Как приготовить поесть в городке
Дул промозглый северный ветер. Назревала буря. В этих широтах часто случалось такое. Капли дождя мешались с мокрым снегом. Если кто-то оставался на улице без защиты долее десяти минут, он начинал ощущать, как холод касается его кожи. Неважно, кутался ли он в меховой плащ или сам был покрыт мехом. Это была драконья погодка, и собак не выгоняли из домов. А бродячие псы давно попрятались под мостами и жались к кострам троллей. Естественно, если те разрешали. Туч не было видно – вместо этого над городком Терепол нёсся сплошной хмарный покров. Облака задевали шпиль ратуши. Даже казалось, что они стекают по черепичным крышам. Речка Глинка вспучилась, поднялась и помутнела. Она и так не блистала чистотой – поэтому и получила своё название. А теперь, когда многочисленные ручьи с глинистых сопок добрались до основного русла, они принесли ветки и листья, и песок, и землю, и всякий иной мусор, который плыл по течению. Берега Глинки лишь изредка переходили в камень – там, где перекидывались мосты или устраивались пристани для лодок заезжих купцов. Изредка богачи, задние дворы которых выходили на речку, устраивали причалы или разбивали сады, укрепляя берега большими валунами. И всё же оставалось ещё много места, где берега Глинки оставались нетронутыми. Разливаясь, она свободно покидала берега и затопляла некоторые улочки.
Впрочем, такое случалось не особенно часто – только в драконью погодку, когда дождь немилосердно хлестал с небес. Где-то в тучах наверняка резвился не один десяток драконов. Они прилетали с севера, захватывая огромным циклоном множество земель королевства.
Бобин Трампель, его королевского величества личный пироженщик второго класса на пенсии, по происхождению полурослик, спешил укрыться от непогоды. Он бежал по лужам, расплёскивая воду в разные стороны красивыми кожаными башмаками с затейливыми пряжками гномьей работы. Эти пряжки он заказывал ещё в бытность свою при дворе, за большие деньги у гномов Иг Бруха. Теперь это было то немногое, что напоминал о его былом высоком статусе. Туфли жали и натирали ноги, потому что обычно полурослики не носят обувь в силу своих особенностей. Их ноги грубы и не нуждаются в защите. Кожа на ногах покрыта жёсткой щетиной, которая превосходно защищает и от мороза, и от жары. Но некоторые, такие как Бобин Трампель, ставили статус в обществе выше удобства и традиций своего народа. Плащ-дождевик Трампеля был плотно застёгнут на кованые пуговицы в виде изящных палиц. От долгого употребления пуговицы блестели, как начищенная рында на корабле.
Погода не уступала. Сейчас было три часа дня, о чём только что возвестил колокол на Уступочной башне. Эта башня была построена ещё во времена расцвета троллей, когда их лучшие каменщики были нарасхват по всему королевству. Тогда бургомистр Терепола и заказал постройку удивительного сооружения, которое бы прославило его родной город. И тролли оправдали звание искуснейших камнекладов того времени. Они смогли возвести сооружение, не похожее ни на одну башню королевства. Камни укладывались таким образом, что создавалась иллюзия волн, вырастающих прямо из мостовой и несущихся в небо. Внутри имелась лестница для обслуживания и помещение для дозорных. А также различные хитроумные штуки вроде мерного колокола, зеркала, пускавшего разноцветные солнечные зайчики, клепсидры и ещё всякого разного. Осенью тут часто зажигали костры из смолистых можжевеловых поленьев, добавляли множество трав, вроде эльфийского оме-ласа, кангосала и онсиэля. И тогда гуляка-ветер разносил по улицам ароматный дымок, забиравшийся в раскрытые окна горожан.
