Глава 23

Ксения кинула спокойной взгляд на датчик расхода топлива и пришла к выводу, что до порта Полоя хватит с большим запасом. Даже если придется нарезать по морю круги и виражи.

Яркое солнышко поднималось в обеденный зенит, и легкий бриз не омрачал всеобщего весеннего настроения. Но это там, в реальности, а в душе девушки бушевал шторм бессилия и обреченности. Он сменялся мертвым штилем апатии, пропитанной горечью утраты и свершившейся несправедливости.

Навигатор Мурена сжала губы в точку и вела свой скоростной водометный боевой катер курсом в открытое море, подальше от Лихоманки и чуть в сторону от направления на Дальнюю Банку и родную гавань. Хотелось оторваться от всех, уйти в место, до которого не дотянется недоброе внимание недругов и нечеловеков.

Томка по прозвищу Чукча ощутила мрачное настроение своего капитана, быстро спустилась в трюм и больше оттуда носу не показывала. Хотя нет – разок выглянула, как суслик из норки в степи, убедилась, что все спокойно и нырнула обратно.

Маринка-Бестия, напротив, дождалась, когда Ксения ей разрешит покинуть КПВТ и перейти в рубку, залезла в штурманское кресло и давай себе насвистывать какой-то веселый мотивчик, иногда добавляя «тра-ля-ля» – видимо, в куплетах.

Ксения молча терпела подругу целых восемь минут, затем вспыхнула:

– Ну чего тебе, дурочка? Он же больной! У меня с ним ничего не может быть по определению. Пойми ты, ненормальная, он бандит и убийца! Пришлось с этим придурочным Севой чаи гонять, время тянуть. Он то убежит, то по телефону на кого-то наорет, то по радио облает кого-то. А потом с дядей Семеном разговаривал о нашей судьбе. Жестко так поговорили. А когда он вдруг пропал на целых двадцать минут, я и смылась. По площадкам заплутала, но трапы к пирсам нашла и бегом к вам. Ясно тебе теперь, дурья голова?

– Угу.

– Страху натерпелась: за себя, за вас, за мичмана Баева. Вот тебе и «угу».

Бестия сморщила носик и разочарованно сообщила:

– А на вид такой обходительный… Так жалко…

За полчаса быстрого хода «Акула» повстречала только активную стаю черных пиявок, но Ксения заметила их в бинокль еще на подходе. Вода буквально кипела от метровых выпрыгивающих скользких тел. Что они там делали – непонятно: то ли пожирали что-то, то ли мигрировали.

По длиннющей дуге миновали опасное место и по-прежнему шли курсом на норд-норд-ост, подобно парусным лодкам – галсом. Это уже из соображений безопасности. Не хотелось наскочить на спящий мат или на какое-нибудь другое инопланетное существо или сгусток.

В зеленых глазах Ксении отражалась влажная синева Японского моря и чистого прозрачного неба, но невесть откуда взявшиеся белые барашки небольших и низко летящих облачков насторожили навигатора. Эти предвестники грозы обрамляли сгущающуюся и приближающуюся хмарь. Мурена с тревогой смотрела, куда ей указывала Бестия, и тихонько расстраивалась. Там, за горизонтом, собирал свои темные силы зарождающийся шторм. Это обстоятельство не сулило легкому суденышку ничего хорошего. Легкий ветерок сменился порывами ветра, и стало ясно, что непогодь скоро накроет катер.

– Ксюша, – запричитала Маринка. – Пожалуйста, пойдем в Полой! Час ходу и мы там.

– Сначала мы пройдем над Дальней Банкой, а потом уйдем домой! – настойчивым тоном ответила Мурена.

– Но они же погибли! – взвизгнула Бестия. – Их уже не спасти! «Акула» может не выдержать сильный шторм! Пойдем в Полой, а?

– Я сказала, мы пройдем над Дальней Банкой! Я чувствую, что они не погибли. Сердце подсказывает, что Шин жив!

Шин резко пришел в себя. Он чувствовал, что находится в опасности самой крайней степени. Продолжая лежать на спине, приоткрыл глаза. Спина и затылок раскалывались от боли. Толстая резина гидрокостюма несколько компенсировала падение, но горло… Удар инорга пришелся в кадык и вышел крайне болезненным. Парню хотелось кашлять и хрипеть, но он боялся производить движения и звуки.

Странно – страха не было. Устал бояться за последние сутки. Вымотался на все сто, в нокаутах пару раз повалялся, травмировался малость, да что там – боевого товарища потерял!

Дайвер приподнял голову, чтобы оценить обстановку, и отпрянул.

