, пришла радиограмма с наблюдательного поста на Ляотешане, – капитан 1-го ранга Григорович протянул наместнику бланк с текстом.

– Гляньте, Оскар Викторович, что написал лейтенант Дукельский, – прочитав радиограмму, генерал-адъютант передал бланк Старку. – То-то мы никак не поймём, что у японцев за построение такое. А тут и их курс, и скорость имеются.

Стоявшие на мостике «Цесаревича» адмиралы и офицеры вот уже битых десять минут разглядывали вражеский флот, споря о странностях японского строя. Пришедшая с наблюдательного поста на Ляотешане радиограмма разрешила все догадки и сомнения: японцы повернули на зюйд-ост двумя параллельными кильватерными колоннами, причём их броненосцы оказались между своими же крейсерами и берегом.

Причиной столь странного построения противника стал приказ вице-адмирала Того, отданный 2-му боевому отряду – напасть на якобы возвращавшиеся в Порт-Артур русские крейсера. Исполняя повеление своего командующего, вице-адмирал Камимура совершил последовательный поворот и лёг на сближение с отрядом Рейценштейна. Пришедшая чуть позднее радиограмма Девы открыла адмиралу Того глаза на истинное положение вещей и заставила начать немедленный отход от русской крепости.

По стечению обстоятельств между кораблями 1-го боевого отряда и подходящей с моря русской эскадрой оказалась шестёрка японских же броненосных крейсеров. Удручённый своей столь грубой тактической ошибкой командующий Объединённым флотом и не подозревал, что на мостике «Цесаревича» нервничают не меньше него самого.

– Евгений Иванович, если мы не изменим курс, то нам придётся сойтись лоб в лоб с обоими вражескими отрядами, – опуская бинокль, взволнованным тоном произнёс Старк. – У японцев, напомню, двойное превосходство в кораблях линии.

– Я сам прекрасно всё вижу, Оскар Викторович, – отозвался Алексеев, продолжая наблюдать за противником. – Иван Константинович, поднимите-ка сигнал: поворот на три румба вправо. А затем телеграфируйте Рейценштейну – пусть тот немедленно отворачивает со своими крейсерами на ост. Флажный сигнал Николай Карлович, наверное, не разглядит в таком дыму. Разойдёмся с врагом на контркурсе.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, – кивнув, командир броненосца отошёл чуть в сторону, отдавая соответствующие распоряжения подчинённым.

– Евгений Иванович, а что мы станем делать, если японские броненосцы повернут на ост и обрежут нам курс? – спустя какое-то время поинтересовался начальник эскадры.

– Этого не произойдёт, дорогой мой Оскар Викторович, – усмехнувшись, погладил свою бороду наместник. – Адмирал Того Хэйхатиро храбр и умён, учился в Англии, постигал военно-морскую науку на примерах Коллингвуда и Нельсона. Повернув строго на ост, Того вновь попадёт под огонь наших береговых орудий. Десятидюймовки с Золотой горы понаделают новых дырок в японских кораблях, а мы, в свою очередь, вновь сманеврируем и проскочим к крепости под берегом. При любом раскладе самураи останутся с носом.

Генерал-адъютант оказался полностью прав. Меньше всего японский командующий хотел сейчас повернуть обратно и ещё раз пройтись под огнём береговых батарей противника. Четыре попадания в «Микасу» и столько же в «Асахи» свидетельствовали о неплохой подготовке русских артиллеристов. Видимо, боги всё же хранили сынов Страны восходящего солнца, так как ни один вражеский снаряд не нанёс каких-нибудь весьма серьёзных повреждений. На «Фудзи» вскоре исправили горизонтальную наводку носовой башни, и броненосец вновь был готов к бою на все сто процентов.

С другой стороны, совершив тактическую ошибку, Того никак не мог первым вступить в бой с русской эскадрой. Единственное, что смог придумать японский адмирал – скорректировать курс и увеличить ход своего отряда до шестнадцати узлов, чтобы быстрее выйти из зоны поражения береговой артиллерии.

