Эйла с удовольствием встала и готовилась к отъезду, хотя было не менее жарко, чем вчера. Высекая искры из кремня, она подумала, что у нее нет никакого желания возиться с костром. Приготовленной вчера пищи и воды вполне хватало на завтрак. При мысли о Наслаждении, которое они вчера разделили с Джондаларом, она захотела забыть всю эту медицину, эти колдовские травы Изы. Если бы она не пила специальный настой, то можно было бы проверить, способна ли она забеременеть. Но Джондалар так опасался ее беременности во время Путешествия, что ей приходилось пить снадобье.

Она не понимала, как оно действует. Она лишь знала, что если пить по два глотка крепкого отвара «золотой нити» и маленькую чашку отвара корней шалфея ежедневно до самых месячных, то она не забеременеет.

С ребенком во время пути не было бы больших хлопот, но она боялась быть одной во время родов. Неизвестно, выжила ли бы она после родов Дарка, если бы не Иза.

Шлепнув комара на руке, Эйла проверила запас трав, пока согревалась вода. Трав ей должно было хватить еще на некоторое время. И это было хорошо, поскольку здесь она не видела подобных трав: они встречались в более высоких и сухих местах. Проверяя мешочки в своей сумке из меха выдры, она решила, что в случае необходимости трав вполне хватит, но ей хотелось заменить травы, заготовленные год назад, на более свежие. К счастью, надобность в них возникала нечасто.

Вскоре после отъезда они наткнулись на довольно широкий стремительный поток. Сняв груз с Удальца и положив его в лодку, Джондалар подошел к воде. Река под острым углом впадала в реку Великой Матери.

— Эйла, ты заметила, как этот приток присоединяется к основной реке? Не растекаясь, он несет свою воду прямо в главное русло. Вот причина быстрого течения, в которое мы попали вчера.

— Ты прав. — Она улыбнулась и добавила: — Тебе нравится докапываться до причин, не так ли?

— Вода не может течь быстро ни с того ни с сего. Я думал, что для этого есть причина.

— И ты нашел ее.

Эйла была рада тому, что у Джондалара особенно хорошее настроение. Они спокойно перебрались через реку. Волк все время был с ними, что тоже радовало ее. Даже лошади были спокойны. Она чувствовала себя посвежевшей и отдохнувшей. Все особенности флоры и фауны дельты великой реки и прилегающей к ней территории, по которой они ехали, им были известны, однако нынче она заметила некоторые перемены.

Птицы по-прежнему доминировали в окружающем мире. Было множество цапель и птиц других видов. В небе кружились большие стаи пеликанов и лебедей, там же летали белохвостые орлы, коршуны, канюки и чеглоки. Сонмы малых птиц — скачущих, летающих, поющих — сверкали разными цветами. То были соловьи и другие певчие птицы — славки, мухоловки, иволги.

Здесь водились выпи, но их легче было услышать, чем увидеть. Их характерное похрюкивание доносилось весь день, но при приближении к ним выпи вытягивались, поднимая клюв вверх, и терялись среди тростника. Здесь попадались самые разнообразные животные: косули и кабаны, зайцы, гигантские хомяки, гигантские олени, антилопа-сайга, зубры, дикие кошки, леопарды, лисы, барсуки и какие-то необычные хорьки с белым, желтым и коричнево-мраморным мехом. Встречались выдры, норки и их любимая добыча — ондатры.

В воздухе кружились насекомые. Комары, которые по утрам клубились над водой, держась подальше от земли, вечером внедрялись в тяжелые, мокрые от пота шкуры лошадей, зудели вокруг их глаз, забивались в ноздри. Бедные животные просто были вне себя от мучений. Комары запутывались в волосах людей, и Эйла и Джондалар беспрерывно терли глаза, чтобы избавиться от этих кровопийц. Тучи комаров гудели возле реки.

Джондалар, раздумывая, где им лучше остановиться, заметил покрытый травой холм и решил взобраться туда, чтобы оглядеть окрестности. Сверху они увидели заводь, на широком берегу которой росли несколько деревьев и кустарник. Волк побежал вниз, за ним без понукания последовали и лошади. Затем люди сняли с лошадей поклажу, отвязали волокушу. После чего все — люди и животные — плюхнулись в воду. Даже Волк, не любивший переправ, стал плавать по кругу.

— Он что, полюбил воду? — спросила Эйла.

— Надеюсь. Впереди много рек.

