Глава 7
Возвращаясь в гостиницу, опера обсуждали возможные варианты своих дальнейших действий. Стас, кипя жаждой деятельности, был готов хоть сейчас идти задерживать Шаминского или даже Хлямпикова. Он был твердо уверен в том, что тутошний начальник РОВД ну никак не может не знать Паука лично. Однако Гуров не менее твердо был уверен, что в таком непростом деле нужно подготовиться как можно тщательнее, поскольку и небрежность, и неоправданная спешка могут привести к провалу.
Когда приятели были уже в гостиничном дворе, в кармане Гурова зазвонил телефон, издавая мотивчик про строгого капрала.
– Петру-у-ха! – с долей снисходительности определил Станислав.
Орлов был сдержан и суховат. Он поинтересовался их текущими делами и планами на сегодня. Известие о том, что Шаминского минувшей ночью опера брать не стали, его как будто даже обрадовало.
– Может, найдете другие варианты без излишнего экстремизма? – проронил он.
Говоря о присланных в Главк видеозаписях, которые были сделаны на похоронах Людмилы Самойловой, Орлов сообщил, что информационщики выявили троих соглядатаев, которые по базам данных проходят как уголовники со стажем. Он назвал их личные данные и статьи, по которым эти трое отбывали сроки.
– Вот это очень даже кстати! Если с Шаминским опять ничего не получится, будем брать их… – прокомментировал Лев.
– Да, кстати! – неожиданно спохватился генерал. – Со Смольновым все в порядке. Он уже в Москве, в Центральном госпитале. Думаю съездить к нему – может, что вспомнит? Но врачи пока никого к нему не пускают… – Дав еще несколько общих напутствий, он пожелал приятелям удачи и отключился.
– Ишь ты – «без экстремизма»! – выслушав Гурова, язвительно хохотнул Станислав. – И без того игра в «кошки-мышки» с мокровской отморозью затянулась. Пора переходить к другим методам. Только к каким?
– Ну «игры» нам предстоят куда более серьезные. Мне, например, больше импонируют «казаки-разбойники» с крупными задержаниями, – парировал Лев.
– О-о, это бы неплохо! Я только «за»! Но что, если Шаминский снова вдруг не появится? За неимением лучшего сцапаем тех троих соглядатаев? Считаешь, это нам что-то даст?
– Думаю, даст… – задумчиво кивнул Гуров. – В любом случае мы будем действовать! Есть немало задумок, как вынудить эту шваль играть по нашим правилам. Впрочем, что заранее гадать на бобах и кофейной гуще? Дождемся вечера – там будет видно.
– Ну и замечательно! – просиял оптимистичной улыбкой Стас. – Надо понимать, ночь у нас выдастся бессонной, а на данный момент дел не предвидится никаких. Верно? Поэтому пойду-ка я всхрапну еще пару-тройку часов. Как на это смотришь?
– Позитивно! – рассмеялся Лев. – И знаешь, почему? Оля утром смену сдала Гешке, так что шансы отоспаться у тебя теперь будут.
– Да ну тебя! – отмахнулся Крячко, направляясь к входным дверям.
Гуров же решил немного прогуляться по окрестностям и двинулся к воротам, но вдруг резко остановился и посмотрел, ощутив непонятное беспокойство, вслед Стасу, который в этот момент входил в вестибюль. Он сразу обратил внимание на белую «десятку», стоящую прямо напротив входа в гостиницу. Это ему показалось странным. Гостиничные постояльцы свои машины здесь не ставят – их паркуют чуть поодаль, на специальной площадке с разметкой. Тогда чья эта машина? Когда они со Стасом шли к кленам, чтобы там встретиться с Новиковым, ее здесь не было! Странно…
В этот миг со стороны холла гостиницы до его слуха донесся какой-то непонятный шум. В два прыжка достигнув вестибюля, Лев резким ударом плеча распахнул дверь и ворвался в помещение. Его взгляд тут же выхватил Стаса, лежащего ничком на полу, и двоих верзил в каком-то непонятном камуфляже, которые пытались выкрутить ему руки за спину. Третий, судя по всему, старший в этой компании, стоя спиной к двери, в вытянутой правой руке держал пистолет, нацеленный в спину Крячко.
Он успел отреагировать на появление Гурова и обернуться в его сторону. А вот отреагировать еще и на жестокий удар ногой в челюсть ему уже не удалось. Издав короткий вскрик, неизвестный выронил пистолет и тяжелым мешком плюхнулся на пол.
