Глава 12
Как говорилось в одном старом кино, детектив без погони – все равно что жизнь без любви. Уж не знаю, на что была похожа наша сегодняшняя погоня, но в «детективе», в котором мы принимали участие, я предпочел бы обойтись без нее.
То, чем мы занимались на протяжении последних суток, не являлось ни погоней, ни поиском, ни слежкой, а было вообще черт знает чем. Мы передвигались на «додже» по району Дубай Марина, делая периодические остановки, во время которых отправляли Сквозняка на разведку. Отправляли, разумеется, не обычным способом, а тем, который он опробовал во время нашего отдыха в Эмиратс Хиллс. И который перед этим стал причиной дурацкой гибели нашего проводника Захаба.
Так же как в любом другом деле, регулярная практика позволила Сквозняку тщательно отработать телепортацию, и вскоре мы почти перестали за него волноваться. Одно плохо: с той поры, как он едва не завладел красным пакалем, ему больше не удалось подобраться к артефакту настолько же близко. Проклятый бичехвост явно почуял, что вокруг него творится что-то неладное, и перестал оставлять свою добычу без присмотра. Теперь он постоянно держал ее в пасти, и Сквозняк всякий раз появлялся в опасной близости от него. Появлялся, наскоро осматривался и тут же исчезал, чтобы не угодить в зубы заметившей его твари. А поскольку замечала она его практически постоянно, пришлось сделать так, чтобы для нее это не перестало быть сюрпризом. То есть проводить телепортацию не слишком часто и через неравные промежутки времени.
Определять местонахождение гигантофага тоже удавалось не всегда. Но вскоре мы заметили, что он не любит пробегать за раз слишком большое расстояние, и потому, когда не могли вычислить его маршрут, предпочитали оставаться на месте до новой разведки. И если она тоже не приносила результата, то следующая наверняка давала нам какую-нибудь зацепку.
Монстр рыскал зигзагами по Дубай Марине – видимо, в поисках пропитания, – медленно, но уверенно приближаясь к побережью. И уже за полночь пересек наконец-то границу «мокрой половины». Отметив это, мы решили оставить его в покое до утра, потому что отслеживать его путь в темноте было совершенно бессмысленно. На берегу хлестал непрекращающийся ливень, который так же, как песчаная буря, не способствовал ночным слежкам. Да и нам самим требовался отдых, поскольку завтрашняя работенка ожидалась еще более муторной. И мокрой, в прямом смысле этого слова.
Когда зверь нырнул в дождь, мы как раз торчали на проспекте Шейха Зайеда, рядом с гольф-клубом. В нем – а точнее, в находящемся на его территории домике для отдыха – и заночевали, чтобы спозаранку возобновить преследование. Ночью на юге грохотали взрывы и иногда – автоматные очереди. Кажется, где-то в окрестностях Мазайи шел бой и мы понадеялись, что бичехвост не имеет к нему отношения. Потому что если имеет, при том количестве прогремевших взрывов он мог запросто обрести там свою погибель и добавить нам проблем с розыском третьего пакаля.
Хочешь не хочешь, пришлось отправлять Сквозняка на экстренную блиц-разведку. Старлей вернулся в намокшей одежде и доложил, что пожиратель гигантов шляется по «мокрой половине» и никакой войны рядом с ним не происходит. Успокоившись, мы вернулись в кровати и на сей раз проспали без тревожных побудок до самого рассвета.
Первая же утренняя телепортация подбросила нам свежей пищи для размышлений. Сквозняк застал чудовище, когда оно шагало по одному из мостов, соединявших побережье с искусственным островом Пальма Джумейра. Ветер в этой части циклонной зоны дул с моря, и видимость была получше, чем на берегу; как ни крути, а водяная пыль в любом случае прозрачнее грязного песка. Поэтому старлей не мог ошибиться с координатами. С места, откуда он бегло осмотрел окрестности, просматривался участок берега и восточная оконечность Пальмы со всеми постройками. А также монорельсовая надземка, что пересекала пролив по эстакаде и уходила в глубь острова прямой как стрела магистралью. Что могло понадобиться там бичехвосту, хрен его знает, но сейчас он уверенной поступью шагал именно туда.
– Я где-то читать: хищник очень не любить места, когда кругом вода и мало свобода, – заметила по этому поводу Зельма.
– Хищнику без разницы, куда идти, если там есть много жратвы. Особенно если в других местах она уже закончилась, – с видом знатока возразил Гробик, хотя я не припоминал, чтобы он увлекался зоологией.
– Резонное замечание, – поддержал его Бледный. – Однажды в детстве я случайно уронил конфетку в открытый электрощит. Папа тогда уже рассказывал мне, как горят и обугливаются глупые дети, которые суются туда, куда им не положено. Но я так хотел сладкого, что наплевал на отцовский запрет, залез в тот щит рукой и достал конфету.
Каким-то чудом пронесло.
– А по-моему, не пронесло, – усомнился Крупье. – Думаю, в тот день тебя все-таки шарахнуло током, только ты об этом забыл. Но потеря памяти – это нормальное явление, когда электричество полностью выжигает у человека левое полушарие мозга.
– Если так, тогда как ты объяснишь парадокс, что одно мое полушарие работает в три раза эффективнее, чем два твоих? – не полез за словом в карман майор. – Хотя кто из нас двоих и целовался в детстве с трансформатором, так это точно не я. Я с электроникой всегда плохо лажу. Зато для тебя эта искрометная девка на все готова даже без предварительных ласк.