На следующий день они выехали рано. Вечером прошлого дня им пришлось пожалеть, что не остановились в другом месте. Туча комаров нанесла первый удар, и тела людей покрылись красными зудящими пятнами. Для защиты от них Эйле и Джондалару пришлось надеть плотную одежду, хотя в ней было жарко, особенно после того, как они привыкли ходить полуголыми. Затем неожиданно появились мухи, рядом крутились слепни, маленькие кусачие мушки. Хотя было еще не поздно, люди залезли в спальные меха и плотно укутались, чтобы спастись от этих паразитов.

Они остановились, когда Эйла обнаружила растения, чтобы залечить укусы и приготовить отпугивающее средство от комаров. В сыром темном месте возле воды ей попалось растение с коричневыми цветами странной формы, которое снимало боль после укусов. Затем она увидела широкие листья подорожника, который хорошо заживлял укусы и ожоги. На более сухом месте она собрала горькую полынь, вернее, ее соцветия.

Ее очень обрадовали светло-желтые ноготки, прекрасное лечебное средство, а запах настоя этих цветов мог отпугивать комаров. На солнечной опушке леса она увидела майоран, растение с аналогичным действием, отвар его, выпитый натощак, придавал поту отпугивающие насекомых свойства. Этого запаха боялись комары, мошкара и большинство мух. Она даже попыталась напоить отваром майорана лошадей и Волка.

Джондалар наблюдал за ее действиями, задавал вопросы и с интересом слушал ответы. Когда боль и зуд от укусов стихли и он почувствовал себя лучше, Джондалар вдруг осознал, какая удача, что его спутница знает средства против гнуса.

Затем они вновь отправились в путь. Местность очень изменилась. Стало меньше болот и больше воды. Северный рукав собрал сеть своих притоков воедино, и все превратилось в одну широкую реку. А далее к ней присоединилось еще три.

Впервые Эйле открылось все величие огромной реки. Джондалар, хоть и бывавший на реке прежде, тоже впервые видел ее такой. Ошеломленные, они смотрели на открывшуюся перед ними панораму. Огромное пространство воды напоминало скорее море, чем реку.

Эйла заметила ветвь, которую несло течением, но что-то в ней привлекло ее внимание. И когда та приблизилась, Эйла от удивления затаила дыхание. Это была не ветвь, а целое дерево, самое большое, какое она когда-либо видела.

— Это Великая река, — сказал Джондалар.

Он бывал здесь раньше и знал, какое расстояние преодолевает река, по какой местности течет, представлял, какой их ждет путь впереди. Не вникая до конца во все детали, Эйла поняла, что, собрав все силы в одном месте, мощная глубокая река достигла здесь наивысшей точки: она была истинно Великой.

Они продолжали двигаться вверх по течению, оставив устье реки с мириадами насекомых, позади остались и открытые степи. Травяные просторы и болота уступили место холмам, покрытым лесом и зелеными лугами. В тени деревьев стало прохладнее. Это была такая приятная перемена, что когда они увидели большое озеро, окруженное лесом и прекрасными зелеными лугами, то решили устроить здесь стоянку, хотя был еще полдень. Вдоль ручья они доехали до песчаного берега. Тут Волк стал глухо рычать и насторожился. Люди осмотрелись, ища причину его волнения.

— Ничего опасного не вижу, — сказала Эйла. — Но есть что-то, что не нравится Волку.

Джондалар еще раз посмотрел на ласковое озеро.

— Пожалуй, рано устраивать стоянку. Давай поедем дальше. — Джондалар развернул коня и направился к реке.

Они ехали по лесистой приятной местности. Джондалар радовался, что они не остановились у того озера. Им попалось на пути несколько озер. Джондалару казалось, что эти места знакомы ему по Путешествию с Тоноланом, пока он не вспомнил, что они спускались по реке на лодке, взятой у Рамудои, изредка останавливаясь на берегу. И было ощущение, что в таком прекрасном месте должны жить люди. Он пытался вспомнить, не говорили ли Рамудои о других речных народах. Но Эйле он ничего не сказал. Если люди не хотели знакомиться, они прятались. Интересно, почему Волк так себя вел, что это было: запах человеческого страха, враждебности?

На закате они остановились возле небольшого озера, в которое стекало несколько ручьев. Озеро было связано с рекой небольшой протокой, и потому в нем водились форель и лосось.

У реки они привыкли есть рыбу, и Эйла начала вязать сеть наподобие той, какой пользовались в Клане для ловли морской рыбы.

