Книга: Охота
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Можно было подумать, что здесь прогремела серия взрывов, если бы не одно «но»: после них неминуемо разразился бы пожар. Однако, взирая на всю эту разруху, мы не наблюдали никаких следов возгорания.
– Честное слово, как же я рад, что мы опоздали на эту вечеринку! – присвистнув, сказал Бледный, когда наша группа добралась до верхних этажей второго из трех зданий бизнес-комплекса Мазайя. Туда, куда нас привела оставленная Инструктором отметка на карте. – О, а я еще одного жмурика нашел! Хотя нет, вру – здесь только его половина, причем не лучшая!.. Сквозняк! Гробик! А ну гляньте: это случайно не Безликого пополам распилили?
– Когда Безликий от нас удирал, я к его заднице не присматривался, – огрызнулся Гробик, держа наготове «Милку». – Найди мне его голову, тогда и скажу, он это или нет.
– Легко сказать – найди! – поморщился майор, приподнимая носком ботинка обломок пластиковой перегородки, под каким могли оказаться другие останки расчлененного тела. И которых там не было, хотя все вокруг было покрыто запекшейся кровью. – Да тут не иначе сумасшедшая сенокосилка кругами носилась! Или же… – Он присмотрелся к широкой, явно прорубленной дыре в одной из уцелевших стен. – Хм… Как интересно! Эй, босс! Вам это ничего не напоминает?
– Похоже на след гигантского топора, которым на шоссе Аль-Авир зарубили несчастного слоненка Дамбо, – приглядевшись, заключил я. – Хотя это всего лишь гипотеза. Здесь обычный пластик, а не танковая броня. Мало ли, что могло его проломить. Меня заботит другое – почему при таком разгроме и количестве трупов здесь нет дырок от пуль. Вообще.
– Все верно: ни дырок, ни гильз, ни оружия, – подтвердил Бледный. – Если только гильзы и оружие тоже не развалились в ржавую труху, как тот странный «звездолет», который мы видели перед входом в здание. Вон, кстати, кучка какой-то ржавой дряни на полу. Откуда бы ей здесь взяться, если задуматься.
– Прошу прощения, полковник, – подал голос из соседнего коридора Сквозняк. Вернее, оттуда, где раньше находился коридор. После того как большинство перегородок на этом этаже было уничтожено, границы между офисами и коридорами стали здесь весьма условными. – Хотелось бы знать, что вы с майором скажете на это.
На что на это, он не уточнил, но взгляд его был направлен в пол. Хрустя ботинками по битому стеклу и перешагивая через завалы, я, Бледный и остальные подошли к Сквозняку. Поначалу я решил, что его внимание привлекло еще одно растерзанное тело, но он глядел не туда. На не заваленном мусором участке пола виднелись кровавые отпечатки звериных лап, очень похожих на кошачьи. Вот только размеры этой кошечки, если судить по ее следам, должны были превосходить габариты тигра раз этак в шесть. Такая лапища могла бы наступить на открытый люк канализационного коллектора и не провалиться в него. В любое другое время я счел бы это розыгрышем. Но не сейчас, когда вокруг меня валялся десяток растерзанных трупов. Да и зарубленный на шоссе Аль-Авир слон все еще стоял у меня перед глазами.
– Пелядь и простипома! – выругался присоединившийся к нам Крупье. – Шейх, помнится, говорил, что из Дубая перед бурей удрали все кошки и собаки. Но он ни словом не обмолвился о том, какие звери пришли им на смену! Это сколько же тигру надо сожрать бодибилдеров, чтобы на их стероидном мясе вымахать до таких размеров?
– А я с детства страдать аллергия от кошек, – призналась Зельма, брезгливо озираясь, видимо, в поисках клочков шерсти. – Собак любить, а от кошек всегда чесаться и сыпь на кожа иметь.
– Зато у этой кошки вряд ли есть аллергия на покрытых сыпью женщин и грязных, потных мужиков с автоматами, – заметил Бледный и напомнил: – Смотри, милочка, не забудь предупредить нас сразу, как только зачихаешь и зачешешься. Хоть мы, в отличие от этих бедолаг, и при оружии, сдается мне, оно нам не слишком поможет.
Судя по тому, как после этих слов презрительно скривился Гробик, он придерживался насчет своей «милки» противоположного мнения.
– Ну ладно, все эти загадки, конечно, очень интригуют, – подытожил я, – но меня в данный момент интересует лишь одна. Крупье, что там у нас с пакалем?
– По-прежнему ничего, – доложил тот. – Никаких совпадений. Чувствую, придется на самый верх забираться, хотя, по-моему, это бестолковая работа. Или Инструктор нас обманул, или пакаль здесь был и пропал при погроме, или Безликий добрался до него раньше нас…
Заполучив настоящий пакаль, мы отсканировали его и загрузили все данные о нем в поисковую систему металлоискателя. Поэтому теперь на нашей карте отмечались только объекты, совпадающие с образцом на девяносто процентов и выше. Также Крупье настроил прибор на поиск сейфов, железных шкафов и контейнеров, куда «серый» мог коварно припрятать табличку и которые наш сканнер не просвечивал насквозь. Мы отмечали их на карте, но пока не трогали, оставив трудоемкую работу на потом – если обычный поиск ничего не даст. И чем выше мы поднимались, тем очевиднее становилось, что скоро нам придется переквалифицироваться во взломщики. Ну а если пакаля не окажется и в тайниках, тогда придется признать, что «серый» нас продинамил, и возвращаться к следу Иблиса, чтобы продолжить поиски там.
