Поэтическое приложение

Финский нож, а в просторечьи финка, –
Вид холодного оружия в Руси…
Был Есениным отмечен. На картинках
Он частенько и заманчиво блестит.
Вероятно, был он очень важен
Для охотника в немереных лесах,
И охотник был с ним смел, даже отважен,
На медведя шел он с финкою в руках…
Нынче редки стали и медведи,
И охотники как каста отошли…
Телефоны «Нокиа» всем светят,
Вон их сколько от щедрот кругом зажгли.
Но в музее старый финский ножик
Помнит, когда двести лет назад
Кто-то вынимал его из ножен,
В рабство не желая попадать.
И был вынужден российский император
Мысль о рабстве попросту забыть,
И ему с иконы Пантократор
Приказал другим для финнов быть.
Так остались финны на свободе…
Партизаны вышли из лесов,
И текут куда угодно воды,
А ножи куются… из оков.

4.07.08.

* * *

В лесах встречаются мне груды из камней,
Обтесанных рукой трудолюбивой ловко.
В камнях торчат остатки старых пней,
А кое-где вновь выросшие елки.
На тех камнях когда-то дом стоял,
Теперь не видно даже пепелища,
Там динамит давно всё разметал,
Прошелся Сталин черным сапожищем.
Фруктовые деревья, одичав,
Лишь птицам предлагают свои яства,
И льется тихая, прозрачная печаль,
Припоминая рук хозяйских постоянство.

23.12.07.

* * *

Россию создали варяги…
Организованный народ.
Так закаленные морями,
Что нипочем им снег и лед.
Они прошли по многим рекам,
Проникли в Новгород и Псков,
Прибрали Киев на три века,
А думали… на сто веков.
Потом на юг пришли монголы,
И им, продавшись, град Москва
Ограбил сёла все и долы,
Чтоб дань выплачивать сполна.
Часть дани испарялась ловко…
И прятали ее… в Кремле.
Москва всегда была плутовкой,
Плут Калита там всем владел.
И плутовство, так по-московски,
По всей России расползлось.
Так карты сбрасывают ловко,
Что впрямь охватывает злость.
И всё державностью нас мучат!
А глянь вокруг – наоборот…
Народ никак не может лучше
Зажить… И так, и так… идет…
Идет от века! Век за веком
Под небом серым и больным
Употребленье человеков
Во вред же им всегда самим.

5.12.07.

* * *

Финляндия была боксерской грушей
В шведско-российском споре сил.
Ей чуть не вывернули душу,
Но вывез Бог и укрепил…
И вот живут себе тихонько
По берегам озер и рек,
И Ханночку назвать чухонкой
Язык не сможет мой вовек.
Она настолько вся воздушна,
Она приветлива всегда…
И вся она такая грушевая…
Вы догадались о чем? Да?

6.12.07.

Лапландия

Ели обвиты как ватой…
Толстою снежною кошмой.
И Дед Мороз бородатый
В санках и добрый такой…
Грустные только олени:
Санки-то надо тащить.
Как и все мы, не без лени,
Любят олени… грустить.
Санки с горою подарков,
Ими стеснен Дед Мороз,
Солнце сияет так ярко…
Видно, картинка из грез.
С горочки катятся санки,
Домики где-то внизу,
И мы в рождественской рамке
Видим на счастья звезду.

12.01.08.

Ханна

Кусочек маленький Финляндии
Я вижу утром из окна…
Вон стадион, березки дальние,
А у машины вот – она!
О, Ханна! Радостное личико,
И тут уж что ни говори…
Как повезло, страна приличная,
И, может, повезет в любви.
И, может быть, в Танхувааре
Увидим мы ее портрет,
Как украшенье в чудном зале.
Ее прекрасней точно нет!!!

Памятник Сибелиусу

В органных трубах спрятан звук.
А он крупней, чем эти трубы.
И трубы, вырвавшись из рук,
Вливают звуки прямо в губы.
И песня губ, взвиваясь ввысь,
Рождает дождь ударом грома.
И будто слезы пролились,
Все трубы разом переполнив.

27.05.08.

Тамминиеми (Дубочки)

Тамминиеми! Тихий уголок…
Рыбалка, лыжи и чуть-чуть охота.
Там Урхо отдыхал так от забот
И забывал на время о работе.
Он, да мечтал Карелию вернуть.
И пусть не всю, хотя бы лишь частично,
Но было трудно это провернуть
И при Хрущеве, и при Брежневе обычно.
Но он лавировал пред танком СССР.
И получалось у него довольно ловко.
Финляндия была, как вертолет SR,
А иногда она была подводной лодкой.
И шли в торговлю сапоги «Топманн»,
Тянулся вкусный сервелат неутомимо
И ледоколов собирался караван
Крушить советские заплеванные льдины.
Он ухитрился с этими!.. Дружить,
Которые, утратив человечность,
Могли хоть сто Финляндий поразить,
И термоядерно отправить прямо в вечность.