В метре от него сидел инорг!

Он сидел совсем по-человечески, на пятой точке, обняв колени – как тогда, много лет назад, дождливой весной на заимке охотников, прикованный батиной цепью к старой оси трактора.

Шин не мог понять, почему инопланетянин не убил его, пока находился в отключке.

Инорг держал двумя когтистыми пальцами нож Шина и внимательно его рассматривал. Он смотрел на свой отсеченный когда-то палец, вставленный в рукоять человеческого оружия и какие мысли при этом блуждали в чуждом разуме, людям понять видимо не дано.

Шин глядел на порождение иного мира, думал о том, что иногда эти существа ставят человечество в тупик своими нелогичными и совершенно нелинейными поступками. Многие люди совершали всеобщую в своей массовости ошибку, считая пришельцев неким подобием полчищ саранчи, готовых пожирать биоресурсы и безжалостно убивать всех сопротивляющихся аборигенов.

«Нет, – решил парень. – Они не какие-то там динозавры, желающие и преследующие простую цель – насытить утробу и сразу размножиться». Нет! Они осваивают новые пространства и делают это вполне успешно.

Шин даже подумал: «А кто-нибудь пробовал с ними договориться? Может быть, прав был дядя Кирилл в своих галлюцинациях и бреду? Возможно ли мирное сосуществование разных разумных сообществ?»

Бледный инорг почувствовал внимание лежащего на спине человека и медленно повернул к нему голову, обезображенную страшным шрамом и выцветшим ребристым гребнем.

Взгляды врагов вновь сцепились, как два куска колючей проволоки.

Шин боялся одного – моргнуть или отвести глаза. Это было бы поражением и жить после этого, решил для себя молодой парень, больше не имело бы смысла.

Шин смотрел и смотрел в блеклый глаз своего персонального врага и медленно закипал. Это была настоящая дуэль представителей двух цивилизаций. Внезапно выступили слезы и предательски дрогнули верхние веки. Шин почувствовал резь в глазах и вдруг совершенно спонтанно ударил кулаком по морде инопланетянина.

«Теперь убьет!» – мелькнула запоздалая мысль.

Нож выскользнул из пальцев амфибии и, звонко брякнувшись на палубу, закатился в щель под металлической продольной конструкцией подводной лодки. Но пришелец не ответил на удар землянина. После продолжительной паузы он резко вскинулся, что-то проскрипел, пару раз отчетливо щелкнул и, отвернувшись, ушел в тень коридора, ведущего к посту навигации.

Шин готов был поклясться, что заметил удивление на лице-морде этого существа. Парень отчетливо понимал, что ему не удалось и, скорее всего, не удастся уничтожить эту тварь, и в то же время он был полностью удовлетворен – он победил! Пускай бой был коротким и не таким, каким часто представлялся в мечтах Сережки Афанасьева, но это было настоящее противостояние – жесткое и непредсказуемое.

Он отомстил! Это самое важное!

Шин привстал, потрясенно покачал головой. Усталость перерастала в переутомление. Хотелось есть и пить. «Нож!» – вспомнил дайвер.

– Нож! – повторил он, шаря глазами по палубе. – Да где же он?

Парень не хотел потерять ценную отцовскую реликвию. Доковылял до лежащего на боку фонаря. Встал на колени, посветил в щель.

– Вот он! – с облегчением выдохнул дайвер, осторожно вынул закатившийся клинок и оглянулся. В горячке боя и поединка с бледным иноргом Шин не успел толком рассмотреть помещение центрального поста. Теперь же он крутил головой, но ни оружия, ни спасательных средств не обнаружил.

Слева от двух рулей управления горизонтальной позицией подводного крейсера дайвер обнаружил светящийся красный индикатор или даже два – если присмотреться. Он даже приблизился к этому большому встроенному пульту, напичканному тумблерами, блоками, реле и потенциометрами. Смахнув пыль, Шин обнаружил три вертикальных дорожки тусклой индикации.

– Как такое возможно? Реактор работает? – медленно проговорил Шин. – Это же невозможно!

Шин с грустью усмехнулся – так случилось, что оружия нет (за исключением ножа), питьевой воды нет, еды нет! А еще всколыхнулась мысль – Федьки нет. Обратной дороги тоже нет!

Парень еще раз огляделся. Какой прок, рассматривать приборы управления атомным крейсером? Этот подводный корабль встал на вечный прикол. Судьба распорядилась назначить ему место последней стоянки у подножия Дальней Банки – одной из естественных отмелей Японского моря.