Учиненная здесь бойня произошла совсем недавно, но у меня не было фактов, чтобы связать ее с Безликим и нашей охотой за пакалями. То, что зверь забрался на такую высоту, а не нашел себе жертвы на земле, ничего не объясняло – вряд ли нам суждено понять до конца животную логику. Возможно, это как-то связано с тем, что у здешней охраны не было огнестрельного оружия, а наученный опытом монстр умел отличать опасных жертв от неопасных. Почему охранники были такими безалаберными, меня не настораживало, а повергало в недоумение… Единственный, кто меня всерьез беспокоил, это Безликий. И если ему было суждено погибнуть от когтей зверя, нам следовало это выяснить. Правда, все, что мы пока обнаружили, это кровавое месиво и фрагменты тел, опознать которые было невозможно.
Мне страсть как не хотелось ломать голову над собранным нами ворохом секретов. Не исключено, что они не имели отношения к нашей операции. Да только пойди разбери, как дела обстоят на самом деле. И я, командир разведывательно-поисковой группы, не имел права игнорировать эту информацию.
– Полковник! – пробасил Гробик, закинув «Милку» за спину и аккуратно, двумя пальцами, поднимая с пола какую-то штуковину. – Кажется, я нашел оружие!
Действительно, этот ржавый и готовый рассыпаться в труху предмет напоминал компактный футуристический автомат из какой-нибудь видеоигры. Ствол у него был очень широкий – туда запросто пролезала рука, – но стрелял он явно не пулями. Внутри ствола виднелась какая-то сложная оптическая система из множества разновеликих линз. И они, что тоже любопытно, трескались и рассыпались наравне с корпусом и прочими механизмами странного оружия.
– Похвальная наблюдательность, капитан! Поройся-ка еще в мусоре – уверен, поблизости отыщется видеоприставка, куда подключается лазерный геймпад, – съехидничал Бледный, которому на ум пришло то же сравнение, что и мне. Впрочем, когда я взял их рук Гробика его находку, меня вдруг осенило, где и когда мне уже доводилось встречаться с подобным эффектом «форсированного старения».
– Отставить сарказм, майор, – сказал я, показывая истлевший «бластер» Бледному. – Позавчера ты вспоминал нашу украинскую операцию четырехгодичной давности. А сейчас, будь другом, припомни одну большую железную штуку, которую мы тогда обнаружили неподалеку от вымершего городка.
В качестве дополнительного напоминания, я отломал от находки кусочек и демонстративно растер его в кулаке. Потом раскрыл ладонь и позволил гуляющему на разгромленном этаже ветру сдуть с нее пыль.
Бледный, Гробик, Крупье и Сквозняк уставились на меня, не говоря ни слова. Но по их взглядам было понятно, что они догадались, о чем я толкую. Чернобыльское дело две тысячи двенадцатого, когда нас отправили по следу сгинувшего Кальтера, который, как заявляло командование, слетел с катушек и дезертировал. Само собой, мы так его и не нашли – обычное дело, если оперативник класса «интрудер» решил залечь на дно. Зато обнаружили в лесу под Припятью удивительную конструкцию, которую тамошние обитатели прозвали Небесным Пауком – металлическая хреновина типа закрытой смотровой площадки. Прежде она стояла на четырех опорах и уничтожала вокруг себя все живое при помощи загадочного испепеляющего оружия. Как раз оттуда Кальтер и выходил в последний раз на связь с Ведомством.
Что это было за сооружение, никто не ведал. Однако к нашему появлению Паук стал совершенно безвреден и, упав с надломившихся опор, лежал на боку. Мы опоздали – изучать там было уже нечего. Его ноги, а также все, что находилось внутри него, прогнило и проржавело… да-да, точь-в-точь, как та штуковина, которую мы сейчас рассматривали! И похожая на футуристический летательный аппарат разбитая конструкция, что валялась у входа в Мазайю, тоже, скорее всего, была поражена этой болезнью. Слишком хорошо запомнил я ее симптомы, когда собирал для Ведомства образцы с Небесного Паука. Какие выводы насчет его кончины сделали ученые, мне не сообщили. Но когда я, вернувшись из Чернобыля, передавал материалы в лабораторию на анализ, во всех контейнерах к тому моменту была одна лишь ржавая пыль.
Захаб и Зельма понятия не имели, что означает наш молчаливый обмен взглядами. А означал он то, что мы наконец-то обнаружили улику, имеющую отношение к Безликому. Пускай косвенную, но такое совпадение игнорировать уже нельзя. Во время своего последнего сеанса связи с Ведомством Кальтер находился рядом с Небесным Пауком, который почему-то не сжег его в пепел. После этого Кальтер бесследно исчез, а Паук обратился в груду гнилых железяк. И вот спустя четыре года судьба снова сводит нас с Безликим. И снова в тех местах, где он, вероятно, побывал, мы встречаем вещи, подверженные аномально быстрому старению.
– Всем быть начеку, – распорядился я, отбросив «бластер», который, ударившись об пол, раскрошился, словно большой крекер. – Мы не знаем, где сейчас Безликий, но он совершенно точно здесь побывал. И, зная его хитрую, живучую натуру, вряд ли мы найдем его среди мертвых.
– Значит, искать третий пакаль больше не имеет смысла? – спросил Крупье.
– Скорее всего, да, – ответил я. – Но, чтобы окончательно убедиться в этом, надо осмотреть последние этажи и крышу. Поступим следующим образом: я и Бледный «мотыжим поле» здесь – изучим оставшиеся трупы, а вдруг среди них таки встретится знакомый. Прочие идут наверх и прикрывают Крупье, пока он не просканирует там все от и до. Докладывать мне на УЗП каждые пять минут условными сигналами… За дело!..