31.07.08.

* * *

На старом заброшенном кладбище
Над финскими могилками
Мы с Сашей пьем коньяк.
Нет, мы совсем не хилые,
И это нам пустяк!
Война давно закончилась,
И магазин открыт.
Часы у нас неточные,
А жизнь всё летит.
Грохочет порт погрузкою,
Блестит водой залив.
Коньяк из горла узкого
Рождает свой мотив.
И дети мимо бегают,
И скрипнул телефон,
И это всё последствия
Стрельбы из тех окон.

15.06.07.

* * *

О, Савонлинна! Замок вдалеке,
Четыре башни, словно часовые,
И беспрестанный бег воды в реке,
И эти песни местные, простые,
И люди ходят тихо погулять,
Как и везде в стране этой спокойной,
И просто надо вывески читать,
Чтобы понять, а что купить достойное.
И продавец, забавный человек,
Показывает ящик, где товар со скидкой.
Не ждал я сэкономить пять монет.
Какой он странный, продавец с улыбкой!
Он то ли продает, а то ли так,
Гермесу служит, но из убеждений…
И покупаешь вроде бы пустяк,
А он к тебе – с огромным уваженьем!
И в Савонлинне здесь таких полно,
Она так удивляет беспрестанно,
И здесь живешь, как в импортном кино,
Какие разные бывают всё же в мире страны.

14.11.08.

После шопинга в Лаппеенранте

Благоустроить бы страну нам…
Благоустроить бы вот так,
Чтобы для всех сияньем лунным
Светился рубль через мрак.
И чтобы все имели крышу,
Ну, то есть кров над головой,
А то у нас ведь здесь расслышат
Призыв совсем уж не такой.
Благоустроить бы страну нам…
А кто ж возьмется труд взвалить?
Да разве что совсем безумный
Или партийный инвалид…
У нас уже один такой был.
Умыл всех кровью и мочой
И вот мы с ним сюда приплыли,
Он светоч наш: дневной, ночной…
А всё грозил благоустроить
И всем отсыпать сухарей.
Социализм этот строить
Призвал латышских ухарей.
И ноль кругом благоустройства,
Сплошь бездорожье и бедлам…
Напакостил с трудоустройством,
А это уж не шутки вам!
Но черт возьми! В Суоми, рядом,
Благоустроился народ!
Живут в домишках все в нарядных,
Еды кругом – невпроворот.
Мы почему так не умеем
Власть эффективную создать?
Доверились своим злодеям
И будем век еще страдать.
Уж век один прошел в мученьях.
Не осчастливил нас прогресс.
В марксистских гнусных поученьях
Нас далеко завел процесс.
Не в те края, не той дорогой
Мы шли, тревожа свой конвой,
А рядом по тропе убогой
Угнали счастье на покой.
Все успокоились и прочно
Завязли в поиске идей.
А что искать то? Гляньте точно
На жизнь соседних нам людей!
Живут! Клепают телефоны
И пилят доски день и ночь,
И очень строгие законы
Все соблюдать совсем не прочь.
И власть простецкая такая,
С дубинкой только за спиной.
Ну, разве чуть похуже рая,
Но не сравнить ‒ в стране родной.
Тут даже пиво не наждачкой
Проходит в горло не спеша.
Родиться тут почти удача,
И жизнь совсем их не смешна.
У них другие перекрестки,
И вправо можно прямо так.
И правы все, кто едет просто,
Без социальных глупых драк.
И все настолько здесь спокойны,
Как будто времени вагон.
Они совсем не так устроены,
Доверчив разговоров тон.
Они так многого добились,
Что упорядочили лес,
И так жизнь делать научились,
Как будто манна им с небес
Упала тут в пески, болота –
И вот, вокруг труда плоды,
И всем работать тут охота.
И результаты так видны!
И нет заборов по округе!!!
А все отвыкли воровать.
Что ж воровать-то друг у друга,
Когда всё можно покупать.
И покупают, и торгуют
С Цейлона чай себе везут
И не какая-то дрянь – «Нури»,
А, так сказать, натурпродукт!
И даже их доска для глажки
Похожа на аэроплан…
На жизнь смотреть их больно даже,
Таких достойных мало стран.
И в «Призму» возят инвалидов,
Чтоб отоварились чуть-чуть,
Им скучно дома, мало видно,
Вот привезли: на мир взглянуть.
Такая жизнь на жизнь похожа…
У нас такого близко нет!
И вечно правящие рожи
Убрать не могут даже снег!
Он нашу жизнь отягощает,
Всё засыпает и лежит.
А в телевизоре вещают…
Как пойман вдруг еще бандит!
Их всех уже почти поймали,
И гнезда даже их сожгли!
А вот вода стоит в подвале
От сотворения Земли!
И большинство живет вприглядку,
И всё смотреть не устают…
Что делать?
Нет у нас порядка,
Кругом российский неуют.
И как вернешься из Суоми,
Болячки наши всё видней,
И наши глупые законы
Терзают хищно так людей!
И остается в своей норке
Принять чайку нам от «Меню»,
Нарезать «Полар», сыр без корки,
И вспомнить Родину свою.
Она другою вряд ли станет,
Здесь климат и народ не тот,
А есть же вот на свете страны,
Которым бешено везет!!!
И повезло стране Суоми,
Свой шанс, совсем не упустив,
Живут тихонько. Не герои…
А вот найди других таких!