Сколько времени потребуется воздействию морской воды, чтобы уничтожить подлодку – трудно представить, но ясно одно – «Мичиган» здесь, на этом самом месте, и умрет. Он все еще обитаем и даже некоторые его системы работоспособны. Но когда-то чужая активность спадет на нет, и тогда огромный корабль окончательно погибнет. Навсегда.

А теперь необходимо выбираться из умирающего тела атомохода!

С тревогой в душе и даже с некой долей страха посветил фонариком в то место, куда ушел бледный инорг. Там в темном служебном переходе что-то происходило, и времени для спасения, вероятно, осталось мало, если совсем не осталось. Подозрительные шорохи и еле уловимое пощелкивание говорило о многом – враги рядом.

«А может случиться так, что этот тритон, убийца моего отца, которого дядя Кирилл Панкратов почему-то называл Метусом, и есть тот самый «кукловод», которого никто и никогда не видел? – задался вопросом Шин. – Может ли это существо дистанционно управлять пленными людьми посредством сизых пленок?»

Парень дал себе обещание обязательно подумать об этом позже, если, конечно, представится такая возможность. Главное теперь самому не оказаться в роли пленника.

Шин подошел к вертикальному трапу, ведущему наверх, в надстройку и ходовую рубку корабля. Тем временем звуковая стена какофонии хаоса приближалась. От мысли, что он попал в безвыходную ловушку, волосы, прижатые капюшоном гидрокостюма, зашевелились. Но драйвер прыгнул на перекладины трапа и полез, поднимаясь все выше и выше. А внизу уже колыхалась вырвавшаяся с нижних уровней черная масса мелких и зубастых существ. В темноте невозможно было разглядеть, что там за зверьки бесновались на палубе отсека. Возможно, это были все те же небольшие инорги, утащившие Федьку – то ли пауки, то ли морские звезды, а возможно, и существа другого вида.

Шин стиснул зубы и молился только об одном – главное сейчас не выронить фонарик с вертикального трапа в эту колыхающуюся массу. Тогда, лишив себя последнего источника освещения, можно было ложиться и пропадать-погибать в темноте и копошащемся зубастом кошмаре.

Дайвер поднялся на технологическую площадку надстройки корабля и торопливо захлопнул за собой нижний рубочный люк. Затем с некоторым облегчением на душе отвалился в сторону. Но отдыхать и валяться не было времени! Теперь или приоткрывай крышку водонепроницаемого люка обратно или задыхайся – в надстройку рубки не поступал воздух!

Промежуточная камера прочной рубки, в которой оказался парень, имела приличные размеры. Чуть более двух метров в диаметре и высотой более восьми, эта камера, являющаяся шлюзом, могла бы вместить десятка два членов экипажа в индивидуальном снаряжении, подготовившихся к эвакуации из аварийной лодки.

Шин нехотя встал, тяжелый рейд продолжался – никто ему не поможет. Надеяться можно было только на себя самого!

Пошарив фонариком по стенам, он быстро обнаружил выключатель автономного аварийного освещения. Повернув массивную ручку выключателя, даже зажмурился – глаза отвыкли от яркого света. На самом деле освещение вспыхнуло достаточно тускло, но Шин на миг испытал болезненное ощущение. Вспомогательного оборудования хватало и здесь, но труб и кабелей не было. По крайней мере, в глаза не бросались нагромождения конструкций и коммуникаций, как во внутренних отсеках. А далее Шин обнаружил запорное устройство клапана принудительного затопления. Здесь же находился пульт электронного управления шлюзом, но экран не светился, и возиться с ним Шин не хотел.

Приоткрыв вентиль клапана, дайвер убедился, что в камеру начала поступать забортная вода. Парень кивнул сам себе и вернул вентиль в исходное состояние, перекрывая воду. Теперь необходимо найти индивидуальное средство спасения. Шин знал, что таких дыхательных устройств в каждой подводной лодке должно быть в избытке – на каждого члена экипажа плюс резерв.

«Должно, да не обязано! – раздраженно подумал дайвер. – Что-то ни одного еще не попалось!»

Вдыхать воздух стало отчетливо тяжелее, и это тревожное обстоятельство удручающе действовало на нервы. Когда дышать стало совсем невыносимо, Шин вновь приоткрыл нижний переборочный люк.

Визг, шелест и щелчки инопланетных существ вновь обрушились на барабанные перепонки. Эти до предельной степени чуждые звуки брезгливо ощущались простым человеком как нечто мерзкое, отталкивающее и страшное – до ощущения холодка в позвоночнике.

