Через пару часов Эди доехал до Кунцева и с помощью таксиста быстро нашел нужный дом. На звонок в квартиру Елена сразу приоткрыла дверь на длину ограничительной цепочки и спросила:

– Это вы звонили?

– Да, – ответил Эди и протянул ей конверт надписью сверху, чтобы могла увидеть почерк своего отца.

Елена опустила взгляд на конверт и отстегнула цепочку. Затем, распахнув дверь, предложила зайти, а сама нетерпеливо извлекла из конверта письмо. Прочитав лишь первые строки, заплакала и, ничего ему не говоря, бросилась в одну из комнат.

Эди некоторое время постоял, прислушиваясь к доносящимся из комнаты рыданиям, а потом прикрыл входную дверь и присел на стоящий около шкафчика стул. Ему хотелось пройти в комнату и попытаться утешить ее, сказав, что жизнь продолжается и потому надо надеяться на то, что отец вернется к ней. Но, не зная, как она отнесется к его словам, продолжал сидеть, прислонившись затылком к прохладной стене, чтобы как-то успокоиться самому и унять возникшую в сердце боль за судьбу этой еще совсем юной девушки, которая из-за предательства отца осталась одна в этом многосложном мире.

Вскоре рыдания прекратились, а через две-три минуты Елена вышла в коридор и, еще продолжая всхлипывать, с трудом промолвила:

– Пожалуйста, извините… – и, показав рукой на открытую двустворчатую дверь, предложила ему пройти в гостиную и подождать, пока она не приведет себя в порядок.

Эди, потрясенный увиденным, остался сидеть на прежнем месте. Отчего-то сразу в памяти всплыли слова «Иуды» о своей любви к дочери, ее легкоранимости и незащищенности от лжи и коварства.

«Но в твердости характера ей не отказать, – пронеслось в его голове. – Достаточно быстро для своего возраста она справилась с нахлынувшими тяжелыми эмоциями. А слезы и рыдания – это не слабость, они есть выражение боли за отца и себя, понявшую, что жизнь нанесла ей страшной силы удар. Слезы вообще свойственны всем женщинам: они помогают им обрести равновесие и готовность к действиям… Вот сейчас Елена выйдет из ванной и станет задавать вопросы о своем отце, ведь в его письме сказано, что я расскажу ей о том, что с ним произошло», – заключил Эди и, резко встав, направился в гостиную.

Вскоре туда пришла и Елена.

– Это папа собирает, – пояснила она, увидев, как Эди разглядывает висящие на настенном ковре вымпелы с изображением гербов европейских стран.

– Мне об этом своем увлечении Александр не говорил, – заметил Эди, разворачиваясь к ней.

– Видно, ему не до этого было, – с горечью в голосе сказала она.

– Мы о многом друг другу рассказывали, но до таких подробностей не успели дойти.

– Пожалуйста, присаживайтесь на диван, он удобный, и папа любит на нем отдыхать, – предложила Елена, а сама присела на край стула у обеденного стола.

– Спасибо, он и на самом деле удобный, – произнес Эди, устроившись на мягком диване.

– Папа пишет, что вы друг и можете рассказать о его минских проблемах, – почти дрожащим голосом промолвила Елена.

– Ваш папа здоров и чувствует себя в целом нормально, но так случилось, что он попал в следственный изолятор. Такое может произойти с любым человеком. Вот я, например, туда угодил по причине того, что кому-то из милиции показалось, что я внешне похож на разыскиваемого преступника.

– Так папа в тюрьме? – удивленно вскинула брови она.

– Я же сказал, что в следственном изоляторе, где уточняют обстоятельства его задержания, – ответил Эди, решив поберечь ее нервы.

– А что он такого сделал, чтобы там держать?

– Ножом ранил одного своего знакомого по фамилии Шушкеев.

– Они что, дрались?

– Да. Вы что, знаете его?

– Нет, я не слышала такой фамилии, – удрученно заметила она, глядя влажными глазами на Эди. Потом быстро, словно боясь, что ей могут не дать этого сделать, спросила: – Скажите, а папу могут осудить?

