Глава 6

Утро выдалось холодным, а тусклое голубое небо оставляло мало надежды на дождь. Плохой день для урожая, но в самый раз для начала войны.

Разведчики возвращались из южного ущелья мимо Варгуса и его товарищей, которые выстроились на линии фронта. Южане были привычны к долгим переходам. Короткий рывок, чтобы опередить врага, не представлял для них сложности, тем более налегке. Варгус не первый раз позавидовал качеству их литых кожаных доспехов. Его собственная броня из армейских запасов служила неплохо, но кровь, которую он с нее счистил, наводила на неприятные мысли. Впрочем, сейчас что-то менять уже поздно.

Разведчики проскользнули за переднюю шеренгу. Еще мгновение – и воздух задрожал от громкого гула.

Сотни мелочей по сторонам отвлекали внимание Варгуса, но он упрямо смотрел вперед. Там, вдалеке, яростный ливень стрел накрыл подступающего врага. Не все успели поднять щиты, и вопли раненых эхом прокатились по каменным склонам. На глазах у Варгуса под смертоносным дождем разом погибли десятки солдат.

За первым залпом быстро последовали второй и третий, но враг, несмотря на потери, упрямо шел вперед. Лучники-одиночки на возвышениях и крошечных карнизах, выдолбленных в скале с обеих сторон прохода, начали выбирать цели по своему усмотрению.

По ущелью пронесся слабый западный ветер, и в лицо неприятелю полетела пыль, добавляя к побоищу оскорбление. Варгус порадовался, что ветер не дует в другую сторону, иначе он и остальные солдаты надолго пропахли бы мертвечиной. Даже не глядя по сторонам, он знал, что справа сражается Харго – его надежное присутствие было почти осязаемо. Слева стоял Орран, а возле него – белобрысый разведчик Бенлор. Неподалеку шумел Черный Том с зубами, темными от смолы, которую он жевал день и ночь. Бок о бок с ним – Лохмач, который еще ребенком упал с дерева и с тех пор был лыс, как яйцо, а рядом – Радд, самый тощий воин в отряде, хотя ел за троих, и Тэн с лицом как у крысы – лучший друг Оррана, тот знал его с детства.

Варгус познакомился еще с дюжиной однополчан, и у каждого была собственная история горестей, побед и поражений, больших и маленьких. Жёны и дети, погибшие от нелепой случайности или тяжелой болезни. Дома́, спаленные дотла, убитые бандитами семьи. Древний клад, найденный в чистом поле, первое слово сына и дразнящие рассказы о безумных ночах в компании таинственных чужеземок. Все эти истории, обыкновенные и чудесные, стали частью его самого.

Их дружбу скрепили бойцовские ямы и пиво, хлебное вино и общие беды, военные байки и старые песни у догорающего костра. Это братство родилось две недели назад и уже стало сильнее, чем многие из тех, что Варгус повидал на своем веку. Теперь эти люди были его семьей. Они одни стояли между ним и забвением.

Даже под градом стрел враг приближался, ступая по трупам и оставляя позади раненых. Войско запада подошло достаточно близко, и Варгус видел, что это йерсканцы – крепкие бледнокожие люди в стальных шлемах и кожаных куртках. Большинство несли копья и слегка искривленные тесаки – старинное племенное наследие. Их оружие и доспехи, вероятно, отлили и выковали в йерсканских кузницах из металла, добытого в тамошних рудниках. Это был народ ремесленников, торговцев и моряков – но не воинов. Казалось бы, странный выбор для первой атаки: другие народы альянса славились куда большей свирепостью. Интересно, перед кем они так провинились…

Враг приближался все осторожнее, держа наготове треугольные щиты. Впрочем, лучники уже отступали. Когда йерсканцы подошли так близко, что стали видны их глаза, Варгус ощутил прилив жалости. Их боевой дух был сломлен, а ведь худшее еще ждало впереди.

– Чего они тянут? Мы уже поперек дороги стоим, – пробормотал Орран. Как только он это сказал, где-то сзади глухо прогремел удар.

– На землю! – гаркнул Варгус, и дюжина голосов подхватила приказ.

Воины в первых трех шеренгах упали на колени и, подняв над головами щиты, сомкнули их с соседними. На секунду небо над головой почернело. Варгус отважился выглянуть в щель между щитами и увидел, как накрывшая их тень разорвалась на тысячу осколков.

Шипастые ядра врезались во вражеские ряды, и у Варгуса заложило уши от страшных криков. Сами по себе не тяжелые, ядра падали с большой высоты и легко пробивали доспехи, впивались в тела и сбивали врагов с ног. Кто-то успевал поднять щит, но это не спасало: ядра в щепки разносили дерево или отскакивали и били по неприкрытым ногам и рукам. Изувеченные люди, спотыкаясь, падали на шипы, и вскоре ущелье было усеяно мертвыми телами, а воздух наполнился криками раненых. Самые ответственные из офицеров пытались собрать тех, кто еще мог сражаться, – но куда там!

