В конце концов оказалось, что все-таки да, с оговорками, правда, ну так у кого их нет? И от мысли проводить психотерапию в квартире Шанса определенно следовало отказаться.

– Я спрошу ее сегодня, – сказал Шанс.

– Не сомневаюсь, что спросишь, – заметила Дженис и, уже вставая, добавила, что, как правило, возражает против подобных уловок.

– Мы закончили? – спросил Шанс.

Она ушла, ничего больше не сказав.

Шанс позвонил со своего мобильника прямо из кафе.

– Это не самый подходящий номер, – сказала ему Жаклин Блэкстоун. – Дайте мне пять минут, и я перезвоню.

Его телефон зазвонил через десять.

– Хорошо, – сказал он, – кажется, я кое-что придумал. – В ту ночь, когда он ей позвонил, они поговорили совсем коротко. Шанс упомянул, что у него есть план, но в детали не вдавался и попросил, чтобы она дала ему пару дней. – Вам удобно говорить?

– В смысле сейчас?

– Сейчас, потом, в любое подходящее для вас время.

Некоторое время в трубке было тихо, только что-то пощелкивало фоном, да на заднем плане из радиоприемника звучала музыка.

– Я сейчас на работе, – сказала она. Радио замолкло. – Сегодня вечером в кампусе будет лекция. Я собираюсь пойти. Это на математическом факультете. Один из аспирантов прочтет лекцию «Аксиома выбора». – В трубке опять помолчали. – Может, вы хотите? – Она не закончила свой вопрос.

Судя по ее голосу и по тому, как она сформулировала приглашение, оно далось ей не без труда, Шанс сразу вспомнил о ее уязвимости, а потом об изысканной форме ее руки, сжимавшейся и разжимавшейся на небесно-голубом одеяле, когда он сидел возле нее в мрачной палате, и город был до самого горизонта окутан мглой.

– Боюсь, я не смогу ее оценить, – сказал Шанс не без некоторого сожаления. Он не рассчитывал, что она попросит о встрече. Она ничего не сказала сразу, и Шанс ждал с телефоном у уха. По улице шел поток транспорта. – Недалеко от кампуса, на Шаттак-авеню есть небольшой тайский ресторанчик, – неожиданно сказал он. – Вы его знаете?

Это был странный момент – как расколотый, словно он одновременно говорил и слушал собственные слова.

– Мы могли бы потом там встретиться? – Ее голос стал тихим, почти превратившись в шепот.

– Могли бы.

– В семь?

– В семь.

Разговор закончился.

Шанс заплатил по счету и пошел вниз по Маркет-стрит, эйфория в нем боролась с опасениями; что может быть лучше тайной встречи, чтобы события дня пошли по новому руслу? Он думал о Жаклин и думал о лекции, на которую она его пригласила. «Аксиома выбора». Подходит ситуации, как ничто иное. Чтобы успокоить нервы, он решил навестить свою мебель.

Войдя, он услышал, как Карл говорит по телефону. Старик в темно-коричневом костюме и блестящем желтом галстуке расхаживал между платяным шкафом, относящимся к позднему французскому модернизму, и скульптурным кофейным столиком японского дизайна. Односторонний разговор был невнятным, но оживленным, старик, все еще в бинтах, оттопыривал палец на ноге на манер яркого самодовольного петуха, его свободная рука дирижировала невидимым оркестром. Заметив присутствие Шанса, Карл прервался ровно настолько, чтобы движением все той же руки и мимикой направить посетителя в дальнюю часть здания. Во всяком случае, Шанс решил интерпретировать сложную комбинацию кивков, улыбок и поднимающихся бровей именно так. Мимоходом он подумал, что либо старику вскружил голову восторг от возможного появления в его жизни нового кожаного парнишки, либо он просто под стимуляторами.

Шанс двинулся вглубь магазина. Он задержался у рабочего окошка Ди, но не смог увидеть через него свою мебель. Шум снаружи привел его к задней двери с видом на переулок, где Ди сражался с новым радиатором к «студебеккеру» 1950 года. Модель «Старлайт купе», если быть точнее.

– Что с Карлом? – спросил Шанс, выходя из магазина. – Новый бойфренд?

– Как вы догадались?

– У него, как говорится, влюбленный вид.

Ди кивнул и поднатужился. Радиатор встал на место. Ди схватил тряпицу и вытер об нее руки.

– Слыхали о замерзшем озере?

– Не уверен, что понимаю, о чем вы.

– Значит, не слыхали. Это когда хочешь чего-то так сильно, что пойдешь за ним даже на середину замерзшего озера.

– Туда, где самый тонкий лед.

– Только об этом даже не думаешь. Все остальные думают, а ты – нет. Только не ты. Я узнал об этом в «Рейнджерах». Допустим, тусуюсь я со своими парнями, и кто-то говорит мне: «Братан, да ты на замерзшем озере». И это значит, я должен остановиться и подумать, что творю… Мне надо остановиться, так как другой видит что-то, чего не вижу я. И пусть мы дома, я запал на жену своего приятеля, и он на это среагировал. Да что угодно. У каждого свое замерзшее озеро. В бою… если ты нашел озеро противника, считай, уделал его. Старику нравятся его кожаные пареньки.

– А ему вы напоминали об этом? О замерзшем озере?

Ди обреченно вздохнул:

– Тысячу раз. Только что с ним поделаешь? Этот кретин стар как мир.

Шанс улыбнулся, хотя думал о замерзших озерах, и отнюдь не в связи со стариком. Он разглядывал «студебеккер», сверкающий, лимонно-желтый. Остроносый спереди и сзади, тот напоминал лодку.

– «Старлайт купе», – сказал Шанс, – у моей бабушки был точно такой же.

– Реально. – Ди то ли заинтересовался, то ли просто сделал вид.

Шанс подозревал второй вариант, но все равно решил дать себе волю. Этот автомобиль был машиной времени.

– Когда я был маленький, то думал, что эти купе выглядят как НЛО. И вот что мы с бабушкой как-то сделали: поехали на распродажу военного имущества и купили старый противогаз. Потом бабушка подпирала багажник палкой, чтобы он не закрывался, и разъезжала туда-сюда, а я сидел там в противогазе и стрелял из пластмассового ружья.

– Повезло, что ей никто не въехал в жопу.

– Она была где-то четыре с половиной фута ростом, еле над рулем торчала. Автомобиль был весь во вмятинах. Это был вроде «Дестракшн Дерби».

– А вы, значит, сидели в багажнике.

– С огромной радостью, – сказал Шанс.

Ди принялся затягивать болты, закрепляя радиатор.

– Карл тоже водит неважно, – он кивнул на магазин. – Видели стикер на бампере: «Торможу из-за галлюцинаций»?

– Так это его «студебеккер»?

– Отхватил на какой-то распродаже имущества. А я вот теперь для него чиню… Сгодится на что-нибудь.

Эти слова напомнили Шансу, зачем он, собственно, пришел, и он спросил о своей мебели.

– Ушла, – сказал Ди.

Шанс усомнился, не ослышался ли он, и переспросил:

– Ушла?

– Вчера. Думал, вы потому и здесь.

Как раз в этот момент старик появился у задней двери. Бинты все так же выглядывали из-под полей его шляпы, но припухлость вокруг глаз спала. Шарф, изящно наброшенный ему на шею, идеально гармонировал со «Старлайт купе».

– Молодой человек, – нараспев произнес Карл. Он смотрел прямо на Шанса, и его улыбка сияла золотым зубом. – Скрасит ли ваш день чек на сумму восемьдесят тысяч долларов?