Книга: Штурм
Назад: Глава 35
Дальше: Примечания

Глава 36

Погодка в раю была не особо теплая, но в целом комфортная. И солнце поигрывало лучами довольно приветливо, пусть даже по небу там и сям ходили хмурые тучки. Ландшафты тоже не особо радовали глаз: скалистые горы, чьи склоны у подножия были покрыты сухой травой и кустарником, а выше они становились крутыми и каменистыми. На вершинах самых высоких гор лежал снег, однако, судя по еще не облетевшей желтой листве на кустах, в раю стояла ранняя осень. Впрочем, она могла быть здесь и всегда – не самый худший вариант для загробной жизни, если задуматься.
Еще тут было море, до которого, правда, требовалось сначала дойти. Его гладь виднелась далеко внизу, в разрывах горной гряды, тянувшейся вдоль морского побережья. А Кальтер находился сейчас на горе, что возвышалась за этой грядой и была значительно выше нее. Сидел он, правда, не на горной вершине, а на пологом участке склона, смотревшего в сторону моря. Всего таких участков было несколько, и этот располагался выше остальных. Пожелай Кальтер взобраться на вершину, он устроил бы здесь последний привал накануне предстоящего восхождения. Но он, судя по всему, не собирался этого делать. Напротив, если судить по его странной одежде – аквалангистскому гидрокостюму, – он собирался заняться дайвингом. И потому было тем более непонятно, на кой хрен он приперся так высоко в горы, отойдя от берега на добрых полтора десятка километров.
Первое, что сделал Кальтер, когда очнулся и осознал, где находится, это схватился обеими руками за голову. И неудивительно. Слишком свежи были воспоминания о том, как римский меч отсек ее с плеч, а в ушах все еще стоял омерзительный звук, который при этом раздался. Но нет, оказалось, что в рай Куприянова выпустили не обезглавленным, а в нормальном виде. Если, конечно, не считать сбитых в кровь босых ног, ссадин на правой руке и… протеза на левой! Странно, но высшие силы, которые прирастили голову Кальтера на прежнее место, не оставив у него на шее даже шрама, и залечили все его серьезные раны, почему-то не смогли вернуть ему руку, утраченную несколько лет назад. В чем была загвоздка, хотелось бы их спросить? Им не удалось отыскать ту конечность или у нее попросту истек срок годности?
А, впрочем, черт с ней, с этой рукой. Вынырнувшему из холодного мрака смерти Кальтеру было негоже придираться к своим спасителям из-за такого пустяка. А также из-за того, что подаренный ему рай выглядел точь-в-точь как то проклятое место, где он прожил последние дни и обрел свою погибель. В конце концов, ему доводилось бывать в местах гораздо более отвратительных. Там, куда добровольно не сунулись бы даже фанаты экстремальных развлечений, не говоря о нормальных людях. А здесь на первый взгляд могли без опаски прогуливаться даже туристы-пенсионеры, наслаждаясь свежим воздухом и дивными природными ландшафтами.
Вновь обретенная Кальтером голова гудела и кружилась, отчего его слегка подташнивало. В теле также ощущались ломота и сильная усталость, которые являлись для него привычными и на них можно было не обращать внимания. Говоря по совести, за все то зло, которое он успел натворить при жизни, рай не светил ему даже с большой натяжкой. Поэтому было бы намного удивительнее, если бы он вообще не испытывал сейчас никаких мук. Так что даже чисто символические, но они были вполне уместны и заслужены.
Однако, если усталость, протез, странный костюм и босые ободранные ноги были в раю еще хоть как-то объяснимы, то присутствие в нем пакаля выходило уже за всякие рамки.
Увидев прикрепленный к протезу «молот» – он был там же, куда Кальтер поместил его перед битвой с проклятыми римлянами, – Кальтер вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги. Не то чтобы он всерьез поверил, будто попал именно в библейский рай, но не сомневался, что находится в каком-то загробном мире. Да и кто бы на его месте усомнился в этом после того, как ему отрубили голову? И не важно, что это был за мир: реальный или иллюзорный. Важно, что он уже не имел никакого отношения к родному миру Куприянова, чей переход между мирами произошел самым убедительным из всех возможных способов – посредством смерти.