– Не двигаться! Стреляю без предупреждения! – негромко, но внушительно проговорил Лев, быстро подобрав с пола оружие. – Эй, вы двое, а ну-ка, руки ему отпустили!
«Ломовики» неохотно выпустили запястья Станислава и, недоуменно косясь в сторону Гурова, молча выпрямились. Крячко с проворством кошки вскочил на ноги и, схватив этих двоих за грудки, резким рывком столкнул их лбами. Охнув и схватившись за голову, мужики плюхнулись на пол.
– Ты глянь-ка! Они нас тут караулили, эти суки! – свирепо прорычал Стас, забирая у неизвестных висевшие у них на поясе наручники и сковывая их меж собой. – Я зашел, а они меня электрошокером ширнули. Вы кто такие, уроды?!
– Мы – члены СНД, – испуганно проблеял один из верзил с бегающим взглядом – Это – специальная народная дружина «Мокровичи» по защите правопорядка в городе. В рамках плана «Маяк-один» мы пришли задержать двух подозрительных приезжих, которые поселились в этой гостинице. Граждане, предупреждаю вас об уголовной ответственности за оказание сопротивления общественникам!
– Как ты сказал? СНД? А это ты видел? – Крячко поднес к его носу здоровенную фигу. – Кого ты тут пугаешь, козявка?! На кого наезжаешь, засранец?! Мы – бизнесмены, у которых «крыша» – выше всякой вашей занюханной «крыши»! Кстати, законы мы знаем. Ну-ка, проясни, это где, в каких российских законах есть хотя бы упоминание про ваше дебильное СНД? Эй ты! Чего молчишь? – толкнул он ногой под бок попытавшегося подняться старшего «дружинника».
Тот, с трудом двигая нижней челюстью, все же выдавил, что положение о создании СНД узаконено районным депутатским собранием. А решение задержать двоих подозрительных граждан вчера вечером было принято на заседании штаба СНД.
– На основании чего? – сурово поинтересовался Лев, пристально глядя на старшего. – Вам кто-то отдал распоряжение или сами от «большого ума» надумали?
– Наш председатель СНД вчера увидел вас здесь, и вы показались ему подозрительными. Поэтому было решено вас проверить… – с трудом прошамкал тот.
– А председателя зовут Леонид Гаражов? – утвердительно спросил Гуров.
– Д-да-а… А вы откуда знаете? – опешил старший «дружинник».
– Грош цена мне была бы как бизнесмену, если бы я не имел своих источников информации! – со снисходительностью в голосе пояснил Лев, продолжая разыгрывать из себя «делового». – Так вот, господа «дружинники». Поскольку ваш статус никак не определен федеральным законодательством, имею все основания считать вас бандой мошенников и вымогателей. А потому объявляю вас задержанными до передачи в руки полиции. Чем сейчас и займемся.
В этот момент дверь кафе приоткрылась, из-за нее выглянули двое мужчин, которые, увидев происходящее в холле, испуганно шмыгнули назад.
– Лева, до прибытия полиции их надо бы куда-то убрать, чтобы не устраивать ненужных кривотолков и суматохи… – Стас озабоченно огляделся и добавил: – Хорошо, такая пауза выдалась, что в холле ни одного постороннего рыла не нарисовалось.
– Давай отведем их в наш номер… – предложил Гуров. – Живо встали и пошли! Там продолжим наше общение. Кстати, Геша, звонить по поводу этого небольшого инцидента никуда не надо. «Крыша» фирмы «Полюс-Максимум» – Главное федеральное управление угрозыска. Ясно? С ним, сам понимаешь, шутки плохи! – внушительно уведомил он «ковбоя», который с разинутым ртом наблюдал за происходящим.
Сопровождаемые операми, задержанные уныло проследовали в гостиничный номер.
– Ты тут за ними присмотри, а я пойду посоветуюсь с «крышей», как нам с ними поступить, – выходя в холл, достаточно громко, чтобы его слышали задержанные, обронил Лев и, выйдя во двор, созвонился с Александром.
Тот откликнулся сразу же, сообщив, что машину уже починил, и на ней можно ехать «хоть на край света».
– На край света ехать нам пока не за чем. Лучше разыщи Максима Новикова и, если он свободен, привези его сюда. Тут произошел небольшой казус, что-то надо придумать.