Среди завалов обнаружились еще два тела, а также три предплечья и две лодыжки, не то отрубленных, не то отъеденных. Больше походило на последнее – так, будто огромная зверюга, заглатывая жертвы целиком, сжимала челюсти, а все, что при этом не влезало ей в пасть, откусывалось и падало на пол. Мертвецы, так же как те, которых мы уже видели, были одеты в охранную униформу Мазайи, но имели европейскую наружность. Но не она нас удивила – в Дубае хватало европейцев и американцев, – а зубы. У всех охранников, чьи головы остались на плечах, зубы были в идеально здоровом состоянии. Белые, ровные, без малейших следов кариеса, без единой пломбы, а тем паче коронки или протеза! Такое впечатление, что никто из этих людей отродясь не бывал у стоматолога, что по нынешним меркам являлось настоящим феноменом.
Наш брат-шпион может многое сказать о человеке по зубам: из какой он части света, каковы его вредные привычки, достаток, образ жизни, состояние здоровья и прочее. Челюсти осмотренных нами мертвецов говорили лишь о том, что в природе не может существовать таких людей. В карманах у них вместо документов тоже обнаружилась одна труха. Татуировки, кольца, амулеты и медальоны отсутствовали. Короче говоря, я и Бледный столкнулись с очередной, мать ее, загадкой, коих у нас в запасе и без того хватало.
Периодически мой УЗП оживал и, передав короткий сигнал «Все без изменений!», снова отключался. Так случилось и на четвертый раз, и на пятый, однако шестой сигнал раздался на две минуты раньше и отличался от предыдущих.
Вернее, это был уже не сигнал, а целое сообщение, переданное морзянкой.
«Засек объект, – докладывал Крупье. – На крыше. Соответствие образцу – 99,7 процента. Координаты совпадают с отметкой. Выдвигаемся к цели»
«Вас понял. Действуйте согласно плану», – ответил я. Больше ничего добавлять не требовалось. Мои люди помнят об осторожности. Прежде чем подобрать пакаль, они прочешут всю крышу и убедятся, что им ничего не угрожает.
– Значит, Кальтер все-таки сюда не добрался, – заключил я, отправив сообщение и снова переключив УЗП в режим приема. – Или его сожрал зверь, и одна из тех откусанных рук или ног принадлежала Безликому.
– И все равно, не нравится мне это, – поморщился Бледный. – У Кальтера был свой пакаль и такая же отметка на карте. Допустим, он пришел сюда после побоища и тоже не нашел артефакт. Но вдруг после этого «серый» сообщил ему, что мы выловили из воды пакаль и вскоре прибудем прямо сюда? Хорошая возможность компенсировать потерю, не сходя с места, вы согласны?
– Хочешь сказать, Безликий использует свой пакаль вместо ненайденного в качестве приманки и загоняет нас в западню? – удивился я. – Но это нелогично. Кальтер, конечно, крут, но не настолько, чтобы устраивать засаду на крыше, да еще рискуя настоящим пакалем. Там ведь сбивающий с ног ветер, песок и почти нулевая видимость. Даже будь Кальтер не один, в таких условиях для него это совершенно невыполнимая задача. Застать нас врасплох было бы гораздо проще на этажах, а еще лучше в подвале. Но крыша?.. Нет, исключено! Есть в мире боевые задачи, которые даже Безликому не по зубам.
Сверху – кажется, с крыши, – донесся подозрительный шум: громкое фырканье и гул – такой, как бывает у высоковольтного трансформатора, только прерывистый. Здание содрогалось под натиском бури, но эти звуки производила явно не она. Мы с Бледным тут же оставили в покое наших покойников и, упав за груду обломков, обратились в слух. Я снял с пояса УЗП, дабы не пропустить сигнал, но сенсор не замигал. Пока это еще ни о чем не говорило, но…
– А вот это уже дерьмово, полковник! – заметил майор, когда вслед за фырканьем и гулом раздались хлопки, похожие на стрельбу из автоматов с глушителями.
– Наверх! – скомандовал я. После чего сунул передатчик в нагрудный карман так, чтобы видеть световой сенсор, взял наизготовку «тавор» и, пригнувшись, поспешил к выходу на лестницу. Бледный двигался за мной след в след – прямо как в те давние времена, когда мы с ним служили оперативниками в группе полковника Сурдаева, я – в звании капитана, а он – всего лишь лейтенанта, работающего у меня на подхвате…
Пока мы преодолевали лестничные пролеты, все подозрительные звуки на крыше стихли. Однако УЗП в моем кармане продолжал помалкивать и это был плохой признак. Даже если на крыше не стряслось ничего серьезного, Крупье или Сквозняк, который отвечал за третий передатчик, должны были немедля об этом доложить. Я мог бы и сам попытаться их вызвать, да только теперь этого делать не следовало. Если они погибли и враг захватил их передатчики, отправленный мной сигнал выдаст наше с Бледным присутствие. В то время, как в данную минуту нас, возможно, еще не обнаружили.
Шейх снабдил нас хорошими спутниковыми картами. На них крыша каждого здания в Дубае просматривалась во всех подробностях. Пока мы ехали к цели на обнаруженном в Лагунах внедорожнике – судя по всему, раньше этот «додж» принадлежал уничтоженным нами мародерам, – я и остальные изучили всю имеющуюся у нас информацию о Мазайе. Поэтому, выбираясь на крышу, мы с Бледным уже держали в голове ее план, пускай из-за бури нам приходилось действовать почти вслепую.
Также мы заранее подстраховались, чтобы металлоискатель Кальтера не засек, в свою очередь, наш артефакт. Еще в Лагунах я засунул его внутрь стального термоса, а тот упаковал в ранец, рядом с запасом патронов. И теперь, подкрадываясь к противнику, был спокоен насчет того, что пакаль меня не выдаст.
Разделяться, дабы ускорить поиски, было слишком опасно. Сейчас не мы владели ситуацией, а враг – кем бы он ни был. И лишь прикрывая друг другу спины, мы не дадим ему перебить нас поодиночке.
