Книга: Король «Ледяного взрыва»
Назад: 6
Дальше: 8

7

Отрадно, что некоторые вещи в нашем изменчивом мире все-таки остаются неизменными… Эй, ну я же просил вас меня не перебивать!.. Что вы сказали?.. Торки Бикс повторяется? А разве я это нечто подобное говорил?.. Ну тогда извините: старая память, знаете ли, плохой подсказчик, вот и подбрасывает мне на язык раз от разу одно и то же…
Но, так или иначе, именно эти слова – о неизменных вещах в изменчивом мире – я должен был сказать на прощание Гвенде после проведенной с ней… нет, не ночи (боюсь, что не родился еще тот мужчина, который стойко выдержал бы в постели ночь с Гвендой), а лишь часа с небольшим. Того бесподобного часа, за который я бы отдал не только эти три жалких дайма, но и все богатство гильдии Карадора, окажись оно вдруг у меня в руках. А потом с чистой совестью умер, ибо вряд ли ящеры простили бы Торки Биксу подобную расточительность и позволили дожить до следующей ночи.
Что они вообще понимают в вопросах спаривания тонкокожих, эти яйцекладущие! А ведь хлебом их не корми, дай натыкать человечество носом в отсутствие моральных устоев! Да если сравнить суммарный сексуальный опыт за всю жизнь среднестатистического человека и ящера, последний в сравнении с тонкокожим окажется зеленым юнцом. Даже с учетом того, что срок жизни брайхорнцев чуть ли не в три раза больше. Два коротких спаривания в год – стыд и срам, господа желто– брюхие! Изголодавшийся по женщинам Торки Бикс всего за какой-то час четырехкратно перекрыл в этом плане годовую норму Гробура. А дали бы мне больше времени, так чешуйчатый герцог и вовсе сгорел бы от стыда за свою малохольную расу. Не в прямом, так в переносном смысле.
Гвенда, как обычно, показала себя на высоте. И даже пристрастие к выпивке не ослабило за эти годы ее профессиональную хватку и рвение в работе. Согласен, отправь ко мне сердобольный Кэгун какую-либо другую девочку из своей обширной «службы досуга», и я с неменьшей страстью воспевал бы достоинства уже той красотки. Но, поскольку мой досуг в этот час скрашивала не абы кто, а бесподобная Гвенда, ей и предназначались мои восторженные дифирамбы.
Наше бурная скоротечная любовь (или акт подрыва моральных устоев, как выразился бы сноб Гробур) началась в ванной, куда Гвенда предпочла меня окунуть, прежде чем начать по полной отрабатывать свой гонорар. Надо заметить, что ванна в ее апартаментах была не в пример вместительнее той, что собирался принять я у себя в номере. Разморенный блаженством, я ненароком заплыл так далеко, что Гвенде пришлось раздеваться и тоже сигать в воду, чтобы потереть мне спинку. Само собой, что одной этой услугой наше совместное купание не ограничилось. Данная гигиеническая процедура была лишь прелюдией к дальнейшим бесчинствам, которым мы с неистовой красавицей подвергли ее роскошный номер.
Хронологию событий этого часа я помню плохо. Непосредственно до постели – столь же необъятной, как и ванна хозяйки, – мы добрались, кажется, лишь к четвертому акту этой пьесы, сплошь состоящей из одних импровизаций. Что было очень своевременно. Отыграв свою несложную, но ответственную роль в ванне и на пушистом прикроватном ковре, я почувствовал упадок интереса к нестандартным постановочным ракурсам и пожелал инсценировать что-нибудь из классического репертуара, разыгрываемого на традиционной сцене.
Гвенда, которой сценарий предписывал всячески потакать моим желаниям, умудрялась не только идти им наперекор, но еще и убеждать меня в том, что она лучше знает, чего на самом деле хочется в постели Торки Биксу. Кто-нибудь другой на моем месте заподозрил бы за всем этим хитрые колдовские чары. Однако мне было доподлинно известно, что Гвенда не заканчивала магических университетов и в магии разбиралась не больше меня. Секрет ее невероятной проницательности крылся в том, что красотка являлась таким же отличным специалистом своего дела, как Бикс – в погонщицком ремесле. По сути, Гвенда тоже была погонщицей, только объезжала она не мутазверей, а мужчин, умело избавляя нас ото всех внутренних ограничителей и по максимуму задействуя наш сексуальный потенциал.
Насколько была бы неудержима моя наконец-то вырвавшаяся на свободу похоть, но и ее энергия оказалась не беспредельной. Под занавес этого фантастического спектакля у меня в голове гремели нескончаемые фанфары и овации. А в это время я – второе главное действующее лицо пьесы – был не в силах даже пошевелиться. Так и валялся голышом на смятых простынях, выпав из жарких объятий Гвенды и бросившись в другие – те, что распростер передо мной сон. Последняя связная мысль, бившаяся в моем засыпающем сознании, призывала, чтобы я оторвал голову от подушки и сказал хозяйке хотя бы пару ласковых слов. Но и это элементарное с виду действие являлось для меня сейчас сродни подвигу, на который выжатый, как лимон, Торки Бикс был уже неспособен…
Поэтому, Гвенда, ты абсолютно права: я – неблагодарное животное – действительно заслужил от тебя эту пощечину… И эту тоже… Ну хорошо-хорошо: и третью пощечину я, так уж и быть, заслужил!.. Но не больше! Эй, хватит, кому говорят! Да что ты себе позволяешь, милочка! Получить за работу три камня и вдобавок еще колотить меня по лицу – по-моему, это просто верх неблагодарности!..
– Бикс, скотина, да проснись же ты, в конце концов! – кричала мне в ухо Гвенда, продолжая лупить меня по щекам и, казалось, едва не плача. – В трактире законники, слышишь! За-кон-ни-ки!..
Шлеп-шлеп-шлеп! Вот напасть! Попробуй-ка вымолвить хоть слово, когда тебя хлещут прямо по губам!
– Все-все, проснулся! – кое-как отозвался я, закрывая горящее от пощечин лицо и продирая глаза. – Говорю же: проснулся!.. ЧТО?!!
Я подскочил на кровати так резко, что чуть не сбросил на пол склонившуюся надо мной Гвенду.
– Законники?! – обмирая от страха, переспросил я, все еще надеясь, что все сказанное хозяйкой номера послышалось мне спросонок.
– Да! Да! Да! Законники! – заладила Гвенда, которая была на грани истерики. После чего схватила меня за руку и подтащила к зеркалу, висевшему рядом со входной дверью. Как выяснилось, сейчас оно не отражало мою физиономию, помятую после разнузданных любовных утех, а демонстрировало общий вид главного трактирного зала.
– У Кэгуна в светокристаллах вмонтированы датчики визоров, – сбивчиво пояснила хозяйка и поспешно уточнила: – Но здесь их нет, не волнуйся! Датчики стоят только внизу и передают картинку в номера, как раз для подобных случаев!