7.02.09.

Гимн финским продуктам

Соленые огурчики, ну чудо хороши!
Их можно и без выпивки покушать от души!
А рыба! Рыба разная, как будто бы плывет,
На бутерброд распластана – и прямо так и в рот!
А после ножки курицы… со спаржей! Это класс!
И даже и не дорого! Ну, как и в прошлый раз!
И чай «Меню» заваренный дает свой аромат…
Тут даже «Сникерс» радует! Я радоваться рад!!!

7.05.09.

Немного о России

Ложь и правда о войне
Цена чудовищна! Итог еще страшнее:
Хоть Дьявол умер, в силе Сатана.
И в эти руки жуткого злодея
Опять на годы ухнулась страна.
Белеют кости… Памятной строкою
Там вписано несметно мужиков
И так они на небо ровным строем
Ушли, гремя металлом котелков.
Они загублены в бессмысленных атаках
И без вести пропали, а в штабах
Оставили их вдовам только плакать,
Без пенсий, при отобранных деньгах.
Так сатанински смели экономить,
Но не полки, а даже корпуса.
И радость, пересиленная болью,
Саднит и давит нервы и сердца.
Пятнадцать миллионов – это цифра!
Пятнадцать миллионов – люди ведь!
И данные из плохонького шифра
Не изменить уже, не перепеть.
Такое вот гигантское несчастье!
Такая вот масштабная беда!
А Сатане свалилось просто счастье –
Быть победителем, для всех и навсегда!
Оно оплачено таким огромным горем…
Оно оплакано, но всё впустую так.
И настоящие ушедшие герои
Не знали, что страну накроет мрак.
Что в нищих селах бабы и детишки
Потащат дальше гнусное ярмо
Такой безрадостной колхозной этой жизни,
Какой не видано на свете уж давно.
При фараонах жили даже лучше,
А вот пришли такие времена…
Согнули всех намного, много пуще…
Насчет помучить – мастер Сатана!
Себя обвешал в пояс орденами,
И холуев своих не позабыл.
А там, на небе… ровными рядами,
Без орденов и… даже без могил.
Костями белыми ровнехонько, по мраку,
Всё написали смертью о себе
Бойцы, спасавшие семью и ту собаку –
Вождя, подобного и вправду… Сатане.
Он, уцелев, отделался лишь тостом…
Великорусский вспомнил он народ,
Пятнадцать миллионов очень просто
Использовав на разовый расход!
Страшны тираны! Нет в них состраданья!
Они все строят только на костях,
А после пьянствуют нахально в своих зданьях,
И ни слезинки в чертовых глазах.
Цена чудовищна! Итог еще страшнее!
Всё лучшее погибло на фронтах.
Страна давно и тяжело болеет,
А правды нет о диких временах.
Но пишут, пишут новых тьму историй,
И том за томом шлепает печать.
Я думаю, уже, наверно, вскоре
От правды ложь мы бросим отличать!

06.05.08.