Вот только обнаружение здесь пакаля ломало всю эту логичную теорию на корню. Если в этом мире есть артефакты «серых», значит, в нем есть и сами «серые». А если в нем есть «серые», то, значит, никакой это не «тот свет», а все еще «этот». Или как вариант – одно из его параллельных измерений, в котором прячутся «серые» и куда ведут их черные разломы. А раз так, следовательно, Кальтер еще не умер, как бы трагично ни завершился его последний бой.
– Черт бы меня побрал! – выругался он, окончательно приходя в себя и вспоминая, где он в последний раз видел этот гидрокостюм. Кальтер надел его во время бегства на катере с атолла Татакото. И снял после того, как разжился на подступах к Мегалиту более удобной и теплой одеждой… Или, выходит, все-таки не снял, раз гидрокостюм по-прежнему был на нем?
– Черт обязательно поберет вас, господин Куприянов, можете не сомневаться, – раздался у Кальтера за спиной знакомый голос. – Но не сегодня. И, надеюсь, не завтра, потому что у нас с вами есть еще кое-какая неотложная работа.
Кальтер резко обернулся и застыл в недоумении, как будто увидел мертвеца. Хотя почему «как будто»? Подкравшийся к нему сзади Древний и в самом деле был мертвецом. Точно таким же, как сам Куприянов. С той лишь разницей, что римляне не отрубили ему голову, а всадили в него из луков целую тучу стрел.
– Ты?! – оторопело пробормотал Кальтер. – Это правда ты?!
Его удивление было вызвано не тем, что кудесник тоже оказался жив и здоров. Раз уж здесь воскресают даже обезглавленные трупы, то истыканные стрелами покойники, небось, оживают и подавно. Гораздо удивительнее оказалось посмертное преображение Мерлина и его новый наряд.
Теперь это был не растрепанный длиннобородый старец в грязной, рваной хламиде. Вместо него перед Кальтером стоял культурный человек пенсионного возраста в старомодном, но чистом и аккуратном костюме-тройке. Его борода и волосы также были аккуратно подстрижены, сообразно нормам приличия двадцать первого века. В связи с чем Древний смахивал теперь не на дикого колдуна, а на благородного пожилого киноактера вроде Криса Кристофферсона или Шона Коннери.
Довершала потрет нынешнего Мерлина пижонская трость с серебряным набалдашником в виде головы… Кальтер невольно ухмыльнулся: на ней были отлиты лишь смутные контуры человеческого лица, отчего она сильно напоминала голову «серого». Рот которого был вдобавок ко всему широко открыт. И когда рука Древнего лежала на набалдашнике, казалось, что она сжимает череп серебряному «серому» и тот вопит от боли.
– Глазам своим не верю! – покачал головой Куприянов, присмотревшись к старику и убедившись, что он – настоящий, а вовсе не галлюцинация.
– Придется поверить, – усмехнулся тот. – Так же как вы поверили во все то, что с вами здесь происходило. Но теперь, когда вы благополучно вернулись в реальность, у меня больше нет нужды морочить вам голову. Что, признаюсь, является для меня громадным облечением. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы лгать врагам. Но когда мне приходится лгать союзникам, меня от этого всегда сильно коробит. Однако иного выхода не было. Я ведь был с вами совсем незнаком. И потому мне в обязательном порядке требовалось выяснить, кто вы такой, на что вы способны и где лежит предел ваших возможностей. Да и вам не помешало познакомиться со мной получше, раз уж на то пошло.
– Извините, но я что-то плохо вас понимаю. – Кальтер ощутил новый приступ головокружения и, дабы не упасть, опять присел на траву. – В какую реальность я вернулся? И кто вы, собственно, такой, если все, что вы говорили мне до этого, является ложью?