Случай и впрямь выпал – хуже не придумаешь. В «Летающего тэнки» нагрянул не какой-нибудь заезжий полицейский патруль, а самая настоящая облава. Около десятка вооруженных спеллганами и облаченных в доспехи законников рассредоточилось по залу, приказав всем засидевшимся допоздна посетителям держать руки за головами. Часы над стойкой показывали без пяти минут полночь – выходит, я проспал беззаботным сном более полутора часов. Алек-Пет в данный момент либо уже завершил, либо заканчивал свою работу, но если мобильники ворвались в мастерскую, все пропало… А они непременно туда ворвутся – по заверениям «потрошителя», его нора обыскивалась при каждом полицейском рейде. К тому же Гробур наверняка дрыхнет у себя в номере и не подозревает об опасности. А я стою здесь, без трусов, хлопаю заспанными глазами и тупо наблюдаю по визору, как законники отрезают нам все пути к бегству!..
На то, чтобы облачиться в комбинезон и обуться, я затратил меньше минуты; то есть почти уложился в норматив, который инструкторы погонщицкой школы давали когда-то нам – курсантам – при ежеутренней команде «подъем». А пока на часах тикали драгоценные секунды, мобильники заполонили собой весь трактир и теперь гремели ботинками на втором этаже. Двери расположенных по соседству комнат содрогались от ударов. Иногда настойчивая долбежка прерывалась треском – это законники вышибали замки тех номеров, постояльцы которых не желали открыть двери по-хорошему. Грохот двигался по коридору, словно лавина, и вскоре должен был докатиться до апартаментов Гвенды.
Она же тем временем не сидела сложа руки и покорно ожидая вторжения к ней полиции. Едва я оделся, как хозяйка окликнула меня и указала на открытый люк, откуда ни возьмись появившийся в полу. Только что на том месте стоял прикроватный столик, а теперь он был сдвинут в сторону, освободив замаскированный под ним потайной ход. Молодчина, Кэгун! Не застрахованный от полицейских облав трактирщик, однако, сделал все возможное, чтобы дать своим почетным клиентам шанс к бегству. Знать бы лишь, насколько этот шанс реален.
– Куда ведет эта нора? – спросил я, опасаясь, как бы колодец не вывел меня прямиком в руки законников.
– На задний двор, – вкратце пояснила Гвенда. – За мусорные баки. Выход открывается рычагом. Он там внизу один, его нельзя не заметить.
Напоследок я еще раз прислушался к тому, что происходит за дверью, и глянул на экран визора. И застыл как вкопанный, потому что увидел ее
Майор Кайлина Лэнс стояла с криокастером в руке посреди трактирного зала и властными жестами раздавала приказы своим подчиненным. Она была все так же прекрасна, как и в день нашей последней встречи, на суде, куда Лэнс явилась, чтобы дать против меня показания. Строгая полицейская форма безусловно была ей к лицу. Однако, что ни говори, а мне больше нравилась другая Кайлина – та, которая разъезжала со мной по Атрейе и Санадарии, не брезговала грубой погонщицкой пищей и ночевала с Торки Биксом под одним одеялом.
Эта Кайлина лишь отчасти напоминала себя прежнюю. Роскошные черные волосы уложены в аккуратную прическу, взгляд больших карих глаз суров и сосредоточен, жесты резкие, а голос хоть и не доносился досюда (визор не передавал звуки), но, судя по движению губ Кайлины, должен был звучать под стать ее облику: сурово и властно. Какая из двух известных мне личин майора Лэнс являлась истинной? Сейчас я затруднялся это сказать, ибо в нынешней ипостаси моя бывшая возлюбленная тоже выглядела довольно-таки естественно…
– Заснул, что ли, Бикс?! – крикнула Гвенда, выводя меня из внезапного, но вполне объяснимого замешательства. – Живо прыгай в люк и уматывай отсюда, если получится!
Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, и собрался было исполнить распоряжение хозяйки, но та в последний момент меня придержала.
– Головой вперед, придурок! – уточнила она. – Так будет проще выползти из прохода! Ну же, давай!
В узком колодце стояла темень, хоть глаз коли, и мне было боязно нырять туда столь рискованным способом. Но, доверившись спасительнице, я решил все же воспользоваться ее советом.
– Спасибо за все, Гвенда, – бросил я ей на прощание. Разумеется, она заслуживала более щедрой благодарности, но у меня не было времени на то, чтобы отблагодарить Гвенду как положено. – Надеюсь, еще свидимся!
И, выставив руки перед собой, нырнул вниз головой в люк. Несмотря на заверения хозяйки, я был убежден, что если не сверну себе во мраке шею, то обязательно расшибу лоб или переломаю кисти. Но короткое секундное падение тут же сменилось скольжением, а колодезный тоннель плавно перешел из вертикального в горизонтальный. Прокатившись по нему на животе несколько метров, я остановился и сразу же оценил дельный совет Гвенды. Ползти к выходу головой вперед было гораздо удобнее, нежели наоборот.
Не прошло и полминуты, как руки уперлись в стену, беглое ощупывание которой позволило быстро отыскать нужный рычаг. Навострив уши и не услыхав снаружи ни топота, ни близких голосов, я отпер колодезный люк, замаскированный под стенную панель, и выполз из укрытия.
И впрямь, потайной ход вывел меня на помойку, аккурат за мусорные баки. Ароматы здесь царили, конечно, не чета тем благовониям, коими была пропитана комната Гвенды. Но в моем откровенно дерьмовом положении выбирать не приходилось. Впрочем, я все равно не намеревался отсиживаться здесь до ухода полиции. Даже останься Торки Бикс незамеченным – что маловероятно, ибо ушлые законники наверняка скоро и тут пороются, – беглому каторжнику будет крайне сложно выжить на свободе без транспорта и даймов. Если Гробура не прикончат во время задержания, его вернут на Рэдис, и тогда, помимо прочих бед, надо мной нависнет гнев Карадора и оставшихся на воле членов его гильдии. Короче говоря, я опять в полной заднице.
Что ж, Кайлина, еще раз огромное тебе от меня спасибо. Как же не вовремя принесло тебя в «Летающий тэнки»! Порядочные девушки в столь поздний час давно кувыркаются в кроватках со своими любовниками. И только такие, как ты, стервозные карьеристки готовы работать день и ночь во благо Истинной Империи. Однако смею вас заверить, майор Лэнс: больше вам не удастся повязать меня так легко! Сегодня Молниеносный Бикс возьмет у бывшей возлюбленной реванш и слегка подмочит ее безупречную репутацию законника.