* * *

Гремят оркестры! Неба достигает
Их торжествующая, радостная медь
И нет нигде, на небе даже, края,
Где не хотят все к праздному успеть.
Для многих, многих этот праздник вечен,
И в вечность для того они ушли,
Чтоб те, кто уцелел, пожили чуть полегче:
Сплясали, спели, выпили, зажгли…

И гром оркестров небо растревожил,
И там сегодня тоже суета.
Жаль, им сюда спуститься невозможно,
Тогда бы был парад с размахом, это да…

Их двадцать миллионов, твердо б встали
В ряды, идущих в грохоте шагов…
К несчастью, люди вовсе не из стали,
От них остались только звуки слов…
И лишь в словах о них и боль и память,
И этот счет потусторонних сил,
Но есть надежда: может, только в храме
Они живут в дымках паникадил.
Их так же много, как частичек дыма,
И так же все они сгорели на войне.
Жизнь человеческая так неуловима,
Когда так много страха на земле…

Под гром оркестров, песен ликованье
Мы не должны ушедших забывать!
Им тихое с любовью поминанье,
Они и есть Победы нашей рать.

9.05.08.

* * *

Всё время нам твердят: Россия гибнет!
Илларионов нас пугает и Ципко,
А власть сидит себе и ни черта не видит,
Наверное, сидеть им там легко…
Они про «нано» погундят, про малый бизнес.
А всё качают денежки как бы.
Круг заколдованный, кто влез в него – не вылез,
Хоть и велик диаметр трубы.
Весь наш бедлам по поводу стратегий
Не стоит даже медного гроша,
Чего писать, шуметь, когда безделье
Царит повсюду. Жизнь то хороша!!!
Там статусную ренту получают,
А там вот вроде сопельки жуют…
На самом деле тоже промышляют,
Себе на маленький (но с мебелью) уют!
А уж какие там сортиры – обалдеешь!
Мочить, мочить – вовек не замочить!!!
Вот так на это глядя, озвереешь
И вспомнишь Пушкина, и Гоголя почтишь.
И весь в медалях ходит малый бизнес,
Не раздражая мелочами власть,
Она по всей России так внедрилась,
Как гнида в волосы, она-таки впилась!
Чего она такая дикая… известно,
И всё, и вся стремится прихватить?
Они все экономику калечат
И не дают народу тихо жить.
Ну, в чем загвоздка? Где всему причина?
Ведь тьма лесов, полей, лугов и рек,
Чего не можем жить как эти… финны?
Чего должны мы вечно так болеть?
А фокус в том, что власть, хоть из народа…
Народ припомнить ей так тяжело.
Переродилась, вся ее природа
Меняется в России всем назло…
У нас не так, как там, у этих… финнов.
Где власть скромна, и бизнес бережет!
У нас всех держат на рубле, совсем не длинном,
А совесть олигархов и не жжет,
А что касается властей, нам богом данных, –
У них ни совести, ни памяти, ни чувств,
Как у отъявленных и наглых хулиганов,
Людей гнобящих в главном из искусств.

12.05.08.

Кочевники… Скифы?

Кочевник интеллектуального разряда,
Он по Платону встарь откочевал
И Гегеля он слышал где-то рядом.
И Аристотеля он как-то повидал.
Потом решил, что это всё так пошло,
И начал Маркса с Энгельсом читать,
Решил забыть, что было в нашем прошлом
Решил Россию всю перековать…
Вкусив чуток саянского напитка,
Откочевал в Швейцарию скорей.
Ну да, он парень-то был прыткий…
Кочевник, ну ни дать ни взять, ей-ей!
Кочуя по Швейцарии с Надюшей
(Велосипедный совершая тур),
Он для слов заклеил уши,
Плеханова почти до слез довел.
И вот-таки откочевал он вновь в Россию,
С собой набрал кочевников толпу,
И так они здесь разгулялись сильно,
Что Чингисхан от зависти опух…
Они откочевали всю столицу
В проклятую старинную Москву…
И даже изменились у них лица,
К монгольскому сместившись существу.
Они прокочевали по народу,
Так что народ заплакал и завыл…
Сумели изменить его природу,
Сплели намордник из его же жил…
И постреляли, и повысылали…
И всяких строек завели чуму.
И запрягал еще товарищ Сталин,
И с визгом погонял… ВИУ, ВИУ…
И так неслось всё бешено кочевье.
Что и взглянуть-то было недосуг
На этот путь кривой, как у Веребья,
Наш исторический овраг – дороги друг.
И вот кочуем вверх, и вниз, и вправо…
Хоть левые ушли почти в запрет,
Нельзя сказать кочевникам: «Неправы!
Пора сменить замызганный сюжет!»
Стоят в бетоне сделанные юрты.
Меж них дорог порой не разглядеть.
Всё время призывают снова к спурту!
Нельзя идти, а можно лишь лететь.
Бегут собаки и скрипучим лаем
Всё подгоняют дикий караван…
Ну да, ну да… мы долго запрягаем,
Намного дольше, чем в любой из стран.
Потом под свист и гиканье кочевье
Несется вдаль и набирает ход.
И радостно вокруг хохочут черти,
Поскольку скачет всё наоборот…
Да, не вперед несется всё упрямо,
А всё туда, в монгольские края,
В тупого рабства вырытую яму
Летит Россия – Родина моя.
А впереди, на огненной коняге
И всё еще почти всегда живой,
Несется вождь – кочевник наш, бродяга,
Блестя своею лысой головой…
Закочевал страну он, заморочил,
Но дружно вожжи, дергая опять,
Народ кочует дальше всё и дольше
Туда, где будущего точно не видать…
Какое будущее, к черту, в этой яме,
Где с кровью булькает вонючий химсостав,
И всё ж кочуем в брызгах постоянно
И нам командует всё тот же начсостав…
Ему чего, он в сговоре с чертями,
Он весь по блату будет у котлов,
В которых мы уже сварились с вами.
Эй! Вон, ну глянь! Еще один готов!