Корабли Камимуры и Рейценштейна разделяло всего шестьдесят кабельтовых, когда на «Палладе» подняли сигнал: поворот восемь румбов на ост «все вдруг». Четвёрка крейсеров – в голове отряда шёл «Боярин» – разом отвернула в сторону, освобождая акваторию для боя линейных сил.

Отдадим должное вице-адмиралу Камимуре – он быстро сообразил, что его крейсера оказались между 1-м боевым отрядом и русскими броненосцами, и ему предстоит столкновение с более сильным противником. Теоретически командующий Второй эскадрой мог совершить поворот влево, сделав «crossing the T», но русские легко могли бы парировать этот маневр аналогичным поворотом, разойдясь с врагом без выстрела. Если бы противник, наоборот, повернул вправо, желая принять бой на параллельных курсах, то скупое зимнее солнце стало бы светить в глаза японским наводчикам. Несмотря на численное превосходство сынов Страны восходящего солнца, их корабли стали бы для врага очень хорошей мишенью.

Кроме всего прочего, имелся один важный психологический фактор: уйдя из-под Порт-Артура без хорошего боя с менее сильной русской эскадрой, японцы как бы признавали превосходство северных варваров в смелости и тактической хитрости. Для адмиралов Того и Камимуры это означало бы серьёзный подрыв их авторитета и репутации, чего нельзя было допустить ни в коем случае.

«Идзумо» дал первый залп с сорока пяти кабельтовых, целясь по «Цесаревичу». Пять минут спустя флагман Камимуры перенёс огонь на идущий концевым «Пересвет» и продолжал обстрел этого броненосца до самого конца первой фазы боя.

Остальные японские крейсера разобрали цели довольно-таки бестолково, постоянно перенося огонь с одного корабля противника на другой. Не исключено, что здесь определённую роль сыграл тот факт, что в русском строю сразу четыре броненосца шли под адмиральскими флагами. Видимо, командиры японских крейсеров посчитали это военной хитростью, призванной ввести их в заблуждение, поэтому стреляли преимущественно по головному и концевому кораблям эскадры.

– Ваше высокопревосходительство, враг открыл огонь! – возбуждённо воскликнул начальник эскадры. – С такой-то дистанции!

– Пора бы и нам ответить, – выразительно посмотрел на Григоровича наместник. – Иван Константинович, голубчик, повелите стрелять по супостату.

– С превеликим удовольствием, ваше высокопревосходительство, – отозвался капитан 1-го ранга, давным-давно готовый к такому обороту событий. – Лейтенант Ненюков, огонь!

После недолгой пристрелки в пару-тройку снарядов броненосец содрогнулся от полного бортового залпа. Из стволов носовой башни главного калибра выплеснуло буро-жёлтое облако кордитного дыма. Грохот орудий безжалостно ударил по барабанным перепонкам всех стоявших на мостике «Цесаревича». Следом за флагманом открыл огонь идущий в кильватере «Петропавловск», за ним и остальные мателоты.

В полукабельтове от левого борта корабля взметнулись султаны разрывов, ещё три или четыре снаряда упали в море за кормой. Секунд десять спустя прилетела следующая порция вражеских «гостинцев», близкий взрыв окатил морской водой сигнальщика, над головой адмиралов просвистели первые осколки. Очередной залп лёг перелётом, взметнув султаны разрывов по правому борту броненосца.

– Кхм… Господа, не пора ли нам перебраться в боевую рубку? – потоптавшись на месте, Алексеев обернулся к Старку, Григоровичу и остальным офицерам. – Нечего здесь бравировать своей храбростью, в данном случае больше похожей на глупость. Мы не имеем права быть убитыми в первом же бою, погибнуть храбро, но бестолково. Уходим в рубку, господа, и без разговоров.