– Мы все будем делать, чтобы такого не произошло.

– А мне дадут с ним встретиться?

– Елена, обещаю вам помочь, но попозже.

– А когда? – почти плача спросила она.

– Я скажу, когда это будет возможно, но только вам надо быть сильной и терпеливой.

– Разве папа не говорил, что я сильная?

– Говорил, что вы красивы и занимаетесь каратэ, но он ошибся, – тепло сказал Эди, вызвав на лице девушки растерянность. Но тут же продолжил: – Вы не просто красивы, а ослепительно красивы. Про каратэ я и так понял, увидев ваши кулачки. Только непонятно, где вы занимаетесь, ведь все секции власти закрыли.

– Меня папа тренирует, а совсем недавно познакомилась с одним парнем, который тоже увлекается восточной философией и единоборствами.

– Елена, с этими философами нужно быть аккуратней. В последнее время появилось много лжесэнсэев, выучивших приятные для слуха японские названия ударов и защиты предплечьями.

– Даниил рассказывает, что тренировался у какого-то японца.

– Вполне возможно. Говорите, недавно познакомились? – спросил Эди, которому неожиданно пришло в голову, что он мог и специально втереться в доверие к дочери «Иуды».

– Да, перед самыми каникулами. Даниил приходил в наш институт по каким-то делам.

– И, конечно, увидев вас, захотел вновь и вновь туда приходить.

– Откуда вы знаете? – удивленно вскинула брови Елена.

– Догадался, иначе такая серьезная девушка, как вы, не стали бы с ним общаться. Скажите, конечно, если хотите, чем он, кроме каратэ, занимается?

– Он рассказывал, что окончил какой-то военный институт, я название не запомнила, но служить в войска не пошел. Учится в аспирантуре, в следующем году собрался защищать диссертацию. Да, Даниил еще рассказывал, что ездит за границу по научным делам.

– О, кажется, он весь положительный и вы о нем уже многое знаете.

– Только что он сам рассказывает.

– А как его фамилия?

– Фамилия у него редкая, я еле запомнила – Сафинский.

– И Сафинский ничего у вас не спрашивает, смотрит только в глаза? – пошутил Эди, чтобы скрыть свое волнение от этой новости.

«Надо же, как у них все организовано! Куда ни сунься, повсюду их щупальца», – в мгновение ока пронеслось в его голове.

– Почему же, спрашивает, – услышал он голос Елены. – Буквально вчера интересовался папой, мол, чем он занимается и будет ли против нашей дружбы.

– И, конечно, был сражен вашим ответом, что Александр – известный во многих странах и столицах специалист своего дела, знающий иностранные языки?

– Вы опять меня удивляете! – воскликнула Елена, заинтригованно взглянув на Эди.

– В этом нет ничего удивительного, просто я почувствовал, что парень хочет вам понравиться.

– Это я заметила, правда…

– Правда, что? – спросил Эди, улыбнувшись.

– А то, что он слишком настойчив в желании стать незаменимым в нашей семье, своими предложениями привезти продукты, навестить дома. Мне это не нравится.

– Он знает, что вы одна? – спросил Эди, будучи уже уверенным в том, что аспирант является сыном того самого Сафинского, к которому ему рекомендовал обратиться «Иуда».

– Я ему об этом не говорила.

– В любом случае его надо аккуратно остепенить и держать, как говорится, на почтительном расстоянии, – посоветовал Эди, предположив, что аспирант ищет возможность проникнуть в квартиру. И это родило в голове Эди рой вопросов и мыслей: «Для чего он рвется в квартиру? Может быть, они знают о чемоданчике или допускают, что «Иуда» хранит здесь шифры, шпионскую аппаратуру?.. Вполне возможно. Но в таком случае они поставили перед ним задачу заполучить их через Елену. А может, в квартире имеется тайник, о котором «Иуда» не сообщил? Вроде нет ему резона скрытничать, если практически все уже сдал и согласился работать с нами, рассчитывая на послабление наказания. Это нелогично. В таком случае остается полагать, что его хозяева пытаются зачистить квартиру от возможных следов его сотрудничества с ними. Следовательно, необходимо продолжить наблюдение за Еленой и квартирой, а также дополнительно тщательно обследовать».