– Хорошо, минут через пять буду! – пообещал Ковалев.
Вскоре его «Лада» притормозила у ограждения двора, и, хлопнув дверцами, парни вышли из кабины. Лев, ожидавший их на лавочке, вкратце рассказал об инциденте с «дружинниками» и попросил объяснить, что представляет собой СНД «Мокровичи».
Рассмеявшись, Новиков сообщил, что эта «шайка-лейка» образовалась около года назад. Ее фактический создатель – местный самодеятельный «краевед», некто Аполлинарий Щупарь. По образованию он учитель истории, но за хроническую пьянку и довольно нелепые выходки во время уроков (например, попытка провести урок в маске Кинг-Конга или приказ ученикам сидеть за партой, положив ноги на стол) его уволили.
Единственное место, куда экс-педагога приняли на работу – дворником в горкомхоз. Но Щупарь «перцем» оказался еще тем. Он с какого-то момента вдруг воспылал местечковым «патриотизмом», причем самого что ни на есть чинопочитательного пошиба. Возомнив Хлямпикова «лучшим из лучших руководителей района», он несколько лет подряд изводил мокровчан своими неумеренно хвалебными статьями в адрес главы администрации, которые отсылал в «Светоч», все больше и больше превращая его в законченный «Свиноч».
Его «патриотическое» усердие не осталось незамеченным. Год назад, когда Щупарь уходил на пенсию, ему вдруг начислили такие небедные выплаты, что и пожизненные отличники образования тихо ахнули. Это еще больше воодушевило экс-историка, и он надумал образовать в районе нечто наподобие опричнины, которая бы «оберегала наш любимый район, – как он писал в своем „манифесте“, опубликованном в „Свиноче“, – от смут и потрясений». Как ни странно, ему удалось сколотить команду СНД, и она в самом деле принялась «бороться с оппозиционной скверной».
Впрочем, очень скоро стало ясно, что в состав «Мокровичей» вошли мелкие рэкетиры, пушеры-наркоторговцы, «черные риелторы» и просто гопники, без намеков на совесть и какую-то идеологию. Под давлением Хлямпикова «карманное» собрание района приняло положение об СНД, дарующее «дружинникам» весьма широкие возможности и полномочия. Теперь, по сути, легализованная банда, прикрываясь борьбой с «врагами стабильности и благополучия района», могла безнаказанно брать дань с мелкого бизнеса, «отжимать» объекты собственности, чуть ли не открыто торговать наркотой, задерживать всякого, кто показался подозрительным, выбивать из него показания и не нести за это никакой ответственности.
Этой весной Щупарь отошел от дел по причине того, что, будучи пьяным, весьма неудачно упал в гололедицу, сломал ногу и теперь передвигаться мог только на костылях. Поэтому Хлямпиков, которому деятельность «опричников» очень пришлась по душе, продвинул председателем СНД своего холуя Гаражова, он же – Пупс, а Щупарь остался на ролях «почетного председателя» этой банды.
– Это что-то невероятное! – слушая повествование Максима, не мог поверить собственным ушам Гуров. – Сколько живу, сколько работаю – о таком слышу впервые. Так вот что за фрукты к нам сюда пожаловали!
По просьбе Новикова он описал внешние данные «дружинников». Подумав, тот припомнил, что двоих из них должен бы знать довольно хорошо.
– А где они сейчас, Лев Иванович? – поинтересовался Максим.
– Ну мы их скрутили, отвели в свой номер. Вот теперь и думаем: а что же с ними делать дальше?
– Как это – что? – пожал плечами Новиков. – А давайте их тоже «заскладируем» до поры до времени, как тех, что сейчас в Воробьевке? Вон к моей тетке на улицу Калинина отвезем, в старый заброшенный погреб сунем – пусть там сидят. Стены – кирпичные, дверь – железная.
– Нет, Максим, такой вариант не пойдет… Есть ведь свидетели, которые видели их задержание. Следуя логике, мы куда должны с ними обратиться? Правильно, в полицию. А раз не привезли их туда и они при этом бесследно исчезли, то… Понятное дело, все концы сойдутся только на нас. Нет, нет, тут что-то другое нужно.