Пока командный состав эскадры и корабля спускался в боевую рубку, «Цесаревич» получил первое попадание: 152-мм снаряд угодил в спардек. Затем последовало следующее попадание, и ещё, и ещё. Артиллерия броненосца вела ответный огонь, после первых залпов взяв на прицел третий крейсер в колонне врага – им оказался «Якумо». Под конец этой фазы боя «Цесаревич» минут пять обстреливал уже концевой, «Иватэ», засадив тому в корму увесистый двенадцатидюймовый «гостинец».

Сближаясь, а затем и расходясь на контркурсе с общей скоростью в тридцать узлов, противники расстреливали друг друга с максимальной скорострельностью своих пушек. В отличие от японцев, русские корабли вели более сосредоточенный огонь, и к тому же более точный. Неожиданно сказалось преимущество русских броненосцев в артиллерии и присутствие на них парочки адмиралов, склонных к самостоятельным решениям.

Приняв предложение наместника, и подняв флаг на «Петропавловске», адмирал Макаров поначалу не понимал сути странного маневрирования в ночном море, больше похожего на топтание на месте. Когда же эскадра легла на курс, ведущий обратно, к крепости, Степан Осипович откровенно разозлился. Стоило ли ему мчаться в Порт-Артур, вперёд столичной комиссии, ради того, чтобы вот так, бестолково, утюжить в темноте море в поисках японцев?! Ведь любому толковому моряку ясно, что надо идти на юго-восток всей эскадрой и безжалостно уничтожать вражеские транспорты, которые сейчас перебрасывали войска в Корею.

Считая, что наместник и Старк попросту бесполезно жгут уголь, Степан Осипович нервно ходил по мостику «Петропавловска», стараясь не выплеснуть на офицеров корабля свои негативные эмоции. В конце концов, ни капитан 1-го ранга Яковлев, ни кто-либо из других моряков не виноват в том, что на эскадре царит авторитарное засилье со стороны генерал-адъютанта. Скорее бы уж приехали остальные члены комиссии, без которых невозможно начать полноценную проверку деятельности наместника и прочих порт-артурских начальников.

Впрочем, многое из начинаний Алексеева пришлось Макарову по нраву: например, довооружение крейсеров и истребителей, повышенное внимание к тактике использования минного оружия, усиление вооружения канлодок. Перевооружённые канонерские лодки, конечно же, не соответствовали концепции «идеального» боевого корабля водоизмещением в 3000 тонн, которую Степан Осипович сформулировал задолго до начала войны. Однако после некоторых размышлений вице-адмирал пришёл к выводу, что, затратив минимальные усилия и средства, наместник получил в свои руки боевые единицы, способные решать широкий круг тактических задач. В прибрежных водах, разумеется.

А некоторые моменты вообще поразили Макарова до глубины души. Подумать только – всемогущий генерал-адъютант тратил на флот свои собственные средства! Это совершенно не вязалось ни с образом наместника, ни с той должностью, которую он занимал.

Дорогого стоило и неожиданное внимание Алексеева к изысканиям теоретиков, касающихся современной военно-морской науки. Некоторые столичные военачальники шарахались от данной темы, словно чёрт от ладана, не желая даже думать о необходимости каких-либо перемен в этой сфере. Наместник же взял и организовал издание десятка теоретических трудов офицеров русского флота, причём тиражами в пару сотен экземпляров каждый. Отпечатанные книги буквально неделю назад прибыли в Порт-Артур, и их ещё не успели распределить по всем кораблям эскадры.

Макарову было приятно осознавать, что весь тираж его «Рассуждений по вопросам морской тактики» был разобран мгновенно, словно горячие пирожки. Ведь благодаря меценатству Алексеева офицеры получили возможность изучать ещё и «Записки по морской тактике» с «Современной морской артиллерией» капитана 2-го ранга Кладо, и «Опыт тактики эскадренного боя» лейтенанта Хлодовского. Кроме вышеперечисленных трудов, ожидался выход из печати «Свода морских эволюций», «Сборника приказов и инструкций адмиралов», «Инструкции для изготовления корабля к бою», «Управления и действия судовой артиллерией в бою», и «Морского устава» в новой редакции.