Первым делом нужно выручать Злюку, ибо, в отличие от него, Гробур способен позаботиться о себе самостоятельно, тем паче сопротивление аресту было в его стиле. Просто удивительно, как в трактире до сих пор не начался переполох: или мобильники еще не добрались до спящего ящера, или он тоже умудрился каким-то чудом скрыться от полиции. Первый вариант был более очевиден: имейся в нашем номере такой же потайной выход, Кэгун непременно поставил бы нас в известность о нем.
Я начал поспешно, но аккуратно пробираться вдоль стены в направлении мастерской. Увидеть меня из окон трактира не могли, а вот угодить под луч полицейского прожектора мне было проще простого. Законники обложили трактир со всех сторон, расставив стрекоптеры по периметру и осветив округу светом множества фар.
Завернув за угол здания, я обнаружил, что опоздал: ворота подвала были озарены прожектором, и к ним уже направлялась группа из пяти мобильников. Один из них тащил на плече громоздкий таран-силовик – разновидность спеллгана, предназначенного для разрушения стен направленным силовым импульсом. Похоже, мобильники были в курсе, что обитатель подвала принципиально не открывает двери полиции, и готовились войти к нему в своей излюбленной бесцеремонной манере. Бедный Алек-Пет! Как же тяжко небось такому мизантропу, как ты, жить в центре Истинной Империи…
Я опоздал всего на минуту, а прорываться к мастерской, вступая в драку сразу с пятью законниками, мог себе позволить лишь громила-ящер, но не Торки Бикс. Но едва законник с тараном направил свое орудие на подвальные ворота – эти ублюдки настолько хорошо были знакомы с повадками Алек-Пета, что даже не собирались стучаться! – как в планах группы возникли внезапные изменения.
Парадный вход был отсюда не виден, но шум разразившейся там потасовки расслышали все, кто находился по эту сторону здания. Я злорадно ухмыльнулся: ну вот и старина Гробур дал о себе знать, а я уж начал беспокоиться, не захватили ли его законники врасплох. Яростное рычание, шипение вырывающегося из глотки ящера пламени, звуки ударов и звон разбитого стекла вынудили четырех из пяти собравшихся у мастерской мобильников броситься на помощь товарищам.
Судя по всему, брайхорнец сумел-таки нахрапом пробиться к выходу. Но подчиненные майора Лэнс опомнились до того, как Гробур прорвал оцепление и растворился в темноте, и перехватили его на крыльце «Летающего тэнки». Битва явно разыгралась нешуточная. Очевидно, законники не успели заблаговременно подготовить спецсредства для отлова ящеров и теперь пытались обуздать желтобрюхого, навалившись на него скопом. По моему, Кайлина проявляла к брайхорнцу неоправданный гуманизм. Я бы на ее месте точно не стал рисковать жизнями подчиненных и просто пристрелил бузотера от греха подальше. Наверное, карьеристка рассчитывала, что захват беглецов живьем поможет ей продвинуться по службе куда быстрее, нежели пойди Кайлина по легкому пути и преподнеси начальству головы Гробура и Бикса.
Мобильник с тараном, оставшийся блокировать выход из мастерской, не рискнул врываться туда в одиночку и, взяв на прицел ворота, замер в ожидании возвращения товарищей. Такой расклад меня уже вполне устраивал. Выпрыгнув из тени, я кинулся к полицейскому с занесенным кулаком, молясь, чтобы враг продолжал пялиться в одну точку. Но дух моего покровителя, видимо, сам в этот момент смотрел в другую сторону и потому проигнорировал мою молитву. Проклятый законник учуял за спиной суету и резко обернулся, готовый не раздумывая стрелять на поражение.
И выстрелил, ибо мои намерения являлись более чем очевидными. У мобильника не было времени вынимать табельное оружие, и он пальнул в меня из силовика, практически не целясь. Смекнув, что противник действует расторопнее, я как бежал, так ничком и плюхнулся на землю. На близком расстоянии энергетический таран мог шутя убить человека, а законник имел право убить любого, кто покушался на его жизнь. Сумма этих факторов превращала Торки Бикса в потенциальный труп, даже с учетом того, что он не собирался наносить противнику тяжкие повреждения. Мобильника совершенно не интересовали мои помыслы, так что кричать «Сдаюсь!» мне было поздно.
Направленный ударный импульс прошел прямо у меня над головой, пригладив волосы легкой воздушной волной. Но цель свою этот выстрел все-таки нашел. Предназначенный для вышибания дверей и стен, заряд угодил в стоящий позади меня стрекоптер, чьи фары озаряли вход в мастерскую. Получив по защищенной забралом морде, мутазверь отлетел назад и, лязгая сминаемыми надкрыльями, перевернулся на бок. Не исключено, что он повредил и крылья – удар был сродни хорошему лобовому столкновению, а они никогда не обходятся без серьезных последствий.
Перезарядка такого тарана обычно занимала несколько секунд, за которые аккумулятор спеллгана вновь наполнял энергией силовой пульсатор. Я и законник оба знали об этом. Едва осознав, что он промазал, я вскочил на ноги и возобновил атаку. А враг в свою очередь решил нанести контрудар, двинув стволом силовика мне в лицо. Что мобильнику почти удалось, но я изловчился и перехватил оружие. После чего вцепился в него мертвой хваткой, намереваясь вырвать спеллган из вражеских рук.
Но противник уже сориентировался в обстановке и был готов оказать мне сопротивление по всем правилам. Пока я пытался завладеть тараном, мобильник выгадал момент и саданул мне коленом под дых. Удар получился не слишком точным, и я устоял на ногах, но все равно мало мне не показалось. Согнувшись от боли, я отшатнулся назад, чем враг тут же воспользовался: выхватил у меня свое оружие и вскинул его, не намереваясь на сей раз так обидно промахиваться.
Превозмогая боль, я вновь рванулся вперед, но лишь успел со всей мочи ударить по стволу спеллгана до того, как законник произвел второй выстрел. Атака вышла неуклюжей, зато избавила меня от участи быть размазанным по стене «Летающего тэнки» и превратиться в еще одну местную достопримечательность («Кого это здесь так разнесло?» – спрашивали бы Кэгуна посетители, указывая на стену, заляпанную высохшими ошметками моего тела. «О, да ведь это же сам Молниеносный Бикс окончил тут свой жизненный путь!» – с гордостью отвечал бы хозяин. А когда ему надоест отвечать на один и тот же вопрос, Кэгун наверняка повесит на этом месте мемориальную табличку).
Я сделал выпад за миг до того, как грянул выстрел, и потому, когда это произошло, ствол силовика смотрел не на меня, а вниз. Импульс шарахнул в землю, прямо под ноги законника, отчего того подбросило в воздух вместе с оружием аж до уровня второго этажа. Я тоже угодил под удар отраженной силовой волны и был сбит с ног, но в моем случае обошлось без травм и увечий. А вот мобильнику повезло меньше: оба плечевых сустава у него были вывернуты, поскольку когда он приземлился, то орал от боли и совершенно не мог пошевелить руками.