Был сплетен уже порядочный кусок, и Эйла решила испробовать сеть в озере. Джондалар держал один конец, а Эйла — другой. Они вошли в воду, а затем потащили сеть обратно. Там оказалась пара форелей. Убедившись в полезности нового приспособления, Джондалар стал думать, можно ли приспособить к сети ручку, так чтобы один человек мог ловить ею, не заходя в воду.

Утром они направились в сторону гор, видневшихся за лесом, в котором росли самые разные деревья, встречались мелкие озера, лужайки, топи и болота.

Вечнозеленые растения предпочитали северные склоны холмов и песчаные почвы; там, где влаги было достаточно, они достигали большой высоты. На южных склонах росли широколиственные деревья, тоже достигающие значительной высоты. Гигантские дубы с абсолютно прямыми, без сучьев, стволами вырастали до ста сорока футов.

Впереди путники увидели серебристые листья тополей, растущих рядом с дубовой рощей. Прибыв туда, они обнаружили массу лесных воробьев. Эйла даже нашла гнезда с яйцами и птенцами. Были там и сороки, и канюки, и множество малиновок. Затем они заметили вязы и ивы, стволы которых были перевиты лианами. Соседство вязов, берез, лип на склоне холма благоприятствовало бурному росту съедобных растений. Они остановились и стали срывать малину, еще недозрелый фундук, крапиву, а затем подобрали несколько наполненных орехами кедровых шишек.

Неподалеку росли грабы вперемежку с буками. Поваленный гигантский граб был покрыт желто-оранжевым ковром из грибов. Эйла начала собирать их. Мужчина присоединился было к ней, но тут же обнаружил дерево с пчелиным роем. Взобравшись на дерево, с помощью дымящегося факела и топора он сумел изъять несколько медовых сотов. Повсюду им попадались вкусные редкости.

Южные районы долгое время служили естественным заповедником для деревьев, растений и животных, спасавшихся здесь от сухих холодных ветров, дувших на остальной части континента. Некоторые виды сосен были настолько древними, что видели, как образовывались горы. С изменением климата реликтовые виды распространились на более обширные регионы.

Они держались западного направления, двигаясь вдоль реки к горам. Их очертания стали более отчетливыми, но, поскольку продвижение к ним было постепенным, они едва замечали, что приближаются к горам. Подойдя к широкому притоку, люди поняли, что и на этом участке коренным образом меняется характер реки. С помощью лодки они преодолели приток и сразу же увидели другой, с очень быстрым течением.

Лодка еще раз доказала свою полезность. Правда, им пришлось отклониться от курса и подняться вверх по течению, чтобы найти подходящее место для переправы. Затем, следуя по левому берегу Великой реки, они вместе с ней круто повернули в обратную сторону. Река оставалась слева, но горный хребет виднелся теперь на юге, а перед путниками простирались сухие степи.

Наблюдая за рекой, Эйла отметила, что, несмотря на то что Великая Мать оставалась такой же широкой, она явно стала менее полноводной.

Глубоко под лёссовыми слоями, состоявшими в основном из скальной пыли, образовавшейся от давления ледников на горы, под глиной, песком и гравием находился древний массив. Благодаря сдвигам земной коры стали образовываться новые горы — это их вершины впереди сверкали снегом на солнце.

Хотя сам массив залегал глубоко, но остатки этого горного хребта, выходившие на поверхность, заставили повернуть реку Великой Матери на север и там искать выход в море.

Реликтовый лес остался позади. Направляясь на юг, Эйла и Джондалар опять оказались на плоской равнине. Местность напоминала открытые степи возле дельты, но здесь было жарче и суше. Кругом были песчаные дюны, покрытые грубой травой.

Они ехали вдоль реки, когда Джондалар вдруг остановил Удальца. Эйла тоже остановилась. Он улыбнулся, видя ее озадаченное лицо, и прижал палец к губам, указав в сторону заводи. Сквозь прозрачную воду виднелись колышущиеся водоросли. Вначале она не увидела ничего необычного. Но затем из зеленоватых глубин выплыл огромный золотистый карп. На следующий день в другой заводи им удалось увидеть осетров. Рыбы достигали тридцати футов в длину. Джондалару вспомнился случай с необыкновенно огромной рыбой. Он хотел было рассказать об этом Эйле, но передумал.