Если верить отметке, пакалю следовало находиться в северо-западном углу крыши. А значит, где-то там Крупье и остальные вляпались в неприятности. Чтобы добраться туда, нам предстояло пройти мимо установленных в три ряда, двенадцати цилиндрических контейнеров с крупногабаритным оборудованием; судя по торчащим из них многочисленным антеннам, это были ретрансляторы. Дюжина обыкновенных с виду объектов, единственной приметной деталью которых были их ветрозащитные, обтекаемые корпуса, расставленные в обычном порядке…
Впрочем, сейчас в их расположении порядок отсутствовал. Все контейнеры стояли на местах – так, как их заснял на камеру спутник, – но в их рядах появилось пополнение. Втиснувшийся между ними тринадцатый объект обладал такой же обтекаемой формой, но был гораздо крупнее собратьев и имел вместо антенн установленный на верхушке диск диаметром около трех метров. Он стремительно вращался – это было заметно по песку, что натыкался на него и разлетался во все стороны, подобно мелким брызгам. Возможно, вращающийся диск издавал шум, но мы его не слышали за ревом урагана.
Кого угораздило монтировать здесь оборудование, да еще такое громоздкое, после того, как на город обрушилась буря? Возможно, это были обычные синоптики. Но как только я потерял связь со своей командой, моя подозрительность усилилась. И любые встретившиеся нам на пути загадочные объекты стали автоматически считаться враждебными.
Я подал Бледному знак укрыться за большой бетонной тумбой, мимо которой мы крались, и проделал то же самое, только засел у другого ее края. Никакого движения поблизости не наблюдалось. Криков тоже не слышалось, хотя, если бы кто-то из наших пропавших товарищей мог подать голос, он сейчас точно не молчал бы.
Достав компактный бинокль, я высунулся из-за укрытия и осмотрелся. Возле бетонных подставок, на каких стояли ретрансляторы, лежало нечто, напоминающее три безжизненных человеческих тела. Я увеличил на бинокле кратность и удостоверился, что не ошибся: это действительно были тела. Одно из них, судя по валяющемуся рядом гранатомету, принадлежало Гробику, а два других – не иначе, Крупье и Захабу.
Сквозняка и Зельмы не было видно. Я предположил, что они, живые или мертвые, отыщутся на другой стороне крыши – охотники за пакалем явно разделились, чтобы обойти ретрансляторы справа и слева. Живы ли эти трое, отсюда было не определить, но следов крови я не разглядел. Да и лежали они не так, как павшие в схватке бойцы. Больше походило, что всех их усыпили быстродействующим газом, хотя при ураганном ветре сделать это было бы чрезвычайно сложно.
– Приманка? – осведомился Бледный, когда я передал ему бинокль и указал, куда и на что смотреть.
– Кто бы сомневался! – подтвердил я. И мысленно похвалил себя за наблюдательность. Если бы меня не смутил лишний цилиндр с вертящимся диском и мы пошли бы по следам Крупье, то уже наверняка разделили бы его участь.
– Как думаете, где сидит этот «фазан»?
– Может, на другом краю крыши. Может, в двух шагах от нас. В одном уверен: раз он затеял эту канитель, значит, не уйдет отсюда, пока не доведет дело до конца. Вряд ли он знает, сколько нас на самом деле, и потому проверяет, не клюнет ли еще кто-нибудь на его приманку. Так что подождем. Рано или поздно он решит, что здесь больше никого нет, вылезет из укрытия и начнет обыскивать тела, вот тогда мы его и…
– Хороший план! Только вы, ребята, кое-что не учли, – внезапно погремел над крышей усиленный громкоговорителем голос. – Я знаю, что вас всего семеро! Знаю, что вы прибыли сюда на автомобиле и за чем именно охотитесь! Знаю даже, кто вы такие и что вам удалось добыть один пакаль! Вот он-то меня и интересует. Поэтому предлагаю сделку – вы отдаете мне пакаль, а я отпускаю ваших друзей! Ну, что скажете?
Предложение, что характерно, прозвучало на русском. Точно определить источник звука мне не удалось, но, кажется, он шел из цилиндра с диском. Впрочем, это было не так интересно, как то, сколько информации успел насобирать о нас противник.
– Нехилая прослушка! – подивился Бледный. – В такую бурю я сам себя едва могу расслышать. А этот мерзавец, похоже, нас не только отлично слышит, но еще и видит!
– Все правильно: и вижу, и слышу! – также через громкоговоритель отозвался «мерзавец», чем подтвердил, что догадка Бледного верна.
– Откуда нам знать, что наши друзья все еще живы? – спросил я тоже по-русски, не переходя на крик. При наличии у врага столь мощного микрофона, в этом попросту не было смысла.
– Убедитесь сами, – предложил голос.
Я забрал у Бледного бинокль и посмотрел на лежащих возле ретрансляторов товарищей. Неожиданно все трое зашевелились, как будто пробудились ото сна, а спустя несколько секунд, видимо, вспомнив, что стряслось, подобрали оружие и решили вскочить на ноги… Да только ничего у них не вышло. В следующее мгновение они снова рухнули на песок и остались лежать, не подавая признаков жизни.
– Твои ребята просто устали и решили малость вздремнуть, – издевательски пояснил голос. – Однако они могут больше и не проснуться. Все зависит от вас.
– Что за ерунда тут творится? И почему ты не усыпишь нас так же, как их, а хочешь заключить с нами сделку? – поинтересовался я.
– Будь все так просто, давно усыпил бы. Да вот, к несчастью, не могу до вас дотянуться, – ответил голос с явной досадой. – Однако это еще не все, на что я способен… Взгляните налево.