С другой стороны, вице-адмирал считал ошибками переход во Владивосток «Победы» вместе с отрядом Штакельберга, а также снятие части артиллерии с некоторых кораблей эскадры. Макарова настораживала непонятная завеса секретности вокруг ряда мастерских в городе Дальнем, сильно раздражали вездесущие жандармы, окопавшиеся в Порт-Артуре. Или взять, к примеру, этот ночной выход – ну, зачем, спрашивается, генерал-адъютант самолично попёрся в море, а не остался на берегу, когда в наличии имеется целых пять адмиралов?

Начиная с момента обнаружения «Новиком» японского флота мнение Степана Осиповича об Алексееве, как флотоводце, постепенно стало меняться в прямо противоположную сторону. Макаров оценил тактическую хитрость наместника, рискнувшего заманить в ловушку более сильного врага. Оценил и маневр крейсеров Рейценштейна, заложивших циркуляцию, чтобы выиграть время и в конечном итоге обмануть японцев. Когда же противники сошлись в бою на контркурсе, и крейсера Камимуры засыпали флагман снарядами, вице-адмирал взял руководство стрельбой эскадры в свои руки.

По приказу Макарова сразу четыре русских броненосца сосредоточили огонь на втором корабле японцев – на «Адзуме». Затем, по мере сближения с неприятелем, быстро «разобрали цели» в соответствии с предвоенными инструкциями наместника.

Под конец этой фазы боя русские броненосцы взяли на прицел предпоследний крейсер – «Асаму», и вели огонь по нему до самого конца сражения с Камимурой. В итоге нисколько не пострадавший в бою с береговыми батареями и крейсерами «Асама» получила три 305-мм и четыре 152-мм снаряда, не считая более мелких. После боя корабль прямиком ушёл на ремонт в Сасебо, выбыв из строя недели на три, и в следующий раз появился в поле зрения противника только при обстреле Владивостока.

Ещё в самом начале боя с русскими броненосцами вице-адмирал Камимура решил, что, разойдясь с врагом на контркурсах, его крейсера обязательно охватят хвост вражеской колонны. Японец рассчитывал выйти на противоположный борт русских и обрушить на концевой вражеский корабль всю мощь первоклассной армстронговской артиллерии. Однако план командующего Второй эскадрой рухнул с самого его начала.

После поворота «все вдруг» на ост отряд Рейценштейна некоторое время шёл на восток, уходя от Камимуры, а затем повернул на юг. Головным оказался «Варяг», концевым – «Боярин». Выйдя в хвост броненосной колонны, крейсера совершили новый разворот «все вдруг» и вскоре встали в кильватер «Пересвету».

Видя приближение японцев, Николай Карлович отдал приказ капитану 2-го ранга Сарычеву присоединиться к «Аскольду» и «Новику», которые вновь вступили в перестрелку с отрядом Девы. Безбронный крейсер 2-го ранга имел мало шансов уцелеть в столкновении с отлично защищёнными кораблями Камимуры. «Богиням» с «Варягом» также не следовало бы нагло лезть на рожон, но Рейценштейн в точности исполнял приказ наместника.

Огонь трёх русских крейсеров сорвал план вице-адмирала Камимуры, став для японцев ещё одним весьма неприятным сюрпризом. Обладавшие отличной скорострельностью, шестидюймовки Канэ буквально засыпали «Идзумо» градом снарядов. Особенно отличился «Варяг», комендоры которого выпустили по флагману Камимуры около двухсот снарядов одного только главного калибра.

Впрочем, и японцы не остались в долгу, перенеся на корабли Рейценштейна огонь всего своего отряда. И неизвестно, как бы дальше сложилась ситуация в хвосте колонны, если бы не минная атака пятёрки русских истребителей.