– Спасибо, вы как мой папа. Он тоже такой серьезный и строгий.

– Елена, ваш папа очень за вас волнуется. Вернувшись в Минск, я расскажу ему, какая у него самостоятельная дочь. Интерес же к вашему новому знакомому проявляю, чтобы понять, что он за человек.

Александр попросил меня побеспокоиться о вас. Но только не говорите Даниилу о том, что имеете информацию о минских делах отца. Это так, на всякий случай.

– Хорошо, не буду, если так надо, – с металлом в голосе сказала Елена, а потом, будто что-то вспомнив, резко встала и вышла из комнаты, но быстро вернулась, держа в руках письмо отца. И, смущенно взглянув на Эди, попросила его показать паспорт.

– Все правильно, Елена, это надо было сделать с самого начала, – ответил Эди, протягивая ей паспорт.

– Я хотела, но… – не договорила она, листая его страницы.

– Понимаю… – теперь уже не договорил Эди, чтобы не возвращать ее к пережитому эпизоду.

– Папа пишет, чтобы я вам чемоданчик передала. Если хотите, можем сейчас за ним пойти, – произнесла она, возвращая ему паспорт.

– Если не устали, можно и сейчас, – согласился Эди, обратив внимание на то, что Елена сказала «пойти».

– Хорошо, только узнаю, дома ли Катя, – заметила она поднимаясь, чтобы идти в коридор, где находился телефон.

– Если не возражаете, я тем временем досмотрю коллекцию гербов.

– Пожалуйста, – согласилась Елена.

Вернувшись после звонка, она сообщила, что Катя дома и ждет.

Через полчаса они были в ее квартире. Не успели они толком и присесть, как Елена объяснила подруге причину их прихода.

Катя без всяких расспросов достала из стоящего здесь же в комнате видавшего виды комода небольших размеров кожаный чемоданчик и передала его Елене со словами: «Я о нем уже забыла».

Затем присела с ней рядом на диван и, стрельнув глазами в сторону Эди, шепотом спросила:

– Это он?

– Нет, это друг папы, – так же тихо ответила Елена, бросив взгляд на Эди, как бы желая убедиться, что тот не услышал вопроса подруги.

– Познакомь, я люблю крепких мужиков.

– Кать, отстань, не к месту ты все это.

– Глупости говоришь, это всегда к месту, – хихикнула та и добавила: – Или тебе такая корова самой нужна? Помнишь, как мужик на базаре буренушку продавал?

Эди, имеющий хороший слух, конечно, слышал, о чем говорили подруги, и чуть было не улыбнулся, когда услышал фразу о корове из одноименной сказки Михалкова.

«Надо будет Артему рассказать об этом и вместе с ним посмеяться, как меня с коровой сравнили», – решил Эди, продолжая прислушиваться к шепоту подруг.

– Не дури, ты же меня знаешь, и вообще нам надо идти.

– Может, чайком угостить? А то раз-два и ушли.

– Кать, в другой раз, сейчас нет времени.

– Понимаю, понимаю, я тоже не тратила бы попусту время на всякие там другие дела, если под боком такой бугайчик оказался.

– Ты что, с ума сошла? Давай проводи нас, – так же тихо сказала Елена, и направилась к выходу, бросив Эди: – Уходим.

– Ребята, заходите в другой раз, я вас кофе со сливками угощу, – широко улыбаясь, промолвила Катя.

– Спасибо, Кать, обязательно зайдем, – ответила Елена уже с лестничной площадки.

На выходе из подъезда она вручила Эди чемоданчик.

– Забирайте, папа пишет, что его надо вам отдать.

– Я знаю, он еще говорил, что ключик от него находится у вас.

– Наверно, в шкатулке, придем, посмотрю. Вы же зайдете, ведь чемоданчик надо вскрывать при мне?