– К черту трансформаторы! – Я предпочел вернуть разговор от электричества обратно, к более актуальной для нас зоологии. – Фройляйн Дорф права. Остров во время ливня и шторма – последнее место, куда сунется всякий уважающий себя хищник. Однако нашему нормальные животные инстинкты почему-то не указ. Вопрос: какой такой вкусный запах мог одурманить и заманить туда пожирателя гигантов?
– Да на этом острове чего только нет, – ответил Крупье, разглядывая на мониторе лэптопа карту Пальмы Джумейра. – Долго гадать придется. Зато гляньте, сколько здесь отличных мест, где можно загнать зверя в бутылку и заткнуть ее горлышко минной пробкой. Предлагаю поехать следом за тварью и держать наготове взрывчатку… Полковник?
– Предложение принято, – не раздумывая, согласился я. – Но первым делом поставим по нескольку мин вот на этих мостах и отрежем пожирателю обратную дорогу на берег.
Я указал на мосты, по одному из которых гигантофаг вторгался сейчас на Пальму.
– Противопехотные мины его не возьмут, – усомнился Гробик. – Тут нужны противотанковые, а у нас их нет.
– Пусть и не возьмут, – ответил я, – но даже если просто покалечат, перебив лапу, уже хорошо.
– На мина может случайно напороться этот э-э-э… фрайбойтер, – предположила Зельма.
– Вот уж не думал, что тебе жаль мародеров, – пожал я плечами. – Особенно после того, как ты отшила… вернее, пришила парочку из них.
– Мародер не жаль, – помотала головой фройляйн Дорф. – Жаль зря тратить целый мина на такой мелочь.
– Ничего, будешь и дальше хорошей девочкой, я куплю тебе много таких игрушек, – заверил я ее. – Ну а теперь вперед, леди и джентльмены! Как сказал некий мудрец по имени Джон Локк: если остров вас позвал, вам от этого уже не отвертеться!..
Чудовище отправилось в глубь острова – Сквозняк это проверил, – и ничто вроде бы не предвещало сюрпризов. Но едва мы добрались до мостов Пальмы Джумейры и приступили к установке мин, как на другом ее краю раздался грохот. А затем еще и еще.
Бум-бум!.. Бум-бум!.. Бум-бум!..
– Пелядь и простипома! – Крупье так и застыл с миной в руках над выемкой, которую выдолбил для нее в асфальте Гробик. – Орудийный огонь!
– Солидный калибр. Не иначе танк или самоходная гаубица, – прислушавшись, заключил Бледный. – Лупит по какому-то зданию с короткой дистанции. И зачем, спрашивается? Недовольные зарплатой танкисты решили ограбить банк?
– Вряд ли они стали бы тратить на это снаряды, за которые потом придется отчитываться, – заметил я. – Танк и без пушки хорошая отмычка для банковских дверей и сейфов… Кто-нибудь слышит ответную стрельбу?
Никто ничего подобного не слышал, хотя при ограблении банка или иного охраняемого объекта без нее точно не обошлось бы. Действительно, очень уж походило на то, что неведомые нам танкисты или артиллеристы просто расстреливают здание, методично выпуская в него снаряд за снарядом.
Ничего не скажешь, нашли время и место для развлечений!
– Как быть с минированием? – осведомился Крупье.
– Доделывайте, – приказал я. – Если танк и нарвется на один наш сюрприз, другие все равно останутся. К тому же еще неизвестно, кому вздумается раньше убраться с острова – нашему зверю или этим весельчакам.
Орудийная пальба тем временем продолжалась. И примерно через полтора десятка выстрелов пушкари своего добились. Эхо последнего взрыва еще не умолкло, как вслед ему раздались раскатистый треск и грохот. А затем нечто огромное обрушилось на землю с такой силой, что встряска ощущалась даже на нашем краю острова. После чего все подозрительные звуки стихли, и мы вновь могли слышать лишь вой ветра да шум ливня.
Встреча с военными не входила в наши планы, пускай даже шейх снабдил нас на этот случай всеми необходимыми бумагами. Тем более что это могли оказаться вовсе не военные, а обычные мародеры, которым подфартило разжиться мощным оружием. И которые могут увидеть в нас нежелательных конкурентов. Да и о близости бичехвоста, обожающего охотиться за автомобилями, тоже не стоило забывать. Поэтому пришлось бросить «додж» и переключиться на более привычный – и в сложившихся обстоятельствах самый безопасный – способ передвижения: пешком.
Теперь мы двинули сквозь бурю другим порядком, разбившись не на три, а на две группы. В дозор вместо погибшего Захаба были отправлены сразу двое: Бледный и Гробик. А я и остальные следовали в полусотне шагов позади них. Надземка тянулась прямо посередине проспекта, и мы этим воспользовались. Ее опоры были достаточно широкие для того, чтобы мы, переходя от одной к другой, постоянно имели рядом хорошие укрытия. И не только от пуль, но и от хлещущего нам в лица ливня.