Я подобрал спеллган, но не стал выбрасывать его, а прихватил с собой. Без поддержки Гробура Торки Бикс стал беззащитен перед врагами, поэтому решил побегать пока с оружием. Нет, не ради чьего-нибудь убийства – упаси Боги! – а дабы только держать законников на расстоянии. Вдобавок мне был необходим инструмент для проникновения в подвал. Алек-Пет давно догадался, что творится снаружи, и не откроет ворота ни мне, ни кому-либо еще. К тому же аррауну сегодня по-любому предстоит пережить очередное вторжение, поэтому, я надеялся, он не станет держать на меня обиды за сломанные ворота.
Наша маленькая война с законником могла бы остаться незамеченной, продлись охота на Гробура еще хотя бы минуту. Но подчиненные майора Лэнс оперативно скоординировали силы и угомонили свирепого ящера. Об этом меня известила внезапная тишина, сменившая доносившийся с той стороны здания гвалт. Был брайхорнец мертв или Кайлина все-таки схватила его живым, определить на слух не удавалось. Я планировал окончательно выяснить это, когда вновь усядусь в седло Злюки. А если повезет, то не только выяснить, но и – чем Шинтай не шутит? – постараться отбить компаньона у полиции. Рискованно, но что поделать? Попробуй потом оправдайся перед гильдией Карадора, почему ты разгуливаешь на свободе, а Гробур снова отправился хлебать протеиновую баланду. Кому ящеры быстрее поверят: тонкокожему погонщику или желтобрюхому герцогу? Идиотский вопрос…
Я отстрелил массивные шарниры ворот, после чего створы попросту выпали наружу. Вход в обитель аррауна-«потрошителя» был открыт. Я ожидал, что в лицо мне снова хлынет ослепительный свет, однако внутри мастерской царила кромешная тьма. Нервозный хозяин встречал непрошеных гостей, погасив светокристаллы и затаившись где-то глубине подвала, среди зарослей резервариев.
– Алек-Пет, это я, Бикс! – прокричал я в темноту, опасаясь, как бы арраун сослепу не запустил мне в лоб чем-нибудь тяжелым. – Прости, друг, что так нагло врываюсь – нет времени на всякие пароли и отзывы! Что с турбошмелем? Мне он срочно нужен!
Я и не надеялся, что биомеханик отзовется, но когда мне удалось отыскать во мраке Злюку, заросли резервариев зашуршали, и из них вывалился злой и раздраженный Алек-Пет.
– Турбошмель готов, можешь забирать, – пробормотало человеконасекомое. Отрадно, что злилось оно не на меня, а только на законников. Откуда я это знал? А иначе арраун вообще не снизошел бы до разговора со мной. – Аккумуляторы заряжены, обтекатели перекрашены, запас энергогранул в багажном отсеке. Короче, сделал все, как ты просил.
– А буфер обмена нейроимпульсами подправил?
– Обижаешь! Увеличил емкость в четыре раза. Плюс все твои любимые навороты.
– Теперь у тебя будут большие проблемы, – подытожил я виноватым тоном.
– Не будут, – отмахнулся Алек-Пет. – Кэгун отмажет, впервой ему, что ли? Починю для Империи бесплатно пяток казенных мутазверей, и все грехи спишут. Давай, Бикс, проваливай. И задави там снаружи побольше законников, а то доконают они меня, и боюсь, больше не свидимся. Прощай, хороший человек!
– Прощай, хороший арраун! – ответил я, напяливая шлем. После чего вскочил в седло Злюки и приторочил спеллган между обтекателями, дабы тот постоянно находился под рукой.
Выполнять последнее пожелание Алек-Пета, разумеется, я не собирался, даже когда примчавшиеся от парадного входа законники преградили мне путь. Фары перевернутого стрекоптера уже не освещали подъезд к мастерской. Держа наготове оружие, полицейские с опаской приближались к темному проему ворот, не решаясь врываться внутрь до тех пор, пока на смену разбитому стрекоптеру не прибудет другой, с целым прожектором.
Управлять мутазверем одной рукой было совсем не просто, а тем более таким свирепым мутазверем, в какого превратился Злюка, утратив ограничитель. Поставить перехватчика на крылья в низком подвале невозможно, и мне пришлось вывести турбошмеля из ворот, чтобы ему было где подпрыгнуть.
Заметив во мраке какое-то движение, законники остановились и взялись орать наперебой, чтобы я бросал оружие и другие магические предметы, а потом выходил с поднятыми руками. В ответ я врубил Злюке фары, на миг ошеломив противников, и, пока они бестолково моргали глазами, дал перехватчику команду на взлет…
Если вам доводилось бывать на нелегальных гонках в каньоне Шрам Самилданаха, значит, вы имеете представление о том, как становятся на крылья турбошмели со снятым ограничителем. Некоторые особо впечатлительные зрители склонны утверждать, что на фоне этого явления даже старт драгокрейсера выглядит не так внушительно. Ерунда, конечно, – я не раз наблюдал, как взлетают и те, и другие. Поэтому имею право заявлять, что со взлетом драгокрейсеров вообще мало что сравнится. Как, впрочем, и со взлетом необузданных турбошмелей – просто каждый из этих мутазверей становится на крылья в своем неподражаемом стиле.
Разгон крыльев занял теперь у Злюки считаные секунды, а при стартовом подскоке струя воздуха ударила в землю с такой мощью, что от грянувшего грома вылетело несколько оконных стекол. Я же нарочно заставил перехватчика подпрыгнуть так, чтобы накрыть этой ударной волной столпившихся у ворот полицейских. Заработав легкую контузию, кучка законников попадала с ног, будто каждому из них внезапно уронили на плечи по тяжелому мешку. При этом поднялось столько пыли, что видимость под нами сразу упала до нуля. А Злюка стремительно перемахнул через трактир и в следующий миг завис перед парадным входом.
Я не стал снижаться близко к земле, а не то пыль заслонила бы мне обзор и помешала произвести рекогносцировку. Как выяснилось, дело внизу обстояло следующим образом. Дюжина мобильников облепила распластавшегося перед крыльцом Гробура, как мухи – свежую какашку. Подчиненные майора Лэнс сумели совладать с ящером, сначала опутав его огнеупорной сетью, выстреленной из специального устройства, а потом набросив на голову брайхорнцу несгораемый мешок. У спутанного по рукам и ногам компаньона торчал наружу лишь хвост, которым желтобрюхий яростно стегал насевших на него врагов. Но справиться с ними этим оружием Гробур был не в состоянии. С минуты на минуту его ожидала погрузка в стрекоптер, а перед этим – общий наркоз посредством мощного криоуспокоителя. Один из законников уже держал наготове заиндевевший распылитель и ждал, когда товарищи окончательно обездвижат ящера, чтобы погрузить его в анабиоз струей криогенного тумана.