– Если угостите кофе со сливками, – пошутил Эди, улыбнувшись.

– Вы жалеете, что не остались у Кати? – неожиданно резко спросила она, вскинув брови.

– Нет, просто хотел отвлечь вас от грустных мыслей, – ответил Эди, сделав вид, что не заметил ее реакции на свои слова.

– В таком случае угощу вас отменным кофе, а вы расскажете мне о папе.

– Хорошо, – тепло произнес Эди. И всю дорогу рассказывал ей, как они с Александром коротали время в камере, о своих с ним интеллектуальных беседах и чудачествах Слюнявого, что несколько раз вызвало у нее что-то наподобие смеха.

По прибытии в квартиру Елена, как и предполагала, отыскала ключик в шкатулке и сразу передала его Эди со словами:

– Вы займитесь чемоданчиком, а я приготовлю кофе.

– Для этого мне нужна отвертка, она в слесарном наборе, что на шкафу в прихожей.

– О-хо, папа рассказал вам даже, где и что лежит? В таком случае возьмите сами, – порекомендовала она, направляясь на кухню.

Эди без труда отыскал отвертку и быстро вернулся в гостиную. При этом отметил для себя, что Елена не интересуется содержимым чемоданчика, хотя в письме указано, чтобы она забрала из него свою вещичку.

Как и подсказывал Александр, он отвинтил четыре шурупа под металлической окантовкой, а затем, несколько поднатужившись, сдвинул ее против часовой стрелки, и она выпала из пазов. Дальнейшее не составляло труда.

Он не стал трогать находящиеся в нем вещи, а только взял лежащий поверх них конверт из плотной бумаги, который используют обычно для служебной переписки. В конверте лежали два паспорта, пять сберкнижек и запечатанный почтовый конверт. Эди взял только книжки и быстро пролистал их. Забрал одну на имя Елены, остальные положил на место. Затем, волнуясь, раскрыл отобранную книжку и, увидев, что «Иуда» положил дочери всего двадцать пять тысяч рублей, успокоился. Эту сумму никак нельзя было сравнить с теми, которые значились в книжках на предъявителя.

– Открыли? – донесся голос входящей Елены.

– Открыл, если есть желание, взгляните.

– А что в нем мое? – спросила она, подойдя к столу, на котором лежал чемоданчик.

– Кругленькая сумма. Поздравляю, ваш папа просто умница, позаботился о вас наперед, только вы будьте бережливой, – улыбнулся Эди, протягивая ей сберкнижку.

Елена сразу раскрыла ее и ахнула:

– И это все мне?

– Вам, но не забывайте о том, что деньги имеют одно плохое качество – они быстро кончаются, – уже с серьезным видом заметил Эди, глядя в сверкающие глаза девушки.

– Вы опять, как папа, учите. Кстати, я не такая, как вам кажется, транжира.

– Верю и надеюсь.

– А что еще там? – спросила она, кивнув на чемоданчик.

– Деловые бумаги, мне в них еще надо разбираться. Если что, потом расскажу.

– Хорошо, тогда закрывайте его и пойдемте на кухню, – почти в приказном тоне произнесла Елена и ушла, держа перед собой раскрытую сберкнижку.

Эди в обратном порядке закрыл чемоданчик и, поставив его у выхода, последовал на кухню.

– Присаживайтесь, я уже заканчиваю готовить кофе по-турецки. Меня этому научил папа.

– Александр рассказывал, что вы у него умница и очень заботливая дочь. Теперь и сам вижу, что он был прав, – отметил Эди, глядя на аппетитные бутерброды с черной икрой.

– Вот и кофе готов, – неожиданно весело произнесла она, видимо обрадовавшись тому, что ей удалось удачно подвести пенящийся коричневый напиток под самые края кофеварки. – Вам в маленькую или большую налить?