Путь Бобина Трампеля лежал к таверне «Гусак». Это было излюбленное место встречи местных гурманов. Хозяин «Гусака», пузатый варвар по имени Ух, вот уже тридцать лет отменно присматривал за этим местом. В молодости он пришёл в королевство с северных гор в поисках военной славы, да так и осел в Тереполе. Все свои сбережения он вложил в дом, который готовили к сносу. А дальше случилась удивительная история, которую горожане пересказывают в подробностях, смеясь и привирая, всем путникам, которых случится поймать в городе. К Уху пришла толпа варваров, таких же грозных и волосатых, как он сам. Человек сто, не менее – говорят одни. Человек пятьсот, не более – доказывают другие. Бургомистр, напуганный и всклокоченный, уже обмакнул перо в чернила и разогрел сургуч, готовясь послать королю письмо о помощи. И тут выяснилось, что варвары вовсе не собираются нападать на город. Скорее, наоборот. Они дружно взялись за дело и в несколько дней возвели на месте купленной Ухом халупы приличный каменный дом. Он, разумеется, более походил на крепость. В северном понимании, это был уютный, замечательный дом. С тех пор Ух хорошо потрудился, благоустраивая «Гусака». И теперь «Гусак» заслуженно слыл самым уютным местечком на десять городов в округе, где можно было пропустить кружечку тёмного, как черника, эля и покурить длинную вересковую трубочку, пуская ароматные колечки дыма к потемневшим балкам потолка.
Ух и Бобин Трампель были давними друзьями. Они познакомились около двадцати лет назад, когда Бобин вернулся с королевской службы в родной город. Конечно, теперь ему полагалась достаточная пенсия, да и сбережения, накопленные за годы службы и вложенные в мережские торговые бумаги, давали солидный доход. Конечно, теперь он стал уважаемым гражданином, и сам бургомистр вежливо здоровался с ним при встрече. Конечно… Но чего-то не хватало Бобину Трампелю в этой размеренной жизни. Разумеется, он-то знал, чего. Кухни. Нет, своя собственная, домашняя, у него имелась. Обычная и без претензий. Но ему хотелось чего-то большего. Настоящего жара от плиты, шипения котлов, возможности окрикнуть поварёнка и пристукнуть ленивого мальчишку половником. Но главное – возможности торжественно вынести в общий зал своё блюдо, своё кулинарное произведение и наслаждаться ахами и охами и похвалами. И видеть, как все уминают за обе щёки еду и нахваливают повара. Вот поэтому-то Трампель и сдружился с Ухом, у которого к тому времени уже было крепкое собственное дело. О «Гусаке» уже шла добрая молва, и, хотя цены там кусались почище настоящего гусака, и люди, и гномы, и кобольды, и полурослики – ну, словом, вся рабочая прослойка – охотно шли к Уху. Жаловали заведение и эльфы разных мастей, и полудраконы, и эттины, и кентавры. И Бобин Трампель предложил Уху свои услуги: нет, не за деньги – просто за удовольствие постоять у плиты и вспомнить былые славные деньки при королевском дворе. И когда такой именитый повар стал готовить в «Гусаке», известность таверны намного выросла.
По договору Бобин готовил в «Гусаке» по средам, пятницам и, иногда, субботам. В другие дни на кухне хозяйничал высоченный шеф-повар кобольд Мал Грински. В помощь обоим шефам также были приданы два поварёнка. Обычно, подучившись год или два, ребята сбегали на поиски лучшей доли в города покрупнее. Ух не винил их – не таким ли точно был и он когда-то? Если мальчишка проявлял зачатки ума и таланта к готовке, Ух царапал на куске кожи короткое предложение о том, что он, владелец «Гусака» Ух, держал в поварятах такого-то и остался им доволен. Такие записки, если и не служили пропуском в верха кулинарного мира, то всяко имели свой вес и на первое время в незнакомом городе служили добрую службу.
На текущий момент в «Гусаке» помогал мальчишка из людей по имени Грег, вихрастый малый с руками и ногами, вечно болтающимися, будто на шарнирах. Вторым был гнас Роб от Отч, которого для простоты звали Робчиком. Гнасы в стародавние времена произошли от ассимиляции нескольких рас, теперь уже и не припомнить каких. Наверняка людей и гномов, раз они все поголовно были кряжистыми, крепкими и большеносыми, при этом лишёнными какой бы то ни было растительности на лице. Ещё гнасы имели красный цвет кожи, кто делало их похожими на арзимаров. Однако, твёрдые ногти на руках, более походящие на когти, и глаза с вертикальным зрачком наводили на мысль о ком-то ещё в их родословной.