Появление над полем брани ревущего турбошмеля поначалу вызвало у полицейских мимолетную растерянность. А потом те законники, которые не участвовали в подготовке герцога к транспортировке, начали дружно палить по мне из спеллганов. Только Торки Бикс уже не болтался в воздухе, представляя из себя легкую мишень. Выведав все, что необходимо, я одной рукой увел Злюку по дуге в сторону, а другой упер трофейный силовик в край обтекателя и, резко приняв влево, направил перехватчик на цель.
Исполнить возложенную мной на самого себя миссию с одного захода было нереально: слишком много трудностей препятствовало ее осуществлению. Их устранением я и занялся в приоритетном порядке. Сначала прошелся над двором на бреющем полете и вихрем прижал к земле ретивых стрелков. Для пущей суматохи пришлось пальнуть из силовика в один из стрекоптеров, за которым засело несколько отстреливающихся законников. Неприцельный импульс не перевернул мутазверя, но сдвинул его с места, вынудив толкнуть тех, кто устроил за ним огневую позицию. Стрелки попадали, кашляя от взметнувшейся в воздух пыли, а я развернул перехватчик и повел его на новый заход, попутно давая тарану возможность перезарядиться.
Второй выстрел я рассчитал точнее и произвел его с безопасной дистанции, поскольку на сей раз нарочито метил в людей. Ударная волна, что докатилась до облепивших Гробура законников, успела рассеяться и ослабнуть, но обладала достаточной энергией, чтобы стряхнуть противников со спины ящера. Импульс наверняка ошарашил и брайхорнца. Но, во-первых, ему такая встряска была нипочем, а во-вторых, иного действенного способа отогнать от него врагов не существовало. Мобильников раскидало по всему двору, словно кегли. А в довершение к их бедам добавилась еще одна: с баллона криоуспокоителя сорвало клапан, и импровизированный реактивный снаряд начал зигзагами носиться перед трактиром, рикошетя от всего подряд и вынуждая врагов спешно разбегаться по укрытиям.
Будучи в прямом смысле выше всей этой суеты, я тем временем совершил последний разворот и, выпустив Злюке лапы, пошел на снижение. Мне предстоял рискованный маневр, но вспыхнувшая неразбериха и поднятая пыль уменьшали степень его риска.
Обмотанный сетью и с мешком на голове, Гробур пытался рывками избавиться от пут, но ему это не удавалось. Брайхорнец сообразил, что я дорвался до турбо-шмеля, и пустился во все тяжкие. Видимо, герцогу с трудом верилось, что тонкокожий не задал стрекача, а решил прийти на помощь компаньону. Окрыленный надеждой, он катался по земле и отчаянно ревел, чувствуя, что спасение близко. Однако по мне лучше бы Гробур лежал и не дергался. Этим он значительно упростил бы свою эвакуацию прямо из-под носа законников.
Едва я снизился над спеленатым ящером, как где-то позади раздался оглушительный хлопок. Это злосчастный баллон с криогенным туманом пропорол себе бок обо что-то острое и взорвался, устроив в округе маленькую локальную зиму. В спину дунул ледяной ветер, а в воздухе закружились крупные хлопья снега. И именно в этот момент на крыльцо «Летающего тэнки» выбежала Кайлина…
Что ни говори, а порой судьба бывает весьма романтична. Уже и не чая встретить когда-нибудь бывшую возлюбленную, я, однако, вновь воочию свиделся с ней, да еще в такой фантастической обстановке. Как символично: в самый разгар лета мы оба вдруг очутились на заснеженном зимнем островке, чтобы пережить мимолетное свидание и вновь расстаться, то ли ненадолго, то ли навсегда… Не отстрели я собственноручно этот баллон, непременно решил бы, что это появление Кайлины – стервы с ледышкой вместо сердца – пробудило в ночи холодный ветер и заставило небеса обрушить на землю снег. А впрочем, было ли в действительности такое совпадение случайным?
Романтическую атмосферу этой удивительной сцены портили всего две детали: бешеный рев турбошмеля и нацеленный мне в лицо криокастер Кайлины. Ей стоило лишь нажать на спуск, и в седле перехватчика вместо Торки Бикса тут же окажется ледяная глыба. Но майор Лэнс почему-то не стреляла, и это выглядело весьма странно.
Ее взор был под стать пронесшемуся над нами ветру: столь же холодный и пронизывающий насквозь. Такими глазами хищники смотрят на угодившую им в когти жертву, на отлов которой ушло немало времени и сил. После этого жертве обычно перегрызают горло и с удовольствием ею лакомятся. Во взоре Кайлины горело именно это желание: растерзать Молниеносного Бикса на клочки. И все же что-то удерживало мою самую ненавистную подругу от насилия. Я бы прекрасно понял, будь ее заминка вызвана нерешительностью или жалостью. Однако и то и другое в глазах майора Лэнс отсутствовало начисто. Настоящая причина ее замешательства была известна, вероятно, лишь ей самой. Хотя и здесь нельзя сказать наверняка. Даже такие хладнокровные и расчетливые стервы, как Кайлина, могут иногда не отдавать отчета своим поступкам.
А с другой стороны, какая разница, почему ее палец вдруг отказался нажимать на спусковой крючок. Некогда сейчас гадать, случайно это вышло или намеренно. Прежде всего, Кайлина – женщина, а стало быть, особа ветреная и непостоянная. Ее нежелание стрелять в меня может в любой миг радикально измениться, и Торки Бикс получит-таки свой заслуженный криоимпульс. Поэтому следовало ловить момент и пользоваться благосклонностью майора Лэнс, пока она не сменила милость на гнев.
Прощай, Кайлина. Не скажу, что было приятно свидеться, но тем не менее спасибо за этот щедрый жест. Еще с десяток подобных щедрот с твоей стороны, и я, так уж и быть, перестану на тебя дуться…
Злюка подцепил связанного ящера лапами, и я отдал турбошмелю приказ срочно взлетать и двигаться по направлению к югу. Продемонстрировать весь свой нынешний скоростной потенциал перехватчик пока не мог. Несомый им под брюхом груз снижал аэродинамические качества мутазверя. Да и устраивать брайхорнцу принудительную воздушную ванну такой интенсивности было бы слишком жестоко.
Не успели мы оторваться от земли, как нам вослед ударило несколько криоимпульсов. Все они прошли на безопасном расстоянии, из чего следовало, что Кайлина – в данный момент с той позиции могла стрелять лишь она – намеренно промахнулась. Значит, она и впрямь нас пощадила. Для майора законников было невозможно выпустить случайно в молоко столько выстрелов, да к тому же на короткой дистанции.
Занятная, однако, складывалась картина… Ну да ладно, некогда забивать голову несвоевременными догадками. Выпадет спокойная минутка, тогда и пораскину мозгами над поведением Кайлины, а сейчас надо срочно отрываться от погони. Если не сделать этого, обозленные мобильники, которые знали местность гораздо лучше меня, могли вызвать подкрепление и загнать нас в угол даже на своих стрекоптерах.