Глоток неспертого воздуха, еще один, еще и… захлопнул. В голове прояснилось, теперь Шин считал, что один из трех главных вопросов по своему спасению он уже решил – шлюзовую камеру он сможет заполнить забортной водой. Теперь необходимо найти дыхательную систему и после затопления камеры попробовать открыть верхний рубочный люк.

Шин понимал, что если не заполнить забортной водой шлюзовую камеру, то внешний люк, ведущий на штормовую площадку ходовой рубки, не открыть. Необходимо сравнять давление внутри и снаружи. Эту проблему он решил оставить напоследок. Он посчитал, что сейчас значительно существеннее найти индивидуальную дыхательную систему.

Внимание привлек приоткрытый герметичный шкаф. Шин решил, что здесь могут храниться только аппараты дыхания – других вариантов не оставалось. Было бы глупо складировать в шлюзовой камере продукты питания или оружие и инструменты.

С замиранием сердца парень отворил надежную створку и обмер.

Шкаф был пустой!

Все шесть полок имели специальные выемки, где когда-то размещались приборы индивидуального спасения.

От нахлынувшего разочарования и страха за свою судьбу у парня подогнулись колени. Шин безвольно осел на пятую точку.

Все рухнуло!

Надежды нет!

Он умрет здесь!

От выброса адреналина в глазах потемнело, но в то же время захотелось действовать, что-то предпринимать. Дрожь в руках не позволяла сосредоточиться на ситуации. Находясь в состоянии зарождающейся паники, Шин поймал себя на мысли, что взгляд уперся на три одинаковых, стоящих рядом красных контейнера с лямками и карабинами-застежками. Они притаились под самой нижней полкой и в первый момент замечены не были.

– Слава тебе, Господи! – прохрипел Шин. Подкативший комок застрял в горле, и он схватил ближайший прибор. После быстрого осмотра сразу выяснилось, что изолированное устройство неисправно – не доставало трубки и шлем-маски.

Второй аппарат оказался тоже не пригодным к использованию. Шин разволновался так, что опустились руки – остался один прибор, и теперь все зависело от того, исправен он или нет. Парня мутило, и от усталости закрывались глаза.

«Нет, не от усталости, – возразил сам себе парень. – Это все от уменьшения кислорода и возрастающей доли углекислого газа. Если сейчас усну, то умру от удушья».

Уже ни на что не надеясь, Шин схватил третью сумку, раскрыл и… с облегчением выдохнул. Нетронутая целлофановая упаковка придавала уверенности, что средство индивидуального спасения в целостности и сохранности.

Ранее парню уже доводилось использовать такой аппарат. На барахолке Полоя изолированные противогазы были всегда – спрос только возрастал, и торгаши тащили на продажу не только российские ИП-5 и ИП-6, но и совершенно экзотические, типа американских, французских или израильских дыхательных систем.

Забыв об усталости и убедившись, что последний изолированный комплект в целостности и полной сохранности, Шин метнулся по трапу вверх и открыл быстродействующее запорное устройство верхнего рубочного люка. Парень крутил головой – где-то здесь должен находиться вентиль клапана избыточного давления. При ручном стравливании воздуха он должен быть здесь, в самой верхней точке шлюзовой камеры. Что-то подобное вроде бы нашел.

Там, за крышкой люка, на которую с неимоверной силой давило открытое море, была свобода, но и врагов там, решил Шин, нисколько не меньше. Но уж лучше вырваться на поверхность воды и дышать атмосферным воздухом, чем умирать в затхлой враждебной темноте.

Соскользнув по трапу, парень быстро вернулся вниз. Готовое к использованию дыхательное устройство он нацепил на грудь, пристегнул целую серию лямок. Один раз подпрыгнул. Для пробы надел шлем-маску, ощупал руками каждый шланг и патрубок. Все вроде бы нормально, но пора действовать, а то в глазах началось двоиться от дефицита кислорода.

Шин набрал полную грудь кислого воздуха. Быстро нацепил шлем-маску и выдохнул. Рванул чеку, запуская регенеративный патрон.

Устройство явно заработало: в маску поступила почти горячая воздушная смесь с перечным привкусом, но уже через минуту она остыла и дышать стало легче. Обогащенный кислородом воздух прояснил рассудок!

Пора действовать!

Дайвер открутил вентиль принудительного затопления шлюзовой камеры и отскочил в сторону. Темный поток хлынул в камеру и забурлил. Шин поднялся на самый верх трапа и уже оттуда освещал фонарем стремительно поднимающийся уровень воды.