Сегодня был четверг, и Бобин Трампель вполне мог сидеть себе дома и потягивать глинтвейн из любимого бокала сильяжского стекла в виде бочонка с наплывами янтаря. Изумрудное стекло и жёлтый янтарь создавали замечательные оттенки вкупе с коричнево-карминным глинтвейном, пузырящимся на поверхности. Да к тому же, драконья погодка загнала многих по домам. Наверно, только стражники центральных Купеческих врат да дозорные на башнях вышли на дежурство и мокли под проливным дождём. Зачем же почтенному гражданину топтаться по скользким булыжникам и плестись по хмари? Но именно поэтому Бобин и накинул тёплый плащ-дождевик, одел туфли с гномьими парадными пряжками и вылез из дома. Именно в такую погоду ему захотелось дружеского веселья и застольных разговоров. Итак, он преодолел путь от своего дома до «Гусака» и подошёл к тяжёлой двери из палисандра, окованной медными вставками и вензелями.
«Гусак» всё-таки строился с умом и более, как жилой дом. Открывая входную дверь, посетитель не сразу попадал в общий зал, а останавливался в прихожей, где располагался охранник. Сегодня дежурил Омб, соплеменник Уха, здоровенный рыжий детина, обвешанный амулетами с ног до головы. Бобин дружески кивнул варвару, а Омб дружески рыкнул и обнажил в улыбке сорок четыре крепких зуба. Кто желал, мог оставить на попечение Омба плащи и трости. Бобин отдал дождевик и прошёл в общий зал. Посетителей было очень мало. Точнее было бы сказать, что посетителей почти не было. Бобин Трампель остановился и благожелательно осмотрелся. За стойкой протирал бокалы Ух. Завидев Бобина, Ух расплылся в улыбке.
– Дорогой мой, – грудным басом воскликнул Ух. – Как ты вовремя! Я как раз думал о тебе и о двух замечательных кружках эля, которые просто просятся выпить! Представляешь! Просто просятся! На них так и написано: «Выпейте нас скорее, Ух и Бобин».
– Здравствуй, дорогой друг, – степенно ответствовал Бобин. Он спустился на три ступеньки и подошёл к барной стойке, обошёл её и дружески крепко пожал лапищу тавернщика. Для этого, правда, ему пришлось, как обычно высоко поднять собственную руку, ибо в Бобине было шесть пядей роста, а в старом варваре – десять с половиной. Чтобы готовить, Бобину приходилось одевать котурны высотой не менее пяди. Впрочем, это была ничтожная плата за удовольствие заниматься его любимым делом.
– Рад видеть вас в добром здравии, – раздался из-за коротеньких двустворчатых дверок голос Мала Грински. Двери в три пяди высотой висели ровно посередине дверного проёма, так, что любой мог посмотреть внутрь кухни, где в ароматном дыму управлялся шеф-повар. Множество светильников в прочных медных кожухах с прозрачным сильяжским стеклом освещали кухню. В общем зале висели лампы попроще. Посреди на колесе-люстре располагалось многое множество свечей, освещающих рыжим магическим светом помещение.
– Здравствуй, дорогой мой, – ответствовал Бобин. Затем он снова повернулся к Уху:
– На редкость примечательная погода сегодня.
– Очень примечательная, – хохотнул варвар. – Препоганейшая погодка.
– Да, дует весьма и весьма. Почти шторм. Пробирает до костей.
– Плевал я на ветра, – перебил Бобина варвар, – у нас такие дома в горах три четверти года. А снега лежат высотой с ратушу. Плевал я. А вот что посетителей всех эта драконья погодка разогнала – пррррепогано!
Он выразительно обвёл рукой зал. Огромное помещение было рассчитано не менее, чем на сотню гостей, если размещать их вольготно. Но Ух говорил, что в День Рождения Короля набивалось до пяти сотен. Теперь же в зале за столом из тяжёлого морёного дуба сидел лишь один посетитель. Это был купец-арзимар в кожаном колете и потертых кожаных штанах с широким охотничьим ножом в ножнах на поясе. Он неспешно поглощал дымящийся суп с клёцками и запивал его пивом десятилетней выдержки из личных погребов Уха. Такое пиво стоило недёшево, зато идеально подходило к солонине и вполне могло заменить сидр или даже ром, почти не уступая им по крепости.
Из-за навесных дверок показался Мал Грински. Обычно засаленный и испачканный соусами передник сейчас блистал чистотой. Заметив удивлённый взгляд полурослика, Мал усмехнулся:
– С утра только пара клиентов. Повару совсем нет работы. Лентяи мои дрыхнут у печи. Вот до чего довела драконья погодка нас.