В десяти шагах слева от нас торчала еще одна бетонная тумба – почти как наша, только поменьше. Она, наверное, простояла бы там еще не одно десятилетие, да вот беда: после того, как мы обратили на нее внимание, ей было суждено прожить считанные секунды. Что-то едва различимое закрутило песок в горизонтальный вихрь, пронзило мглу, коснулось тумбы, и та в мгновение ока рассыпалась в прах! А затем была сразу же сметена ветром.
Мы с Бледным переглянулись. И он, и я успели заметить, откуда вылетел испепеливший тумбу вихрь: из маленького люка, что приоткрылся в верхней части лишнего «ретранслятора», а через миг снова закрылся. Что за напасть поразила Крупье и остальных, мы пока не знали, но о фокусе под номером два кое-что слышали. И кроме того, вспоминали об этом менее получаса назад.
Чернобыльский Небесный Паук и его пушка, поглядеть на которую в действии мы так и не успели! Эта конструкция с вращающейся нашлепкой была гораздо меньше Паука и внешне на него не походила. Но кто сказал, что в природе существует всего одна «паучья» модель? Чего нельзя сказать о Кальтере – с другим таким ублюдком нас судьба в Дубае вряд ли свела.
– Что притихли, господа? – первым нарушил воцарившуюся паузу разрушитель бетонных тумб. – Неужто языки от страха проглотили? Или опять вспоминаете ту большую ржавую штуковину, которую вы ковыряли четыре года назад в окрестностях одного вымершего городка?
– Нет, ты глянь, какая все-таки шикарная прослушка! – повторно удивился Бледный. – Не удивлюсь, если она еще и мысли читать умеет.
– Ну ладно, может хватит ходить вокруг да около? Давай сыграем в открытую, Кальтер! Тем более что здесь и так все свои! – сдался я, поскольку для настоящего блефа у меня почти не осталось карт.
– Пожалуй, соглашусь: можно поговорить и начистоту, полковник Грязнов, – охотно согласился Безликий. – Правда, не знаю, где ты тут видишь «своего» и о чем вообще нам с Ведомством сегодня разговаривать.
– Это что, шутка? – удивился я. – Какое, нахрен, Ведомство?! Или ты прожил последние годы на другой планете и никогда не слышал о Грязном Ироде?
– А должен был слышать?
Признаться, я не ожидал такого поворота уже в самом начале нашей беседы. Человек, имеющий дело с подобной супертехникой и не следящий за мировыми новостями – это нонсенс… Если только он действительно не прилетел сюда с Марса или Венеры.
– Конечно, должен, мать твою! – притворно оскорбился я. – Или ты решил, что Ведомство сначала сдало меня с потрохами всем, кому ни попадя, позволило растрезвонить обо мне и моих людях на весь мир, а потом опять взяло нас на службу?
– Грязный Ирод, говоришь? – переспросил Безликий немного погодя. – А, ну да, и правда, нашлась тут о тебе кое-какая информация. И еще… И вот еще… А вот занятная новость: полковник-садист Родион Грязнов скончался от инсульта в воркутинской тюрьме… всего-навсего месяц назад! Да, должен признать, ты прав: на своей планете я действительно отстал от вашей жизни.
– Вы только подумайте: у Кальтера в его «бочке» и Интернет есть! – продолжал удивляться Бледный. – Во всем Дубае даже радио не фурычит, а у него – отдельный сетевой канал и прочие удобства!
– Надо заметить, для разлагающегося мертвеца ты выглядишь бодряком, – продолжал Кальтер. – Разве что сильно похудел с тех пор, как я видел тебя четыре года назад, под Припятью. Похоже, в отличие от ведомственного пайка, воркутинская баланда не пошла тебе впрок.
– О, да! – признался я и отпустил ему ответный поклон. – Ты тоже неплохо сохранился для пенсионера. Когда мы прибыли в Припять разгребать за тобой дерьмо, я чуял, что ты, сукин сын, все время за нами наблюдаешь. Позволь спросить тебя как предатель предателя одной и той же родины: кому и за сколько ты так выгодно продался? Может, там и для нас работенка найдется? Классная техника у этих ребят, жаль, ржавеет чересчур быстро.
– Неужели ты недоволен службой у своего шейха? – вопросил с укоризной Безликий. – Я бы на твоем месте по гроб жизни был благодарен человеку, который устроил тебе побег из тюрьмы и фальшивую смерть. Да и техникой, гляжу, он вас тоже не обделяет.
Я отметил про себя, что имя нашего покровителя аль-Наджиба Кальтеру явно неизвестно, а иначе он не преминул бы лишний раз блеснуть перед нами своей осведомленностью. Похоже, что в Лагунах он нас еще не подслушивал и что «серый» не выдал ему всю нашу подноготную. Это слегка обнадеживало. Инструктор подыгрывал в более-менее равной степени всем понемногу, а не только Безликому. Следовательно, они с ним не союзники и мы можем рассчитывать, что в наше противостояние «серый» не станет вмешиваться.
– Ладно, поболтали и хватит, – отрезал Безликий. – Как я уже сказал, меня не волнует кто вы такие: охотничья свора из Ведомства, дезертиры или наемники шейха. В последний раз предлагаю: отдавайте пакаль по-хорошему или я обращу вас и ваших приятелей в пепел, как тот бетонный блок!
– А что тебе помешает испепелить нас, как только мы отдадим пакаль? – полюбопытствовал я.
– Ничего не помешает, – честно признался Кальтер. – Однако, если на то пошло, я могу проявить профессиональное уважение к бывшим коллегам и сохранить вам жизнь. Но только за тем, чтобы вы сразу убрались из Дубая и я вас больше здесь не видел!
Предложение было вполне милосердным. Даже слишком, если учесть, от кого оно исходило. А любое «слишком» в нашем ремесле испокон веков выглядело подозрительно.