Даже двигаясь осторожно и с оглядкой, мы могли добраться до другого края Пальмы – образно говоря, от ее корней до верхушки, – примерно за час. Однако все усложнится, если нам придется охотиться за зверем на «пальмовых ветвях». Они представляли собой узкие – всего одна улица, – и длинные придатки к центральной части острова и были застроены небольшими виллами. В таких условиях «пакальный» способ разведки был практически бесполезен. Даже являйся Сквозняк жителем Пальмы Джумейра, в такую непогоду он вряд ли сориентировался бы, на какую именно ветвь-улицу его занесло. Все виллы были выстроены в одном архитектурном стиле, причем некоторые походили одна на другую как две капли воды. А учитывая, что таковых ветвей здесь имелось аж шестнадцать штук, что протяженность большинства из них составляла около полутора километров и что сверху нам на головы льет дождь…
Впрочем, две последние блиц-разведки всех немного утешили. Бичехвост продолжал идти по центральному проспекту острова, параллельно линии надземки, не сворачивая ни вправо, ни влево. Возможно, его привлек грохот и он полагал, что там наверняка найдется, чем поживиться, хотя я сильно сомневался, что танковая броня окажется ему по зубам. Да и орудийный снаряд, в отличие от автоматных пуль, может запросто остановить чудовище, если, конечно, танкисты сумеют произвести по нему меткий выстрел.
До конца пути, который уходил в подводный тоннель, соединяющий главный остров с возведенной вокруг него волнозащитной островной цепью, оставалось около километра, когда дозорные подали нам по УЗП предупредительный сигнал. Нагнав их, мы обнаружили Бледного и Гробика сидящими у придорожного газона, на котором виднелась цепочка крупных звериных следов. Тех же самых, какие мы видели в Мазайе, только в тот раз это были кровавые пятна на полу, а сейчас – вмятины в раскисшей земле. Все они выглядели свежими и четкими. Вода уже заполнила их, но еще не размыла. Будь мы антропологами, то могли бы снять гипсовые слепки этих уникальных отпечатков. Но нас подобная ерунда не интересовала, хотя, само собой, мы не отказались бы принести шейху вдобавок к пакалям еще и шкуру бичехвоста. Или, на худой конец несколько его клыков и когтей.
– Похоже, тварь движется прямо к тоннелю, – прикинул Бледный. – Если только его не затопило.
– Готов поспорить, что затопило, – ответил Крупье. – Какой резон кому-то четыре месяца гонять без остановки помпы, если вода все время прибывает?
– В таком случае, танкистам тоже не удастся съездить и ограбить отель «Атлантис», – заключил я. – Даже если их танк плавающий, такую преграду ему все равно не преодолеть. Так же как зверю. Если он не умеет плавать или летать, чтобы заскочить на эстакаду надземки, ему останется лишь загнуть со злости танку ствол и отправиться назад, на большую землю.
– Вы хотеть сказать, герр оберст, что зверь может прямо вот эта минута, идти нам навстречу? – удивилась Зельма.
– Возможно и такое, – не исключил я. – Поэтому давайте уйдем с большой дороги поближе к виллам. Вижу, там есть живая изгородь. За ней и укроемся, если что.
– До сих пор не могу врубиться, что эти парни здесь так увлеченно бомбили, – сказал Сквозняк. – Больших зданий в этой части острова кроме мечети уже нет, но зачем вдруг солдатам понадобилось бы ее расстреливать? Виллы вокруг тоже вроде бы целые, нигде ничего не дымится и не трещит. Тем не менее все вы слышали, как недавно где-то что-то обрушилось.
– Раз обрушилось, значит, уже само собой назад не встанет, – буркнул Гробик. – Погоди, вот увидишь, найдем твои развалины – это еще не конец пути…
Идти, прячась за колоннами надземки, было удобно, но теперь, когда мы подобрались слишком близко к врагу, следовало задуматься о более надежной маскировке. Листья на деревьях и кустах здесь, как везде, давным-давно оборвал ветер. Однако сами кусты придорожной живой изгороди были густые и позволяли за ними спрятаться. Гробик, скорее всего, был прав. Я тоже чуял, что очень скоро мы найдем ответы на все накопившиеся у нас за минувший час вопросы. И когда это произойдет, будет лучше, если мы заметим противника раньше, чем он нас.
Сюрприз может остаться сюрпризом, даже если к нему усиленно и ежеминутно готовишься. А когда они вдобавок начинают идти чередой, тебе только и остается, что глядеть на них и раз за разом удивляться. Или же чертыхаться – все зависит от того, насколько все вокруг становится паршиво.
Жертвой первого сюрприза не посчастливилось стать Сквозняку. Рванув в очередную блиц-разведку, он возвратился не как обычно, а буквально выпал из ниоткуда, смачно хлюпнувшись спиной на раскисший газон. Вдобавок ко всему и сам старлей был насквозь мокрый… Вернее, каждый из нас уже давно промок, поскольку остаться сухим в этой части Дубая можно было, лишь сидя под крышей. Но Сквозняк являл собой особый случай. Вода стекала с него потоками – так, будто его схватили за шиворот, окунули с головой в бассейн или море, а затем выдернули и швырнули обратно к нам. Старлей притащил на себе оттуда, где он побывал, столько воды, что ее, наверное, можно было отжимать с него ведрами. Вода также попала ему в рот и дыхательное горло и первое, что он сделал, когда вернулся, это начал яростно плеваться и откашливаться.
– Хренов… бичехвост! – не сказал, а, скорее, выкашлял из себя Сквозняк, когда Зельма принялась стучать ему по спине, после чего он смог-таки заговорить: – Вы не поверите, но он… действительно умеет летать!
– О чем это ты толкуешь? – не понял я.
– Зверь уже там. – Старлей наконец-то унял кашель и указал на эстакаду надземки. – Сейчас как раз пересекает пролив и движется в сторону отеля «Атлантис». Будь этот мост таким же широким, как тот автомобильный, я остался бы на нем, как в прошлый раз. Но он, сами видите, какой узкий.