А имперская полиция и без того к рассвету встанет на уши – тут и к оракулу ходить не нужно. Этой ночью наша дерзость пересекла все границы: мыслимое ли дело – второй раз за сутки вступить в конфронтацию с законниками, намять им бока и безнаказанно скрыться! Время бестолковых погонь завершилось. Ему на смену пришло время массовой, хорошо скоординированной облавы. Мне еще не доводилось попадать в эпицентр такой полицейской бури, и в связи с этим я испытывал вполне естественный мандраж.
Около получаса мы летели на низкой высоте и заметали следы, петляя по скалистой пустоши. За это время я сумел немного приноровиться к модернизированному Злюке и попрактиковаться в маневрировании, исполнив пару-тройку простеньких финтов. Получалось более-менее сносно, но следовало еще поднабраться опыта. Прежде я летал на необузданных перехватчиках только по прямой и на дистанцию не более пяти километров – единственная гоночная дисциплина, в которой участвовали погонщики таких турбошмелей. Ты стартуешь, разгоняешь мутазверя со снятым ограничителем до предельной скорости и все оставшееся до финиша расстояние стараешься удержаться в седле и не позволить сопернику тебя обойти. Весьма агрессивное соревнование, где разрешены толчки и подрезания при обгонах. Кто-то в процессе гонки непременно сходит с трассы, и дай ему Боги остановить перехватчика до того, как тот во что-нибудь врежется. Азарт, море адреналина и неизменно высокие ставки – выше их на гонках в Шраме Самилданаха ставок не существует.
Болтающийся под брюхом турбошмеля ящер играл роль своеобразного киля, который не позволял гнать во всю прыть, но облегчал вхождение в повороты. Надо сказать, брайхорнец стойко сносил все тяготы этого путешествия: не дергался, не рычал, не требовал отпустить его на волю и вообще вел себя таким паинькой, как никогда раньше. Я забеспокоился, не задохнулся ли он ненароком в своем несгораемом мешке, и начал подыскивать местечко для посадки.
Большое хаотичное нагромождение скал подвернулось нам на пути очень кстати. Сброшенный с двухметровой высоты Гробур шмякнулся о землю, наверняка будучи уверенным, что я нарочно с ним так поступил. Между прочим, правильно подумал – не на такси летит, чтобы требовать от погонщика мягкой посадки. Но выказывать по этому поводу недовольство ящер, разумеется, не стал. Пока я приземлял Злюку у подножия ближайшей кособокой скалы и загонял мутазверя под один из ее козырьков, чтобы нас не засек полицейский паракрыл, герцог лежал и помалкивал. За время полета он успел прогрызть в мешке дырку, из которой теперь наружу то и дело вырывалось слабенькое пламя. Вид у Гробура был довольно жалкий, и в иной ситуации я бы непременно в красках описал ему, как он выглядит со стороны. Но сейчас у меня отсутствовало желание подначивать компаньона. Куда разумнее было воспользоваться ситуацией и задать ему пару-тройку актуальных вопросов, на какие он упорно не желал до этого отвечать.
– Поздравляю, желтобрюхий: мы с тобой опять на свободе, и турбошмель все еще при нас. К тому же теперь он совершенно не обуздан и носится, как ты уже понял, гораздо резвее, чем раньше, – ввел я Гробура в курс дела, стягивая у него с головы мешок, но не торопясь распутывать сеть. – И поскольку то, что ты до сих пор летаешь со мной, а не с законниками, целиком и полностью моя заслуга, значит, Торки Биксу можно доверять, верно? Верно, я спрашиваю?
– Допустим, тонкокожий, – проворчал ящер, в очередной раз безрезультатно попробовав разорвать путы. – Конечно, я польщен тем, что ты не удрал, как только началась заваруха, и вытащил меня из дерьма, когда я уж было решил, что мне конец. Но ты спас меня не затем, чтобы вернуть должок за побег с Рэдиса. Настоящая причина в том, что тебе просто-напросто невыгодно ссориться с нашей гильдией. Поэтому не будем пока говорить о безоговорочном доверии, идет? Давай снимай с меня эти веревки, и полетели отсюда!
– Погоди, желтобрюхий, не торопись. – Я уселся рядом с ним на камень, будто усталый охотник возле пойманного зверя. – Кое в чем ты прав: я действительно испугался гнева Карадора больше, чем полицейских криоимпульсов. Но вот отбил я тебя у законников, лечу и думаю, а не совершил ли Торки Бикс самую большую ошибку в своей жизни? Может, зря я согласился на вашу авантюру? Стаптывал бы себе лагерные боты, долбил помаленьку камешки, платил бы келебра или вам этот поганый «налог на жизнь», авось, глядишь, и впрямь вышел бы на свободу лет через двадцать. Зато, как написано на том плакате при входе в каменоломню – «с чистой совестью». Смекаешь, о чем речь?
– Нет! – рыкнул ящер. – Лучше говори напрямик – сэкономишь уйму времени.
– Хорошо, – пожал я плечами. – Можно и напрямик… В таком случае повторяю свой вопрос, который я задавал вчера. И на сей раз не отпущу тебя, пока ты честно на него не ответишь. Итак, что за ледяную бомбу должна взорвать ваша гильдия в Рубине через двое суток? Мне плевать, желтобрюхий, если ты и твои братья решили разнести глубокой ночью стену какого-нибудь кристаллохранилища и до основания его обчистить. Однако с тем же успехом вы можете шарахнуть вашей бомбой средь бела дня посреди городской площади и прикончить тысячи цвергов. Женщин, стариков, детей… Я читал историю, герцог, и помню о том, что однажды войска Альянса Трех, и в частности ящеры, уже пытались сровнять Рубин с землей.
– Это было во время Великой войны, – перебил меня Гробур. – Не одну сотню лет тому назад. В те годы уничтожение Рубина являлось стратегической необходимостью. С чего бы нам сегодня разрушать этот город?
– Хоть Торки Бикс и не политический аналитик, но пару причин он тебе назвать сможет. Первая и самая элементарная. Цверги испокон веков грызлись с ящерами, а особенно с вашими теневыми гильдиями. Карадор осознает, что его организация распадается, а сам он катастрофически теряет авторитет. Поэтому, дабы сохранить честь, твой владыка решает в последний раз громко заявить о себе перед остальными гильдиями и тем самым с достоинством отойти в мир Предков. Мощный удар по заклятым врагам – чем не вариант для эффектного прощального заявления, не так ли?
– Ерунда! – фыркнул компаньон. – Не вижу логики! Наша гильдия не практикует методы тотального террора в качестве мести за попранную честь!