– Если со сливками, то в большую, – ответил Эди, широко улыбаясь и разглядывая ее прекрасные черты лица. При этом отчетливо услышал внутренний голос, который спрашивал: «Тебе жаль ее, такую юную и чистую, брошенную ее любимым отцом, о котором она так восторженно говорит, навстречу холодным ветрам безжалостной судьбы? Сможешь ли ты ей чем-нибудь помочь?..» И так же мысленно ответил вопрошающему голосу: «Не знаю, но я буду стараться в силу своих возможностей».

Около часа просидели они за кофе… Елена вновь и вновь возвращала его к теме об отце и в конце концов спросила:

– А вы можете меня взять с собой в Минск, я хочу увидеть папу?

– Наверно, смогу, но я вернусь туда не сразу, мне необходимо здесь кое-какие вопросы решить, – ответил Эди, подумав о том, что она может оказаться полезной в Минске.

– Я буду очень благодарна вам за это, – горячо вымолвила она, посмотрев Эди в лицо широко раскрытыми глазами. – Только не откажитесь, пожалуйста.

– Не откажусь, я же друг вашего отца.

– Сколько дней понадобится на решение ваших вопросов? Может, чем-нибудь я смогу помочь?

– Пока не знаю, но буду каждый день вам звонить.

– А где вы остановились?

– В гостинице «Россия».

– Могли бы и здесь, квартира большая, зачем понапрасну деньги тратить.

– Спасибо, Елена, я уже заплатил вперед, так что придется пожить в гостинице.

– Эди, если надумаете уходить из гостиницы, приезжайте сюда, вы мне не помешаете.

– Мы созвонимся, может быть, сходим в театр, – предложил Эди, поднявшись, чтобы идти к выходу.

– Я буду ждать вашего звонка, – промолвила она, вставая из-за стола, и, плача, прильнула к его груди.

Эди, нежно погладив по ее волосам, сказал:

– Елена, прошу вас, не плачьте. Будем надеяться на хорошее.

– Эди, отчего-то я сразу поверила вам. Пожалуйста, не оставляйте одного папу, – и затем, несколько нерешительно добавила: – если можно, и меня. Мне отчего-то стало страшно.

– Я постараюсь, ведь я же друг вашего папы.

– Да, – тихо промолвила она и отступила от него на шаг, вытирая слезы.

После этого, записав для нее свой гостиничный номер телефона и забрав чемоданчик, Эди ушел.

Через час на такси он добрался до гостиницы… Зайдя в холл, сразу не стал подниматься в номер, решив проверить, есть ли за ним наблюдение. Прошелся к киоску и купил газеты. Не торопясь, попил подобие кофе на веранде, наблюдая за входом и людьми в холле. И, увидев, как пару раз там промелькнул Артем, мотая головой то в одну, то в другую сторону, спустился вниз и направился к лифтам. Наконец заметив его, Артем успокоился, подошел туда же и стал ждать лифта наверх.

Через каких-то пять минут они уже были в номере.

Не успел Артем толком захлопнуть дверь, как выпалил:

– Спросил у этажной, а она – не появлялся, ключи на месте. Наружка – пятнадцать минут прошло, как зашел. И я давай искать, время-то поджимает, у нас целая баталия из-за тебя.

– Из-за меня? – удивленно спросил Эди, присаживаясь в кресло.

– Ты что, забыл про Бузуритова?

– Честно говоря, и вспоминать не хочется.

– Так вот, он срочно требует нас к себе.

– А ты с Маликовым встречался?

– Не удалось, он уехал, – ответил Артем, отвернув взгляд, что Эди было воспринято как его нежелание говорить правду.

– Скажи, что я заболел, – глухо обронил Эди, недовольный тем, что Артем решил с ним играть. – Придумай что-нибудь, как с Маликовым, и отмажь меня от общения с этим типом, иначе наговорю ему грубостей.

– Эди, извини, я не хотел тебя обманывать, но подумал, что так будет лучше.

– А ты можешь себе представить, как я начну тебе лгать, посчитав, что так будет лучше. И что из этого получится?

– Не загоняй меня в угол, я уже извинился, – примирительно произнес Артем, протягивая ему руку.