– И пакали выбросили тебя прямо в воздух? – удивился Крупье.
– Метрах в двух от края моста. А высота его в том месте никак не меньше шести или семи метров.
– И хорошо, что внизу оказалась вода, а не камни или бетон, – добавил я. – Не нравится мне все это. Пора прекращать наши игры с телепортацией. Однако, похоже, бичехвост тоже научился кое-каким трюкам со своим пакалем. Что еще, как не он, могло одарить эту тварь такой прыгучестью?
– О, а у меня идея! – оживился Бледный и обратился к Сквозняку: – А ну-ка попробуй взять в рот один из артефактов и подпрыгни!
– Сам попробуй! – огрызнулся тот и бросил майору желтый пакаль. – Давай-давай, а мы поглядим, как высоко у тебя это получится.
Бледный поймал табличку, но совать ее в рот не стал, а, подбросив ее в руке, лишь сокрушенно посмотрел на старлея и погрозил ему пальцем.
– Неподчинение приказам старшего по званию, – начал было майор, – а особенно в боевой обстановке…
– … Карается по всей строгости устава лишь там, где он имеет законную силу, – перебил я его. – То есть не в нашей бандитской шайке. Ладно, хватит валять дурака. Хочешь прыгнуть выше головы с пакалем в зубах, первым дело подумай о том, как будешь приземляться. А также спроси, у всех ли есть желание тащить тебя отсюда на закорках, если ты переломаешь себе ноги.
– Не припомню, чтобы Сквозняк хоть раз спрашивал нас об этом, прежде чем лезть на очередную стену, – незлобиво проворчал Бледный, после чего вернул пакаль Сквозняку и заметил: – Однако признай, что мысль была гениальная и сам бы ты до нее вряд ли когда допер.
Насколько в действительности гениальной была эта мысль, мы так и не проверили. Но разгадка попадания бичехвоста на недосягаемую для него высоту оказалась довольно банальной. Хотя поначалу кое-какое чудо обнаружилось и в ней, да только и оно в конце концов было развенчано.
Никто не заключил тогда с Крупье пари, а иначе он бы выиграл. Тоннель в самом деле оказался полностью затоплен. Вода плескалась уже на въезде в него, как бы давая понять, что глубже соваться не стоит, поскольку там она и вовсе достигает потолка. Впрочем, судя по траектории следов, гигантофаг к тоннелю даже не приближался, а пошагал дальше, на берег.
Зная, что на берегу его уже нет, мы двинули по следу гораздо увереннее, чем если бы нам пришлось идти туда наугад. И почти сразу же получили предупреждение, что ослаблять бдительность еще рановато.
Сразу за въездом в тоннель на размокшем побережье обнаружилась колея, оставленная широкими резиновыми гусеницами. А спустя еще несколько минут мы увидели сам танк. И не только его, но и последствия того, что натворило его орудие. В итоге Гробик, так же как Крупье, тоже угадал со своим прогнозом: мы и впрямь не прошли мимо развалин, оставленных здесь неизвестными танкистами.
Танк являлся типичным для здешних краев, современным «Аль Халидом». Разве только мы почему-то не обнаружили у него на башне 12,7-миллиметровый пулемет, и это было немного странно. Все до единого виденные нами на подъезде к Дубаю и в нем «Аль Халиды» были в обязательном порядке оснащены крупнокалиберными пулеметами – военные пресекали повальное мародерство без лишних сантиментов… Ну да хрен с ним, с пулеметом, куда бы он ни подевался – его очереди мы и раньше не слышали. А вот грохота орудия успели наслушаться и теперь взирали из-за кустов на разрушительные плоды той стрельбы. Они объясняли многое, но не все, хотя для предварительного анализа обстановки нам хватило и этой информации.
Танковая пушка была все еще нацелена туда, куда не так давно она посылала снаряды: на магистраль надземки. А точнее, на брешь, которую они в ней пробили. Почти у самого берега эстакада была взорвана и обвалена, но лишь на первый взгляд эти разрушения выглядели хаотическими. Если же присмотреться к ним глазами специалиста-подрывника, открывалась совершенно иная картина – тут имела место хорошо рассчитанная, точечная работа. И результат ее оказался именно таким, к какому стремились танкисты.
Перво-наперво они раздолбили одну из прибрежных опор эстакады. После чего магистраль заметно провисла, но не рухнула – все-таки ее строили с большим запасом прочности. Подрывники же на этом не остановились и переключились на следующую опору, что стояла у самой кромки воды.
Вторую цель взялись обстреливать аккуратней, поскольку ее полное обрушение уже не планировалось. На сей раз стрелок-наводчик «Аль Халида» метил в основание опоры, мало-помалу поддалбливая его. Упасть она не могла, поскольку ее верхушка была прикреплена к магистрали. И когда колонна, будучи отбитой от постамента, повисла на ней огромным грузом, его вес потянул вниз и эстакаду. На данном участке она уже была лишена одной опоры, а лишившись второй, да еще при дополнительном отягощении, прогнулась еще больше и в итоге переломилась.
Удар, с которым упала на землю лопнувшая середина этого магистрального участка, мы тогда и расслышали. Однако его края не оторвались – этому воспрепятствовала крепкая арматура, – а остались лежать на соседних опорах и могли упасть лишь в том случае, если упадут и они. Но танкистам дальнейшие разрушения были не нужны. Израсходовав полтора десятка снарядов, они, похоже, добились своего – соорудили альтернативный подъем на эстакаду. А она стала, в свою очередь, альтернативной – и единственной после затопления тоннеля, – дорогой к отелю «Атлантис». Или, вернее, всего лишь пешеходным мостом. Из-за ее узости подняться наверх и проехать по ней можно было разве что на велосипеде или мотороллере.