– Ты ему веришь? – спросил я Бледного.
– Верю ли я палачу из отдела «Мизантроп», который всю свою жизнь убивал младенцев в колыбелях и перерезал глотки беременным женщинам? – кисло усмехнулся майор. – Всей бы душой рад поверить, да только…
– Наглая ложь! – неожиданно воскликнул Кальтер. – Я не палач! Я… я… не убивал детей и беременных женщин! Это вы – настоящие садисты, а не я!..
Для справки: если в откровенном разговоре двух старых убийц один вдруг возмущается тем, что другой назвал его излишне кровожадным, отсюда следует безошибочный вывод – обидчивый собеседник вовсе не тот, за кого он себя выдает. Вот и мы с Бледным быстро сообразили – кто-то пытается не слишком умело запудрить нам мозги. Но кто бы это ни был, он знаком с Безликим. И знаком достаточно близко. Настолько, что даже утратил выдержку, когда услышал в его адрес такие жестокие слова.
Прямо-таки целая буря эмоций по столь пустяковому поводу! О чем это может говорить?
– Ты не Кальтер! – заявил я вымогателю нашего пакаля. – Кто ты такой на самом деле? Или правильнее спросить, кто ты такая? Эй, девочка, чего притихла! Я к тебе обращаюсь! Тебе что, уже не нужен наш пакаль?
Тумба, за которой мы прятались и к которой я прислонился плечом, внезапно покачнулась. Что за ерунда?! Даже упрись в нее не два человека, а целый взвод, бетонная глыба весом в десяток тонн вряд ли шелохнулась бы… Если только она вдруг не превратилась из глыбы в стоящую на ребре плиту!
Что стало с нашей тумбой, выяснилось мгновением позже, когда прямо перед нами в воздух взметнулась туча серой пыли. Испепеляющая пушка! Теперь она стреляла по нам. Но наш противник беспокоился о пакале и нанес просчитанный удар, уничтожив наше укрытие не целиком, а частично. Все остальное доделал ветер. Какой-то миг, и мы оказались объяты клубами пепла, как будто его начали вытряхивать на нас целыми мешками. Но это было лишь полбеды. Не успели мы опомниться, как в вертикальную плиту перед нами – тот самый остаток тумбы, – с другой стороны ударили несколько пуль. Они не пробили ее, но этого хватило, чтобы под напором ветра она утратила равновесие и повалилась прямо на нас.
Весу в плите, по сравнению с весом тумбы, было немного – три или четыре центнера. Но нам с Бледным пришлось навалиться на нее изо всех сил, чтобы она нас не придавила. С трудом, но нам это удавалось. Вот только не плита была в эту минуту нашей главной угрозой, а тот, кто ее на нас уронил.
Безликий! Неизвестно, кто сидел внутри фальшивого «ретранслятора», но эта изощренная ловушка была, бесспорно, делом рук Кальтера!
Мы с Бледным понимали, что чем быстрее вырвемся из западни, тем больше у нас шансов выжить. А удерживая плиту, мы не могли даже отстреливаться, не говоря о чем-то еще.
– Бросаем на счет раз! – прокричал я напарнику. И, не дожидаясь ответа, скомандовал: – И-и-и… раз!
Отпустив края плиты, я и Бледный метнулись в разные стороны. За спиной громыхнуло так, что крыша под ногами содрогнулась. Криков боли не послышалось, а значит, Бледный тоже успел уберечь ноги от переломов. Но теперь нам предстояла задачка посложнее, ведь тот, кто ее задал, наверняка уже брал нас на мушку.
Кальтер распылил глыбу не только за тем, чтобы лишить нас укрытия. Поднятая бурей, туча пепла должна была запорошить мне и Бледному глаза и помочь нашему противнику подобраться к нам на расстояние точного выстрела. Идея была неплоха, но у нее имелась оборотная сторона – пыли оказалось больше, чем рассчитывал Безликий. И когда мы с майором избавились от груза, она все еще полностью окутывала нас, заслоняя взор не только нам, но и Кальтеру.
Впрочем, на таком ветру эта маскировка не продержится долго, и мы не собирались дожидаться, когда она развеется. Нам с Бледным не было нужды совещаться перед тем, как переходить к контратаке. Мы оба отлично знали, как действовать в перестрелке на открытом пространстве. И, бросившись врассыпную, постарались сразу же рассредоточиться так, чтобы встретить противника кинжальным огнем.
Испепеляющей пушки мы не боялись. Кальтер и его сообщница (я почти не сомневался, что это все-таки женщина) не станут пускать нас в распыл, ведь они понятия не имеют, у кого из нас пакаль. Поэтому Кальтер хотел разделаться с нами старым, проверенным способом.
Еще до того, как мы с Бледным вынырнули из пепельной тучи в привычную песчаную мглу, между нами засвистели пули. Безликий стрелял наугад, выпуская очереди веером, поскольку знал примерную схему нашей контратаки. Спасаясь от его пуль, мы недолго оставались на ногах. Отпрыгнув от плиты, я и Бледный сразу попадали на крышу. И, пока нас скрывала мгла, постарались раскатиться как можно шире. А когда снова смогли нормально видеть, немедля открыли огонь по тому месту, откуда по нам стреляли.
Однако Кальтер там уже отсутствовал. Позиционная перестрелка была для него невыгодна. Стрельба, которую он по нам вел, была по большей части отвлекающей. Сам же он в это время рванул вперед и, когда наши первые очереди прошили воздух, враг находился аккурат между нами, в развеивающемся пепельном облаке.
Для Безликого это был чертовски дерзкий и неожиданный ход. Мы привыкли, что обычно он пользуется укрытиями и предпочитает маневрировать вокруг противника, не бросаясь в лобовые атаки. Но Кальтер не был бы Кальтером, если бы не умел удивлять своих врагов. Правда, сейчас ему пришлось выбирать, кого из нас атаковать первым. Мы с Бледным успели удалиться друг от друга, и разделаться с нами обоими разом было проблематично.