– О, далеко не все, могу вас заверить! – поспешил уточнить Древний. – События, которые вы пережили с того момента, как ступили на этот берег, когда-то происходили в действительности. Было это, правда, очень давно, далеко отсюда и вместо вас и вашего друга Сквозняка в них участвовали совсем другие люди. Но основную хронологию той, бесспорно, великой битвы я воспроизвел исторически достоверно. За исключением ряда деталей, но это не суть важно.
– Так, погодите-ка немного! – Кальтер поднял ладонь, прося кудесника умолкнуть. – Значит, вы утверждаете, что все происходившее со мной здесь являлось галлюцинацией? Абсолютно все без исключения?
– Конечно, нет! У меня элементарно не хватило бы сил создать для вас с нуля такую масштабную иллюзию. Поэтому нам с вами и пришлось совершить увлекательную трехдневную прогулку по горам. Тут я, можно сказать, сэкономил на ландшафтах, предъявив их вам в натуральном виде. Ну а остальное добавил уже от себя. Так что горы и долины, по которым проходил ваш иллюзорный боевой поход, вам нисколько не почудились.
– То есть я разгуливал по горам в бреду, словно псих или лунатик, а вы все это время ходили за мной и… как это правильно сказать…
– Можете считать, что я ходил за вами и постоянно держал вас под гипнозом. Загружал вам в голову нужные мне образы и одновременно копался у вас в памяти, считывая опять-таки нужную мне информацию.
– Просто зашибись! – Куприянов посмотрел на свои босые ступни. – Значит, я пахал на вас как проклятый, а вы даже не удосужились выделить мне нормальную обувь!
– Только не надо брюзжать по таким пустякам, умоляю вас! – Мерлин незлобиво погрозил «подопытному» тростью. – Я ведь не садист и не заставлял вас ходить по острым камням и колючим кустарникам. А обувь я вам не дал по той причине, что мне ее негде было взять. Откуда я мог знать, что в момент нашей встречи вы окажетесь необутым! А потом беспокоиться о ваших голых пятках мне было попросту недосуг! Если бы я отвлекся, а вы в это время пришли в себя и поняли, что стали жертвой старого чокнутого иллюзиониста, мне уже не удалось бы ввести вас обратно в состояние гипноза. Вы ведь помните: стоит лишь вам разоблачить мою иллюзию, отличив ее от реальности, и она тут же исчезнет. Насовсем и бесследно.
– И когда мы с вами на самом деле встретились? Я так понимаю, что наяву это случилось гораздо раньше, чем в моем сне.
– Совершенно верно. Тот «серый», который доставил вам пакаль в тюрьму на Татакото… Так получилось, что я за ним давно следил, а после стал наблюдать и за вами. Надо признать, что внезапно наткнуться на такого человека, как вы, было для меня большим и весьма приятным сюрпризом. Но вы и сами отлично знаете, что являетесь одним из самых необычных участников Игры, верно?
Кальтер лишь устало пожал плечами, не став ни соглашаться с этим заявлением, ни опровергать его.
– Само собой, являетесь! Тут и спорить не о чем, – ответил вместо него кудесник. После чего продолжил: – Ну так вот, когда вы удрали с атолла и пустились в бега, я сразу же отложил все свои дела. И рванул вам навстречу, пока вас опять не поймали и не упекли обратно в тюрьму, откуда мне было бы гораздо сложнее вас вытащить. А поскольку я, так же как «серые», тоже владею кое-какими недоступными простым людям талантами, то мне удалось вовремя сбить с вашего следа погоню…
– …напустив на океан густой туман! – припомнил Куприянов.
– Не просто туман, – уточнил Мерлин. – В тумане военные вас все равно обнаружили бы, причем довольно скоро. Не хочу вдаваться в подробности своих фокусов – объяснять их несведущему человеку та еще морока и скука. Но если вас не удивляет способность «серых» переносить вас мгновенно в любую точку планеты, то вы можете поверить и в то, что я тоже обладаю такой возможностью… Короче говоря, я подплыл в тумане на своей лодке к вашему катеру и отправил нас обоих на противоположный край света, в очень безлюдное и дикое место. Туда, где вас несколько дней не отыщут ни ваши враги, ни «серые».