С нашей позиции был виден лишь «Аль Халид» и упавший одним краем на землю сломанный фрагмент эстакады. Что творилось на самой эстакаде, различить было уже нельзя. Но если танкисты и впрямь разломали ее с целью перебраться через пролив и помародерствовать на окраинном острове Пальмы Джумейра, они должны были убраться туда еще до появления бичехвоста. Об этом косвенно свидетельствовал и брошенный ими танк, люки которого были задраены, а двигатель заглушен.
Бледный навел на танк направленный микрофон. Дождь мешал такой «прослушке», но расстояние до цели составляло всего ничего и, окажись внутри танка люди, мы уловили бы производимые ими шумы. А возможно, и разговоры, если бы те велись громко. Тем не менее в железной утробе «Аль Халида» царило затишье. Что все равно не позволяло нам расслабиться. Трудно сказать, работал ли в такую погоду танковый инфракрасный визор. Но если там стоит современная электронная начинка, танкисты могли запрограммировать ее так, чтобы в их отсутствие орудие вело автоматическую стрельбу по любым подозрительным объектам, какие засечет радар…
А впрочем, это вряд ли. Бичехвост! Ведь он, судя по всему, прошел совсем рядом от «Аль Халида», и тот его не пристрелил.
– Есть отличная идея, – сообщил я товарищам после того, как Бледный завершил акустическую разведку. – Хотя, уверен, вам она тоже пришла сейчас в голову. Я прав?
– Мы захватим танк? – спросил Гробик.
– А потом затаимся и подстрелим зверя прямой наводкой, когда он вернется и начнет спускаться с эстакады, – продолжил за ним Сквозняк.
– А если раньше зверя вернутся танкисты, мы сначала прикончим их, – расцвел в улыбке Бледный, чьи боевые успехи в Дубае пока что ограничивались всего одним нокаутированным противником, даром что это был сам Кальтер. – Вот это мне по душе! Вот это правильная работа! Тут я обеими руками за!
– Крупье, ты еще не забыл, как взламывать бортовые компьютеры танков? – поинтересовался я.
– Обижаете, полковник! – фыркнул электронщик. – Пока вы на зоне чалились, я от нечего делать целую уйму всяких электронных примочек изобрел. Причем таких, для которых проникнуть в танковый компьютер – все равно что вам отнять конфетку у ребенка.
– Ладно, верю, – отмахнулся я. – Доставай свои гаджеты. Все, какие нужны, чтобы вскрыть эту «консервную банку»… Сквозняк! Отдай пакали, бери УЗП, беги на эстакаду и следи за ней. Если кто-то будет возвращаться с того берега, пошлешь сигнал. Все остальные прикрывают Крупье, пока он работает. Вопросы есть?
– Есть, герр оберст, – подала голос Зельма. – А вы не думать, что тут все не случайно? Зверь появляться, когда появляться мост. Зверь он нужен – без мост зверь на остров не попасть, нихьт вар? Но зачем мост панцерзольдатен? Зачем они тратить на мост столько пуля… то есть гранатен? Здесь они легко найти катер и переплыть вода. И трофей с остров на катер легко цурюк везти. А для узкий мост сначала надо маленький тележка искать, потом тележка и груз вверх поднимать, потом по мост толкать, потом крутой горка спускать, потом нохаймаль цурюк идти за новый груз… Много ненужный глупый работа.
– Глупый арабский танкист всегда себе лишнюю работу найдет, – усмехнулся Бледный. – Однако не пойму, к чему ты клонишь? Неужели намекаешь на то, что танкисты построили переправу специально для чудовища? И каким же образом? Оно что, их об этом попросило или заключило с ними контракт?
– Найн, – помотала головой Зельма. – Я так не сказать. Я допустить, что мы неправильно подумать. Вдруг панцерзольдатен – не мародер? Вдруг они тоже прибыть сюда ловить зверь и красный пакаль?
– Оригинальная версия, – заключил я. – Только откуда они знали, что бичехвост явится на Пальму Джумейра и захочет посетить отель «Атлантис»?
– Панцерзольдатен тоже найти свой пакаль, и герр Инструктор сказать им, что делать потом.
– Ну, это уже откровенные домыслы, требующие доказательств, – возразил я. – А где нам искать эти доказательства, как не в танке? И вот вам еще один веский повод пойти и захватить его… Вперед, за работу!
Подходы к «Аль Халиду» могли быть заминированы, поэтому пришлось действовать осторожно. Наш металлоискатель безошибочно находил пакали, но с миной мог и промахнуться. Особенно с современной, замаскированной под какой-нибудь пластиковый мусор. Я держал наготове УЗП, чтобы не пропустить тревожный сигнал Сквозняка, который мог столкнуться наверху с любым из наших врагов. Но дозорный лишь прислал сообщение, что вокруг не видно ни души, потом замолчал и стал выходить на связь только по расписанию – раз в пять минут.