Вопли йерсканцев заглушил резкий звук рога. Варгус и его соратники с готовностью встали на ноги. Офицеры раздавали приказы, хотя нужды в них не было. Все знали, что делать. Варгус вытащил короткий меч и поглядел по сторонам. Харго мрачно кивнул, Орран спрятал страх за улыбкой.

Варгус втянул в себя воздух и издал неописуемый боевой клич, который подхватили сотни глоток вокруг. Задавая шаг, он ринулся вперед, к смятому вражескому строю. Йерсканцы видели, как им навстречу плечом к плечу несутся двадцать человек, однако бежать было некуда. С обоих боков их окружали отвесные стены ущелья, а со спины напирали соратники. Повсюду виднелись трупы, кровь, дерьмо, выпавшее из рук оружие и шипастые ядра.

Горстка солдат нашла в себе смелость встретить атаку лицом к лицу. Замелькали копья, одно едва не задело Варгуса, но он знал: если смерть и возьмет его, то не сегодня.

В ушах грохотал пульс, в руках и ногах слабо пощипывало. Варгус, сам того не заметив, ускорил шаг. Он хотел первым добраться до врага.

Перепуганный солдат перед ним, к своей чести, поднял копье, но Варгус легко отвел его в сторону и пронзил живот неприятеля. Мгновение спустя две армии с оглушительным треском сошлись. Севелдромские щиты врезались в смятые ряды йерсканцев. Их доспехи не могли устоять в суровом ближнем бою, мечи легко пробивали кожу. Со всех сторон на Варгуса летели кровавые ошметки.

Одного врага он с воплем ударил щитом по лицу, второму рассек шею, третьего лягнул в живот, четвертого протаранил. Еще одному Варгус чуть не срезал голову кромкой щита, другому свернул челюсть головкой эфеса. Щеку оросило кровью – это Харго перерезал кому-то глотку. Новый удар – и клинок верзилы, разрубив йерсканскому солдату ключицу, застрял глубоко в теле. К безоружному Харго тут же бросился враг. Заметив это, Варгус оттолкнул щитом двух других и ударил подбежавшего по лицу. Тот отшатнулся – скорее от удивления, чем от боли, – но этого было достаточно. Харго поднял выпавший из рук йерсканца тесак и одним мощным ударом раскроил воину череп. Словно обезумевший мясник, он принялся крошить неприятеля. Из его горла поднялся смех – искра безумия, мимолетная радость посреди бессмысленной бойни. Это чувство угасло, когда чье-то копье чиркнуло по его груди, однако оружия Харго не выпустил – тесак словно прирос к его руке.

Земля, небо – все исчезло. Даже стены ущелья для Варгуса больше не существовали. Он не видел ничего, кроме врага впереди. Сперва это был рослый воин, изрыгавший проклятья сквозь желтые зубы. Варгус с рычанием выпустил ему кишки и вдобавок лягнул в лицо. На место воина встал широкоплечий силач с обнаженной грудью, но и этот завизжал от раны в паху, как забитый кабан. Затем лица начали сливаться в сплошное пятно. Варгус шел вперед, размахивая мечом, пыхтя и лягаясь. Внезапно перед ним никого не оказалось, и он от неожиданности чуть не упал. Ему на плечо легла окровавленная рука, и Варгус развернулся, занеся меч для удара.

Лишь поняв, что перед ним стоит Харго, он опустил клинок и огляделся в поисках хоть какого-нибудь очага сражения. Но не увидел ни одного. Бой был окончен, всюду лежали мертвые и умирающие.

Постепенно к нему стали возвращаться чувства. Варгус услышал свое громкое дыхание, ощутил неприятное жжение в легких. Плечи ныли, руки испачкались в крови до самых подмышек. Пока он ловил ртом воздух, подошел Орран с горсткой солдат. На лицах товарищей застыла смесь ужаса и облегчения. Черный Том, тяжело дыша, молча выплюнул на землю кусок смолы.

– В чем дело? – спросил Варгус, озираясь по сторонам. Что их встревожило? Может, это была только первая волна и главное войско на подходе? Однако вокруг он видел лишь воинов Севелдрома. Все йерсканцы, пережившие атаку, сломали строй и обратились в бегство, побросав по дороге оружие и доспехи.

Варгус посмотрел на других.

– Что?

– Дело не в них, – сказал Орран, утирая рот и сплевывая кровавую слизь. – А в тебе.

– Я еле выстоял, – выдохнул Харго. Он согнулся пополам и ловил ртом воздух. – Ты прорубился прямо сквозь строй. Это ты сломал их ряды!

– Нет! – Варгус с силой тряхнул головой. – Мы вместе. В одиночку меня бы давно убили. Мы сломали строй сообща. Харго трижды спас меня от смерти, и я так же точно знаю, что спас его.

– Где Тэн? – спросил вдруг Орран, озираясь в поисках друга. Того и правда не было видно. Все с дурным предчувствием начали осматривать поле битвы.