– Мне кажется, самое простое – «нагрузить» их в том смысле, что Лев Иванович и Станислав Васильевич – чуть ли не «крестные отцы» московской мафии, – задумчиво предложил Александр. – Типа крутые – круче некуда…
– Отличная мысль! – одобрил Лев, кивнув головой. – Одна только небольшая поправка: «круче некуда» – это лишнее. С нашей «авторитетностью» лучше не перегибать, а то не поверят. Лучше так: да, мы каким-то боком связаны с крупным столичным криминалом. Допустим, мой брат – авторитет, «смотрящий», скажем, в Бирюлеве, Станислав Васильевич – бывший «положенец», ушедший в легальный бизнес. Это смотрелось бы вполне правдоподобно. Пойдет? Тогда давайте обсудим детали этой «легенды»…
Когда Гуров в сопровождении Максима и Александра вернулся в номер, задержанные встретили их угрюмыми, безрадостными взглядами. Судя по всему, ничего хорошего они уже не ждали – хрен его знает, какие ЦУ выдала этому крутому мужику его столичная «крыша»? Новикова они узнали сразу и потому насторожились: он-то чего тут делает? А Максим, артистично изобразив удивленный вид, сокрушенно хлопнул себя руками по бокам и с легкой укоризной в голосе произнес:
– Лев Иванович! А их-то с чего повязали? Пацаны-то – наши, мокровские, нормальные ребята! Я уж было подумал, что шелупонь какая-то… А тут – правильные мужики, с понятиями. Может, отпустите? Сами же говорите, что Москва оставила их на ваше усмотрение. Ну и отпустите их! Зуб даю – свои в доску хлопцы!
– Может, и в самом деле стоит дело миром решить? – вставил и Александр свое слово. – Ну бывают форс-мажоры, бывают непонятки… Так-то я этих пацанов только в лицо немного знаю. Но вроде бы говорят, парни – нашенские, дельные…
Воспрянувшие духом «дружинники» тут же оживились, начали доказывать, что – да! – они и в самом деле «не корысти ради, а токмо ради блага общественного» надумали провести свою «акцию» в гостинице, что они день и ночь только и думают о благополучии района и его жителей…
Изобразив крайнее сомнение, Гуров спросил у Станислава:
– Что скажешь, Васильич? Может, и в самом деле тему закроем?
– Ну, что я скажу? – с сомнением покачал головой Крячко. – Конечно, за этот долбаный шокер предъяву я собирался двинуть им по всем пунктам обвинения. Но… Раз уж Макс с Саньком попросили за них… То-о… лады! Объявляется амнистия. Санек, с тебя – простава! Льва Ивановича возил на рыбалку? А почему я не был? Все, сегодня едем на карася!
– Бу сделано! – подкрепив сказанное энергичным жестом, откликнулся Ковалев.
Через пару минут освобожденные от наручников «дружинники», получив назад все свои причиндалы, с извинениями и благодарностями покинули номер. Ушел и Максим, чтобы с ними же доехать до города. Уже во дворе, как бы по секрету, со смехом, он вполголоса попенял:
– Вы че, парни! На кого наехать надумали? Вы в курсе, что у Льва Ивановича брат – «смотрящий» по Бирюлеву? А Станислав Васильевич – бывший «положенец». Так-то он завязал и ушел в легальный бизнес, но у московской братвы все равно в серьезнейшем авторитете.
– Е-мое! – обалдело захлопал глазами старший. – Так кто ж знал-то?!
– Бакланов всяких, пацаны, надо меньше слушать… – авторитетно изрек Новиков. – Ну что, поехали, что ли?..
А в гостиничном номере в это время шло обсуждение предстоящей рыбалки. По достоинству оценив позавчерашнюю поездку на лиманы, Лев резюмировал:
– Думаю, сегодня карась клевать должен как сумасшедший. Давай, Саш, за удочками, за наживкой. Эх, сейчас и оттянемся! Хотя… Станислав Васильевич вообще-то предполагал поспать, отдохнуть. Так что, возможно, и не поедет… – Он сокрушенно вздохнул и сочувственно покачал головой.
– Щас! – с вызовом подбоченился Крячко. – Чтобы я да не поехал на рыбалку?! Не дождетесь!
В этот момент у Гурова в кармане зазвонил телефон. Это был Двинцов. Он сообщил, что со своим братом уже повидался и едет назад.
– Меньше чем через час буду! – пообещал Николай. – Вы у себя в гостинице?
– Пока – да, но собираемся на рыбалку.
– Я тоже хочу! Обязательно дождитесь меня!