– Тогда нам стоит разлить по стаканам добрый эль – да хорошенечко закусить.
– Это точно, – кивнул Ух лохматой седеющей головой. – У нас, на севере сейчас бы принялись варить драконье рагу.
– Знатная вещь, – понимающе улыбнулся Мал. – Может, и нам приготовить? Свиные сосиски у меня есть, картошку сейчас поварята нарежут…
– Погоди, погоди, Мал, – перебил Ух, – в драконье рагу никто не кладёт свиные сосиски!
– Как это не кладёт?! – оторопел Мал. – А что же кладут?
– Кладут полтуши – хорошо прожаренной на вертеле – дикой кошки, – наставительно произнёс Ух. – Барса или тигра никогда нельзя, они ядовиты, их только канюки жрать могут. Надо поймать дикого кота…
– Что за чушь ты несёшь?! – воскликнул Бобин Трампель. – Да никогда такого я не видывал – а я повидал, поверь, достаточно – чтобы клали, да ещё целиком, тушу дикого кота в рагу.
– Вот и я говорю… – поддакнул Мал Грински.
– Да не целиком, а половину!
– Да хоть четверть! Никогда, я тебе говорю, не кладут в драконье рагу диких кошек. И свиных сосисок тоже, – Бобин глянул на оторопевшего Мала. – Вы что, столько лет на кухне и не знаете рецепта одного из известнейших и стариннейших блюд королевства? Да его уже… уже… семь тысяч лет как готовят.
– Да хоть семьдесят семь, – в тон ему затянул Ух, – ну так что с того? Рагу-то изобрели варвары. И полагается…
– Какие ещё варвары?! Кобольды его изобрели! – вскинулся Мал Грински. – И всегда клали мы свиные сосиски.
– Не хотел мешать, – раздался новый голос. Трое спорщиков обернулись. Рядом стоял единственный посетитель «Гусака», купец-арзимар.
– Я, почтенные, не хотел мешать. Я не повар… Но прожил – то не мало, уже восьмой десяток разменял. Я купец, как вы могли заметить. И хороший купец. Профессию это получил от отца, он же меня всему и обучил. С ним, а потом и сам я обошёл и наше королевство, и сопредельные страны, и множество дальних. Бывал и в северных краях. Можете не верить, но добирался до деревень у Драконьих скал. Вот, видите, этот амулет оттуда. Купить такой можно только у местных, а перепродать потом уже нельзя – силу теряет. Так что уж можете мне поверить…
– Э, почтенный… как вас, кстати?
– Тарлим к вашим услугам.
– Бобин Трампель к вашим услугам! Так вот, почтенный Тарлим, всё это очень интересно, однако…
– Однако, – подхватил Тарлим, – в драконье рагу, в настоящее драконье рагу, я подчёркиваю, никогда не кладут ни кошек, ни свиней!
– Правильно, – просиял Бобин. – Вот видите, видите, купец, обошедший весь мир – уж ему-то вы поверите. Арзимар бывалый, сразу видно. И я вам говорю, и он вам скажет – в драконье рагу идёт печень гуся. Ух, как же при такой вывеске ты не знаешь?!
– Действительно, – степенно продолжил арзимар Тарлим, – пришлось обойти почти всю Ио. И уж поверьте, драконье рагу варили мы не раз. В походе оно – самое то. Конечно, приходилось чем-то заменять мясо – и свинину бросали, и кошатину, конину, бывало, да и гусей. Только вот что я вам скажу: настоящее драконье рагу, изобретённое купцами-арзимарами в дальних походах – это рагу с мясом кротов.
– Чего?! – поперхнулся Мал Грински. Ух и Бобин Трампель вылупились на арзимара.
– Разумеется, – продолжал тот невозмутимо. – А как вы думали? Путешествуя по степям да лесам, где водится множество этих зверьков…
– Да это же ни в какие ворота не лезет! – почти закричал Бобин Трампель. – Что это вы, милейший, удумали: про то, что арзимары изобрели драконье рагу. Полурослики его варили на своей земле, когда арзимаров еще из глины не слепили! Вы не путайте!
– Это вы не путайте!
Из-за навесных дверок показалась заспанная физиономия Грега.
– Хозяин, вы звали?
Ух обернулся к нему и важным голосом прогремел:
– Да, лентяй, просыпайся. Не видишь что ли, нужно быстренько сварить драконье рагу, а то эль прокисает.