– Надеюсь, впредь нам не придется на эту тему говорить, – холодно сказал Эди, пожимая руку коллеги.

– Понял тебя, железный человек, – улыбнулся Артем. – Расслабься, виделся я с Маликовым накоротке перед его отъездом и рассказал о твоем возмущении. И знаешь, он воспринял твою позицию с пониманием. Более того, сказал, что не даст тебя в обиду.

– А операцию?

– Об этом поговорим с Бузуритовым. Лучше расскажи, как тебя приняла дочь «Иуды».

– В целом нормально, подробности будут в сводке отушников. Чемоданчик у меня, нужно будет его обследовать и изучить находящиеся в нем материалы.

– Ты его вскрыл?

– Конечно, надо было девочке отдать сберкнижку.

– И сколько там денег?

– Двадцать пять тысяч.

– О-о! Не хило, однако.

– Это мелочи, видел бы ты, что в книжках на предъявителя!

– Много?

– Шестизначные цифры.

– Может, за такой успех и нам чего-нибудь подбросят? – мечтательно предположил Артем.

– Подбросят обязательно по сто рублей на каждого.

– Да, сегодня ты явно не в духе.

– Было бы удивительно, будь иначе.

– Ладно, скажи, открывая чемоданчик, не допускал, что «Иуда» мог зарядить его чем-нибудь?

– Нет. Какой ему сейчас резон чего-то взрывать, он же знал, что дочь будет рядом.

– Логично. Только могут возникнуть вопросы, а не много ли денег ты ей дал.

– Не я, а отец, – заметил Эди. – К тому же Маликов согласился с тем, что сберкнижку можно будет ей отдать.

– Если там не будет запредельной суммы.

– Вообще-то будь она плохой девочкой, то завладела бы всеми, да впридачу и другим содержанием чемоданчика. И потому мой тебе вопрос: а не кажется ли тебе, дорогой Артем, что не о том говорим?

– Кажется. Но такие вопросы могут возникнуть у того же Бузуритова, и ты должен будешь на них отвечать.

– Если надо, отвечу, но ты-то хоть не доставай меня, товарищ экзаменатор, – холодно заметил Эди. – Лучше давай обсудим, как дальше быть с Еленой. В ходе беседы выяснилось, что вокруг нее идет какая-то возня со стороны хозяев «Иуды». На днях к ней умело подвязался в ухажеры сын известного нам Сафинского и все делает, чтобы ее охмурить и попасть в квартиру.

– Вот это новость! – воскликнул Артем.

– Но, слава богу, она не в восторге от него, да и я, как друг отца, рекомендовал быть осторожней с новым знакомым, что ею воспринято адекватно, – пояснил Эди.

– Думаешь, они что-то хотят в квартире найти?

– Найти или зачистить. Может быть, имели информацию о чемоданчике. Одним словом, предлагаю поручить нашим спецам на всякий случай обследовать ее повторно.

– Так ее и так вывернули наизнанку.

– А сейчас, на мой взгляд, надо бы поставить перед ними одну задачу – найти возможный тайник.

– Ты думаешь, «Иуда» скрыл от нас его наличие? Ведь он же знает, чем это ему грозит!

– Он человек, которому свойственны слабости. Плюс к этому и шпион, не потерявший надежды уйти от наказания и вернуться.

– Я думал, что ты ему окончательно поверил.

– Верю очевидным делам, но возня Сафинских вокруг его квартиры насторожила.

– Хорошо, пошарим, но девочку отвлечь тебе придется.

– Отвлеку, я обещал ей сходить вместе в театр.

– Легко с тобой работать, Эди, – тепло произнес Артем и бросил взгляд на часы.

– Тебе пора? – спросил Эди.

– Нам обоим пора, – уточнил Артем.

– Хорошо, но каждый добирается самостоятельно.

– Принимается, просьба не задерживаться.

– Душ и пеший путь с проверкой.

– Договорились. А кто чемоданчик принесет?

– Ты же за ним приехал и, наверно, не один?! – улыбнулся Эди. – Не забудь только ключик.