– …Есть и вторая причина, по которой Карадор может иметь зуб на цвергов, – как ни в чем не бывало продолжал я. – Однажды до меня дошел слушок, что Варрунг – тот самый брайхорнский маг, что провернул величайшую финансовую аферу всех времен, – являлся членом вашей гильдии. Ходят слухи, что именно полиция Блистающих земель схватила этого мага и упекла его на каторгу. Однако поговаривают еще кое-что. Якобы создатели нашей современной валюты – даймов – разработали технологию производства своих драгоценных камней, опираясь на магические секреты фальшивомонетчика Варрунга. А секреты эти были выбиты у него под пытками, что, конечно же, официально всячески отрицается, как и сам арест этого брайхорнца. Благодаря Варрунгу, гильдия Карадора в свое время вознеслась чуть ли не до небес. Ныне же на главном секрете вашего восхождения жируют правительства всех Семи рас, а вы прозябаете на каторгах и хоронитесь по норам на воле. По-моему, идеальный повод для жестокой мести тем, кто отнял у вас ваше сокровище. То есть цвергам. Я привожу тебя в их столицу накануне часа «Икс», ты с братьями шарахаешь там ледяную бомбу, а потом хоть трава не расти… На остальной мир вам начхать, главное, чтобы в Брайхорне все вас уважали и говорили: «Ай да Карадор, вот так отомстил! Учитесь, желтобрюхие!» Ну а Торки Бикс попадет в учебники мировой истории как грязный пособник самых массовых убийц современности. Нет, герцог, мне такая слава задаром не нужна! Уж лучше зарой меня в безымянной могиле где-нибудь в песках Хайрана, чем я буду содействовать тебе в геноциде несчастных цвергов!
– Вот болван! – вскипел Гробур и в бессильной злобе стукнул лбом о землю. – Ты только что потратил десять драгоценных минут на то, что нес мне идиотскую, абсолютно безосновательную чушь. Месть цвергам!.. Какая месть, тонкокожая твоя задница? Ты, Бикс, не историю изучал, а начитался дешевых бульварных романчиков! Карадор не собирался и не собирается ничего взрывать в этом проклятом Рубине, клянусь тебе кодексом нашей гильдии! Ну что, доволен?
Да, слов нет – сильно сказано. Такими священными клятвами ящеры не разбрасываются, и уж коли она прозвучала сейчас из уст Гробура, значит, я просто обязан ему поверить. Иначе брайхорнцу будет нанесено страшное оскорбление, которое вкупе с тем, что я уже нанес герцогу, гарантированно подпишет мне смертный приговор по окончании этой туманной миссии.
– А как же ледяной взрыв? – напомнил я Гробуру его давешние слова, брошенные в горячке над моим псевдотрупом. – Или, думаешь, я забыл, о чем ты вчера проболтался, когда я… прилег вздремнуть?
Ящер прикрыл перепонками глаза и испустил унылый вздох – настолько протяжный, что, будь у меня кусок мяса, я успел бы за это время поджарить его на вылетающем из пасти Гробура пламени.
– Карадор приказал посвятить тебя в детали рубинской операции, только когда мы прибудем на место, – наконец вымолвил герцог. – Но поскольку обстоятельства сложились так, что тонкокожий начал диктовать мне условия, я вынужден нарушить этот второстепенный приказ, чтобы не провалить исполнение основного. Мы с тобой летим в Рубин не для того, чтобы взрывать какую-то там «ледяную бомбу», что вдруг втемяшилась в твои крохотные мозги. «Ледяной взрыв» – это такой мутазверь. Но не обычный, а… совершенно уникальный. Аналогов ему в мире пока нет, а если в ближайшие годы и появятся, то очень немного. И нам с тобой поручено угнать этого мутазверя через двое суток в столице Блистающих земель. Вот такую партию тебе и мне придется разыграть, тонкокожий. И опаздывать к началу игры нам крайне не рекомендуется.
– Мутазверь по имени «Ледяной взрыв»… – повторил я, напрягая память. Тщетно – это название мне ни о чем не говорило. По традиции магов-биоинженеров, они присваивают подобные уникальные имена либо экспериментальным мутазвериным особям, либо таким, которые существуют лишь в единственном экземпляре и никогда не запускались в серийное производство. И потому заявление Гробура об исключительности этого транспортного животного скорее всего являлось правдой. Из чего следовало, что гильдия Карадора имела все основания положить на него глаз – редкие штучные особи мутазверей стоили на черном рынке баснословные даймы. Разгуливающие на свободе братья моего компаньона нуждались сегодня в даймах, как в воздухе, – безбедная жизнь в подполье во все времена обходилась недешево.
– Судя по названию, эта зверюга питается от аккумуляторов Дома Слушающих Воду, – вынес я заключение. – Что вообще представляет из себя этот «Ледяной взрыв»? Он бегает, летает или плавает?
– И то, и другое, и третье, плюс еще и ныряет, – ответил Гробур. – Вдобавок не требует подзарядки аккумуляторов, потому что у него их нет.
– Этого не может быть. – Я уверенно помотал головой. – Попытки создания универсальных амфибий ранее предпринимались, но редко когда заканчивались успехом. Рожденный плавать еще способен худо-бедно бегать посуху, но вот нормально летать может только на мощной магической подпитке. Иными словами, овчинка не стоит выделки – дешевле использовать обычный транспорт конкретного назначения. Поэтому гибриды так и не получили массового распространения. Но чтобы они вообще не имели аккумуляторов – это нонсенс. Очевидно, кто-то слил Карадору заведомо тухлую информацию.
– Информация проверена, тонкокожий, можешь не сомневаться, – заверил меня ящер, после чего неожиданно осведомился: – Ты когда-нибудь слышал о битве у монастыря Тарл-Бэй, что случилась в середине прошлого века?
– Кто ж в Истинной Империи о ней не слышал? – хмыкнул я. – Маги Велланского Союза считают ту битву самым суровым испытанием их магических способностей со времен конфликта Великих Домов, ведь это было наше первое противостояние с демонами. До той поры никто в мире не знал, откуда они появляются и как с ними бороться. Демонические орды подступили к Истадалу, в окрестностях начались резня и мор, было несколько крупных прорывов демонов за городские стены… Но потом объединенные силы магов Атрейи раскрыли причину катаклизма, оттеснили демонов к монастырю Тарл-Бэй и сумели изгнать их обратно – в тот потусторонний мир, откуда они якобы и пришли… Но какое отношение к нашей проблеме имеет заваруха полуторавековой давности?
– Самое непосредственное, – ответил компаньон. – В ходе той битвы не все демоны были изгнаны обратно. Некоторые из них увязли в магических ловушках и были взяты в плен для исследования. Одно такое чудовище угодило к велланским биоинженерам, и те сумели за полвека превратить его в мутазверя… или мутадемона, если быть точным.
