Глава 9. Хирургия – родная сестра терапии и племянница анатомии

По словам древних людей первоначально слово «хирургия» означало – просто физический труд.

Что же, пришло, наконец, время более подробно поговорить о хирургах и хирургии, однако прежде того надо обратимся к терминам, которые помогут нам много в чем разобраться. В основе термина «медицина», как и целой системы научных знаний, направленных на изучение болезней, их лечение и предупреждение, – лежит древний индоевропейский корень med-, по мнению многих ученых имеющий значение «обдумывать», «измерять», «взвешивать».

Отсюда становится абсолютно понятным, почему философские знания в античности, да и в средние века, являлись непременным компонентом медицинского образования. Врач просто обязан был, прежде всего, научиться думать, взвешивать представшее перед ним огромное количество данных, оценивать их, определять состояние здоровья своего пациента буквально со всех сторон.

На основании указанного корня возникли древнегреческие глаголы μέδω, μέδομαι – со значением «забочусь, обдумываю, охраняю». Возник также и латинский глагол medico, поначалу имевший также значение «приготовлять», «красить», «размягчать», «бальзамировать», а затем уже обретший и новый для него смысл: «исцелять», «лечить», «отравлять». Как видим, и в том, и в другом языке значение глагольного корня med– нисколько не сужалось, но только лишь расширялось постоянно.

Русская модификация термина «медицина», заимствованная, скорее всего, непосредственно из научной латыни (медицина), стала известной у нас уже где-то со второй половины XVII века, хотя во всеобщем употреблении слова этой группы закрепились только в Петровскую эпоху.

Термин «медицина» стал неким объединяющим для всех врачебных специальностей.

Что касается слова «терапевт», употребляемого ныне для обозначения специальности врача, который занимается одними лишь внутренними болезнями, применяя в своей практике главным образом только консервативные методы лечения, – то первоисточником здесь выступает древнегреческое имя существительное ϑεραπεία.

В пару, как бы на живую нитку с ним, выступает имя существительное ϑεραπευτής. Поначалу оно означало не что иное, как «почитатель», «поклонник», а также «пекущийся», «заботящийся» о чем-то или о ком-то. В свою очередь, это существительное связано с древнегреческим же глаголом ϑεραπεύω – «служу», «угождаю», «забочусь», и лишь затем уже «лечу». По своему смыслу данное слово тесно примыкает к обозначению человека, выступающего в роли «целителя», «врача».

Впрочем, ничего неожиданного для нас в слове терапевт не обнаруживается.

Иное дело термины «хирург», «хирургия»…

В древнегреческом языке имя существительное χειρουργία означало поначалу всего-навсего лишь «физический труд», «физическая работа», повседневное «ремесло». Да и не могло оно означать чего-то иного, поскольку, как мы уже знаем, было создано на базе древнегреческих же имен существительных χείρ (рука) и – ´εργον (дело, труд). Однокоренное с ним древнегреческое слово χειρουργίκός в античные времена тоже означало всего лишь «исполнитель приговора» (например – у Плутарха), хотя у того же Плутарха оно выступает уже и в значении «хирург» (как медицинский работник), а слово χειρουργία – как врачебное вмешательство при помощи рук, то есть – как хирургическая операция.

В латинском языке это слово употреблялось наряду со словосочетанием cheirurgike techne (хирургическое искусство, второе слово, techne, правда, в данном выражении, чаще всего, только подразумевалось).

Заимствованное у греков в форме «хирургия», это слово употреблялось римлянами уже в значениях, близких к нашему пониманию (а равно и в смысле «насильственные действия»), тогда как имя существительное chirurgus примыкало непосредственно к термину medicus, врач.

Латинское слово хирургия оказалось очень рано заимствованным почти всеми западноевропейскими языками. Французское имя существительное «хирурги» известно еще с XII века, тогда как в России все слова этой группы появились только с Петровских времен.

Мы специально останавливались на таких, быть может, довольно скучных подробностях. Учитывая их, несложно сделать более или менее правильное заключение, что дипломированные европейские врачи, осознав свое исконное место и значение в медицинской науке, в общем – то, нисколько не погрешили против элементарной логики, именуя своих помощников хирургами и ставя их куда значительно ниже себя. Хирургам следовало иметь лишь хорошие руки, тогда как всякие умственные размышления – совсем не их удел.

Хирургами в античном мире чаще всего выступали как раз именно невольники, попросту – рабы.

Кажется, то положение, которое утвердилось в медицине после резких потрясений, внесенных в нее действиями и открытиями неистового Парацельса, энергичного Везалия, рассудительного Гарвея (всех по-своему гениально одаренных), – удовлетворяло большинство участников этого величайшего процесса, так или иначе затрагивавшего почти каждого человека.

Но так только казалось.

Острее всего негодовали как раз хирурги, вчерашние, да еще и нынешние, в душе остававшиеся все теми же цирюльниками, банщиками, иногда – даже просто брадобреями.

От первоначального их благодушия вскоре не осталось и следа. Хирурги возмущались, утверждая, что своими руками они совершают то, на что ученые врачи лишь молча взирают, кивая своею остренькою бородкой. Ученье ученьем, черт побери, но пусть тогда кто-нибудь из этих чистюль подберет свои сияющие блеском манжеты, да пусть сам попробует хоть разок окунуть свои холеные пальцы в это месиво, состоящее сплошь из раздробленных косточек! Пускай он мигом отыщет в ней все потребное в первую очередь, составит обломки, зафиксирует их, а затем соединит все оборванные при падении мышцы, восстановит по – настоящему правильное расположение связок!

Вдобавок, пусть все это зашьет, залепит мазями, обтянет хрупкой кожей… Хотелось бы посмотреть на его ничем не запятнанные пальцы рук, которые представляют собою полнейший контраст с окровавленными лапами хирурга, – их уже никогда не отмыть!

И добро бы плата за совершенную, якобы, совместно операцию не различалась так разительно и так несправедливо! Естественно – в пользу врача.

Хирурги негодовали, а поделать ничего не могли. Разве что только крепче прежнего напивались после каждой проведенной ими операции, усложнившейся уже как-то донельзя.

Хирургам давно уже следовало указать на свою особую значимость. И эту, свою особую значимость, им пришлось доказывать в течение не одного и не двух столетий.