Молодой и неопытный дайвер действовал по наитию. Только пытливый ум и настырный характер позволяли ему выживать и продолжать бороться за свое существование и оставаться на свободе. Да, он еще не достиг безопасного состояния, и шансы на благоприятный исход по-прежнему мизерные, и явных, постоянно возникающих угроз он еще не избежал. Угрозы появлялись одна за другой и конца этому процессу не предвиделось. Шин даже подумал, что в природе существует некий генератор случайных опасностей, который сошел с ума и принялся штамповать для него смертельные испытания и никак не уймется. Парень знал, что нельзя опускать руки, нельзя ни в коем случае! Даже если придется рвать жилы наперекор судьбе, наперекор обстоятельствам, наперекор смерти! Жить! Он хотел жить и других вариантов не было. Он боролся, несмотря на стылый ужас, сжимавший сердце. Но иначе нельзя! Пассивная позиция неминуемо приведет к смерти.

Все знают, что даже плановый, штатный выход опытных пловцов из подводной лодки на глубине провоцирует сильнейший стресс, что уж говорить о душевном состоянии молодого дайвера. Расширенными зрачками парень безмолвно наблюдал, как прибывает вода и молился. Он выполнил все условия для выхода наружу, и теперь оставалось одно – открыть внешний люк. Стравив воздух за борт и дождавшись полного заполнения отсека водой, Шин замер и, уперев ногу в специальную приступку, нажал на крышку верхнего переборочного люка. И люк поддался…

Практически в шоковом состоянии, граничащем с интеллектуальным ступором, Шин покинул затопленную камеру. Перебирая руками, добрался до самой верхней площадки подводного атомохода – ходовой рубки. От волнения дайвер часто дышал. Он знал, что в спокойном состоянии система изолированного дыхания работает дольше, но успокоиться никак не мог.

Он прижался к борту и с восторгом смотрел на искрящуюся толщу свободного пространства Японского моря. Там, над головой, волновалась вода. Весеннее солнышко запускало блики на неспокойной поверхности моря. Иногда набегала тень, и в этот момент темнело. Шин понял, что наверху меняется погода. Скорее всего, надвигается шторм, и сие не сулило человеку, оказавшемуся в одиночестве в открытом море, ничего хорошего.

Шин обернулся. За блоком выдвижных устройств дайвер с радостью заметил уходящий вверх полосатый нейлоновый тросик буйрепа, который пристегнул Федька. Шин грустно усмехнулся: «Рыжик, где ты теперь?»

Можно начинать подъем.

Прежде чем ухватиться за трос, Шин огляделся в поисках опасностей – ничего не обнаружил и сейчас уже не теряя времени, оттолкнулся от жуткой громады атомного крейсера. Дайвер смотрел на отметки буйрепа и, медленно перехватываясь, поднимал себя все выше и выше, подальше от проклятого «Мичигана»! Теперь Шин знал, что эта огромная подлодка не умерла, но живет она новой, инопланетной жизнью.

Все шло хорошо – дыхательная система исправно работала, не испуская не единого пузырька, подъем продолжался.

Яркие желтые полоски на черном фоне буйрепа с интервалом в один метр сменяли друг друга. Поднявшись на десять метров, Шин замер, намереваясь сделать декомпрессионную остановку и даже немного успокоился – дышал уже реже и не глубоко. Дайвер даже начал раздумывать о том, что будет делать дальше, когда достигнет поверхности неспокойного моря. При себе у него имелся аварийный комплект российского подводника: уже надетый надувающийся сжатым воздухом из специального баллончика оранжевый спасательный жилет с надувным же воротником, герметичный пакет с теперь уже не актуальным репеллентом для отпугивания акул, инфразвуковой свисток и шашка с цветными дымами.

Все это Шин намеревался использовать. В глубине души он верил, что репеллент сможет отогнать иноргов, а отпугивающий инфразвуковой свисток прибавит эффекта, но это уже там – на поверхности. Ясно, что данные средства разработаны против хищных рыб – акул, но пришельцы повывели этих замечательных животных. Нет теперь в море-океане ни акул, ни китов. При этом Шин никогда не считал себя наивным и понимал, что цепляется за соломинку, но другого выхода нет. Парень мечтал подняться на поверхность и… все. Если умирать, так под прекрасным земным небом. Пускай портится погода, пусть льет дождь – мощь завитков циклона всегда нравилась парню. Лишь бы не сгинуть в жутких глубинах и темных коридорах.

Шин засек время и начал отсчет декомпрессионной остановки. Прошла минута, вторая. Еще пару минут и можно продолжать подъем. Дайвер решил подняться еще на три метра, задержаться на минуту, после чего снова переместиться на три. До поверхности совсем рядом.

И тут он увидел «русалок»…