Чтобы не терять время попусту в ожидании Двинцова, Александр отправился за удочками, а опера отправились в кафе, где хорошенько подкрепились и заодно набрали продуктов для своих помощников. Когда они шли через холл к выходу, «ковбой» Гешка с завистью вздохнул:
– На рыбалку? Эх, и мне бы тоже…
– А чего ж между сменами не съездить-то? – недоуменно спросил Стас.
– Когда?! – невесело рассмеялся тот. – Между сменами – у меня другие смены… Я еще на автомойке работаю. А иначе – не выжить…
Посидев на лавочке во дворе и, потолковав о погоде и природе, опера вскоре увидели остановившуюся у ворот «пятерку» Николая. Сев в машину, поехали все к тем же кленам, где, рассевшись на траве, обговорили итоги поездки Двинцова в Розищи. По словам Николая, съездил он удачно. Его брат Валерка оказался парнем в общем и целом неплохим. Они сразу же нашли общий язык, сначала обсудили по старой провинциальной традиции все новости по родне – кто умер, у кого в семье пополнение, кто женился, кто развелся, а в процессе разговора Двинцов ненавязчиво посетовал, что в Мокрове с работой сейчас плоховато, и спросил о вакансиях в охране Розищ. Как оказалось, с этим здесь тоже не очень.
Изобразив огорчение, Николай предположил, что рискнет попытать счастья в Ярском или Семибугорье. Согласившись, что в Ярском попробовать стоит, насчет Семибугорья Валерий, отчего-то перейдя на шепот, посоветовал забыть. По его словам, это было чревато всевозможными опасностями.
– Коля, если жизнь дорога – лучше туда не суйся! – категорично объявил он. – Про это долбаное Семибугорье парни такое рассказывают! Настоящий фильм ужасов! Там, говорят, можно исчезнуть в два счета. Просто без следа. У одного из наших друг там работал. И все – не стало парня. Родные побежали в полицию. Те им, конечно, не отказали, но его так и не нашли. Объявили, что он пропал по дороге с работы домой.
– Ну, а ты как думаешь, куда он мог деться? – спросил Двинцов.
– Ходят слухи, что там – база «черных трансплантологов», – все так же шепотом сообщил Валерий. – Людей потрошат в подпольных операционных, а органы продают за границу. Говорят, что на этом бизнесе завязаны некоторые областные шишки. Но только об этом – нигде ни слова. И вообще поменьше интересуйся этим чертовым Семибугорьем. Одно это уже опасно!
На вопрос Николая о некоем Пауке брат недоуменно развел руками. Краем уха он как-то слышал такую кличку, но где и при каких обстоятельствах, вспомнить так и не смог.
– Значит, Семибугорье пользуется очень дурной славой… – выслушав рассказ Ковалева, констатировал Гуров. – Думается, это не случайно. Чую, база Паука вполне может быть именно там. Сегодня попробуем взять в оборот Шаминского. Послушаем, что он скажет. Если наши подозрения хотя бы косвенно подтвердятся, тогда немедленно начинаем действовать.
– Действовать – это как? – спросил Станислав.
– Будем проводить полномасштабную операцию, – невозмутимо пояснил Лев. – Пока – имеющимися в наличии силами. Если их окажется недостаточно, запросим подкрепления у Петра. Как говорится, война план покажет.
Вскоре прибыл Александр, и вся компания отправилась к лиманам… Когда время уже близилось к вечеру, на телефон Гурова пришел звонок от Максима. Он сообщил, что Шаминский несколько часов назад вернулся в райотдел и сегодня наверняка будет у себя дома. Сунув телефон в карман, Лев объявил:
– Шаминский у себя дома. Сегодня ночью будем его брать. Сейчас вернемся, всем отдохнуть и выспаться. Ночь будет очень непростая. Скорее всего бессонная, и стоить будет целого года.
В первом часу ночи окольными дорогами в сторону улицы Фрунзе проследовала «Лада», в которой помимо самого Ковалева находились еще и Гуров с Максимом Новиковым. Раза два удачно разминувшись с куда-то спешащими автомобилями гаишников, машина пробиралась третьестепенными улочками и проулками. Наконец Максим объявил:
– Лев Иванович, дальше ехать рискованно. Мы сейчас на улице Кленовой, она идет параллельно Фрунзе. Вон там, справа, переулок. Если пройти по нему, то выходим невдалеке от двора Шаминского. Там сейчас должна быть группа охранников. Если они нас засекут, то тревогу поднимут обязательно!