26.05.08.

* * *

Нет, не волнует прошлое меня
Так, как тревожат будущего сроки.
И вот поэтому, мне душу бередя,
Ложатся на бумагу снова строки.

Куда придем? Что думать? Нас ведут…
И вожаки все сытые в России…
Наверно, им давно известен путь
Туда, где кормят… Вон они, какие!

То, что отъелись, – это не беда…
А что заелись – это ведь страшнее…
Не слышат и не видят, а куда
Они ведут народ… Очертенели???

Они описывают будущее нам!
Почти в стихах, такие порют цифры!!!
За их прогнозы я гроша не дам,
Всё это новые, негреческие мифы.

Да, вожаки все сытые в стране,
Их будущее – вот уж, наступило!
А сроки что для нас? На что они все мне?
Я примеряю уже ангельские крылья!

9.05.08.

Ода кризисам

Не первый, не последний этот кризис!
Кейнс торжествует! Власти принялись
Швырять лопатой денежки на вынос,
И как-то эти деньги растеклись…
Один-другой банчок урвал с лопатку.
А кто-то уж и очередь занял…
А если честным быть и по порядку,
Кто у нефтянки прибыль-то изъял?
Она, она, мать-Родина, старушка,
С минфиновскою шайкой во главе,
Гребла к себе и думала: так лучше.
А тут вот кризис! Бац… по голове!
А все назанимали денег в Штатах
Под пять процентов, слив своим втройне.
А те орут теперь: гони деньгу обратно!
Все суетятся, словно на войне.
Но идеальных-то активов быть не может!
Не идеален человек и даже Бог…
Во всём быть нужно очень осторожным,
И кризис снова доложен дать урок.
Процесс стихиен всё же, по-большому…
Вот взять Дарфур, Тибет иль Сомали.
Договориться можно? Или снова
Начнут стирать людей с лица земли?
Весь фокус-то в отсутствии согласья,
В доступности жизнекосилок АКМ,
По существу он скрыт в изъянах власти,
Она паршиво «властвует» совсем.
Там информация в жутчайшем дефиците,
Бредут по Босху кучей, как слепцы,
Хоть десять раз их переизберите,
Они не знают, где запрятаны концы.
Кейнс торжествует! Власти суетятся
И кризис тушат баксами в размах.
Ах, надо было чуть пораньше взяться,
Но браться не за что в безмозглых головах!
Все это так печально и уныло!
Не первый кризис! Будут и еще.
Нас, главное, чтоб власть не перебила,
Как станет вдруг под нею горячо.
Когда приходит кризис, думать поздно,
И поздно рвать рубаху на груди.
Ведь кризис – это вам не дядька Познер,
Ему не крикнешь: «Прочь, подлец, поди!»
Вот в школе роются в таблице умноженья,
Таблица менделеевская есть,
Но всех главней таблица разложенья,
Где разлагаются добро, и зло, и честь…
И разлагаются все те, кто должен думать.
Поменьше надо пить, да и гулять.
А то напишут над собою слово «Дума»,
Да и айда… по бабам ударять.
Заканчивают всё, известно, пошло.
Сметает вихрь таблички и посты,
Так много раз уже случалось в прошлом,
Но люди в своей массе – как ослы!
Они все верят… Вот придет В. Путин,
И всё пойдет почти что хорошо,
Но чаще вылезает Г. Распутин.
Из гроба прыг – и как чесать пошло!
И кризис приближает эти страсти.
Он многорук, глазаст и вездесущ!
А так хотелось простенького счастья…
Нет, я его, наверно, не дождусь

28.09.08.

 

 

 

 

 

 

Отправить