В отличие от его рутинной работы, наша протекала гораздо интереснее. Отперев замки на танковых люках с помощью универсального ключа, мы проверили, что под ними тоже нет ни мин, ни гранатных растяжек, после чего Крупье спустился внутрь со своим оборудованием и приступил к делу. Чтобы не отвлекать его на обычный осмотр, следом за ним спустился Бледный. Но едва его голова скрылась в люке, как почти сразу же оттуда послышался удивленный возглас:
– Что за хрень?! Будь я проклят, да тут нет ни одного снаряда!
Залязгал и загромыхал открываемый орудийный затвор.
– В стволе тоже пусто! – высунув голову наружу, доложил майор немного погодя. – Вот невезуха так невезуха! Похоже, эти «панцерублюдки» расстреляли сегодня свой последний боезапас. Есть только патроны для малого пулемета, да только проку от него! Пока эта дура башню повернет, бичехвост успеет пять раз вокруг нас обежать.
– Разве что мы всадим очередь ему в морду, когда он будет, ничего не подозревая, спускаться с эстакады, – предложил я последний оставшийся вариант использования трофейного танка. – Авось и повезет. Ну а нет, что мы теряем? Забьемся в этот железный гроб, где тварь до нас не достанет, и будем отстреливаться.
– Тесновато нам тут вшестером придется, босс, – поморщился Бледный. – Разве только я поверх австриячки улягусь. Или она поверх меня – мне, в общем-то, без разницы. На такой расклад я, пожалуй, соглашусь.
– Двигатель и прочие системы в полном порядке, – донесся до нас из танковой утробы голос Крупье. Да уж, хватку он явно не потерял: на то, чтобы сломать все пароли и забраться в компьютерные мозги «Аль Халида», у него ушло от силы полминуты. Гораздо меньше, чем он затратил на подсоединение всех проводов. – Топлива израсходована от силы четверть. А вот расстреляно снарядов… хм… всего двадцать два, хотя, согласно программе учета, боекомплект был загружен полностью.
– И куда они подевались? – в свою очередь удивился я. – Не с собой же танкисты их утащили?
– Наверняка продали кому-нибудь, – предположил Бледный. – Раз катаются в одиночку по городу и рушат почем зря линию надземки, почему бы попутно и оружием не поторговать?
– Если и продали, то вместе с большим пулеметом и всеми его лентами, – ответил на это электронный взломщик. – Штатный 12,7-миллиметровый «W-85» тоже в списках значится, но на башне его нет. Кстати, тут на жестких дисках есть кое-какие записи с камер тепловизора. Вряд ли там найдется для нас что-то ценное, но если хотите, могу посмотреть. Это недолго – запись здесь включается, только когда в поле зрения камер появляются потенциальные цели.
– Ладно, посмотри, пока есть время, – разрешил я. – Может, и впрямь нароешь какую-нибудь полезную информацию.
– Эй, помеха слева! – внезапно всполошился Гробик. Он и Зельма расположились по обе стороны от танка и вели круговое наблюдение. – Прибрежная вилла на девять часов! В воротах гаража какое-то движение!
– Крупье, оставайся на месте, остальные – рассредоточиться и занять позиции! – распорядился я. – Без моего приказа не стрелять!
Бледный выскочил из люка, после чего мы с ним спрыгнули с танка и присоединились к дозорным, которые уже залегли за обломками эстакадной опоры. За те несколько секунд, что я бежал к своему укрытию, мне удалось бросить взгляд туда, где Гробик что-то засек. Вроде бы ничего подозрительного, хотя как знать… Являйся брошенный «Аль Халид» засадной приманкой, на нас напали бы еще до того, как мы добрались до его пулемета. Теперь же, когда мы могли развернуть танковую башню и прикрыть себя пулеметным огнем, связываться с нами стало гораздо рискованнее.
– Бледный – за мной, остальные – удерживать позиции! – скомандовал я спустя три минуты, в течение которых ничего не произошло. В пришедшем только что сообщении Сквозняка говорилось, что у него тоже все спокойно. И чтобы окончательно прояснить ситуацию, я решил сходить и лично проверить подозрительный гараж.
Он был пуст, а его ворота выбиты… или, вернее, сначала вдавлены внутрь, а затем выдернуты наружу. Это могли с равным успехом сделать и наши танкисты, и какие-нибудь мародеры на грузовике, побывавшие здесь раньше них. Впрочем, выяснить истину было проще простого. Если гараж стоит открытым уже давно, внутри него должны разлиться лужи, а если всего пару часов, то в нем наверняка еще остались сухие уголки.
Все-таки это сделали танкисты! Гаражные пол и стены успели отсыреть, но у самого выхода в углу стояло ведро, в которое залетали снаружи ливневые брызги. И воды в ведре накопилось совсем немного. Посреди гаража валялся упавший с потолка пластиковый щит – видимо, он оторвался вместе с подъемным механизмом выбитых ворот. Еще один кусок потолочной облицовки отлетел не до конца и болтался, покачиваясь на задувающих сюда порывах ветра. Видимо, это движение и заметил в дождевой пелене Гробик, когда ветер дунул сильнее обычного, а вместе с ним сильнее закачался и щит.
– Что им могло здесь понадобиться? – поинтересовался Бледный, опуская автомат и осматриваясь. В гараже, помимо обычного хлама, хранился также всевозможный садовый инвентарь – очевидно, хозяева виллы предпочитали самостоятельно ухаживать за своим двориком.
– Да все что угодно, – отозвался я. – Наверное, искали какие-нибудь инструменты, канистру с бензином, шланг, веревку или…
– Етит твою мать! А это еще что такое?! – перебил меня майор, вновь вскидывая оружие. Сейчас он стоял и таращился в выходящее во двор, гаражное оконце.