Обнаружили его под двумя другими телами. Страх навсегда застыл на узком лице, глаза уставились в пустоту, и все же никто не нашел в себе сил отвернуться. Неподалеку раздался стон – какой-то йерсканец, еще живой, истекал кровью из многочисленных ран. С диким криком Орран налетел на него и рубил мечом, пока тело не превратилось в окровавленный шмат мяса, ничем не похожий на человека. Под конец Орран зарыдал, размазывая сопли по избитому, покрытому синяками лицу, но никто не поднял его на смех. Они с Тэном росли в одной деревне. Сначала мальчики, потом мужчины; больше двадцати пяти лет общих воспоминаний. Наконец гнев оставил его, и Орран упал на гору трупов, позабыв обо всем на свете, кроме своего горя.

Харго собирал оружие, Черный Том и Лохмач завернули тело Тэна в одеяло и перенесли его из долины смерти в лагерь.

Варгус бросил последний взгляд на ущелье. Над трупами уже роились мухи и кружили стервятники. Первый день удался на славу, хотя все вышло не так, как он ожидал. Сказать, что это было легко, значило бы соврать. Обе армии понесли большие потери, но на каждого павшего с их стороны приходилось полтора десятка солдат запада. Солнце еще не достигло зенита, а битва уже закончилась. После такого сокрушительного поражения враг сегодня вряд ли вернется. И все же, несмотря на победу, Варгуса тяготило дурное предчувствие.

Вечером прощались с Тэном. Над ярким погребальным костром поднимался дым, черный от жира. Старый жрец Создателя помянул усопшего в теплой речи. Никто не молился, только Орран тихо плакал, и по лицам тех, кто лучше других знал погибшего, беззвучно катились слезы. Той ночью горело еще много погребальных костров, но этот был самый шумный. Некоторые опьянели до того, как огонь начал гаснуть, однако из уважения к Оррану притворялись трезвыми, пока тот наверстывал упущенное. Вот напьется – и можно будет себя не сдерживать: к утру он мало что вспомнит, и меньше всего о том, кто вел себя уважительно, а кто нет.

Вскоре Орран пустился в воспоминания. Под хриплый смех товарищей он травил байки из их общего с Тэном детства – как они воровали яблоки и как друга застукали, когда он обжимался с фермерской дочкой на сеновале, потому что та слишком громко визжала.

Потом люди пустились в пляс и затянули старые песни из книги Создателя – запевалой был захмелевший священник. Хорошее настроение испортил жрец из церкви Святого Света, который предложил Оррану исповедаться.

– Засунь свой фонарь себе в задницу! – огрызнулся тот и выпустил бы жрецу кишки, если бы Варгус не оттащил его, а Харго не отобрал меч.

Костлявый служитель культа удалился, и скоро о нем забыли, сосредоточившись на новом бочонке пива. В ход пошли военные байки, люди все прибывали. Скоро толпа заслонила от Варгуса другие лагерные костры. Широкое море раскрасневшихся лиц плескалось от смеха, и по нему волнами перекатывались обрывки песен.

Когда разговор неизбежно зашел о дневной битве, Харго и остальные заговорили о том, сколько йерсканцев убил свирепый Варгус. Тот поспешил воздать должное товарищам – а кто считает иначе, тот, мол, просто перебрал вина. Оррану, который уже основательно захмелел, это пришлось не по нраву.

– Я там был, – сказал он, качаясь из стороны в сторону. – Варгус у меня на глазах рубил этих сволочей, будто шел по полю с косой. Я такого никогда не видел.

Варгус отставил кружку и сел неподвижно, чтобы обратить на себя внимание. Даже Радд перестал пихать в рот еду, а Черный Том бросил жевать смолу. Только когда толпа затихла, Орран посмотрел на него.

– Я жив лишь потому, что мы сражались вместе. Помнишь, как мы встретились во время учебного боя? Разве ты не умел драться? Нет, тебе просто было плевать. Я назвал вас братьями, и каждый, наверное, решил, что я выпил лишнего или читаю проповедь, как последний фонарщик.

Орран ухмыльнулся, и Черный Том сплюнул в костер, отчего тот зашипел.

– Ну, теперь убедились?

Люди одобрительно загудели. Варгус поймал взгляд Оррана, и тот после долгой паузы кивнул. Варгус знал, что его отряд снискал уважение многих. Они вели атаку и первыми прорвали ряды неприятеля, сокрушили его слабую волю.

Кто-то из солдат вошел в светлый круг у костра и преклонил перед Варгусом колено.

– Я видел, как вы все сражались, и хочу быть с вами, – торжественно объявил он. – Что мне для этого сделать?

Варгус притворился, что размышляет. Остальные наблюдали за ним со смесью удивления и веселья.

– Ну, я могу нагнуться, а ты поцелуешь меня в зад. Как тебе идея?

У солдата был такой напуганный вид, что все покатились со смеху. Варгус поднял его на ноги и хлопнул по плечу.

– Это не культ, а я не вожак. Садись, поговорим.

Той ночью больше сотни человек принесли идею братства в свои отряды, и она, как лесной пожар, охватила все войско.

Перед тем как окончательно свалиться от хмеля, Варгус посмотрел на свои руки. С них почти сошли стариковские пятна, и кожа как будто помолодела.