– A-а… Так мне сходить за перепелами к мастеру Амориньо…
– Какими перепелами, медведь бы тебя задрал?!
– Ну, как, – Грег сонно потянулся. – Для драконьего рагу.
– Ещё один, – схватился за голову Мал Грински.
– Ты что, сопля бледная!!! – загудел Ух. – Какие перепела в драконьем рагу?!
– Ну, так меня папаня учил. Мы с ним, когда жили на хуторе – он охотник у меня – так часто варили. Бывает, пойдём в лес, настреляем перепелов…
– Да засунь ты себе этих перепелов в зад! – гремел Ух. – Нашёлся мне тут повар! Живо поймай кота и зажарь.
– Зачем, хозяин?
Ух замахнулся и отвесил подзатыльник поварёнку.
– Живо, будем варить по моему.
– Да вари, как хочешь, – обиженно сказал Мал, – только не называй это настоящим драконьим рагу.
– Вот именно, – в один голос сказали Бобин Трампель и купец-арзимар.
– Будут мне тут всякие умники указывать в моей собственной таверне! – разгорячился Ух.
– А мне тут будут всякие варвары на моей кухне указывать! – крикнул Мал Грински.
С кухни показался второй поварёнок.
– Тащи… – крикнули все разом и остановились, рассерженно глядя друг на друга.
– Да я уже на огонь поставил, – отмахнулся Робчик. – Вы же своими криками мёртвого поднимете. Если он не упырь, разумеется. Упыря легче поднять.
– И что ты поставил на огонь? – подозрительно спросил Бобин Трампель.
– Селёдку.
– ЧТО???!! – заорало пять глоток.
– Спокойно, – Робчик сделал примирительный жест. – Я думал, эта история всем известна. Отчего драконье рагу так зовётся. Есть же много всяких рагу: и со свининой, и с кошатиной, и с бурундуками. Не всякое же такое зовут драконьим.
– И к чему ты гнёшь, пацан? – подозрительно спросил арзимар. – Что в настоящее драконье рагу кладут мясо дракона, что ли?
– Разумеется, нет. Но речь же идёт не про воздушных драконов, а про древних. Рагу-то, вы сами изволили сказать, давно появилось. А самые древние – это водяные драконы. А чем питаются водяные драконы? Разумеется…
– Такими идиотами, как ты! – закричал Ух.
– Ну и ты со своими кошками не лучше, – заметил Бобин.
– Ага, великий повар нашёлся, тебе рецепт, видать, сам король диктовал.
– А вы, варвары, где у себя столько кошек могли набрать, чтобы три четверти года на ваши аппетиты наварить столько рагу?!
– Да уж наверно побольше, чем гусиных печенок для таких обжор, как полурослики!
– Вот, видите, – встрял арзимар, – а кроты везде водятся.
– Ага, вот вы ехали-ехали со своими обозами, ночью стали на стоянку и пошли кротов ловить!
– Нет, погодите, мы же не голыми руками…
– А селёдку можно спокойно ловить.
– А засунь себе свою селёдку…
– А перепёлки вкусные зато…
– А это у тебя из шкур кротов штаны…
– А счас кому-то этой печенью по печени…
– А колбасы из северной варварской свиньи не желаете… – А…
– ААА!!! – раздался рёв со стороны входной двери.
Спорщики притихли и оглянулись. В дверях стоял Омб, держа в могучих руках гуся, кошку, свиную тушу, связку странных чёрных зверьков и двух перепёлок.
– Будить! Хотел спать! Заткнулись! Жрать всё в один котёл! Убью!!!
– Точно! – хлопнул себя по голове Ух. Заулыбался Бобин, и Мал Грински с арзимаром дружески хлопнули друг друга по плечу. Грег схватил припасы и побежал на кухню. Закипела работа, и вскоре котёл наполнился причудливыми ароматами разнообразной снеди. Когда рагу поспело, его разложили по дымящимся тарелкам, и все вместе расселись у раскрытого окна, глядя, как драконий дождь пузырит огромные лужи, и Глинка несёт бурлящие воды вдоль каменных стен. Мерный бульк падающих капель и шум реки мешались с треском горящих поленьев в камине и убаюкивали. Сизый дым колыхался под потолком, а теплое насыщенное ароматами и подливкой рагу приятной тяжестью грело желудки и навевало мечты.