Я подскочил к Бледному и посмотрел туда же. По стеклу барабанил дождь, однако сквозь него можно было разглядеть все, что происходит снаружи. Неподалеку от гаража находился бассейн, который, как все открытые бассейны в «мокрой половине» Дубая, был доверху наполнен дождевой водой. Впрочем, наше внимание привлек не он, а то, что в нем плавало. Это был одноместный надувной матрас, на котором лицом вверх лежал человек. И судя по всему – живой, потому что он вертел головой и то и дело подергивал плечами.
Будь на этом человеке из одежды одни купальные плавки, мы приняли бы его за вконец рехнувшегося хозяина виллы. Однако он был облачен в черный комбинезон, очень похожий на танкистский, и высокие ботинки, а значит, никаким сумасшествием тут не пахло. Да и в бассейне он очутился явно не по своей воле. Руки человека были связаны сзади пропущенной под матрасом веревкой. Ноги к нему примотаны не были – их просто скрутили вместе на уровне лодыжек. Само тело также лежало на матрасе свободно, вот только свобода эта была мнимой и очень коварной.
Человек мог двигаться, но его положение казалось не таким уж безвыходным только на первый взгляд. Это лежа на берегу он подкатился бы к чему-нибудь, обо что ему удалось бы перетереть путы. На воде все складывалось гораздо сложнее и опаснее. Любая активная попытка высвободиться грозила закончиться тем, что неустойчивый матрас может перевернуться или лопнуть. После чего человек окажется под водой со связанными конечностями, и если он не владеет секретами легендарного иллюзиониста Гудини, то вряд ли успеет сбросить с себя путы до того, как захлебнется. Тем не менее он все же пытался осторожно ослабить веревки на запястьях – это выдавали его подергивающиеся плечи.
– Три танкиста, три веселых друга, но один им все-таки не друг, – прокомментировал увиденное Бледный.
– Но и не враг, – уточнил я. – А иначе его просто кинули бы в бассейн с пулей в башке, безо всяких веревок и матрасика.
– И не говори! Как это гуманно – предложить бывшему товарищу утопиться самому, – кивнул майор. – Держу пари, что этот плавучий источник стратегической информации очень сильно зол на своих подельников и не откажется поболтать с нами об их планах.
– О чем тут спорить? Конечно, не откажется. А ты бы на его месте отказался выдавать мне секреты, если бы я пригрозил проколоть твой надувной матрас?..
Прихватив из гаража насаженный на длинную палку сачок для чистки бассейна, мы подтянули им «купальщика» к бортику, но вынимать его из воды и развязывать не стали. При виде нас он поначалу оживился и начал звать на помощь, но потом испуганно замер и прикусил язык. И мы его отлично понимали: в боевой обстановке незнакомые люди с оружием, пусть и одетые в армейские комбезы, всегда вызывают массу сомнений и вопросов. Особенно если не спешат представляться и выручать собрата-военного из беды.
– Не бойся, сержант Язид, – попросил я, прочтя табличку на комбезе танкиста. – Мы не собираемся тебя убивать. Если, конечно, ты не собираешься нам лгать – вот тогда мы и впрямь не на шутку рассердимся… Где сейчас твои товарищи и за что они тебя здесь бросили?
Язид был вовсе не намерен играть в молчанку и сбивчивым голосом охотно поведал нам свою трагическую историю. Которая на поверку сильно отличалась от той версии событий, какую за это время выстроили мы. Но именно благодаря этому, она не позволила нам усомниться в ее правдивости. Да и как было в нее не поверить, если после рассказа танкиста над нами вновь замаячила зловещая тень Безликого, которого мы к этому часу уже почти списали со счетов.
– Что-что? Мужчина под пятьдесят и молодая женщина – европейка? – переспросил я сержанта, когда он описал нам людей, угнавших его «Аль Халид» от Алмазной Башни, которую охраняла рота Язида.
– Мужчина тоже был европеец, – уточнил он. – Смуглый, с бородой, отлично говорит по-арабски, но сам – не араб. Это точно, клянусь Аллахом!
– И они вместе с женщиной сумели справиться с вами тремя?
– Этот человек расправился с нами в одиночку так быстро, что мы даже опомниться не успели. А женщину мы подобрали потом, когда выехали на проспект Шейха Зайеда.
– А у твоего захватчика случайно не было вместо руки протеза?
– Да-да, чуть не забыл! Был протез, верно вы говорите! На левой руке, железный, с виду очень современный и явно дорогой.
Мы с Бледным встревоженно переглянулись. Превосходная работа для однорукого инвалида, черт побери! Чувствуется хорошая военная школа и богатый боевой опыт…
Майор прикрыл обеими ладонями лицо и оставил видимыми лишь глаза, красноречиво намекая на Безликого. Я кивнул, дав понять, что мы оба думаем совершенно одинаково и явно не можем ошибаться.
– Своих имен эти люди, естественно, не назвали? – продолжил допрос Бледный.
– Так точно – не назвали, – подтвердил танкист. – Даже когда между собой говорили, ни разу не упомянули друг друга по имени. И еще – они не боятся Иблиса!
– О чем это ты?
Язид рассказал, как по пути на Пальму Джумейра они столкнулись с бичехвостом, как европеец собрался стрелять по зверю из орудия и как сержант с трудом сумел отговорить его от этой затеи. Почему захватчики заставили его везти их на остров и потом обрушили надземку, сержант не догадывался. Но едва это было сделано, как ему велели проломить двери гаража на этой вилле, а затем отогнать танк на место и выбираться из него. После чего там осталась одна женщина, а мужчина привел сюда Язида под дулом автомата… ну и вот, сами убедитесь, чем все в итоге для него закончилось.