Тростниковые заросли, заводи и озера изобиловали птицами и другой живностью. Особенно много в этих водах было пиявок, что представляло определенную опасность при купании. Эйле было любопытно, каким образом эти твари высасывают кровь из животных, а те этого даже не чувствуют. Но здесь имелись более опасные создания. Насекомых здесь было больше, чем где-либо, иногда приходилось загонять Волка и лошадей в воду, чтобы спастись от них.

Приближаясь к южной оконечности горного хребта, они повернулись спиной к западу, но зато теперь, оглянувшись назад, они могли видеть весь западный горный хребет. На вершинах гор сверкал лед, склоны их были покрыты снегом, что постоянно напоминало о том, что короткое жаркое лето было лишь интерлюдией на земле, где правил лед.

Сейчас кругом простирались степи — безликая равнина, где не было лесистых холмов и даже оврагов. Один день был похож на другой. Однажды река сузилась, и они увидели на другом берегу луга, поросшие зеленой травой, и леса.

Но Великая река к концу дня обрела прежнюю ширь. Они все еще двигались на юг. В отличие от северных скалистых гор южная гряда имела более плавные очертания, хотя и она летом была увенчана снегом и льдом. Горы влияли на направление русла реки, и потому Джондалар и Эйла вскоре опять уже двигались на запад, навстречу солнцу, заходящему в красноватой дымке.

Эйла проснулась до рассвета. Она любила утро, когда было еще прохладно. Сделав специальный отвар для себя, а также приготовив чай из эстрагона и шалфея, она стала наблюдать, как утреннее солнце будит горы на севере. Вначале оно тронуло два ледяных пика, отблески от которых осветили восток. Затем внезапно засиял весь горизонт, сверкание горы оповестило о восходе солнца.

В пути они ожидали встретить притоки реки, но основное русло реки оставалось единственным. Между водой и гранитным выступом на известняковой платформе лежал мощный слой лёсса, изъеденного жесткими южными ветрами летом, зимними морозами, штормовыми ветрами, налетавшими с моря на западе. Редкие дожди, смена экстремальных температур прорезали в известняке глубокие трещины. Местность была покрыта скудной растительностью. Деревья здесь не росли, только кустарник, выносящий жуткие морозы и жару.

Эйла увидела незнакомое растение. На вид оно было голым и сухим, но когда она сломала его, чтобы потом использовать для костра, то обнаружила, что растение было живым. Изредка попадались маленькие желтые цветы.

Скудность растительности влекла за собой бедность животного мира. Только большие стада антилоп-сайга были здесь исключением. По крайней мере таких стад в степях не водилось.

Эйла остановилась и стала рассматривать стадо каких-то неуклюжих животных. Джондалар же подъехал к реке, чтобы взглянуть на поваленные стволы деревьев на берегу. С этой стороны деревья не росли. Вернувшись, он сказал Эйле:

— Возможно, эти бревна могли оставить люди из Речного племени. Кто-то хотел сделать лодку. Но их могло выбросить и течение.

Эйла кивнула и указала вдаль:

— Посмотри на этих антилоп.

Джондалар вначале ничего не увидел, потому что животные имели пыльно-серую окраску. Затем он приметил очертания рогов, с концами, направленными слегка вперед.

— Они напоминают мне об Изе. Дух Сайги был ее тотемом. При виде этих антилоп Эйла всегда улыбалась.

Волк приготовился было к охоте, но антилопы бегали так быстро, что он редко мог приблизиться к ним. Обычно стада антилоп насчитывали по десять — двенадцать особей, в основном самок. Но здесь стада состояли из пятидесяти и более антилоп.

Видели они каменных козлов и муфлонов, предпочитающих крутые откосы. Здесь бродили и огромные стада зубров. Встречались лани, олени, бизоны и множество онагров. Уинни и Удальца особенно привлекали онагры, так похожие на лошадей. Даже помет их пах одинаково.

Обычными здесь были суслики, хомяки, зайцы, сурки и дикобразы, которых Эйла видела впервые.

Река часто меняла направление. В отличие от левого берега противоположный становился все изрезаннее. Ручьи и реки проложили здесь глубокие овраги и ущелья, которые поросли лесом. Иногда река растекалась по нескольким рукавам, но это не походило на дельту. Как ни странно, Эйла скучала по пению лягушек, которых сменили ящерицы и гадюки, однако совсем не скучала по комарам.

— Эйла, взгляни! — Он показал на простейшую конструкцию из бревен и досок у самой воды. — Это пристань. Сделана Речным народом.

Хотя она не знала, что такое пристань, но это явно было сделано людьми. Волнение охватило женщину.