Ковалев припарковал «Ладу» в гуще разросшегося молодого вишняка. Гуров, глядя на яркие фонари, выстроившиеся вдоль улицы Фрунзе, спросил у своих спутников, как бы это освещение можно было отключить.
– Честно говоря, я вообще не в курсе… – развел руками Максим.
– Где-то тут должна быть подстанция, – оглядевшись, сказал Александр. – Но там, по-моему, высокое ограждение и сам рубильник под замком.
Лев вышел из кабины и созвонился со Станиславом, который ехал с Николаем Двинцовым. Такую разбивку по маршрутам было решено сделать специально, на случай незапланированной встречи с гаишниками, чтобы не вызвать у них ненужных подозрений. Тот откликнулся сразу же, вполголоса спросив:
– Ты где сейчас? Мы рядом с Фрунзе, стоим на улице Столярной. Тут тень, а вот улица Фрунзе освещена капитально. Напротив дома десять – отсюда видно очень хорошо – «бобик» пэпээсников с вооруженной охраной. Я так понял, в нем двое – водила и, собственно, охранник. Оба с автоматами.
Обрисовав свое местоположение, Лев попросил уточнить у Двинцова, не знает ли тот, где и как можно отключить фонари. Это позволило бы незаметно подобраться к «бобику» и, выманив из кабины охранников, нейтрализовать их. В смысле, вырубить.
– Слушай, Лева, а если мы отключим освещение, они не запаникуют? – засомневался Крячко. – Ладно, ща обсудим…
Гуров слышал, как Стас расспрашивает Николая, после чего в трубке снова зазвучал его голос:
– Есть предложение оборвать провод тросом. Ну а что? По-моему, нормально: на кабель крюк накинуть, машиной рвануть, да и хрен весь!
– И ты думаешь, это удастся проделать бесшумно и незаметно? – усмехнулся Лев. – Сомневаюсь! Ладно, сейчас сами что-нибудь придумаем…
Вкратце обсудив с Александром и Максимом, как лучше по-тихому обезвредить охранников, Лев снова созвонился с Крячко:
– Будь наготове! Следи за обстановкой на Фрунзе. Как только мы с Максимом возьмем охранников, сразу же бегом к нам!
Пару минут спустя из переулка на улицу Фрунзе вышли двое. Насколько это можно было понять со стороны, рядовой сотрудник полиции, с головой, обвязанной марлевым бинтом, на котором проступали пятна то ли йода, то ли крови, держа перед собой пистолет на изготовку, конвоировал какого-то гражданского со связанными за спиной руками. Причем, что сразу же бросалось в глаза, полицейский был в крайней степени опьянения – он шел, с трудом держась на ногах, однако настроен был крайне агрессивно, то и дело тыкая в спину задержанного стволом пистолета и чему-то злорадно гогоча. Тот, ссутулившись, испуганно озирался по сторонам и шел, с трудом волоча ноги.
Когда эта странная парочка поравнялась с «бобиком», задержанный неожиданно сумел освободить руки и с яростью набросился на полицейского, выбив из его руки пистолет. Они покатились по асфальту, громко сопя и чертыхаясь. Тут же щелкнули замки дверок автомобиля, и из кабины выскочили двое полицейских с сержантскими погонами.
Один из них, подбежав первым, широко размахнулся ногой, намереваясь ударить гражданского по ребрам своим ботинком. Но тот с неожиданной ловкостью, выпустив конвоира, метнулся ему под ноги, из-за чего сержант, споткнувшись о живое препятствие, нелепо плюхнулся ничком, больно ударившись локтем об асфальт. А гражданский, вскочив на ноги, ринулся на его напарника, который успел клацнуть затвором, но, получив мощнейший удар кулаком в челюсть, раскинув руки в разные стороны, грохнулся на спину, на какое-то время в полной мере ощутив, что такое «состояние грогги».
Одновременно с этим внезапно «протрезвевший» полицейский без проблем скрутил сержанта с ушибленным локтем и быстро затолкал его в машину. Подхватив с асфальта все еще пребывающего в «нирване» второго сержанта уже вдвоем, гражданский и полицейский забросили в кабину и его. К «бобику» тут же с разных сторон подбежали трое в гражданской одежде – широченный крепыш в потертой кожаной ветровке и двое плечистых хлопцев.