Я знал, что уступаю Бледному по части боевой подготовки. Безликий, видимо, решил так же, пускай еще не видел нас в деле. Вот почему он атаковал меня первым – опасался увязнуть в схватке с более сильным противником и подставить слабому спину. А чтобы подстраховаться, у Кальтера для Бледного имелся дополнительный сюрприз.
Не обнаружив впереди цель, я заметил, что она находится справа от меня и, перекатившись на бок, хотел срезать ее второй очередью. Зацепить напарника я не мог, поскольку должен был стрелять снизу вверх – из лежачего положения в бегущего противника. Но, прежде чем я нажал на спусковой крючок, Кальтер перестал быть удобной целью. Метнув на бегу в Бледного какой-то предмет, он в два прыжка ушел с линии моего огня и, развернувшись, сам открыл огонь, собираясь подстрелить меня навскидку.
Так резво я не уклонялся от автоматной очереди, наверное, даже в молодые годы. Сделав пару перекатов и видя краем глаза, как пули вспарывают бетон там, где я только что лежал, я перевернулся на спину и все-таки выстрелил в ответ. Однако за миг до этого Безликий резко присел, и мои пули, просвистев у него над головой, ушли в небо. А сам он прямо из приседа нырком бросился ко мне, схватил мой «тавор» за ствол и отвел его в сторону. После чего придавил меня коленом к крыше, отшвырнул свой автомат – видимо, в нем закончились патроны, – и выхватил висевший в набедренной кобуре пистолет с глушителем…
За почти рассеявшимся облаком пепла сверкнула яркая вспышка и шарахнул гром. Причиной этой маленькой грозы стала светошумовая граната, которую Кальтер швырнул в моего напарника. От того, успел Бледный на нее среагировать или нет, зависела не только его жизнь, но и моя. Я тоже угодил в незавидное положение. Чтобы не дать противнику навести на меня пистолет, мне пришлось отпустить свое оружие, которое тут же было отброшено Кальтером подальше. Зато я успел перехватить его вооруженную руку. И теперь мне оставалось лишь заломить пистолет так, чтобы вывернуть противнику запястье и заставить его разжать пальцы.
Я умел проделывать этот прием достаточно быстро, но в случае с Безликим этой быстроты было недостаточно. Молниеносным движением он поддел мою правую руку своей левой – только теперь я заметил, что вместо предплечья на ней установлен металлический протез, – и разбил мой захват. А затем ловко перебросил пистолет из здоровой руки в искусственную – ту, что я еще не успел блокировать, – навел его прямо мне в лицо и…
«Чихнул» выстрел, который я, по идее, уже не должен был услышать. И тем не менее услышал. Пистолетный ствол в этот момент резко сместился в сторону, и пуля ударилась в крышу рядом с моей головой. Кальтер при этом тоже покачнулся и чуть было не упал… но меня «чуть было» не устроило, и я не дал ему второго шанса меня прикончить. Рванувшись изо всех сил, я сбросил врага с себя, а потом извернулся и лягнул его вдогонку каблуком по ребрам. Этого хватило, чтобы Безликий окончательно потерял равновесие и грохнулся набок. Я хотел дотянуться до его вооруженной руки и провести болевой прием, но не успел. Перепрыгнувший через меня Бледный подскочил к Кальтеру и выбил ногой у него из руки пистолет. После чего, не дав тому опомниться, дважды заехал прикладом автомата ему в скулу.
Третьего удара не потребовалось – Безликий прекратил сопротивление, поскольку потерял сознание. Однако, помня, насколько он опасен, мы как можно скорее избавили его от остального оружия – двух ножей и разгрузки с гранатами. Хотели также отцепить ему протез, но не разобрались с креплениями – такое впечатление, будто эта высокотехнологичная штука попросту приросла к руке! Конечно, ее можно было отрезать или отстрелить и все же мы на это не пошли. Подруга Кальтера могла подумать самое худшее, утратить рассудок и пальнуть по нам из пушки. В то время, как мы умирать пока не собирались. Напротив, сейчас у нас появилась отличная возможность выбраться отсюда не только живыми, но и с пакалем…
От светошумовой гранаты Бледного спас ветер. Она была гораздо легче обычной осколочной и, видимо, в запарке Кальтер бросил ее без нужного упреждения. Прежде чем она рванула, буря отнесла ее на безопасное для майора расстояние, и его лишь слегка оглушило, но не ослепило. Что и позволило ему, не мешкая, броситься мне на подмогу. Выстрелить в Кальтера так, чтобы не задеть меня, Бледный не мог. Но, торопясь ко мне, он споткнулся об осколки разбившейся в падении плиты, одним из которых и воспользовался, метнув его и угодив Безликому в плечо.
Наша схватка с ним и его разоружение продлились считанные секунды. И даже если подруга Кальтера хотела его прикрыть, она явно не рискнула стрелять по нам в такой чехарде. А тем временем мы с Бледным привели оглушенного заложника в сидячее положение и, поддерживая его, устроились у него за спиной, словно заботливые опекуны. Разве что трофейные пистолет и нож, первый из которых был приставлен Кальтеру к виску, а второй – к горлу, не позволяли счесть наши намерения благими. Впрочем, мы могли отказаться от насилия, если та особа, для какой мы изобразили эту сцену, проявит благоразумие и выполнит наши требования.
– Ну что, девочка, кажется, настала пора продолжить наши переговоры, – обратился я к «ретранслятору», чья испепеляющая пушка торчала из бойницы и держала нас на прицеле. – Напомни, будь добра, на чем мы там остановились?