— Это значит, что люди рядом?

— Возможно, сейчас их нет, поскольку нет лодок, но они где-то недалеко. Это место они посещают часто. Они не стали бы строить пристань, если бы редко бывали здесь или жили далеко.

Внимательно изучив постройку, Джондалар взглянул вначале вверх по течению реки, затем на противоположный берег.

— Не уверен, но думаю, что эти люди живут на том берегу и сюда приплывают на охоту, для сбора трав или еще почему-то.

Они внимательно стали рассматривать противоположный берег. До этого они оглядывали его мельком, не вдаваясь в детали. Эйла подумала, что они, наверное, пропустили много мест, где жили люди.

Немного погодя Джондалар заметил какое-то движение на воде. Он остановился, чтобы проверить себя.

— Эйла, взгляни туда. Это, должно быть, лодка племени Рамудои.

Подъехав ближе к реке, Эйла увидела лодку, не похожую на виденные прежде. Мамутои делали лишь круглые лодки. Эта же была выдолблена из дерева и имела острый нос. Затем Эйла увидела людей на том берегу.

— Хола! — Джондалар приветственно замахал рукой. Он прокричал еще несколько слов на незнакомом Эйле языке, по звучанию напоминавшем язык Мамутои.

Люди в лодке не ответили. Джондалар засомневался, слышали ли его, хотя они явно увидели их. Он снова закричал, но те не ответили, а стали быстро грести к другому берегу.

Эйла заметила, как на том берегу какой-то человек подбежал к толпе и стал показывать в их сторону. Потом все быстро убежали прочь. Лишь двое остались и подождали лодку.

— Опять лошади? — спросила Эйла.

— В любом случае здесь не стоило бы переправляться. Шарамудои живут на этом берегу.

— Но они могли подъехать сюда на своей лодке. В конце концов, они могли бы ответить на приветствие.

— Подумай, как мы странно выглядим, сидя на этих лошадях. Мы должны казаться им духами с четырьмя ногами и двумя головами. Не надо ругать людей за то, что они боятся неведомого.

На том берегу они разглядели обширную долину с текущей посредине рекой, впадающей в Великую. Возле слияния рек они различили несколько деревянных жилищ. Явно это было селение. Рядом с домами стояли люди и изумленно смотрели на них.

— Джондалар, давай сойдем с лошадей.

— Зачем?

— По крайней мере те люди увидят, что мы тоже люди, а лошади — просто лошади. — Эйла спешилась и пошла впереди Уинни.

Джондалар тоже спрыгнул с лошади и последовал за Эйлой. Не успела она сделать несколько шагов, как появился Волк, который поздоровался с ней обычным способом, то есть положил лапы на плечи, лизнул в лицо и ласково покусал руку. Но тут, по-видимому, запах, донесшийся через реку, привлек его внимание к людям на том берегу. Он подошел к воде, задрал морду, издал несколько воплей и перешел на душераздирающий вой.

— Почему он делает это? — спросил Джондалар.

— Не знаю. Он тоже давно не видел других людей. Возможно, он обрадовался и вот так решил их поприветствовать.

Хотя на некоторое время крутой поворот реки изменил направление движения путешественников, сейчас они двигались на запад с небольшим уклоном к югу. На их пути это было самое крайнее отклонение к югу. И это было самое жаркое время года.

В середине лета, когда солнце беспощадно обжигало голую равнину, жара на юге континента даже при наличии ледника, покрывающего четверть земли, была угнетающей. К тому же постоянно дул горячий ветер. Мужчина и женщина впали в какое-то полузабытье, что делало движение если не легким, то по крайней мере возможным.

Они просыпались с первыми лучами солнца и, попив чаю и наспех поев, пускались в путь как можно раньше. Поднимаясь выше, солнце так жгло степь, что от земли тянулась жаркая хмарь. Пот блестел на смуглых телах людей, пронизывал шерсть животных. Волк целый день бегал с высунутым языком. И у него пропало желание что-то исследовать, за кем-то охотиться. Уинни и Удалец брели, низко опустив головы.

Когда терпеть было уже невмочь, они подъезжали к воде. Даже Волк стал меньше бояться воды. Как только люди слезали с лошадей и отвязывали груз, Волк первым бежал к реке.