– Кажется, я знаю, когда вы погрузили меня в мир иллюзий, – догадался Кальтер, который только сейчас обратил внимание на то, что пакаль-«молот» перестал излучать багровый свет и полностью остыл. – Тогда, когда засветился и нагрелся мой артефакт, я прав?
– На самом деле чуть позже, но, в общем-то, можно сказать и так, – кивнул Древний. – Ваш пакаль мне здорово помог. Я черпал из него энергию и поддерживал вашу иллюзию на протяжении трех дней, пока вы проходили мое испытание. Фактически я рассказал вам таким образом часть моей биографии. И игровая арена «серых», которую вы обозвали Мегалитом, и все, что вы на ней видели, и воины, которые случайно вырвались за границы арены и освободили меня из плена «серых», – все это происходило когда-то на самом деле. Разве только вместо вас и Сквозняка в реальной истории фигурировали два совсем других героя. И они, к несчастью, погибли, вытянув на финальном испытании неправильный жребий.
– Но вы его каким-то образом все-таки пережили!
– Разумеется, пережил! Один я еще мог спастись из этой ловушки. Но со спутниками – уже нет. И что мне оставалось делать? Погибать вместе с ними просто так, за компанию? Но ради чего, спрашивается?
– Разумный выбор, – согласился Кальтер. – Вряд ли я поступил бы на вашем месте иначе. Но каким образом вы тогда спаслись? Ведь вы же утверждали, что ваши фокусы не действуют на странных римлян.
– Зато они по-прежнему действовали на моих спутников. Воспользовавшись энергией их пакалей, я показал им иллюзию своего бегства и того, как меня убивают лучники. На самом деле я просто превратился для компаньонов в невидимку, отступил к краю пропасти и уже оттуда наблюдал их гибель. А поскольку последнего выжившего игрока в той Игре «серые» щадили и отпускали на свободу, то римляне меня в итоге пальцем не тронули. Вот так я и сбежал в свое время из настоящего Мегалита.
– Не слишком достойный поступок, но явно не мне вас в этом упрекать. По крайней мере, вы честно признались, что способны бросить соратников на произвол судьбы, если вас припрут к стенке, а честных людей я уважаю… Ну ладно, со мной все ясно – вы устроили мне некий экзамен и все такое. Но зачем вам понадобилось вытаскивать у меня из памяти мертвого Сквозняка и оживлять его?
– Хотел посмотреть, как вы умеете ладить с людьми. И человек, с которым вы когда-то враждовали и которого самолично пристрелили, оказался весьма любопытной кандидатурой на эту роль, вы не находите?
– Довольно извращенная шутка. Однако не могу не согласиться с тем, что в ней есть немалая доля правды, – был вынужден признать Кальтер. – Но раз ни Сквозняка, ни прочих игроков, ни великана, ни даже «серых» здесь, в реальности, не было, значит, не было и морского чудовища, которое сожрало мой катер?
– Конечно. Откуда бы тут, вдали от черных разломов, взяться чудовищам, да еще таким огромным? Ваш катер дрейфует где-то неподалеку, в прибрежных водах, целый и невредимый… По крайней мере, он был таким три дня назад. А когда вы в страхе прыгнули за борт и поплыли к берегу, я плыл позади вас на своей лодке, которая причалена сейчас в одном укромном месте.
– Что ж, все понятно… Ну хоть одно радует – моя голова все еще при мне. – Кальтер потер шею, словно хотел в очередной раз убедиться, не осталось ли на ней следа от римского меча. – Хорошо, считайте, что эту партию вы выиграли. Один – ноль в вашу пользу. Должен признать, что по части розыгрышей с вами даже «серые» во многом не сравнятся. А теперь давайте ближе к делу. И лучше, если вы продолжите говорить со мной начистоту. Итак, кто вы на самом деле такой и что конкретно вам от меня надо?