– Если вы пощадите и отпустите этого человека, я обещаю не убивать ваших друзей и отпустить вас. – Мини-цитадель по-прежнему говорила с нами голосом Безликого, но не возражала против того, чтобы я называл ее «девочкой».
– Э, нет, милая, так дело не пойдет! – запротестовал я. – Протри-ка глазки – видишь, ситуация изменилась! Жизнь Кальтера стоит столько, сколько ты сказала, плюс два пакаля сверху. И не надо врать, что у вас их нет! Наш общий друг «серый» сказал нам, что у вас имеется один артефакт и вы уже почти отыскали второй!
– Но сейчас у нас нет второго пакаля! – ответил голос. – Да, мы и правда нашли красную табличку, но потом пришел пожиратель гигантов и унес ее!
А если бы мы ее не отдали, он бы сожрал и нас! Вы разве не видели, какую бойню он устроил внизу?
– Пожиратель гигантов – вот как, значит, его зовут! – Само собой, я понял, кого она имеет в виду. – И что это за тварь такая?
– По-научному она зовется Flagellicaudus gigantofagus, – пояснила… если можно так сказать, подруга Безликого. – Огромный хищник из эпохи палеогена, заброшенный сюда через разлом пространственно-временного континуума, который вы видели в Лагунах. Этот зверь похож одновременно и на кошку, и на собаку, и на длиннохвостую крысу, а весит тонны три или четыре. Еще у него на хвосте есть костяной нарост, которым он легко прорубает тонкие стены или корпуса автомобилей. Так вот, этот самый хвост…
– Ну и зачем пожирателю вдруг понадобился пакаль? – перебил я ее, приняв нужную информацию к размышлению.
– Мы не знаем. Спросите об этом у «серого», когда снова увидите его. Единственная связь, которую мы смогли здесь обнаружить – это рисунок. На красном пакале изображена плеть с лезвием на конце, которая показалась нам очень похожей на хвост пожирателя. И это явно неспроста. Могу поспорить, что на вашем пакале картинка тоже напоминает какой-то очень знакомый вам предмет.
– А ведь складно излагает, зараза, – заметил Бледный. – Может, и впрямь не врет.
– Да кто ее на самом деле разберет. – Я пока не стал делать уверенных выводов. Равно, как не стал спрашивать подругу Кальтера о том, кто она такая и что ее связывает с Безликим и мертвецами внизу.
Если насчет пожирателя она, вероятно, не солгала (слишком много косвенных улик его существования мы уже видели), то здесь наверняка соврет и мы не сможем ее в этом уличить.
– И почему, скажи пожалуйста, я должен поверить в то, что вы отдали зверю пакаль и он оставил вас в покое? Разве не проще было поступить иначе: выманить его на крышу, сжечь из пушки, а пакаль оставить себе, – задал я очередной каверзный вопрос.
– Бичехвост не сгорел, – заверил нас голос. – Он ушел отсюда с пакалем другой, безопасной дорогой. Идите осмотрите вторую лестницу. Даю гарантию: там вы найдете ведущие вниз звериные следы. Даже на моих камерах наблюдения они отчетливо видны, так что вы их точно не пропустите. Ну же, давайте, проверяйте! Или вы думаете, мы уговорили монстра уйти отсюда по-хорошему, не сунув ему в зубы кость?
Было бы и впрямь нелишне удостовериться в правоте ее слов, но я решил счесть их правдивыми. Если это блеф, то очень рискованный. А на такой отчаянный риск эта не слишком уверенная в себе особа вряд ли пойдет.
– Ладно, допустим, что красный пакаль вы упустили. Но тот, которым вы заманили нас в западню, все еще при вас. Поэтому давай, выкладывай его сюда и побыстрее! Мы, конечно, твоего Кальтера не сожрем. Зато мы можем причинить ему такую боль, от какой он быстро пожалеет о том, что его не растерзал пожиратель.
– Ваши товарищи смогут проснуться и уйти отсюда прямо сейчас. Но пакаль вы получите лишь когда я удостоверюсь, что заложник находится в безопасности, – выдвинула нам встречное условие мини-цитадель.
– Идет, – согласился я. – Поступим так: ты выйдешь, положишь пакаль у двери своей башни и вернешься внутрь. Затем мой товарищ притащит на то же место заложника, заберет пакаль и пойдет обратно, а я все это время буду держать Кальтера на прицеле. Если мы надумаем его убить, ты успеешь нас сжечь. Если ты надумаешь нас прикончить, не факт, что ты сожжешь меня раньше, чем я спущу курок и вышибу Кальтеру мозги. К тому же тебе придется сжечь вместе с нами оба пакаля, что также станет для тебя серьезной потерей. Ну что, возражения есть?
– Нет, – ответила подруга Безликого. – Это справедливо. Давайте так и поступим.
– Вот и отлично! – подытожил я. И не преминул вернуть врагу его угрозу, которой он стращал нас накануне: – А теперь запомни сама и передай Кальтеру, когда он очнется: вам тут больше ничего не обломится! Поэтому советую сегодня же убираться из Дубая, потому что следующая наша встреча вряд ли обойдется без крови и трупов!
– Также, как ваша грядущая встреча с пожирателем гигантов, – прозвучало в ответ. – Чтобы отнять у него пакаль, вам придется переступить через его труп. А это не так-то просто, потому что он гораздо умнее, чем кажется.
– Какое совпадение: обо мне всю жизнь говорят то же самое! – усмехнулся я. – Но за предупреждение спасибо. Обещаю всадить в задницу бичехвоста пару пуль и от твоего имени, крошка… Что ж, а теперь давай, труби спящим побудку, пока кое-кому здесь не прочли отходную молитву. Надеюсь, у моих людей от ваших фокусов мигрень не появится?..
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9