После купания Эйла и Джондалар искали что-нибудь съедобное. Пищи даже в этих жарких пыльных степях было достаточно. В реке им всегда удавалось поймать какую-нибудь рыбу. Иногда они ловили руками, иногда использовали сеть, которую тащили вдвоем. Джондалар соорудил небольшую рыболовную сеть с длинной ручкой, и хотя не был вполне удовлетворен этим приспособлением, но порой и оно могло пригодиться. Джондалар ловил рыбу и на наживку.

Наживка цеплялась на кость, заостренную с двух концов, к середине привязывалась жила. Иногда на наживку ему удавалось поймать довольно крупную рыбу. Как-то раз одна сорвалась. Тогда Джондалар сделал острогу. Вначале попробовал взять ветку с раздвоенным концом, и первые образцы вроде бы работали, но крупная рыба просто ломала их, поэтому он искал более крепкое дерево.

Виденные ранее рога оленя, хоть он и не обратил внимания на их форму, как-то остались в памяти, и вдруг он вспомнил, что кончики рогов чуть загибаются назад и очень остры. Он вернулся к тем рогам и взял их. Это был очень крепкий материал, и сломать его было трудно. К тому же они имели нужную форму. Он немного обточил их, и получилась великолепная острога.

Эйла ловила рыбу руками, как учила ее Иза. Джондалар забавлялся, глядя, как она ловит рыбу. И удивлялся. Для этого нужно было обладать умением, опытом и терпением. Эйла внимательно оглядывала корни, деревья, прибитые к берету, камни, скалы, нависавшие над берегом, а затем искала рыбу, которая любила таиться в таких местах. Рыбы всегда держали голову навстречу течению. Когда Эйла замечала форель или лосося, она входила в реку ниже, опускала руку в воду и шла против течения. Она двигалась очень медленно, чтобы не взбаламутить ил и не вспугнуть рыбу. Затем быстро выбрасывала руку вперед, хватала рыбу и швыряла ее на берег. Джондалар подбегал и хватал добычу, чтобы та не ускользнула обратно в воду.

Эйла обнаружила и мидий, похожих на тех, что водились рядом с пещерой Брана. Собирала растения вроде мари, мать-и-мачехи, обладающих высоким содержанием соли, и, конечно, различные корни, семена, листья. В траве и кустах водились куропатки с их многочисленным потомством. Жирные птицы были хорошей пищей, притом изловить их было легко.

Отдыхая в самое жаркое время дня, они готовили пищу. Чтобы спастись от изнуряющей жары, ставили палатку. Когда холодало, они продолжали путь. Их ужин был очень легким. Хотя Волк сам добывал по ночам пищу, но они давали ему и вареное мясо. Он стал привыкать к нему и даже полюбил зерно и овощи. По ночам они предпочитали палатке спальные меха. Редкие весенние грозы и дожди служили неожиданным и освежающим душем, хотя временами после этого жара становилась еще более гнетущей, к тому же Эйла не любила гром. Он слишком напоминал ей о землетрясении. Кроме жары, их донимали насекомые. Особенно комары. Если люди еще как-то спасались, то животные просто впадали в отчаяние. Комары забивались в рот, в ноздри, в шерсть. Летом степные лошади обычно мигрировали на север. Густая шерсть была хорошей защитой от холода. Эйла делала все, что могла, чтобы помочь животным, но даже ежедневные купания и различные притирания не спасали от мелкого гнуса. Раны, где насекомые отложили личинки, не закрывались и гноились. Как-то, обмывая рану у Волка, Эйла воскликнула:

— Меня тошнит от этой жары и от этого ужасного гнуса! Будет ли когда-нибудь прохладно?

— Не успеет закончиться это Путешествие, как ты будешь мечтать о жаре.

Несмотря на все извивы реки, путники продвигались на запад, хотя горы на юге становились все выше. Джондалар не мог объяснить почему, но местность казалась ему знакомой. Следуя вдоль реки, они могли уклониться на северо-запад, но затем русло опять поворачивало на юг. Впервые Джондалар решил отойти от Великой реки и последовать вдоль притока в предгорье. Там местность становилась все выше, круче, на горах виднелся снег, они разделялись узким ущельем. Когда-то за хребтом было море, окруженное горами, но вода проточила известняк. Ущелье, промытое водой, становилось все глубже, пока море не вытекло, оставив плоское дно, которое потом превратилось в море травы. Ущелье вело к реке Великой Матери и являло собой длинный с гранитными склонами проход на южные равнины и в Беранское море. Джондалар знал, что в ущелье с отвесными стенами идти вдоль реки не было никакой возможности. Оставалось двигаться в обход.