– Как думаешь, почему они не убили ни тебя, ни твоих товарищей? – поинтересовался я у закончившего рассказ танкиста.
– Наверное, это все из-за женщины, – ответил он. – Когда мужчина приказал мне выбираться наружу, она очень строго посмотрела на него и спросила: «Надеюсь, ты все еще помнишь, о чем мы с тобой договаривались?». А он ответил: «Конечно, помню! Разве ты не видела, как я обошелся с товарищем нашего Язида?»
– А этот человек не обещал потом прийти и тебя освободить?
– Да, пообещал. Сказал, что, как только завершит все свои дела, так сразу и придет. И еще пообещал, что вернет мне танк и я уеду на нем назад в свою часть. Но раз уж вы здесь, то, наверное, тоже не откажетесь мне помочь, правда?
– Когда ты вылезал из танка, большой пулемет все еще стоял на башне? – спросил я, проигнорировав последний вопрос сержанта.
– Да, стоял!
– Ты в этом уверен?
– Так точно! Если бы пулемета там не было, клянусь, я на это сразу обратил бы внимание. И обязательно подумал бы о том, как это мы смогли его так незаметно потерять.
– А снаряды? Сколько снарядов оставалось в танке после того, как вы закончили обстрел эстакады?
– Семнадцать единиц. Я следил по монитору: двадцать три мы израсходовали, а всего нам загрузили их на базе ровно сорок… Не верите – освободите меня, я включу вам бортовой компьютер, и вы убедитесь, что я говорю чистую правду. Аллах свидетель!..
– Ну что ты, Язид! Конечно, мы тебе верим! Все было именно так, как ты и говоришь.
– Это значит, вы меня отпустите?
– А вот тут ты, увы, ошибся… Извини, Язид, но мы тебе никакого обещания не давали, – ответил я, изобразив притворное сожаление. – Придется тебе еще немного здесь поплавать и потерпеть. Молись, чтобы с твоим милосердным другом ничего не случилось и он вернулся сюда, как обещал. Молись всем сердцем и увидишь: Аллах тебя не оставит.
И я, оттолкнув матрас от бортика, отправил танкиста в новое плавание по наполненному до краев бассейну…
– Кальтер и его подружка знали, куда идет бичехвост и где он вскоре объявится, – подытожил я беседу с Язидом, когда мы с Бледным возвращались обратно к танку. – Откуда они это знали, теперь не важно. А важно то, что они нас опередили и теперь с помощью трофейного оружия и взрывчатки готовят зверю ловушку.
– Кажется, понимаю, зачем они вламывались в гараж, – догадался майор. – Искали тележку, чтобы увезти снаряды, пулемет и патроны к нему на эстакаду. Обратили внимание, что вилла недорогая, но сад в ней до кризиса был великолепный, а значит, хозяева, скорее всего, сами за ним ухаживали. То есть, имели под рукой весь садовый инвентарь.
– Возможно, – согласился я. – И раз ни Кальтера, ни снарядов, ни пулемета здесь нет, стало быть, он нашел то, что искал. И сейчас, возможно, уже переправил все это по эстакаде через пролив вслед за бичехвостом.
– Зачем ему это?
– Что, прости?
– Я говорю, зачем Кальтеру переправлять свой арсенал на другой берег, – повторил Бледный, – если с тактической точки зрения гораздо выгоднее устроить ловушку прямо на эстакаде? Узкое место; кругом вода, которую зверь боится, поскольку не умеет плавать; против него – уйма взрывчатки и крупнокалиберный пулемет…
– А ведь верно ты толкуешь, черт возьми! – Услышав осенившую майора догадку, я от неожиданности даже остановился. – Если у Кальтера и его подружки нет на присмотре другого, более удобного места для засады, они, как пить дать, расположатся прямо на линии надземки. И мы можем проверить, прав ты или нет, прямо сейчас!
Достав УЗП, я перевел его в режим передачи и послал Сквозняку короткое сообщение:
«Внимание – поблизости Кальтер! Пройди вперед, пока не увидишь другой край моста. Проверь, нет ли там ПА. Затем – доклад и на базу».
ПА означало «подозрительная активность». И если в указанном месте будет хоть малейший намек на нее, Сквозняк это безошибочно определит. Кальтер, разумеется, тоже поглядывает по сторонам и держит ушки на макушке, но наш человек не лыком шит и сумеет остаться незамеченным за пеленой дождя. А вот у Безликого имеется при себе громоздкий груз, с которым на мосту так легко не спрячешься.
– Полковник! – окликнул меня высунувшийся из танкового люка Крупье. О том, что мы с Бледным возвращаемся, ему сообщили заметившие нас Зельма или Гробик. – Есть новости, полковник! По пути сюда танкисты видели бичехвоста. И хоть он был у них почти на мушке, они по какой-то причине отказались в него стрелять. Странно, не правда ли?
– У нас тоже есть кое-какие новости, – отозвался я. – И они гораздо интереснее ваших. Кое-кто нашептал нам, что на самом деле в округе гуляет не один хищник, а целых два. И оба они в данную минуту одинаково опасны. Поэтому бросайте все и бегом сюда. Надо срочно обсудить, кому из этих двух дьяволов следует обломать рога первому…