– Вы уже кое-что обо мне знаете, потому что там, в Мегалите, я открыл вам правду, – ответил кудесник. – Я – Древний, и «серые» действительно держали меня долгое время в плену. Они стерли мне память и вынуждали создавать разных чудовищ для их игрового полигона. Но волею судьбы и четырех нашедших «чистый» пакаль игроков мне довелось сразиться с Мастером Игры и победить его. За что я выторговал всем нам шанс сыграть вслепую решающий раунд, в награду за который мы все могли получить свободу. Очень жаль, но она досталась лишь мне одному. Соблюдая наш договор, «серые» были вынуждены меня отпустить, однако в покое они меня, разумеется, не оставили. Но я уже знал их повадки и тактику, поэтому больше не попадался в ловушки, которые они мне расставляли и продолжают расставлять. В итоге у меня не осталось иного выбора, кроме как объявить им войну. А куда было деваться? Возможно, если бы я вспомнил свое прошлое, то сумел бы вернуться домой. Но эта часть моей жизни продолжает оставаться для меня загадкой, ответ на которую знают лишь «серые», и вот вам вторая причина, по которой я с ними воюю. Проблема в том, что они умеют надежно хранить свои тайны. И потому, увы, я пока не достиг в этой войне особых побед.
– Догадываюсь, что было дальше, – заметил Кальтер. – Со временем вы поняли, что в одиночку вам с ними не справиться. После чего решили, как тогда, в Мегалите, собрать себе маленькую армию, так?
– Приблизительно так, – не стал отнекиваться Мерлин. – И исключительно на добровольной основе, не иначе.
– И скольких игроков до меня вы смогли рекрутировать под свои знамена?
– Ну… хм… честно говоря, пока что вы – первый. Хотя не исключаю, что со временем появятся и другие. Если мы найдем достойных кандидатов, разумеется.
– И в чем вы видите мое достоинство? Я вроде бы не делаю ничего такого, на что не способны другие игроки. Вдобавок я уже не молод, да еще и инвалид.
– Вы прибыли сюда из будущего. Конец двадцать второго века, если не ошибаюсь, – раскрыл карты Древний. – Оттуда, где уже существуют машины времени и где люди могут путешествовать в прошлое, в том числе и далекое. Например, во времена, когда жили Древние. Я обладаю многими талантами, но перемещаться во времени, подобно «серым», к несчастью, не умею. Или же я начисто забыл, как это делается, что тоже не исключено. Вот я и хочу с вашей помощью получить информацию о Древних у тех, кто, вероятно, ею обладает, – людей вашего времени, побывавших в моей родной эпохе… Только не говорите мне, что вы утратили все связи со временем, из которого прибыли. Для меня это будет очень большим разочарованием.
«Ничего себе просьбочка! – подивился в мыслях Кальтер. – Но, с другой стороны, план старика выглядит чертовски здраво. И сам старик при этом становится от меня зависим… Как, впрочем, и я от него, ведь без его прикрытия мне теперь придется туго».
– В данный момент у меня нет связей, которые вы имеете в виду, – помотал головой Куприянов. – А иначе, сами понимаете, меня вытащили бы из тюрьмы гораздо раньше, и мне не пришлось бы сидеть там целый год. Впрочем, я могу попытаться установить утраченный контакт – технически это несложно. Но только при условии, что мне не помешают «серые» или меня опять не упекут за решетку.
– Клянусь, я приложу все усилия, чтобы не допустить ни того, ни другого, – пообещал Мерлин и отпустил собеседнику благодарный полупоклон: – Спасибо, вы меня очень обнадежили! Уверен, мы с вами сработаемся! Тем более что на испытании вы также показали себя с весьма неплохой стороны.