Скрывшись за «бобиком», чтобы их не было видно со стороны дома номер десять, все пятеро быстро о чем-то начали совещаться. Обезоруженный и совершенно обескураженный сержант с ушибленным локтем встревоженно вслушивался в отзвуки их голосов. Когда дверца машины вновь распахнулась, в кабину заглянул тот самый «арестованный», которого конвоировал «пьяный» полицейский. Полицейского сержант уже узнал – это был рядовой Новиков, который, судя по всему, чувствовал себя в этой компании своим человеком. Ну а недавний «арестованный», окинув сержанта внимательным взглядом, показал ему удостоверение и лаконично представился:
– Полковник Гуров, федеральный Главк угрозыска.
– Сержант Резунов… – морщась от боли, тоже представился тот. – Я могу спросить, что вообще происходит?
– Операция по разоблачению и нейтрализации банды оборотней, обосновавшейся в стенах мокровского РОВД, – жестко отрубил полковник. – Полковник Шаминский сейчас дома?
– Да… – кивнул Резунов. – Он только недавно приехал. Где-то с полчаса назад…
На вопрос Гурова о наличии камеры видеонаблюдения сержант пояснил, что таковая имеется, информация с нее записывается на индивидуальный сервер, установленный в доме. А вот связи с сервером в РОВД у него пока еще нет. Рассказал он и о том, что по двору особняка Шаминского сейчас бегают два питбуля – просто так туда не войти.
– Ну надо же! В полном соответствии с правилом: мой дом – моя крепость! – рассмеялся Лев. – Значит, сейчас сделаем «ход конем»…
Он что-то вполголоса пояснил своим спутникам, после чего сел за руль и завел мотор. Крячко и Новиков тут же поспешили к калитке дома десять и стали по обе ее стороны. Ковалев и Двинцов побежали к своим машинам.
Включив передачу, Лев несколько раз на газу проехался по улице взад-вперед, после чего направил «уазик» к ограждению дома и с ходу ударил правым углом буфера в забор рядом с калиткой. На всю улицу разнесся лязг и хруст железа, во дворе истошно залаяли питбули. В окнах особняка вспыхнул свет, хлопнула дверь, и из калитки в пижамных штанах и форменной рубашке с погонами выскочил крупный мужик с пистолетом в руке. При его появлении Гуров пьяно заорал во весь голос:
– Видно, не судьба, видно, не судьба! Видно, нет любви, видно, нет любви!..
Закрыв за собой калитку, чтобы не выскочили следом и питбули, Шаминский сердито завопил, потрясая оружием:
– Ты что, охренел, что ли? Пьяный, что ль? Да я сейчас с тебя, барана, башку сорву!..
Но его словоизвержение мгновенно оборвалось, как только в его спину уперся ствол пистолета и незнакомый мужской голос строго проговорил:
– Не двигаться! Стреляю без предупреждения! Гражданин Шаминский, вы задержаны по подозрению в совершении тяжких уголовных преступлений.
Тут же, пискнув тормозами, рядом с ними остановилась «четырнадцатая». Забрав из внезапно ослабевшей руки Шаминского пистолет, незнакомец взял его за плечо и подвел к гостеприимно раскрывшейся задней дверце. Вышедший из «бобика» высокий плечистый мужчина сдержанно представился:
– Федеральный Главк угрозыска, полковник Гуров, полковник Крячко. Прошу в «карету» – нам будет о чем поговорить.
– Я… Я могу хотя бы как следует одеться? – растерянно пролепетал Шаминский.
– Времени нет! – категорично отказал Станислав. – В машину!
Затолкав задержанного в салон, он сел рядом и захлопнул дверцу. Лев, подойдя к «бобику», заглянул в кабину и сказал:
– До завтрашнего дня вам придется посидеть в подвальчике. Сами должны понимать – операция секретная, и любая утечка информации чревата нежелательными последствиями. Воды и продуктов вам дадим. Коля, Макс, отвезите их на Калинина. По пути возьмите в круглосуточном магазине воды и харчей. Вот две тысячи. Думаю, на сутки им хватит.
Сев в «Ладу», Гуров оглянулся и измерил взглядом съежившегося полковника.
– Ну что, господин Шаминский, есть настрой на чистосердечное? Я надеюсь, ты сейчас расскажешь нам много чего интересного и познавательного. Не так ли, «коллега»? – Последнее слово он выделил язвительным сарказмом. – Давай, Саш, погнали в сторону Старого карьера!