– Шинтай меня побери! Вот это новость! – В волнении я встал с камня и заходил взад-вперед перед связанным ящером. Потом спохватился, что моя бесцеремонность перешла всякие границы (просто удивительно, как у Гробура еще хватало терпения сохранять хладнокровие), и избавил желтобрюхого от пут при помощи энергорезака, взятого в инструментальном отсеке Злюки.
В «Летающем тэнки» герцог бросился прорываться через полицейское оцепление, не забыв прихватить с собой кошель и путевую сумку. Повязавшие ящера мобильники не смогли конфисковать у него вещи, поскольку сначала опутали преступника тройной сетью и лишь затем навалились на него гурьбой. Поэтому весь наш скудный багаж также остался при нас, в том числе и купленный Гробуром у Кэгуна кислород. К нему первым делом и потянулся ящер, как только получил долгожданную свободу.
Пока компаньон припадал к баллончику и чихал огнем, приводя себя в форму, я обдумывал рассказанную им историю, пытаясь поверить, что она – не миф. Демоны!.. Что мне вообще известно о них? Да практически ничего. Существа из иного мира, которые каким-то образом прорвались в наш, обнаружили, что он для них вполне подходит, и решили обосноваться здесь, взявшись попутно истреблять коренных обитателей и устанавливать свои порядки. Не выгорело. Аборигены с такими порядками не согласились и вместо этого истребили своих истребителей. Помнится, дедушка рассказывал мне о тех страшных днях, когда Истадал угодил в демоническую осаду; о душераздирающих воплях, что днями и ночами сотрясали окрестности города; о битвах стражников и магов с загадочными интервентами, чья природа была абсолютно иной, и близко не похожей на нашу… Сроду не предполагал, что из демона – этого кровожадного кошмара, заключенного в эфемерное тело, – можно сотворить транспортное существо. Но, как оказалось, для наших доблестных биоинженеров нет преград ни в этом мире, ни в демоническом.
– Что тебе еще известно о «Ледяном взрыве»? – поинтересовался я, когда Гробур надышался «кислого» и снова стал готов к общению. – Выкладывай все, что знаешь, – чем больше я выясню о мутадемоне до того, как с ним познакомлюсь, тем проще мне будет установить контакт с этой тварью. Если она питается не от стихийных аккумуляторов, то тогда чем нужно ее подкармливать? Людьми? Ящерами? Или, может быть, цвергами?
– Будь у тебя побольше мозгов, тонкокожий, ты догадался бы об этом по имени, которое биоинженеры дали своему детищу, – ответил Гробур, разминая затекшие от долгой неподвижности члены. – «Ледяной взрыв» – это символический сгусток всех стихий, причем в крайнем их проявлении. Не скажу за всех демонов, с которыми когда-то воевали наши маги, но те, что угодили в их ловушки, являлись настоящими полистихийными существами. Они способны замыкать на себе сразу четыре энергетических поля – водяное, огненное, воздушное и земное, – и стабильно удерживать их неограниченное количество времени. Оттого поначалу демоны и считались непобедимыми. На любую стихийную атаку они всегда выставляли непробиваемый контрстихийный щит. Это казалось совершенно немыслимым, но сидов им обхитрить все равно не удалось. Велланские умники умудрились заключить эфемерного демона в искусственное тело – своеобразную тюрьму, откуда ему уже не скрыться, – и заставили его подчиняться командам. Ну а создать на этой основе транспортное существо уже не составило особого труда. Мы с тобой угоним мутадемона и сдадим его очень богатому покупателю. Ты получишь свою долю и можешь гулять на все четыре стороны. Или даже попробовать наняться погонщиком к новому владельцу «Ледяного взрыва» – как тебе угодно.
– Заманчивое предложение, – ответил я, гадая, в чем кроется подвох. То, что он там есть, я не сомневался: компаньон явно что-то недоговаривал. – Значит, просто угнать и перепродать… Но почему угон должен произойти не раньше, не позже, а именно через два дня?
– Что, Бикс, на каторге всю память отшибли? Уж кому-кому, а тебе ли не знать о том, что спустя трое суток после ночи Злого Знамения в Рубине проводится ежегодная мутазвериная выставка «Межконтинентальный Перекресток». Там собираются биоинженеры со всех материков и привозят с собой все свои новые изобретения. Цвергские власти делают на этом сборище просто бешеные даймы.
Ну конечно! Я хлопнул себя по лбу: действительно, и как Молниеносный Бикс мог про такое забыть. Прежде мне со своей репутацией путь на «Перекресток» был заказан даже в качестве зрителя: слишком много полиции стягивалось в Рубин в преддверии ежегодной транспортной выставки. Но за газетными репортажами с места событий я непременно следил. Как любой фанат своего дела, я всегда держал нос по ветру и стремился выведать побольше обо всех мутазвериных новинках.
– Угнать «Ледяной взрыв» возможно только во время демонстрационного парада, что проходит по центру города, – продолжал знакомить меня с деталями предстоящей операции Гробур. – Суета и большое скопление народа играют нам на руку – законникам трудно уследить за всем, что происходит вокруг. В любое другое время мутадемон тщательно охраняется, и подобраться к нему еще труднее, чем к сейфам рубинского кристаллохранилища. Как именно осуществить угон, тебе виднее. Я сообщил всю известную мне информацию.
– Захват мутадемона в воздухе, на глазах сотен полицейских и тысяч свидетелей… – Я удрученно поцокал языком. – Не будь у нас перехватчика, я бы сказал, что такое неосуществимо в принципе. Но со Злюкой можно и рискнуть. Сегодня он готов потягаться в скорости хоть с драгокрейсерами, хоть с мутадемонами.
– Я рад, что тонкокожий не разуверился в себе, – кивнул ящер. – И то, что мне не надо насильно заставлять тебя помогать нам. Не бойся, Бикс: сделаешь все как положено – внакладе не оставлю… А теперь полетели: вон, и рассвет занимается.
– До рассвета еще далеко, – мрачно заметил я, поглядев на фиолетовую зарницу, которая возникла на горизонте пару минут назад. В отличие от компаньона, я точно знал, что это за атмосферное явление. – Но вылетать действительно пора. К восходу мы должны любой ценой попасть в Истадал.
– В Истадал?! – изумленно переспросил Гробур. – Ты что, безумец – соваться на необузданном турбошмеле в столицу Истинной Империи?
– Не исключено, желтобрюхий, – не стал отрицать я. – Психиатр, который обследовал меня перед отправкой на каторгу, тоже до конца так и не выяснил этого. Но если до утра мы не попадем в город, то непременно угодим в полицейский Трал. Как давно ты чувствовал себя рыбешкой, герцог? Готов к новому заплыву? Сходи облегчись: в ближайшее время остановок не предвидится. К вечеру сегодняшнего дня либо нас с тобой соскребут по кусочкам с крыш Истадала, либо мы увидим-таки эти проклятые пески Хайрана! Иного не дано! Или я не Торки Бикс!..
Назад: 6
Дальше: 8