– Минуточку! – запротестовал Кальтер. – Кажется, вы сказали, что я сам вправе выбрать, помогать вам бороться с «серыми» или нет. Я еще не дал вам такого согласия! И вполне возможно, что не дам! Давайте побеседуем на эту тему после того, как я свяжусь со своей приемной дочерью и задам ей интересующие вас вопросы. А до тех пор я отказываюсь называться вашим союзником и врагом «серых»! В отличие от вас я враждовал с ними лишь в вашей галлюцинации. А это, надо полагать, не считается объявлением им войны!
– Как вам будет угодно. Ничего не имею против. – Древний понимающе улыбнулся. – Только видите ли, в чем дело: если «серые» взяли вас в оборот, то просто так они уже не отвяжутся. Перед вами живой пример: я победил самого Мастера Игры и выиграл нелегкое испытание жеребьевкой, а они по-прежнему продолжают за мной охотиться. Ну очень-очень азартные твари! Поэтому все уникальные игроки для них на вес золота… или нет, правильнее сказать, на вес «пустых» пакалей. А игроки, которые бросают вызов самим «серым», прокляты сражаться с ними до конца своих дней. Или до полной победы над ними. Последнее, безусловно, во сто крат сложнее. Но вам, как настоящему воину, такая цель должна импонировать гораздо больше, разве не так?
– Только не надо мне льстить, прошу вас, – отмахнулся Кальтер. – Я уже слишком стар, чтобы меня можно было заманить в сомнительную авантюру такими примитивными уловками.
– Хорошо, в таком случае скажу без обиняков – так, как вы и любите, – пожал плечами Мерлин. – Внезапно исчезнув из поля зрения «серых» аж на три дня, вы вызвали у них подозрение в том, что встречались со мной и работали под моим прикрытием. А трехдневное общение с одним из главных врагов «серых»…
– Ладно, можете не продолжать, я вас прекрасно понял! – перебил его Кальтер. – Я чуял, что здесь есть какой-то подвох! Слишком уж вы были уверены в том, что я непременно прибегу записываться в вашу армию! И все равно, как бы там ни было, в данный момент я в ней не служу! Попрошу вас хорошенько это запомнить, прежде чем вам захочется отдать мне какой-нибудь приказ.
– В таком случае давайте обойдемся без приказов. – Древнего было не так-то легко вывести из себя, сколько Кальтер ни старался. – А что вы скажете насчет обычной просьбы?
– Какой еще просьбы? – Куприянов напрягся в ожидании нового подвоха.
– Да вот хотел попросить вас покинуть вместе со мной это негостеприимное место и отправиться в более приглядный уголок цивилизованного мира. Конечно, в здешних краях тоже есть свои прелести – свежий воздух, пейзажи, покой и все такое. Вот только нам с вами тут больше нечего делать, кроме как любоваться этими самыми пейзажами… Кстати, может быть, перейдем на «ты», если не возражаете?
– Пожалуй, соглашусь с обоими твоими предложениями, – ответил Кальтер, поднимаясь с земли и отряхивая гидрокостюм от налипших на него сухих травинок. – И впрямь хватит уже рассиживаться. Я и так слишком долго болтался черт знает где. И теперь хотел бы поскорее встретиться с моей дочерью, которая, небось, давно меня похоронила.
– Вот и славно! – закивал Мерлин. – Очень правильное и похвальное желание! Одобряю!.. Так поспешим же, мой друг, потому что за морем нас с тобой ждут воистину великие дела…
И странная парочка – один в дайверском комбезе и босой, а другой в старомодном костюме-тройке и с тросточкой – потопала вниз по склону горы, в сторону моря. Как стало давно привычно, Кальтер понятия не имел, что ждет его впереди. Но чувствовал: похоже, его Игра только что подошла к концу…
…А то, чему он с подачи коварного Древнего положил начало в этих горах, было уже не Игрой, а куда более серьезной и опасной работой. Именно работой, потому что называть войну как-то иначе Кальтер попросту не привык…

notes

Назад: Глава 35
Дальше: Примечания